- Это пустяки, - небрежно сказала она. - Но ты видел, чем издревле живут миллионы простых людей.
Она встала, встряхнув платье, пошла в угол, и оттуда Самгин услыхал ее вопрос:
- Серафиму-то Нехаеву узнал?
- Нехаева? - повторил Самгин давно забытое имя. - Там?
- Ну да! Бесновалась, седенькая, остроносая, вороной каркала: "Дхарма, Дхарма!" А наверное, толком и не знает, что такое Дхарма, Аодахья.
- Вот как... странно, - сказал Самгин, а она, подходя к столу, продолжала пренебрежительно:
- Как везде, у нас тоже есть случайные и лишние люди. Она - от закавказских прыгунов и не нашего толка. Взбалмошная. Об йогах книжку пишет, с восточными розенкрейцерами знакома будто бы. Богатая. Муж американец, пароходы у него. Да, - вот тебе и Фимочка! Умирала, умирала и вдруг - разбогатела...
Самгин, слушая, удовлетворенно думал:
"Нет, она не может серьезно относиться к пляскам на заводе искусственных минеральных вод! Не может!"
И, почувствовав что-то очень похожее на благодарность ей, Самгин улыбнулся, а она, вылавливая ложкой кусок льда в кувшине, спросила, искоса глядя на него:
- Чему смеешься?
Он промолчал, не решаясь повторить, что не верит ей и - рад, что не верит.
- Неизлечимый ты умник, Клим Иванович, друг мой! - задумчиво сказала она, хлебнув питья из стакана. - От таких, как ты, - болен мир!
Поставив стакан на стол, она легко ладонью толкнула Самгина в лоб; горячая ладонь приятно обожгла кожу лба, Самгин поймал руку и, впервые за все время знакомства, поцеловал ее.
- Неизлечимый, - повторила она, опустив руку вдоль тела. - Тоскуешь по вере, а - поверить боишься.
Самгину показалось, что она хочет сесть на колени его, - он пошевелился в кресле, сел покрепче, но в магазине брякнул звонок. Марина вышла из комнаты и через минуту воротилась с письмами в руке; одно из них, довольно толстое, взвесила на ладони и, небрежно бросив на диван, сказала:
- Крэйтон все упражняется в правописании на русском языке. Сломал ногу, а ударило в голову. Сватается ко мне.
- Он - что? Сватается? - спросил Самгин удивленно и, тотчас же сообразив, что удивление - неуместно, сказал
- Это меня не удивляет.
- Да, - сказала Марина, бесшумно шагая по ковру. - Сватаются. Не один он. Они - свататься, а я - прятаться, - скучновато сказала она, остановясь, и спросила вполголоса:
- Видел меня нагую-то?
Самгин не успел ответить, - выгнув грудь, проведя руками по бедрам, она проговорила тихо, но сурово:
- Какой мужчина нужен, чтоб я от него детей понесла? То-то!
Затем, тряхнув головою, проговорила глухо, с легким хрипом в горле:
- Супругу моему я за то, по смерть мою, благодарна буду, что и любил он меня, и нежил, холил, а красоту мою - берег.
Самгину показалось, что глаза у нее влажные, - он низко наклонил голову, успев подумать:
"Говорит, как деревенская баба..." И вслед за этим почувствовал, что ему необходимо уйти, сейчас же, - последними словами она точно вытеснила, выжала из него все мысли и всякие желания. Через минуту он торопливо прощался, объяснив свою поспешность тем, что - забыл:
у него есть неотложное дело.
"Цинизм и слезы", - думал он, быстро шагая по раскаленной зноем улице.
"Что-то извращенное, темное... Я должен держаться дальше от нее..."
Через несколько дней он совершенно определенно знал: он отталкивается от нее, потому что она все сильнее притягивает его, и ему нужно отойти от нее, может быть, даже уехать из города.
И в середине лета он уехал за границу.