На озере Мехтаб и Стас провели около часа, и мужчина предложил ехать обратно.
— Стас-бей, — обратилась к нему Мехтаб, и брови мужчины взмыли вверх.
— Это твоя новая постановка? — пытался найти ответ. — Ань, мы же договорились, — резанул ладонью воздух. — Работа осталась там, — махнул рукой в сторону. — Здесь есть только я и ты. Прекрати уже коверкать слова, вживаться в роль, нести всю эту чепуху. Ты. Моя. Жена, — выделил он каждое слово. — И точка.
Значит, его зовут Стас, и он считает её свой законной женой? Видимо, это и впрямь проверка, насколько хорошо наложница сможет вжиться в роль и исполнить её. Наверное, Яра уже на половине пути к завершению задания, как и другие. Или же Мехтаб и впрямь ничего не понимает.
— Эй, когда ты ко мне вернёшься? — он смотрел в самую душу, оплетая её лицо руками. Незнакомец, от которого сердце в груди билось учащённо и бешено. В его голубых глазах плескалась боль, но Мехтаб не знала, как помочь, потому что совершенно не понимала, где находится и что этому мужчине от неё нужно. Но сейчас она отвечала на его взгляд, не отводя глаз.
— Я же здесь, — ответила, и нежная улыбка коснулась губ. Мехтаб покрылась румянцем от его прикосновений, но не отстранилась.
— Ты другая, — тихо прошептал он, изучая её лицо. — Я знаю эти глаза, — ласкали пальцы её веки, — этот нос, эти губы, — коснулись мягкого податливого рта, и внезапно его лицо стало настолько близко, что Мехтаб почувствовала жар его уст. Это было так неожиданно, что она не успела вскрикнуть. Никогда прежде девушка не дарила никому ласку. Ни один мужчина не касался её, как должен касаться муж. Даже возлюбленный Тахир лишь смотрел на свою Мехтаб и однажды будто ненароком дотронулся до её запястья. И это было так волнительно и волшебно.
Она знала, что однажды познает мужчину, и пыталась свыкнуться с мыслью, что им, возможно, станет великий султан. Но сейчас другой мужчина целовал её: Мехтаб бинт Айман! Он ласкал её губы так жадно и страстно, будто пытался испить из целебного источника.
Вправе ли она оттолкнуть того, кто называется её мужем в этом мире? И она ответила на его ласку. Робко, неумело, повинуясь какому-то внутреннему чутью. Это не её невинные губы подаются навстречу незнакомцу, не её сердце стучит в груди, желая вырваться. Это тело принадлежит другой, и она лишь на время заняла чужое место.
Поцелуй был долгим и сладким, а, когда закончился, Стас не спешил отстраняться, будто о чём-то раздумывая. Он держал Мехтаб в объятиях крепко, обхватив талию и спину.
— Я и забыл, как это, — шептал он, пока слова складывались в признание. — Как бывает, когда целуешь того, кого любишь.
И снова его глаза забрались слишком глубоко к ней в душу. Только отчего её так волнуют речи чужака? Она невинно улыбнулась, продолжая чувствовать его поцелуй на своих губах, пока ладони покоились на его груди. Неужели она только что целовала мужчину? Радость разливалась по ней вместе со стыдом. Если поцелуи настолько приятны, то она готова повторять их снова и снова.
— Я хочу ребёнка, — внезапно сказал Стас, и брови Мехтаб взмыли вверх.
— Ребёнка? — переспросила, не веря своим ушам. Что за странное испытание?
— Да, я знаю, мы уже говорили об этом, но всё же, Ань. Я хочу детей.
Мехтаб шумно сглотнула, быстро моргая глазами. События для неё развивались как-то слишком стремительно.
Приближающийся шум копыт заставил Стаса отпустить жену и обернуться. Гнедая лошадь скакала в их сторону, и Мехтаб поняла, что это снова дело лап Дружочка.
— Быстро в машину, — скомандовал Стас, потому что лошадь бежала прямо на них. Мехтаб спорить не стала и забралась на сидение.
Лошадь резко остановилась, разворачивая круп и задевая железного монстра, отчего тот слегка качнулся. Но в ту же секунду хамелеон снова выбрался из животного, оставляя мерцание на лошади, и появился уже внутри машины.
— Животные ведут себя странно, — включил монстра Стас и направился туда, откуда они приехали. — Не говори нет, просто подумай о ребёнке, — вернулся к разговору мужчина, и Мехтаб посмотрела на него. Ей действительно нужно было о многом подумать.
Войдя в маленький домик, она поняла, как устала. Солнце клонилось к закату, поэтому они поужинали и Мехтаб спросила.
— Где здесь баня? — ей необходимо было помыться после злоключений. Несмотря на то, что тело выглядело иначе, оно продолжало функционировать как надо, и кожу покрыл липкий слой пота.
— Хочешь в баню? — удивился Стас. — Не думаю, что здесь есть. Только душ, — указал на неприметную дверь.
— А где мои вещи? — она не знала, есть ли они у неё в этом мире, но попробовать стоило.
— Сейчас принесу.
Мужчина вернулся со чемоданом, укладывая его на кровать.
— Скоро вернусь, — оповестил и скрылся за дверью.
Быстро открыв крышку, она посмотрела на непривычную одежду, раздумывая, какая будет более подходящей. Выбрала чистую подобную кофту, как на ней, и шаровары длиннее тех, в которых ходила весь день.
Прошла за дверь, которую Стас назвал душем, и огляделась. Всё было непонятным и интересным. И Мехтаб не составило труда догадаться, как вызвать воду из труб. Она снимала с себя одежду, чувствуя неловкость. Имеет ли она право рассматривать чужое тело? То, что находилось под шароварами, заставило удивиться. Какие-то тонкие веревки, вместо нижних шаровар из тончайшего льна. Щёки снова вспыхнули, и Мехтаб какое-то время моргала, приходя в себя. Потом всё же сняла верёвки, осознав их предназначение, и забралась под душ.
Многочисленные банки и тюбики стояли на полке, и она открывала их по очереди, вдыхая аромат и пробуя консистенцию на теле.
Когда с душем было покончено, она вытерлась и облачилась в одежду этого мира. И тут поняла, что смотрит на блондинку, которой стала. Провела по зеркалу, а потом переместила ладонь на своё лицо.
Совсем не похожа на Мехтаб. Она внимательно осматривала себя в зеркале, до конца не веря в подобные метаморфозы.
— Закончила? — Стас открыл дверь, входя внутрь, и Мехтаб невольно вздрогнула. Она была одета, но чувствовала себя под его взглядом не одетой.
Стоя у зеркала, она боялась повернуться, когда Стас снял с себя верх и бросил на полку. Потом последовала остальная одежда, и Мехтаб, округлив глаза, увидела позади себя обнажённого мужчину. Сон как рукой сняло. Она зажмурилась, думая, что наваждение пройдёт, но, открыв глаза, увидела Стаса рядом.
— Если хочешь, можем принять душ вместе, — спокойно сказал он, словно предлагал выпить чая.
Но Мехтаб быстро покачала головой и выбежала из комнаты.
— Дружочек, — позвала, будто животное могло ей в чём-то помочь.
Хамелеон сидел на окне, мерцая, и снова смотрел на муху.
— Дай хоть какую-то подсказку, — молила Мехтаб, но надеяться можно было лишь на себя.
Солнце успело сесть, и на небо вышла луна, серебря водную гладь. Идти в ночь было глупо, ей придётся дождаться утра, к тому же завтра они отправятся в пустыню.
В голову лезли непристойные благочестивой девушке мысли, которые Мехтаб пыталась отогнать. Она легла в постель, накрывшись с головой одеялом, надеясь, что её не заметят, и принялась ждать. Только на мгновение закрыла глаза, как погрузилась в сон.
И снилось ей, что она качается на воде, а мягкие волны ласкали её плоть, обнимали, отчего становилось жарко. Она чувствовала нежные прикосновения, подаваясь навстречу неге, и, когда пена коснулась её губ, открыла глаза. Это был не сон. Она снова была рядом с незнакомцем, ласкающим её. Разум говорил, чтобы он прекратил, но тело отзывалось на теплоту, изгибаясь. Просто без слов говорило, что растворяется в его руках, что готово отдаться.
— Нет, — тихий стон вырвался из груди Мехтаб.
— Я люблю тебя, — шептали его губы на ухо, и от этих слов мурашки расходились по всему телу. В тот момент Мехтаб не понимала, что любят не её, а кого-то другого. Но плоть: разгорячённая, податливая, горячая хотела, чтобы ласки не прекращались.
«Это не может быть моим телом», — думала Мехтаб. — «Оно слишком отличается. А значит, в этом мире я принадлежу этому мужчине».
Она позволила себя любить. Покрывать поцелуями, принимать жар его рук, и отзывалась, неумело, неловко, так, как могла, чувствуя, как поднимается волна удовольствия внизу живота. Лишь на мгновение усомнившись, когда он принялся снимать с неё одежду, она отринула все предрассудки. Было только здесь и сейчас, были только Она и Он, и лишь прозрачный хамелеон стал свидетелем первой ночи Мехтаб, которую она никогда не забудет.
Она ожидала боли, страха, вместо этого её накрыла прежде невиданная волна удовольствия, пульсирующая по венам. Разрасталась настолько, что заполнила собой всё вокруг, словно выходя за пределы её тела. Сама того не ведая, Мехтаб издала громкий стон, ставший финальной точкой сегодняшней ночи.