Вот только где раздобыть одежду? Я стоял посреди морга, в чем мать родила. Между прочим, на месте ранения ножом не осталось даже шрама. Совсем неплохо, для недоделанного вампира.
Я отлично помнил все, что произошло вчера. Лучше бы я этого не помнил. Я же теперь убийца, куда уж до меня Джеку - потрошителю...
Выглянув из окна морга, я увидел, что нахожусь на пятом этаже какой-то больницы. Уже светало. Неожиданно за дверью послышались голоса.
Я вспомнил о том, как парил в воздухе всего несколько часов (ну, примерно) назад и скрепя сердце прыгнул за окно, когда входная дверь уже начала открываться.
- Шмяк!- это не я сказал, это тело сказало... асфальту...
- Ой ты ё....- а вот это уже я.
Я с трудом поднял голову и посмотрел наверх, увидел окно, из которого только что выпал, и мои, и без того болевшие, конечности прямо-таки взвыли.
Кое-как я отполз под размашистые ветки дуба. Из окна выглянул озабоченный работник морга, огляделся по сторонам, чертыхнулся и скрылся из моего поля зрения.
Почувствовав себя немного лучше, я пополз, в сторону дома. Слава богу, что до него не так уж и далеко. Больница-то находилась недалеко от Вешняковской улицы, а от нее до моего дома десять минут ходу.
Прошло часа два, прежде чем я добрался до дома. Еще минут двадцать я доползал до своего этажа и открывал свою новую, железную дверь с помощью ключа, который я так удачно спрятал под ковриком.
Признаюсь вам честно, довольно трудно добраться до дома в семь утра, во вторник, если на вас нет никакой одежды и почти все конечности у вас переломаны.
Как я добрался так, что меня никто не заметил, для меня останется тайной на всю, надеюсь долгую, жизнь.
Едва закрыв за собой дверь, я едва доплелся до кровати и уснул.
Разбудили меня голоса за дверью. Уж очень их было много, и очень уж громко они говорили.
Не прошло и пары минут, как я вскочил и сбегал в ванную. Там я стер с себя всю кровь, которой было так много, что я засомневался... А осталась ли во мне хоть капля? Затем быстро оделся и прильнул к глазку. Я себя чувствовал превосходно. Так и лучился здоровьем и силой.
На лестничной площадке собрались все мои соседи. Они все что-то громко обсуждали. Там были все, даже Клавдия Степановна и, самое главное - Лана. Лана стояла с заплаканными глазами и просто молчала, в то время, как остальные не замолкали.
Я прислушался...
- ...он сам виноват... странный... убили...
Ничего не понимаю.
- Я же говорила, что он с мафией связан...
Знакомый голос, уж не Клавдия Степановна ли?
- ...я сама видела, как они к нему приходили...- ну точно, она самая.
Так это они про меня что ли?
- Теперь у нас в районе только спокойнее станет...
Таак. Это почему это интересно?
- А у него родственники-то были? А то, кому квартира-то теперь?
Оппа. Уже добро делят.
Лана, казалось, сейчас уже не выдержит, она едва сдерживалась, чтобы опять не разрыдаться. Пора мне вмешаться.
Я приоткрыл дверь и, облокотившись на дверной косяк, стал слушать.
Первой меня заметил умница Лана. Она уставилась на меня, как будто увидела призрак, и даже глаза протерла для верности.
Щас еще ущипнет себя.
- Ау!- ну точно, ущипнула.
Все резко затихли и уставились на Лану. Только старая грымза продолжала надрываться:
- По нему вообще давно тюрьма плакала...
Увидев, что все молчат, она тоже замолчала. Постепенно все повернулись в мою сторону, и тишина уже стала зловещей. Все стояли, и молча пялились на меня.
- Кого хороним? - радостно спросил я, не преминув одарить всех улыбкой.
Лана радостно бросилась ко мне, и заплакала у меня на плече.
- Ну что ты? - я немного смутился.
- Они... они сказали, что тебя убили у нас в парке...- она разрыдалась еще больше.
- Ну... слухи о моей смерти были слегка преувеличены. Ты это... плакать заканчивай, я футболку только что постирал.
Она умудрилась меня еще и локтем под ребра ткнуть. Ишь какая обидчивая. Но как она мне нравится.
Первой конечно же смылась Клавдия Степановна. Потом начали расходиться и остальные. Кое-кто мне даже руку пожал. Раньше за ними такого не водилось, надо умирать почаще. Может, и уважать начнут.
- Пойдем ко мне, я тебя чаем буду поить, - сказал я, обнимая Лану за плечи.
- Я бы и чего-нибудь покрепче выпила, - пробормотала она.
- Запросто, ты только пойди, умойся, а то ведь вся заплаканная. И не стыдно? Взрослая женщина и плачет...Ау!
Она еще и щиплется.
- Я же мертвый! Можно бы и понежнее...
- Это уже не смешно, я знаешь, как переживала.
- Ну, прости пожалуйста Ланочка. Я не виноват, что меня с кем-то спутали, - начал оправдываться я.