Радоваться этому родственнику Раад не спешит. Ему отлично известно, что Дарик был одним из первых, кто присвоил себе титул л’Валд, но не так, как это было принято, поглотив близнеца, а банально убив его, а затем и съев мертвую плоть. За это его прозвали Дариком Жестоким, что о многом говорит. Но при этом он вошел в историю Материка, как один из сильнейших менталистов, что когда-либо существовал, стало быть, может что-то знать, неведомое другим.
— Итак, потомок, кем бы ты не был, говори быстрее, пока я терпение не потерял и не наслал проклятие на твою семью до седьмого колена, — торопит л’Валда, будто на том свете ему действительно есть, чем заняться.
Приходится Рааду думать активнее, формулируя вопрос.
— В ваши времена, прославленный предок, — называя его так, мысленно кривится мужчина, — уже были Приходящие?
— Те несчастные души, что мать-покровительница забирает в наш мир? — задумчиво продолжает махать бокалом Дарик, явно что-то припоминая. — Их мало было, Материк не нуждался в помощи извне. С тех пор что-то изменилось?
Раада передергивает, но он все также спокойно цедит, сжав зубы:
— Во-первых, эти отродья не несчастные души. Их сейчас столько, что нельзя закрывать глаза на происходящее: подрывают традиции и древние устои, что завещали нам предки. Такие, как вы.
— Можешь не напрягаться, пытаясь меня задобрить. Я отлично знаю, какого обо мне мнения были и есть сейчас жители Запада. А вот о Приходящих ты зря так, — укоризненно пальцем тыкает в Раада Дарик. — они здесь появляются не просто так. В мои времена их ценили, потому что новые знания нужны были, а те их приносили так много, что просто удивительно. Чтобы ты знал, большинство изобретений для замка, которыми наш род до сих пор наверняка пользуется — дело рук Приходящих.
Это напоминает королю Запада об Эрии. Та ведь тоже потрясающе умна и изобретательна, прославила свое имя и имя своего Рода тем, что сделала. Ненароком закрадывается мысль: а что если и она, принцесса Юга, тоже иномирянка? Раньше подобное показалось бы л’Валду кощунственным и богомерзким, но, чем больше думает, тем сильнее понимает, как слеп был в своей симпатии, как глуп в решении довериться девушке, которая добровольно поставила на себя печать молчания. Ему бы уже тогда понять, что никакая молодая дама (да и старая тоже) никогда бы так не поступила, потеряв возможность разговаривать почти со всеми людьми. «Ну и глупец же я, возомнил себя всеведущим, а девчонка, едва вышедшая из возраста пеленок, так легко вокруг пальца обвела», — негодует мужчина, боясь представить, что было бы, свяжи он себя узами брака с Приходящей. Получается, сам бы привел врага в свой дом, ещё бы и дети появились рано или поздно. Что бы это за выродки получились?! Даже думать Рааду тошно о подобном развитии событий. А руки, которыми он трогал девушку, хочется ему отрубить.
— Хватит мечтаниям предаваться, выглядишь не величественно, а глупо, — прерывает его размышления Дарик. — Подозреваю, что ты меня не просто поболтать вызвал, а по определённой причине, связанной с Приходящими.
— Да, так и есть. Некто начал приходить во снам некоторым магам. Меня бы это не заинтересовало, если бы не смерть короля и королевы Севера. И убийство произошло именно из-за этого менталиста. Кто бы это мог быть? — задаёт главный вопрос Раад, желая выяснить личность путешествующего во снах. Эта тайна не дает ему покоя, а интуиция так и кричит о том, что все эти мелочи ведут к чему-то глобальному и катастрофичному. — Я допросил одну из подозреваемых, она сказала, что неизвестный обращается ко многим, мотивируя своё зло тем, что таким способом защищает Приходящих.
Странным образом призрачный бокал в руках Дарика наполняется таким же призрачным вином. Тот цокает довольно и отпивает жидкость, пачкая бледные губы красным.
— Он и должен это делать. Без него Материк не был бы тем, что стал. Не было бы Магии, Академии, даже королевств. Это значит, что народ уже давным-давно был бы порабощен, например, опасностью с севера, из-за Горного хребта.
— Пустые мифы и страхи.
— Драконы бы не обрели свободу!
— Огнедышащие крысы, что поедают своих же жрецов, — вновь возражает Раад. Ему эта игра в поддавки уже начинает надоедать. — Имя, назови уже имя!
— Не хочу и не буду, раз ты за свою долгую жизнь так и не научился уважать старших и более мудрых. Как будешь готов измениться, вызывай, поговорим, — усмехается Дарик, зная, что скорее мать-покровительница явится прихожанам своей церкви, чем это случится.
И исчезает с громким хлопком, оставляя после себя лишь отголоски призрачного дыма.
— Чертов предок! — л’Валд не может сдержать разочарования.
Он уже чувствует откат магических сил. Столько их вбухал в призыв, а всё впустую. Дарик наговорил загадками с три короба, попенял за тупость и пропал, будто его тут и не было. Теперь в ближайшие пару недель король не сможет вызвать дух другого предка, а искать информацию вновь придется по книгам, которые бесполезны, словно горзун на юге. Но кое-что он все-таки узнал: менталист из снов появился явно не в этом, и даже не в прошлом, столетии. Он был здесь ещё до создания королевств. Кто-то древний, как сам Материк. Осталось выяснить его имя.
***
— Итак, мой дорогой пленник, — л’Валд ради этого разговора даже вернулся в Академию, — есть кое-что, что мне можешь рассказать только ты.
Он в подвальных темницах, расположился перед камерой и холодно смотрит на Даара, что притаился у стены, облокотившись о неё, хвост же уложил вокруг себя, создав что-то по типу гнезда. Чешуйчатого, но гнезда. Сверкает исподлобья злыми глазами — ничего хорошего от встречи с ректором не ожидает. В прошлое свое пребывание в этом месте ль’Ву испытал столько боли, сколько не испытывал за всю жизнь.
— Предпочту отмучиться побыстрее. Задавай уже вопросы, посмотрим, чем смогу помочь, — шипит уставши.
Раад доволен, другого ответа и не ждал.
— Твой род регулярно делает предсказания, очень даже правдивые, постоянно сбывающиеся. Так вот, мне любопытно, было ли в них что-нибудь о Приходящих?
— Ты думаешь, все наги мне в письмах шлют истории о своих видениях? Л’Валд, ты же вроде разумный человек, и сам знаешь, что предсказания рассказываются только тем, о ком они. Или же вообще никому, — пытается укорить мужчину, но получается слабо. Поэтому решает подсластить пилюлю, — но в наших хрониках сохранились кое-какие упоминания того, что судьба Александра и его потомков всегда переплетается с нитью предсказаний.
— Первый маг на Материке? — цепляется за единственную ниточку Раад.
— О, ты помнишь его имя, — змей выглядит по-настоящему уделенным, — да, он. Существует даже теория, что он не просто первый маг и родоначальник всех королевских линий, что сейчас существуют, но и что он был ещё и первым Приходящим в этом мире. А как ещё объяснить его небывалый ум и умение объединять людей? Александр помог народу встать на путь прогресса.
Теперь-то Раад начинает отчасти понимать, что происходит. Настолько древний, что с него песок сыпется, маг решил остановить геноцид себе подобных. И ради этого совершает то, о чем большинство людей и помыслить не могут — убийства. То, что проникает в чужие сны, тоже не удивляет: магии у Александра столько, что хватило бы на создание ещё одного Материка.
— Этот противник тебе не по зубам, господин король Запада, — на лице ль’Ву расцветает искренняя улыбка.
Наконец-то Раад встретил того, о кого свои зубки обломает.