- Она говорила, что бывает у генерала Богданович, - не подумав, ответил Самгин.
- О-о! - произнес следователь, упираясь руками в стол и приподняв брови. - Это - персона! Говорят даже, что это в некотором роде... рычаг! Простите, - сказал он, - не могу встать - ноги!
"А как же ты в суд пойдешь?" - уныло подумал Самгин, пожимая холодную руку старика, а старик, еще более обесцветив глаза свои легкой усмешкой, проговорил полушепотом и тоном совета:
- По чувству уважения и симпатии к вам, Клим Иванович, разрешите напомнить, что в нашей практике юристов - и особенно в наши дни - бывают события, которые весьма... вредно раздуваются.
Он сказал что-то о напуганном воображении обывателей, о торопливости провинциальных корреспондентов и корыстном многословии прессы, но Самгин не слушал его, едва сдерживая желание выдернуть свою руку из холодных пальцев.
На улице было солнечно и холодно, лужи, оттаяв за день, снова покрывались ледком, хлопотал ветер, загоняя в воду перья куриц, осенние кожаные листья, кожуру лука, дергал пальто Самгина, раздувал его тревогу.. И, точно в ответ на каждый толчок ветра, являлся вопрос:
"Что мог наболтать про меня Безбедов? Способен он убить? Если не он кто же?"
Тут он вспомнил, что газетная заметка ни слова не сказала о цели убийства. О Марине подумалось не только равнодушно, а почти враждебно:
"Темная дама".
Снова явилась мысль о возможности ее службы в департаменте полиции, затем он вспомнил, что она дважды поручала ему платить штрафы за что-то: один раз - полтораста рублей, другой - пятьсот.
"Вероятно, это были взятки. Чего от меня хотел Гудим? Действовал он незаконно. Заключительный совет его - странная выходка".
Какие-то неприятные молоточки стучали изнутри черепа в кости висков. Дома он с минуту рассматривал в зеркале возбужденно блестевшие глаза, седые нити в поредевших волосах, отметил, что щеки стали полнее, лицо - круглей и что к такому лицу бородка уже не идет, лучше сбрить ее. Зеркало показывало, как в соседней комнате ставит на стол посуду пышнотелая, картинная девица, румянощекая, голубоглазая, с золотистой косой ниже пояса.
"Наверное - дура", - определил Самгин.
- Барин-то - дома? - спросила ее Фелицата.
- Дома, - звучно и весело ответила девица. "Дома у меня - нет, - шагая по комнате, мысленно возразил Самгин. - Его нет не только в смысле реальном: жена, дети, определенный круг знакомств, приятный друг, умный человек, приблизительно равный мне, - нет у меня дома и в смысле идеальном, в смысле внутреннего уюта... Уот Уитмэн сказал, что человеку надоела скромная жизнь, что он жаждет грозных опасностей, неизведанного, необыкновенного... Кокетство анархиста...
Есть наслаждение в бою
И бездны мрачной на краю.
Романтизм подростков... Майн-Рид, бегство от гимназии в Америку".
Вошла Фелицата, молча сунула ему визитную карточку, Самгин поднес ее к очкам и прочитал:
- "Антон Никифорович Тагильский".
- Да, да, - нерешительно пробормотал Самгин. - Просите... Пожалуйста!
К нему уже подкатился на коротких ножках толстенький, похожий на самовар красной меди, человечек в каком-то очень рыжем костюме.
- Здравствуйте! Ото, постарели! А-я? Не узнали бы? - покрикивал он звонким тенорком. Самгин видел лысый череп, красное, бритое лицо со щетиной на висках, заплывшие, свиные глазки и под широким носом темные щеточки коротко подстриженных усов.
- Не узнал бы, - согласился он.
- Вы извините, что я так, без церемонии... Право старого знакомства. Дьявольски много прав у нас, а? Следует сократить, - как думаете?
Придав лицу своему деловое, ожидающее выражение, Самгин суховато предложил:
- Пожалуйста...
- Обедать? Спасибо. А я хотел пригласить вас в ресторан, тут, на площади у вас, не плохой ресторанос, - быстро и звонко говорил Тагильский, проходя в столовую впереди Самгина, усаживаясь к столу. Он удивительно не похож был на человека, каким Самгин видел его в строгом кабинете Прейса, тогда он казался сдержанным, гордым своими знаниями, относился к людям учительно, как профессор к студентам, а теперь вот сорит словами, точно ветер.
"Пришел, как в трактир. Конечно - спрашивать о Марине".
Так и оказалось. Тагильский, расстегнув визитку, обнаружив очень пестрый жилет и засовывая салфетку за воротник, сообщил, что командирован для наблюдения за следствием по делу об убийстве Зотовой.
- Говорят-красавица была?
- Да. Очень красива.
- Ага. Ну, что же? Красивую вещь - приятно испортить. Красивых убивают более часто, чем уродов. Но убивают мужья, любовники и, как правило, всегда с фасада: в голову, в грудь, живот, а тут убили с фасада на двор - в затылок. Это тоже принято, но в целях грабежа, а в данном случае - наличие грабежа не установлено. В этом видят - тайну. А на мой взгляд - тайны нет, а есть трус!
Расширив ноздри, он понюхал пар супа, глазки его вспыхнули, и он благостно сказал:
- Суп с потрохами? Обожаю! "Хитрит, скотина", - подумал Самгин.
- Следователь, старый осел, вызывал вас, но я прекратил эту процедуру. Дельце это широкой огласке не подлежит. Вы спросите - почему? А я - не знаю. Вероятно - по глупости, возможно - по глупости, соединенной с подлостью. Ваше здоровье!
Он опрокинул в рот рюмку водки, щелкнув языком, на секунду закрыл глазки и снова начал сорить:
- Видимость у вас - элегантнейшая. Видимость жениха для богатой вдовы.
"Негодяй", - мысленно выругался Клим.
- Вот что значит побывать в Париже! А я расцвел красочно, однако - не привлекательно для изысканного зрения, - говорил Тагильский, посматривая на горничную, а когда она вышла - вздохнул:
- Какая вкусная девушка, дьяволица... И тотчас же спросил:
- Зотова имела любовника?
- Не знаю.
- Имела, - сказал Тагильский, качнув головой, выпил еще рюмку и продолжал: - Существует мнение, что последнее время любовником ее были вы.
- Чепуха, - сухо откликнулся Самгин.
- Чепуха - значит: правдоподобно, но - не правда.
У нас, в России, чепуха весьма часто является подлинной правдой.
Ел Тагильский не торопясь, и насыщение не мешало ему говорить. Глядя в тарелку, ловко обнажая вилкой и ножом кости цыпленка, он спросил: известен ли Самгину размер состояния Марины? И на отрицательный ответ сообщил: деньгами и в стойких акциях около четырехсот тысяч, землею на Урале и за Волгой в Нижегородской губернии, вероятно, вдвое больше.
- А может быть - втрое. Да-с. Родственников - нет. Стало быть: имеем выморочное имущество, кое, по законам империи нашей, отходит в казну. Это очень волнует некоторых... людей со вкусом к жизни.