- Возможно,-согласился Самгин.
- Н-да. Значит, кто-то что-то предусмотрел? Кто же это командует?
Самгин, усмехаясь, молча пожал плечами.
- Литераторы-реалисты стали пессимистами, - бормотал Дронов, расправляя мокрый галстук на колене, а потом, взмахнув галстуком, сказал: Недавно слышал я о тебе такой отзыв: ты не имеешь общерусской привычки залезать в душу ближнего, или-в карман, за неимением души у него. Это сказал Тагильский, Антон Никифоров...
- Я очень мало знаю его, - поторопился заявить Самгин.
- А он тебя, по-моему, правильно... оценил, - охлажденно и как будто обиженно продолжал Дронов. - К людям ты относишься... неблагосклонно. Даже как будто брезгливо...
-Это-неверно,-строго сказал Самгин.- Он так же мало знает меня, как я - его. Ты давно знаком с ним?..
- Года два уже. Познакомились на бегах. Он - деньги потерял или-выкрали. Занял у меня и-очень выиграл! Предложил мне половину. Но я отказался, ставил на ту же лошадь и выиграл втрое больше его. Ну кутнули... немножко. И познакомились.
- Что это за человек? - настороженно спросил Самгин.
- Чорт его знает, - задумчиво ответил Дронов и снова вспыхнул, заговорил торопливо: - Со всячинкой. Служит в министерстве внутренних дел, может быть в департаменте полиции, но - меньше всего похож на шпиона. Умный. Прежде всего - умен. Тоскует. Как безнадежно влюбленный, а неизвестно-о чем? Ухаживает за Тоськой, но - надо видеть - как! Говорит ей дерзости. Она его терпеть не может. Вообще - человек, напечатанный курсивом. Я люблю таких... несовершенных. Когда - совершенный, так уж ему и чорт не брат.
"Это он - про меня", - сообразил Самгин и сказал: - Жена у тебя интересная...
- Все одобряют, - сказал Дронов, сморщив лицо. - Но вот на жену - мало похожа. К хозяйству относится небрежно, как прислуга. Тагильский ее давно знает, он и познакомил меня с ней. "Н" хотите ли, говорит, взять девицу, хорошую, но равнодушную к своей судьбе?" Тагильского она, видимо, отвергла, и теперь он ее называет путешественницей по спальням. Но я-не ревнив, а она - честная баба. С ней - интересно. И, знаешь, спокойно: не обманет, не продаст.
- А Юрин? - спросил Самгин.
- Большевичек. Умненький. Но, как видишь, отыгранная Карта. Вот он Тоськина любовь, но - материнская.
Он говорил таким скучным тоном, что заставил Самгина подумать:
"Притворяется".
Минуты две молчали, потом Дронов сказал: - Ну, что же, спать, что ли? - Но, сняв пиджак, бросив его на диван и глядя на часы, заговорил снова: Вот, еду добывать рукописи какой-то сногсшибательной книги. - Петя Струве с товарищами изготовил. Говорят:
сочинение на тему "играй назад!" Он ведь еще в 901 году приглашал "назад к Фихте", так вот... А вместе с этим у эсеров что-то неладно. Вообще - развальчик. Юрин утверждает, что все это - хорошо! Дескать - отсевается мякина и всякий мусор, останется чистейшее, добротное зерно... Н-да...
- Взгляд - правильный, - сказал Самгин, чтобы сказать что-нибудь.
- Не знаю, - откликнулся Дронов и замолчал, но, сидя на постели уже в ночном белье и потирая подбородок, вдруг и сердито пробормотал:
- Знаешь, все-таки самое меткое и грозное, что придумано, - это классовая теория и идея диктатуры рабочего класса.
Самгин, наклонив голову, взглянул на него через очки, но Дронов уже лег, натянул на себя одеяло.
"Обиделся, - решил Самгин, погасив огонь. - Он стал интереснее и, кажется, умней. Но все-таки напрасно я допустил его говорить со мною на "ты".
- Смешно, - сказал Дронов.
- Что?
- Человек, родом - немец, обучает русских патриотизму.
Помолчав, а затем уступая желанию оборвать Дронова - Самгин сказал сухо и докторально:
- Струве имеет вполне определенные заслуги пред интеллигенцией: он первый указал ей, что роль личности в истории - это иллюзия, самообман...
- А - еще что? - спросил Дронов, помолчав. "А еще - он признал за личностью право научного бесстрастного наблюдения явлений", - хотел сказать Самгин, но не решился и сказал сонным голосом:
- Поздно. Давай уснем...
Дронов, не уступая, лежа на боку и размешивая пальцем сумрак, говорил ядовито, повысив голос:
- Роль личности он отрицал, будучи марксистом, а затем, как тебе известно, перекрестился в идеализм, а идеализм без индивидуализма не бывает, а индивидуализм, отрицающий роль личности в жизни, - чепуха! Невозможен...
Самгин не ответил ему, но подумал, засыпая:
"Я мало читаю по вопросам философии".
- Москва! - разбудил его Дронов, одетый в толстый, мохнатый костюм табачного цвета, причесанный, солидный.
- Завтракаем в "Московской", в час? - предложил он.
- Если успею, - сказал Самгин и, решив не завтракать в "Московской", поехал прямо с вокзала к нотариусу знакомиться с завещанием Варвары. Там его ожидала неприятность: дом был заложен в двадцать тысяч частному лицу по первой закладной. Тощий, плоский нотариус, с желтым лицом, острым клочком седых волос на остром подбородке и красненькими глазами окуня, сообщил, что залогодатель готов приобрести дом в собственность, доплатив тысяч десять двенадцать.
- Не больше? - спросил Самгин, сообразив, что на двенадцать тысяч одному можно вполне прилично прожить года четыре. Нотариус, отрицательно качая лысой головой, почмокал и повторил!
- Не больше.
Нотариус не внушал доверия, и Самгин подумал, что следует посоветоваться с Дроновым, - этот, наверное, знает, как продают дома. В доме Варвары его встретила еще неприятность: парадную дверь открыла девочка подросток - черненькая, остроносая и почему-то о радостью, весело закричала:
- Варвары Кирилловны дома нет, в Петербург уехали! Радость ее показалась Самгину неприличной, он строго сказал:
- Варвара Кирилловна - померла!
- Господи, - тихонько произнесла девочка, но, отшатнувшись, спросила: - А может, вы врете? - И тотчас же визгливо закричала: - Фелицата Назарна!
Явилась знакомая - плоскогрудая, тонкогубая женщина в кружевной наколке на голове, важно согнув шею, она молча направила стеклянные глаза в лицо Самгина, а девчушка тревожно и торопливо говорила, указывая на него пальцем:
- Он говорит - померла Варвара-то Кирилловна.
- Мне ничего неизвестно, - сказала женщина, не помогая Самгину раздеться, а когда он пошел из прихожей в комнаты, встала на дороге ему.
- Позвольте-с, как же это...
- Подите прочь, - крикнул Самгин. - Что вы - не знаете меня?
- Знаю-с, но - не могу...