— К тому самому? Который горел в Библиотеке? — зачем-то уточнила я, хотя и так отлично поняла.
— Да. Тебя это может испугать, — продолжил Кот, — но внутри него Пустота, — сказал он, и я застыла на месте.
Пустота. Я вдруг вспомнила всё, что слышала о ней. «Их отправляют на дорогу в Пустоту», — говорил Артур де Вильбург давным-давно, в первое моё путешествие, и в груди у меня всё сжималось, и это лишь подгоняло меня поскорей вернуться домой. И он добавлял про Мир Подземных жителей и их мельницы и вновь пугал.
«… на дорогу, — вторил ему Хранитель Города Мечты, — где души почти всех распадаются на частицы. И либо переродишься, получишь новый шанс, либо…» Всё тот же страх. Всё то же сжатие в груди. Но ведь кто-то добавлял: «… некоторые верят, что дорога в Пустоту тоже ведёт в края, где обитает пока недоступное нам».
Так что же это за место?
Оно очищает, подобно пламени Костра, или сжигает? Или это зависит от того, кто и с какой целью подойдёт? Да. Значит, и в Пустоте своя сила?
Я почти приняла это, но тут внутри встрепенулось негодование, недовольство и страх стали копошиться, подбивать меня отказаться от этого пути, бежать с него прочь, стать нормальной, как все. Но… Вот что странно: я поняла вдруг, что это чужой страх. Людей и созданий, которых я встречала, их мыслей и слов — но ведь это не я. Я-то свободна. Да, я ведьмочка, ведьмочка для моего милого художника, для себя самой, но и это не совсем я. Я же… Я как ветер, как этот воздух, как свет от Солнца и Луны, как звёзды — вот это куда ближе. А впрочем, далеко я пошла. Пока рано об этом.
— Миряне боятся Костра и Пустоты, — сказал мне Кот, и я перевела на него взгляд. В его глазах отражалось глубинное спокойствие, подобное покою озера или горы. — Но ты видишь их силу. Потому я прошу тебя помочь.
— Но чем?
— Покажи это другим.
— Знаешь, Кот, я не совсем понимаю тебя.
И тут он развернулся и пошёл дальше, покачивая хвостом. Он и раньше так делал? Или это из вредности? И как показать? Кому показать?
Меня потянуло к Артуру. Захотелось спросить у него совета и вообще что он думает обо всём этом. Я оглянулась. Позади была лишь пустая тропа.
— Где остальные?
— Вы скоро увидитесь. Совсем скоро.
Я снова оглянулась. Но уже спокойнее.
— Знаешь, мне кажется, я сошла с ума.
Кот, конечно же, промолчал. И почему он то отвечает так туманно, то вообще никак? Неужели нельзя по-человечески? Хотя он же кот. Чего я прошу от него.
— Исцели Ехидну, — вдруг сказал он.
— Чего?
— Исцели её. Пожалуйста.
А это к чему? Что вообще происходит? Артур с Хэйденом куда-то подевались, огромный белый Кот рассказывает про Пустоту и перерождение, просит исцелить Ехидну, ведёт к Костру. А я следую за ним. Вот голова.
И голова, и глава для книги, кстати, получилась бы хорошая. Но мне бы никто не поверил. Не ведут себя нормальные люди так, как я сейчас. Но я-то другая. Я часто отличалась от большинства и то гордилась этим, то выслушивала упрёки, то явственно ощущала себя той самой белой вороной. Вот даже сейчас играю словами вместо того, чтобы разобраться во всём. Мне куда легче спрятаться за буквы и собственные мысли.
Разве так ведут себя истинные ведьмы? Нет. Так где же моё благоразумие? Где та смелость, с которой я пустилась в путь в Мир Мечты ещё так недавно? И где, кстати, Соломон?
— Я здесь, Мирослава.
Я вздрогнула. И тут же погладила его пушистую головку.
— Хоть ты рядом. Благодарю, что пришёл.
— А я всегда рядом, Мирослава. Помните об этом. Я рядом, я помогу.
— Объясни мне, пожалуйста, что говорил тут Кот? Знаешь, я не соображу никак.
— Всё просто, Мирослава. Вы идёте сейчас по тропе, что ведёт вас к себе самой. И так каждого, потому Артур и Хэйден пока не видны вам. Сейчас вы все — и даже я — меняется. Скоро мы доберёмся до особого места, до Костра. Он счистит остатки нехорошего, и тогда вы перейдёте на… — Соломон помахал в воздухе перепончатым крылом, подыскивая слова. — На другой уровень.
— И Кот?
— И Кот.
Я помолчала, переваривая услышанное.
— А это чтобы исцелить Ехидну?
— Чтобы вы стали сильнее. А Ехидне вы и так можете помочь, Мирослава. Вы ведь сами уже прошли через её испытание.
Я снова не поняла. Но ладно, сейчас важнее не она, а я. И Артур тоже.
— А потом? Что будет после?