Первая мысль, пришедшая Ане в голову, как только она увидела юрту и человека: бежать. Она уже было развернулась, чтобы выскочить обратно за калитку, но голос остановил.
— Счастлив тот, у кого бывают гости, радостен дом, у коновязи которого всегда стоят кони приезжих.
Аня остановилась, пытаясь переварить информацию, пока старик продолжил.
— У человека всегда есть выход из положения, у зверя всегда есть собственная нора.
— Это что? — задалась вопросом вслух. — Загадки? — не могла понять происходящего, и кто вообще теперь перед ней.
— Входи, — снова последовало приглашение. — У Оюу давно гостей не было.
Аня видела, как старик неторопливо подбирается к растопленной печи, ставя на неё чайник.
«Сумасшедший какой-то», — Аня стояла, всё ещё раздумывая.
— Неужто откажешь старику чаю с ним выпить? — послышалось из юрты, и Аня, вздохнув, направилась к дому. Родители учили уважать старших.
Ей казалось, что она нагнулась низко, но всё равно, проходя, стукнулась головой о перекладину и невольно зашипела, прикладывая ладонь к ушибленному месту. Никогда раньше не была в юртах, потому с удивлением обнаружила, что внутри всё заставлено мебелью и завещано разноцветными тканями. По правую руку — кухонный угол, где стоял приземистый посудный шкаф, хранящий в себе так же крупы и чай, рядом с ним — небольшой стол, возле которого разместились две пластиковые ёмкости с водой. По правую — рукомойник с необходимыми принадлежностями и ведром вместо слива.
Яркая красочная мебель по всей юрте, всё того же оранжевого цвета, в некоторых местах повторяла узоры с двери. В самом центре сундука была мастерски расписана белая лошадь, а рядом на двух одинаковых тумбах, странная собака с длинными усами, как у сома. Всё остальное пространство на мебели было заполнено ромбами, косами и цветами.
На сундуке разместилось небольшое трюмо, покрытое выбитой салфеткой, перед которым шёл караван из трёх керамических верблюдов. Рядом на стене висел большой старый бубен, на коже которого чёрной краской были нарисованы непонятные символы. Под ним тумба, где лежали какие-то перья, колотушка, куски дерева и стояла невысокая металлическая чаша. Вдоль войлочных стен три кровати, застеленные грубой тканью, и шкаф, где хранились постельные принадлежности, увиденные Аней по причине того, что дверки до конца закрыты не были.
Центральным элементом являлась печь, уходящая вверх трубой, укреплённой в специальном окошке наверху. Топилась она дровами, но чаще кизяком, который собирали люди неподалёку. Накидывали в вёдра и приносили домой. Горел кизяк мало, но отдавал хоть какое-то тепло, потому эффекта хватало минут на двадцать.
Поддерживалась конструкция юрты специальными подпорками: длинными палками с узорчатым горизонтальным навершием, упиравшимися в большой круг в центре, являющийся окном. Задрав голову, Аня различила небо с зарождающимися на нём яркими звёздами.
И уж чего точно она не ожидала увидеть в юрте: маленький телевизор с антенной, питающийся от солнечных батарей. Странное сочетание прошлого и современного. Совсем как у неё в театре живое гармонично с неживыми механизмами.
— Оюу, — снова повторил непонятное слово, прикладывая руку к груди, и Аня обратила внимание на хозяина.
— Я просто заблудилась немного, — решила уточнить. — Тут неподалёку живём, — указывала куда-то позади себя. — Саяна! — внезапно вспомнила имя хозяйки.
Девушка заметно нервничала, потому старик обратился к ней снова. — Если боишься, то не делай, если сделал, то не бойся. На этот раз Аня поняла, что на самом деле старик говорит не загадками, а какими-то странными изречениями.
— Старая монгольская мудрость! — поднял палец вверх, будто отвечая на вопрос, и указал рукой на одну из кроватей, призывая сесть.
Откуда-то с пола поднял большой китайский термос, отчего Ане сделалось смешно, и она улыбнулась.
— Вот, — протянул ей дымящую чашку с белёсым напитком. — Угощайся. Аня принюхалась, не понимая, что это.
— Сутэй цай, — подсказал дед хрипло, усаживаясь прямо на пол, скрестив ноги. — Монгольский чай, — будто перевёл.
Она проследила, что он налил себе из той же ёмкости, и принялся с удовольствием пить. Теперь девушка могла рассмотреть хозяина. Чёрный длинный халат был украшен расшитыми золотыми нитками по рукавам, груди и подолу. Седые волосы лежали ниже плеч, рассыпаясь по ним серым водопадом. Борода длинная и в тон волосам доходила до самого живота, пока и без того узкие прищуренные глаза, прячась среди морщин, смотрели на гостью изучающе.
Пригубив напиток, она недовольно сморщилась.
— Он солёный! — удивлённо произнесла, и Оюу согласно кивнул, делая ещё несколько глотков.
Аня готова была поспорить, что ему лет триста. Но, учитывая, что столько не живут, ставку можно было понизить раза в два.
— Можно узнать, сколько вам лет? — всё же не вытерпела.
— 98.
— Ооо, — вскинула брови. — Выглядите на семьдесят, — решила сделать комплимент.
— Ты так не думаешь, — лукаво улыбнулся дед всеми морщинами, и Аня спрятала неловкость в большой пиале.
— Приехала одна? — принялся он задавать вопросы.
— С мужем.
— Только тут одна, — опять поймал её старик.
— Разминулись, — пожала плечами.
— Нечасто ко мне гости заходят.
— Да я тоже как-то случайно, — усмехнулась Аня, распробовав напиток. — Слушайте, необычно, но вкусно, — похвалила старика. — Что внутри?
— Молоко, масло, вода, соль, чай, мука, — перечислил ингредиенты.
— Знаете, — поднялась Аня с места. — Я пойду, наверное, а то мой муж станет искать.
— Или ты сама его найдёшь.
— Да, — неуверенно ответила, — наверное. Мне пора, — оставила на столике пустую пиалу, намереваясь уйти. — Спасибо за всё, дорогой… — замялась, забыв странное имя.
— Оюу, — кивнул дед. — А себя так и не назвала.
Аня цокнула язфком, ударив себя по голове.
— Да, простите. Аня, — приложила руку к груди. — Рада была посидеть, вы очень гостеприимны.
— У меня для тебя подарок, — внезапно сказал старик, поднимаясь с места.
— Ой, не возьму, — запротестовала Аня. — У меня для вас ничего нет, и я вообще…
Но старик, казалось, её не слушал. Подойдя к одному из ящиков, выдвинул его и достал что-то маленькое. Повернувшись, протянул гостье сложенный кулак, в котором было что-то зажато.
— Я не возьму, — Аня подняла руки, будто отгораживаясь.
— Ты даже не знаешь, что это!
— Да, но… — пыталась найти нужные слова, но Оюу требовательно потряс кулаком, призывая протянуть девушке ладонь.
Аня подчинилась, и в её руку упало что-то круглое.
— Это… кольцо? — не могла понять она, притягивая к себе украшение ближе.
— А на что похоже? — по его выражению лица было неясно, улыбается он или же просто смотрит.
— На кольцо, — пожала плечами, рассматривая, как соединяются два разных металла в одно солнце с пустотой внутри. Половина белого, половина чёрного. Лучи расходятся по разным сторонам, пока в центре зияет дыра. — Необычное, — искала слова. — Древнее?
— Даже не представляешь насколько, — кивнул хозяин.
— И вы вот так собираетесь подарить реликвию человеку с улицы? — смотрела недоумённо, думая, что дед точно спятил.
— У меня нечасто бывают гости, — нашёлся с ответом. — Бери.
— Ладно, — неуверенно произнесла Аня, — только, кажется, оно слишком большое.
— Поверь, тебе будет в самый раз.
— Аняяяяяя, — раздался голос Стаса, и она спохватилась.
— Муж ищет, — указала на дверь. — Спасибо, мне пора.
— В родном краю, к которому привык, и холст мягок, в незнакомой стороне и шёлк груб.
Аня снова ничего не поняла.
— До свидания! — попрощалась.
Выбежав, быстро оказалась за калиткой, всё ещё сжимая в руках подарок, и, чтобы не потерять, засунула украшение в карман шорт.
— Стас, я здесь, — откликнулась, и тень бросилась к ней.
— Где ты была? — недовольно спросил он.
— Просто немного заблудилась, там старик позвал в гости.
— Какой старик? — не понимал он.
— Долгая история, — отмахнулась. — Я всё ещё хочу есть. Накормишь меня?
— Идём.
Он в который раз пытался забыть, как она рвёт ему сердце. Не пришла — бросился искать, и теперь снова, как верный пёс, у её ног. Но, если ничего не изменится, он переступит через свою любовь и даст ей развод.