На святой Ердань-реку..
- запел он и, сунув палку под мышку, потряс свободной рукой ствол молодой сосны. - Костерчик разведи, только - чтобы огонь не убежал. Погорит сушняк - пепел будет, дунет ветер - нету пеплу! Всё - дух. Везде. Ходи в духе...
Он мотнул головой и пошел прочь, в сторону, а Самгин, напомнив себе: "Слабоумный", - воротился назад к дому, чувствуя в этой встрече что-то нереальное и снова подумав, что Марину окружают странные люди. Внизу, у конторы, его встретили вчерашние мужики, но и лысый и мужик с чугунными ногами были одеты в добротные пиджаки, оба - в сапогах.
Лысый, сняв новый коричневый картуз, вежливо пожелал Самгину:
- Доброго здоровьица! И спросил:
- Наследник - это вы будете? Из окна высунулось бледное лицо Захария, он отчаянно закричал:
- Да нет же! Я же вам оказал... Солдат, выплюнув соломинку, которую он жевал, покрыл его крик своим:
- Ты сказал, а мы - не поверили! И - спрячь морду! Захарий скрылся. Мужики, молча выслушав объяснения Самгина, пошептались, потом лысый, вздохнув, сказал:
- Так. Ну, вам поверить можно, а то здесь... - Он безнадежно махнул рукой.
Солдат, вынув из кармана кисет, встряхнул его, спрятал и обратился к Самгину:
- Дадите, что ли, папироску? А получив папиросу, сказал, строго разглядывая фигуру Клима:
- Вот бы вас, господ, года на три в мужики сдавать, как нашего брата в солдаты сдают. Выучились где вам полагается, и - поди в деревню, поработай там в батраках у крестьян, испытай ихнюю жизнь до точки.
- Нескладно говоришь, - вмешался лысый, - даже вовсе глупость! В деревне лишнего народу и без господ девать некуда, а вот хозяевам - свободы в деревне - нету! В этом и беда...
- Глядите - идут! - сказал седобородый мужик тихонько; солдат взглянул вниз из-под ладони и, тоже тихонько, свистнул, затем пробормотал, нахмурясь:
- Зотова здесь, эге!
Мужики повернулись к Самгину затылками, - он зашел за угол конторы, сел там на скамью и подумал, что мужики тоже нереальны, неуловимы: вчера показались актерами, а сегодня - совершенно не похожи на людей, которые способны жечь усадьбы, портить скот. Только солдат, видимо, очень озлоблен. Вообще это - чужие люди, и с ними очень неловко; тяжело. За углом раздался сиплый голос Безбедова:
- А - вам какого еще чорта надо? Сказали вам - не продается, ну?
Не желая встречи с Безбедовым, Самгин пошел в парк, а через несколько минут, подходя к террасе дома, услыхал недоумевающие слова Турчанинова:
- Бунтуют и - покупают землю! Значит - у них есть деньги? Почему же они бунтуют?
- Едем! - крикнула Марина, выходя на террасу. Самгин сел в коляску рядом с Турчаниновым; Безбедов, угрюмо сопя, стоял пред Лидией, - она говорила ему:
- Вы распорядитесь, чтоб солдат поместили удобно. До свидания! Едемте, Павел.
Кучер, благообразный, усатый старик, похожий на переодетого генерала, пошевелил вожжами, - крупные лошади стали осторожно спускать коляску по размытой дождем дороге; у выезда из аллеи обогнали мужиков, - они шли гуськом друг за другом, и никто из них не снял шапки, а солдат, приостановясь, развертывая кисет, проводил коляску сердитым взглядом исподлобья. Марина, прищурясь, покусывая губы, оглядывалась по сторонам, измеряя поля; правая бровь ее была поднята выше левой, казалось, что и глаза смотрят различно.
Самгин с непонятной ему обидой и печально подумал, что бесспорный ум ее - весь в словах и покорно подчинен азартному ее стремлению к наживе. Турчанинов, катая ладонями по коленям тросточку, говорил дамам:
- В Париже особенно чувствуется, что мужчина обречен женщине...
А Лидия поучительно внушала ему, что в культе мадонны слишком явны элементы языческие, католичество чувственно, эстетично...
- В нем нет спасительного страха пред высшей силой...
Самгин вспомнил слова Безбедова о страхе и решил, что нужно переменить квартиру, - соседство с этим человеком совершенно невыносимо.
Ударив перчаткой по колену его, Марина сказала:
- Какое усталое и сердитое лицо у тебя. Тебе бы пожить в Отрадном недели две, отдохнуть...
- В беседах с мужиками о политике, об отрубах, - хмуро добавил Самгин. Она усмехнулась:
- Зачем же? Не хочешь беседовать - не беседуй, храни свою мудрость для себя. Обиделись мужики-то! Лида очень предусмотрительно поступает, выписывая солдат.
- Это - твой совет, - напомнила Лидия, но Зотова отреклась:
- Ну, что ты, у тебя - свой ум, не дитя! Лошади бежали быстро, но путь до города показался Самгину утомительно длинным.
На другой же день он взялся за дело утверждения Турчанинова в правах наследства; ему помогали в этом какие-то тайные силы, - он кончил дело очень быстро и хорошо заработал на нем. Раньше почти равнодушный к деньгам, теперь он принял эти бумажки с чувством удовлетворения, - они обещали ему независимость, укрепляли его желание поехать за границу. Он даже настроился спокойнее, крепче. Безбедов не так уж раздражал его, и намерение переменить квартиру исчезло. Но тут в жизнь его бурно вторглись один за другим два эпизода.
Сереньким днем он шел из окружного суда; ветер бестолково и сердито кружил по улице, точно он искал места - где спрятаться, дул в лицо, в ухо, в затылок, обрывал последние листья с деревьев, гонял их по улице вместе с холодной пылью, прятал под ворота. Эта бессмысленная игра вызывала неприятные сравнения, и Самгин, наклонив голову, шел быстро.
Обыватели уже вставили в окна зимние рамы, и, как всегда, это делало тишину в городе плотнее, безответней. Самгин свернул в коротенький переулок, соединявший две улицы, - в лицо ему брызнул дождь, мелкий, точно пыль, заставив остановиться, надвинуть шляпу, поднять воротник пальто. Тотчас же за углом пронзительно крикнули:
- Караул...
Там слышен был железный шум пролетки; высунулась из-за угла, мотаясь, голова лошади, танцевали ее передние ноги; каркающий крик повторился еще два раза, выбежал человек в сером пальто, в фуражке, нахлобученной на бородатое лицо, - в одной его руке блестело что-то металлическое, в другой болтался небольшой ковровый саквояж; человек этот невероятно быстро очутился около Самгина, толкнул его и прыгнул с панели в дверь полуподвального помещения с новенькой вывеской над нею:
"Починка швейных машин и велосипедов".
"Иноков, - сообразил Самгин, когда из-под козырька фуражки на него сверкнули очень знакомые глаза. - Это Иноков. С револьвером. Экспроприация".
За углом - шумели, и хотя шум был не силен, от него кружилась голова. Дождь сыпался гуще, и голова лошади, высунувшись из-за угла, понуро качалась.
Самгин решал вопрос: идти вперед или воротиться назад? Но тут из двери мастерской для починки швейных машин вышел не торопясь высокий, лысоватый человек с угрюмым лицом, в синей грязноватой рубахе, в переднике; правую руку он держал в кармане, левой плотно притворил дверь и запер ее, точно выстрелив ключом. Самгин узнал и его, - этот приходил к нему с девицей Муравьевой.
- Не узнаете? - негромко, но очень настойчиво спросил человек, придерживая Самгина за рукав пальто, когда тот шагнул вперед. - А помните студента Маракуева? Дунаева? Я - Вараксин.
- Ах, да, как же, - пробормотал Самгин, следя за правой рукою Вараксина, а тот спросил его:
- Вы - что? Нездоровится?
- Там что-то случилось, - сказал Самгин, указывая вперед, - Вараксин спокойно произнес:
- Пойдем, взглянем.
Он пошел сзади Самгина, тяжело шаркая подошвами по кирпичу панели, а Самгин шагал мягкими ногами, тоскливо уверенный, что Вараксин может вообразить чорт знает что и застрелит его.
Взглянув на Вараксина через плечо, он сказал: