— Что происходит!? — в отчаяние произнес Акира.
Константин использовал такой объем ругательств и проклятий, половину которой за всю свою предыдущую жизнь не выговаривал. Как много незнакомых слов вырвалось из гортани на свободу.
— Не повезло, — констатировал с улыбкой судья и поправил свои квадратные очки. — Эта ловушка телепортации обратно сюда была одной из самых коварных.
Сотни лиц абитуриентов смотрели на него. Жалость и ехидство преобладало в их выражениях. А некоторые посвистели.
— Но нас кто-то толкнул в неё, — хотел пожаловаться Акира судье.
— Забей. Это не важно! Не поможет, — крикнул Константин.
Судья на секунду растерялся, не понимая к кому обращается это участник.
— Мы успеем!
— Мы не успеем! До туда почти километр, — возразил Акира.
— Давай! — напрягся Константин и вытащил оба кинжала из-за спины.
— Ты же сказал, что уже сегодня не сможешь.
— Плевать!
Константин напряг все силы, а за ним и Акира. После боя с копейщиком они уже достигли дневного предела поглощения манны, но сейчас у них не было другого выбора. Акко понимал, что потом им будет очень не хорошо. Манна вокруг, в радиусе ста метров забурлила в течение секунды и устремилась в него, разгоняя поток ветра вокруг тела и подняв подол сюртука.
— Что это за…
Но дальнейших слов судии и окружающих Акко не услышал, он рванул с места как запущенный снаряд. Там на финише в песочных часах сейчас последние песчинки собирались упасть вниз и огласить окончание третьего испытания. Акко поставил всё на скорость. Он побежал по тому же маршруту что и прежде, чтобы избежать любой непредвиденной задержки. Стены мелькали слева и справа, а ветер свистел в ушах. Пару раз он услышал, как запоздало активировались ловушки позади него, но им было не поспеть за такой скоростью. Добежав до фонтана големов, он использовал заклятие воздушной ходьбы. По повисшим над головами глиняных существ синим кругам, куда не могли дотянуться их дубины, Акко бегом прошел на другую сторону. Ещё рывок. Он увидел пирамиду. В часах закончился песок, но последняя струя ещё не до конца упала вниз. Прыжок на десять метров и он падает к первой ступеньке.
Сил подняться нет, сердце бешено колотится в груди, легкие отчаянно хватают воздух. Он видит небо и два десятка голов окруживших его.
— Так он что успел?
— Да.
— Да не может быть! Его же кажется телепортировало очень далеко.
— Время ещё было.
«Спасибо, Константин», — мысленно поблагодарил Акира: «Мы были на гран».
«Всегда пожалуйста. Ты знаешь, где меня найти».
— Ха-ха, — вырвалось у Акко.
— От радости, видимо, свихнулся, — сделал вывод кто-то.
Только через пять минут Акко поднялся на ноги. Он, наверное, предпочел бы ещё немного полежать на газоне, но уже стартовала вторая партия команд, и наколдованную деревню нужно было освободить.
Прошло три дня с экзаменов в ИМА, и до оглашения результатов оставалось ещё четыре дня. Сказать, что ребята были в нетерпении, значит не сказать ничего, у них даже сны стали беспокойные. В них они постоянно имели какие-то проблемы на экзаменах: то опоздают, то проиграют, то не успеют. Хорошо, что они видели хотя бы одни сны на двоих.
Сейчас ребята сидели в столовой с мамой Акиры в ожидании других членов семьи. Отца Акиры Константин уже видел, но издалека, а со старшим братом должен был встретиться впервые. По словам Акиры его брат был очень знаменит в империи и считался одним из лучших гвардейцев Императора. На вопрос Константина, который в прошлой жизни всегда мечтал иметь брата или сестру, что это здорово иметь такого классного брата? Акира выдал:
— Не всегда это приятно. Поверь мне.
Две широкие люстры увешанные сотнями желтых кристаллов, которые загорались по желанию людей, освещали комнату, обитую деревянными отлакированными панелями, которые словно впитывали свет, делая атмосферу более комфортной. Потолок пирамидой поднимался вверх. Длинный стол на пятьдесят персон, окружали стулья с высокими резными спинками в форме лилий. На белоснежной скатерти сейчас аккуратно лежали тарелки трех разных размеров, серебряные приборы на четверых человек и десяток блюд от салатов до жареной утки. Напротив Акиры разместилась Рен — его мама.
— Может быть их опять сегодня не будет, милый. Так что если голоден…
— Нет. Лучше подождем.
Но Константин знал, что он врет. Желудок то у них один на двоих.
— Меня ты не проведешь. Не матери ли знать, когда его чадо голодно, — сказала Рен и потянулась за тарелкой полной ломтиками тонко нарезанной красной рыбы, как догадался Константин.
Он то предпочёл бы сейчас соблазнительное жаркое в соусе, лежавшее рядом на другом подносе, но делать было нечего. С аппетитом у него в этом мире, в отличие от прошлой жизни, было всё в порядке. А так вообще он питался очень хорошо, если не отменно, только у него на почве вкусовых различий возникали споры с Акирой, но они условились чередовать свои предпочтения. Константин любил жареное, а вот Акира склонялся больше к полусырым продуктам.
Мама Акиры жестом головы остановила одну из горничных, стоящую за Акко у одной из настенных балок, покрытых линейной резьбой, и сама начала накладывать рыбу ему в тарелку.
— Что-то ты не выглядишь довольным, а раньше это было одно из твоих любимых блюд.
— Да нет, я люблю филе тунца.
— Наш повар сказал, что последнее время твои предпочтения изрядно изменились, — сказала Рен, присаживаясь обратно на свой стул.
— Все люди с возрастом немного меняются, — отбился кое-как Акко и начал орудовать серебряными палочками.
Двух створчатая дверь раскрылась. Дворецкий пропустил вперед отца Акиры — высокого мужчину в черном костюме, с длинными, пышными, пепельными волосами, сглаженными на затылок. Строгий образ главы клана дополнялся широким лбом и придавливающим к земле взглядом. Рядом с ним, по видимому, был брат Акиры. Абсолютная противоположность Акиры. Крепкий плечистый мужчина лет тридцати. С темными волосами, высокими скулами и карими глазами, единственная схожесть братьев — прямой треугольный нос.
— Добрый вечер, — поприветствовал старший Дарси.
— Добрый, — хором ответили Рен и Акко.
— Здравствуй, мама, — легкий поклон от старшего брата.
Фицджеральд, шелестя своим элегантным фраком, отодвинул стулья для своих хозяев, а после спросил, что пожелает сюзин (хозяин на местном).
— На твое усмотрение, — махнул рукой глава клана Дарси, стеля себе на колени тканевую салфетку.
Фицджеральд не заставил хозяев ждать, отодвинул двух, подошедших с разных сторон, горничных и сам лично без колебания выбрал пару блюд для хозяина и его старшего сына. В обслуживании хозяйка и младший Дарси не нуждались. Затем он отложил последний поднос с уткой и, поклонившись, отошел в тень.
В течение нескольких минуть все были поглощены ужином. Слышался один стук вилок, ножей и палочек об тарелки. Все ели, не торопясь, и брали по маленькому кусочку.
«Ух! Эти аристократы, — подумал Константин, — так и за сто лет не наешься досыта».
Наконец, глава клана Дарси отложил в сторону нож и отправил в рот последний кусочек жареной утки, а затем произнес:
— Как наши дела по дому, Рен?
— Хорошо, Габриель, — был короткий ответ женщины. — А как у тебя на службе, Кассада?
— Все по-старому. Строевая подготовка новоприбывших гвардейцев, тренировки и подготовка к параду. В общем, скучно, — ответил брат Акиры.
— Это и хорошо. Значит никаких военных действий, — улыбнулась Рен, отложив вилку и нож. — Скука для тебя — спокойствие для меня.
— Мама, ты всегда преувеличиваешь возможную опасность, — промычал себе под нос Кассада.
— Я пацифистка: так что мне не хочется, что бы мой сын участвовал в насилии. Хоти оба моих сына со мной не согласны и потянулись в силовые структуры. Кстати, недавно Акира сдавал вступительные экзамены в Имперскую Магическую Академию на факультет магических стражников, — сообщила Рен с ноткой гордости в голосе.
Константин поставил в голове плюсик в её пользу.
— Да, неужели, — удивился холодно Габриель, — ты же их провалил, Акира.
— Это другой, — ответил Акира, ловко хватая палочками последний ломтик филе тунца.
— И какой по очереди? — спросил отец, растягивая слова.
— Пятый.
— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил Габриель, пронзая младшего сына взглядом.
Этот папаша определенно получил минус от Константина. И он окончательно решил, что рядом с этим человеком нужно быть на стороже.
— Ничего, я не думаю, папа.
— Может десерт дорогой? — решила сменить тему Рен, чувствуя приближение беды.
— Как ничего не думаешь! — возмутился Габриель.
— Отец это его право сдавать сколько раз он захочет, — вступился за брата Кассада. — Средства на неограниченное количество попыток у него есть.
— Не в этом дело, — поморщился Габриель и отложил свою салфетку с колен на край стола. — Даже до знати начали доходить слухи о его провалах. Ещё один нам не к чему. В клане Дарси не привыкли к неудачам. Стоит заняться чем-нибудь попроще, раз сил на то, что тебе хочется делать не хватает — это хорошее правило.
— Это последняя попытка, — понуро вставил Акира.
— Я уж надеюсь.
«Давай пошлём его куда подальше», — предложил Константин, окончательно растеряв аппетит.
«Не смей», — отсек любую возможность нагрубить главе семьи Акира.
«Я просто прислушался к нашему сердцу».
— Зачем ты так дорогой.
— Мне надоело последнее время только и слышать, что младший наследник клана Дарси проваливает один экзамен за другим, — фыркнул Габриель и откинулся на высокую спинку стула. — Другие главы кланов начинают подсмеиваться надо мной.
— Это их проблемы, — продолжала защищать сына Рен. — Они всегда ищут хоть какой-то повод для насмешек. Ни этот так другой.
— Отец прав, — вставил Кассада. — Имидж нашего клана страдает.
— Я понимаю, но я хочу стать магическим стражником.
— Если бы ты выбрал другой факультет, мы могли бы продавить, хоть и Император не одобряет этого, с помощь денег тебя туда, — сказал Габриель. — Но к стражникам без настоящих навыков, как и гвардейцам, не реально попасть.
— Он прав Акира, — поддакнул Кассада, тоже убирая тканевую салфетку с колен.
«Брат у тебя умеет подержать», — мысленно излил порцию сарказма Константин.
«Оставь», — ответил Акира.
Только сейчас Константин понял, как важен был для Акиры экзамен, который они недавно кое-как сдали. Похоже, Дарси собирались уже на корню прекратить все его дальнейшие попытки поступления на факультет магических стражников. Имидж для богачей здесь, как и в его мире, был просто критически важен. Везде неприятно, когда один из важнейших членов клана неудачник.
— Я это и без тебя знаю, Кассада, — Акира резко встал из-за стола и направился к выходу из столовой. — И к Вашему сведению отец и брат я имею достаточно навыков, что бы учится на факультете магических стражников, и вы все в этом скоро сами убедитесь.
Акко поклонился под конец Рен и захлопнул за собой дверь.
— Это ты что ли разговорился? — возмутился Акира, идя по коридору.
— Вообще-то, это был наш общий спонтанный порыв. Видимо твоя родня достала нас обоих на ментальном уровне, — пояснил Константин, пожав плечами.
— Ты прав.
— Кстати, насколько твой брат старше тебя.
— На 16 лет.
— Ничего себя. Значит ты поздний ребенок в семье.
Акира ответил не сразу:
— Да и что-то подсказывает мне, что не очень-то я и жданный младший сын.
— Не стоит так критично, — остановил не хорошие мысли Акиры Константин.
Оставшиеся несколько дней до объявления результатов экзамена были одними из самых тягостных в жизнях ребят. Даже у Константина с намного большим опытом ожидания, чего-то плохого не выдерживали нервы. То они начинали беспорядочно ходить с одного конца своей комнаты к другому, то бегать по ночным улицам города, что бы развеять бесполезную энергию. Какое-то время они хотели продолжить тренировки, но скоро забросили их из-за не возможности сконцентрироваться. Да и зачем тренироваться, если это может быть уже и не к чему. И всё из-за этого подлого толчка в спину и активации телепартационной ловушке на третьем тесте, из-за этого они наверняка потеряли, какое-то изрядное количество баллов.
— Узнаю кто это сделал руки оторву, — пообещал Константин и отбросил очередную бесполезно перелистанную книгу на край кровати, он даже не запомнил её названия.
— А я тебе говорил, что постоянно злой рок не дает мне поступить.
Если бы не этот момент, то Константин был бы уверен в положительном результате экзамена. Письменный они по его мнению сдали хорошо, индивидуальную схватку тоже, только, командное испытание… Будь оно неладно.
В ночь перед получением письма счастья или горя Акко вообще не мог заснуть. Сколько бы раз он не закрывал глаза и не думал о посторонних вещах, мозг не хотел отключаться, а сон приходить.
В восемь утра, только услышав, как на первом этаже скрипнула входная дверь, они трусцой направились вниз, не желая ждать пока конверт не торопясь принесут слуги.
— Мастер.
— Доброе утро, Фицджеральд. Это, наверное, мне, — сказал Акко, кивнув на розовый конверт в руки дворецкого.
— Да, пожалуйста.
Принимая из рук дворецкого долгожданный результат экзаменов, Акко не мог скрыть дрожь всех десяти пальцев.
Дворецкий поклонился и ушёл, оставив Акко одного в круглом холе.
— Ну, понеслась, — выдохнул Константин и начал разрывать толстую бумагу конверта, на котором золотыми буквами было выведено: «ИМА».
Они развернули письмо сложенное гармошкой в четверо. И не вчитываясь в подробности, побежали глазами вниз. В конце они, наконец, нашли так долго желанные слова: «Вы приняты».
— Да, — крикнул Акко и дважды обежал от несдерживаемой радости круглый холл, прыгая на ходу и махая письмом.
— Мы это сделали! Поздравляю тебя Акира.
— А я тебя, Константин!
Наконец они остановились и отдышавшись начали читать письмо более подробно. В основном официоз о длинной истории академии, её успехах и как это замечательно получить образование в ней. Но последний абзац удивил ребят:
«Примите к сведению Акира Дарси, что третий экзамен вы почти провалили. И только по настоянию директора ИМА, который считает, что человек — единственный в истории — набравший на письменном экзамене 100 % обязан учиться в нашей академии, и никак иначе».
— Странно.
— Это ещё мягко сказано, — помял подбородок Константин левой рукой.
— Ну и ладно не будем об этом. Самое главное мы поступили и нас похвалили за письменный экзамен. Сам директор. Никогда бы не подумал, что от этой части экзамена может зависеть всё. Это благодаря тебе, Константин. Сам то я, как все, смотрел на это сквозь пальцы. Ну, в общем, ты огонь!
Они смотрели на свое отражение в отполированном большом листе металла, обрамленном золотой рамой. Оно заменяло в холле зеркало.
— Спасибо. Я ведь говорил, что каждый бал в экзамене может быть решающим, — покраснел Константин от шквала похвалы от Акиры. — Так значит, мне не грозит изгнание, — напомнил Константин об уговоре.
— Нет. Зачем мне избавляться от такой части себя, — улыбнулся Акира и добавил: — представляю физиономии моего отца и брата, когда они узнают, что я все-таки поступил.
— Их здесь конечно пока нет, но можно сказать твоей маме, — предложил Константин.
— Хорошая мысль… э-э… Но…
— Что?
— Давай лучше проверим сначала. А вдруг это розыгрыш, и на самом деле мы и не приняты вовсе, — объяснил свою мысль Акира.
— Ну и розыгрыш! Какой урод мог такое придумать, — возмутился Константин, почесав затылок.
— Наверное, я просто придумываю от возбуждения, но на всякий случай не будем торопиться.
— Ок.
Церемония открытия учебного года в ИМА была назначена через два дня после объявления результатов.
Акко сидел на одной из сотен скамей заполнявших огромный актовый зал академии: площадью 100 метров на 30 метров и потолком высотой в трехэтажный дом. Он был заполнен новопоступившими и частью уже учащихся здесь студентов. Все были одеты в брюки и пиджаки зеленного цвета с позолоченными пуговицами, даже, девушки. Единственным отличием в одеянии прекрасного пола были юбки до колен, хотя, некоторые из них предпочитали штаны. Акко отличался от всех. Он сидел с краю, но успел уже привлечь к себе внимания, а дело было в его совсем не официальной форме, состоящей из синих брюк материалом очень похожих на джинсы и оранжевой кожаной куртки с длинным подолом. Акира предлагал одеться как все, но Константин сказал:
— Если оденемся как все, признаем, что для нас было действительно очень важно поступить в Имперскую Магическую Академию. К тому же нужно же как-то выделиться из серой массы. И вообще нужно держать марку.
Акира прислушался к этим аргумента, но сейчас, когда по обе его руки сидели ребята в официальной форме ИМА, он словно сидел на углях сдавленный стеной гвоздей с двух сторон, чувствуя абсолютную неловкость от своего дерзкого внешнего вида.
«Всё же надо был надеть зеленый костюм», — мысленно сказал Акира.
«Да, наверное, я погорячился с подержанием марки», — признал Константин, чувствуя всё, что чувствовал Акира.
Никто в зале не решался говорить громко, но молчать было не просто, когда почти всех переполняли радостные чувства, так что в воздухе стоял тихий гул шёпота, похожий на жужжание беспокойного улья пчел. Всё моментально затихал, как только к кафедре, стоящей посередине подиума высотой два метра, встал мужчина лет 45–50, с орлиными чертами лица и абсолютно черными волосами, шапкой свисающими на затылок и скулы.
— Добро пожаловать! Рад приветствовать вас всех на открытии учебного года в ИМА.
Акко смотрел на этого человека, и добрые, благодарные чувства переполняли его. Это и был директор академии — Варан Ноэль. Они сразу выяснили имя человек, благодаря которому они всё же были приняты в ИМА.
— Для многих из вас, — продолжал директор, разведя руки, — это первый день в стенах нашей академии как студентов. На протяжении 15 лет, что я имею честь возглавлять ИМА, не в один год ученики не переставали радовать меня. И вы не подведите нашу академию, потому что с сегодняшнего дня она и ваша! Хочу пожелать вам всем удачи в учебе. И запомните даже если у вас нет таланта к какому либо предмету, то трудом добудьте его.
Речь удостоилась громких оваций сотен пар рук.
— Коротко и ясно, — произнес Константин, не подумав.
— Ага, — кивнул сосед слева, решив, что это к нему обращались.
— По традиции хочу представить вступительное слово студенту, набравшему наибольшее количество балов на вступительном экзамене, — директор указал на рыжую девушку в зеленом пиджаке и юбке и отошел в сторонку.
«Не удивительно, что она набрала больше всех. Не каждый умеет пользоваться заклятием левитации», — промыслил Акира.
«Да, но если бы мы не спасли её от дубины голема, она могла бы вообще провалить третье испытание», — заметил Константин с улыбкой.
«Но она то, этого не видела. Так что она с чистой совестью сейчас и выступит», — парировал Акира и сосредоточился, что бы не пропустить не единого предложения человека, на которого стоило равняться.
— Э-э… Добрый день. Хочу…э-э…
Начало у рыжей не задалось, как и половина последующей речи. Это было сложно ожидать от человека, который так хорошо сдал экзамен, но видимо публичные речи были её слабой стороной. Она имела записи на наклонной кафедре, в которые заглядывала, но это не сильно помогало ей. В конце она получила свою порцию, хоть и очень меньшую по сравнению с директором, оваций.
«Ждал чего-то лучшего», — пожаловался мысленно Акира.
«Не бывает идеальных людей», — утешил Константин.
Дальше выступило ещё пару профессоров, объяснивших новеньким как их разделят на классы, где они могут взять учебники, расписание и многое другое.
Когда все было сказано и объяснено, Акко решил подождать, что бы большая часть вышла из зала, и он без толкучки мог уйти домой.
Выбравшись в место, где несколько дней назад стояли стены деревни, а сейчас находился парк с широкими дорожками и прямыми узкими деревьями, хотел уже направиться к железным воротам академии, как его окликнул знакомый голос:
— Эй!
Под тенью деревьев, прислонившись плечом к колонне поддерживающей широкий балкон, стоял копейщик — Ларс. Сейчас он был без своего копья в зеленном костюме и белой рубашка, застегнутой до самой верхней пуговице, но с серьгой в ухе.
Акко не торопясь подошел и сказал:
— Привет.
— Привет. Помнишь меня? — спросил Ларс и двумя пальцами отодвинул горлышко своего галстука.
— Конечно.
— Замучил меня это костюм. Я думал, сварюсь в нем. Ели дотерпел до конца этого церемониала. Над было как ты по-простому без официоза, как ты. Я ещё тогда во время боя понял: ты решительный мужик.
Хорошо, что он не знал, что ребята полчаса назад успели пожалеть об отсутствии костюма на них.
— Ну, да. Спасибо. Я всегда против костюма… Ты что-то хотел от меня.
— В общем, слышал о традиции худшего ученика?
— Нет.
— Это ты, — сообщил Ларс с ухмылкой. — Хотя, как человек, дерущийся как ты, мог стать им не понятно!
— Чего?
— Ты набрал меньше всего баллов из поступивших.
Это было печально слышать. Да ребята знали, что их результаты на экзамене, кроме письменной части, не впечатляют, но худший. Сердце обливалось слезами.
— Ну и что?
— В этой академии есть чокнутая традиция — худшего ученика выдавливать из академии, — без эмоций сообщил Ларс и развел руками, как будто говоря: такова жизнь.