Моряк поморщился: «Здесь другая культура. Этот туповатый эль, похоже, самых прямых намеков не понимает. Сказал же максимально прямо: нельзя. Мозги у него есть? Если человек не объясняет, почему нельзя, значит, не может. А раз не может, значит, связан словом».
Я переждал молчаливую пантомиму, описавшую все его мысли не хуже прямого текста, и кивнул:
– Уры?
Лицо собеседника приняло такой виноватый вид, как будто это он только что нарушил обещание, сболтнул то, о чем обязан молчать. Его глаза метнулись по ближним столам, занятым разнообразными коллегами по цеху, – вроде никто не таращился в нашу сторону с возмущенным видом, никто не грел уши в чужом разговоре, выдавая себя напряженным молчанием. Я кожей чувствовал, как ему некомфортно, как он мечтает уйти куда угодно, лишь бы подальше от опасного эля. Хотя будь я простым нанимателем, никуда бы он не пошел, отправил бы меня самого, возможно, лишь исключительно вежливыми словами и выражениями. Удивительно, но хотя меня никто и не посылал, итог был тот же: пришлось выдвигаться несолоно хлебавши.
На улице я остановился, ощутив сильнейшее раздражение. Солнце слепило, отчего приходилось сильно щуриться, пара мальчишек мельтешила поблизости, что-то выпрашивая у прохожих, и я уже чувствовал, как они присматриваются ко мне. Зародившаяся злость была настолько сильной, что я, как наяву, увидел храмовую площадь и себя на ней – разнесу все на хрен, вместе с этим клубом! Усилием воли подавил нахлынувшие чувства, невольно оскалившись. Пацанов сдуло как ветром – эмпаты хреновы. Повертел головой, расслабляя закостеневшую шею и попутно ощупывая в небольшой сумке через плечо склеенную стопку линз – подарок безымянного острова. До конца каникул я так не дотяну. Кто-нибудь или что-нибудь точно пострадает! И все из-за тупого чувства собственности некоторых членов семейства Ур! Эль им, видите ли, нужен здесь, а не там! Без их ведома, выходит, ни шагу. Ладно! Есть еще самолет. Первый пересобранный экземпляр захватила моя дражайшая скелле, но, насколько я знаю, уже готовы корпуса еще трех. Тяжело вздохнул: движитель, который я когда-то собирал, остался на моей скале, а в новых машинах будут стоять чебурашки, настроенные скелле. Те корпуса, что уже готовы, без них, и чтобы их настроить нужна Ана, опять двадцать пять, Уры. Да и опыт океанского перелета у меня уже был, и я уверен, в одиночку за такое не стоит браться. Тем более что и остров этот гораздо дальше, чем Угол.
Так, кажется, я знаю, что делать. Садух! Времени прошло изрядно, но, если ничего не изменилось, он давно уже завел собственное представительство в Арракисе. Монополия монополией, но монарх мудро решил, что подконтрольная контрабанда всяко лучше того дикого безобразия, что творилось на Мау во времена, когда я сюда попал. Вряд ли Садух в Арракисе, но, если кто и может мне помочь, не обращая внимания на запреты аристократов, то только этот аристократ фронтира, бывший сельский староста, а ныне настоящий барон Облачного края. Какой там у него флаг-то?
Господин Ван Геори уехал в глушь. Кир сказал бы: удрал – именно так это выглядело. Глушь располагалась на берегу океана, к северу от дельты, в крохотном поселке, о котором он никогда и не слышал. Надо было ехать.
Ему выписали командировочные, и хмурая тетка в бухгалтерии не преминула напомнить, чтобы он отчитался за каждую лепешку, оплаченную щедротами баронства. Архаш же махнул рукой: не бери в голову.
– Ты мобиль водить можешь?
– Конечно, – удивился Кир вопросу техника.
– Отлично. Найди себе что-нибудь подешевле – нельзя совсем забить на бухов, они потом съедят твой мозг – и вперед! – Архаш перебил уже открывшего рот Кира: – Туда никак, кроме как на мобиле, не доберешься. Но и не шикуй – в конторы по ренте ни шагу! Официально деньги тебе дали на прокорм и проезд на общественном транспорте. Крутись, как хочешь, но я тебя очень прошу, найди его. Деньги баронство выделяет регулярно, а мы не знаем, на что их тратить. Мы же простые программисты да техники. Боюсь, долго такая халява не продлится. Ясно, свято место пусто не бывает, не пропадем. Но тут же наука! Мне, честно говоря, очень хочется понять, как у нас так получается. Да и платят получше, чем соседям.
– Не волнуйтесь, Архаш, мобиль не проблема, – уверил его тогда Кир.
Следующим утром он опять входил в знакомую мастерскую.
– Кир, здорова! Чего, выгнали-таки с работы? – обрадовался ему мастер.
– Да нет, – ответил Кир здороваясь. – Как там грузовик? Забрал водила?
– Ага. Счастлив, как девочка на свадьбе. Два часа тут фырчал, все проверял. Пойдем, деньги твои отдам.
Они направились в контору, прятавшуюся в глубине большого зала мастерской, полного незнакомых мобилей, – похоже, новые заказы подвалили.
– Ты как? – продолжил на ходу мастер. – Работу берешь? Спрашивали уже о тебе. Я сказал, что ушел. Типа в большие люди пробился. Но это нестрашно, в день по несколько раз автоматчика спрашивают. Ну?
– Не, Сувир, я по другому делу.
– Что за дело? – спросил мастер, отпирая дверь крохотной конторы, в которой бывал лишь заскоками, почти все время работая наравне с простыми слесарями.
– Мне мобиль нужен на пару дней, съездить в глухое местечко.
– А что с работой?
– Так по работе. Человек в отпуск уехал и важные бумаги прихватил случайно. А без них никак. Вот. Отправили. Тебе с ним работать – ты и езжай.
– Да нет проблем. Ты же знаешь, ту пару «лордов» за сараем раньше чем через месяц не заберут.
Кир скривился: «лорды» эти – древние развалюхи с гнилыми контурами низкого давления. Хозяева бросили их, несмотря на то что в работу пойдут эти колымаги еще не скоро, – запчасти, то да се, да и хозяева такого старья много не платят. Ездить на них еще то удовольствие, хоть цепляй бочку с водой сзади да доливай каждые двадцать миль.
– Блин, а получше чего?
– Кир, я тебе что, прокат?
– И сколько ты хочешь за это счастье?
– Я тебя умоляю! Что ты как чужой? Там на одном автоматику перебрать надо, возьмешься?
– Ничего себе?! Я за эту рухлядь пару дней корячиться должен?
– Да не кипятись! – мастер отсчитал деньги Кира за грузовик и вручил их парню. – Ясно, не бесплатно. Просто по-другому ты за них и не взялся бы. А я тебе еще добавлю, только избавь ты меня хотя бы от части геморроя!
– Ладно. Посмотрю пока. Если решу взять, подойду, – буркнул не очень довольный Кир.
Проторчал он в мастерской до полудня. Пришлось переодеться и отбуксировать один из «лордов» – когда-то черный кургузый мобиль бюджетного класса, теперь догнивавший свои последние дни. Несмотря на убогий внешний вид, видимо, хозяин все же ухаживал за ним, и котел мобиля оказался в полном порядке. Пришлось лишь снять пару коллекторов и поменять прокладки – долго не протянет, но на пару дней хватит. Искать каждые двадцать миль воду Киру никак не светило, как и куковать с чужой машиной на обочине. Подвеска, как и у всех стариков, оказалась с длинным ходом и мощными пружинами, по крайней мере, будет комфортно пробираться по неведомым дебрям, в которых укрылся Ван Геори. Главное, кристаллы оказались относительно свежими и ему не пришлось тратиться еще и на поиск замены, новые кристаллы в любом случае были слишком дороги, за их цену можно было, по мнению Кира, полностью оплатить ремонт этого чуда техники, и заниматься благотворительностью в его планы не входило.
Зеленый полдень – жара, зной, пустые улицы. Быстро осмотрел салон – видимо, хозяин, понимая, что ремонт затянется, убрал из машины все ценное – Киру же и лучше. Старые деревянные сиденья, отполированные сукном подушек до блеска, боковые стекла убраны, подвязаны к потолку, такая же деревянная крыша, обтянутая снаружи крашеной тканью. Он задвинул рычаг главного котла и постучал ногтем по манометру – ага, зашевелился, жив, курилка, – дождался, когда фыркнет клапан конденсатора, и, плавно отжав педаль сцепления, покатился. У этого памятника истории мобилей была единственная передача вперед и, соответственно, назад, но могучего момента вполне хватало и мобиль набирал приемлемую скорость – по крайней мере, на городских улицах он ничем не выделялся. А по трассе Киру не ехать, он внимательно изучил карту, и, кроме города и короткого отрезка на севере, путь предстоял большей частью по глухим проселочным дорогам. Если тарантас не подведет, к вечеру должен добраться. Потом – никак. Фонари еле светили и больше годились, чтобы обозначать присутствие мобиля на дороге, чем освещать ее.
Кир выбирал дороги подальше от центра, подальше от запруженных мобилями и пешеходами улиц, подальше от гудящих рельс паровиков, но от географии не уйдешь и через великую реку не перепрыгнешь, и вот уже по колесам шлепают булыжники набережной, навстречу несется обезумевший от жары паровик, а по левую руку сверкает золотом вода да маячит северный берег, укрытый зеленью и оттого такой манящий. Кир в который раз порадовался тому, что древние «лорды» имели наполовину деревянный кузов, даже так локоть руки время от времени дергался, касаясь обжигающего жара обшивки. Что бы было, если бы этот мобиль был металлическим, как это стало модно теперь? Что, что? Спекся бы водитель, наполняя улицу запахом жареного мяса. Похоже, он как раз проезжал мимо одного из многочисленных заведений старой набережной, кормивших народ простой и незамысловатой пищей. От мыслей о еде Кира отвлек вид знакомого моста, под которым он прятался не так давно от дождя, поджидая Инге. Что-то шевельнулось под сердцем, но слабо, и парень поспешил отвлечься, не торопясь извлекать на свет едва успевшую порости тонким илом память.
Высоко над рекой, на круто горбящейся спине моста показалось, что зной отступил, что поток теплого ветра с моря продул душное нутро мобиля и высушил взмокшего Кира, но стоило съехать с горбатых пролетов, и Соле навалилось с новой силой. Манящая зелень деревьев, густо затянувшая редко стоящие особняки, не помогала – ни грамма ее тени не доставалось каменной дороге, неширокой лентой уносящей мобиль от реки в пригороды. Котел держал давление удивительно стабильно, стрелки манометров едва дрожали, да и потери воды, судя по датчику уровня накопительного бака, оказались минимальны, если так пойдет и дальше, воду искать точно не придется. Единственное неудобство – жара, но ее можно потерпеть, в отличие от капризной машины, в собственной выносливости Кир не сомневался.
Тем не менее он чувствовал себя вымотанным до предела, когда ближе к вечеру наконец-то добрался каменистым проселком до крохотной деревушки, живущей непостоянными приливами населения недалекой столицы: мелкие баронские служащие, коммерсанты невысокого полета и прочий не сильно обеспеченный люд. В разрывах улиц мелькал далекий горизонт, где-то под обрывом, должно быть, шумел прибой – Кир расслышал его, лишь когда остановился у невысокого домика, едва видневшегося за густыми посадками грибов, вымахавшими трехметровым кирпично-красным лесом.
Тело гудело. Затушил котел, посидел минуту, следя, как утихает дрожь стрелок на приборах, проверил конденсатор и, фыркнув напоследок клапаном осушителя, выбрался из осточертевшего нутра мобиля. Как ни ругал древний «лорд», а он свое дело сделал – доставил-таки пассажира до места, несмотря на жуткие, почти дикие, каменистые даже не дороги – тропы, сожравшие большую часть времени пути и изрядно потрепавшие нервы водителю.
Небо больше не жгло, но раскаленная почва под подошвами легких сандалий не успела остыть, и если бы не бриз с океана, эта сковорода еще долго томила бы выползающих из своих убежищ жителей. Слышались голоса, в соседнем проулке прополз фырчащий непрогретый мобиль, вдали стучал молоток.
Ограды вокруг домика не было. Среди бархатистых стволов виднелась натоптанная тропинка, и Кир осторожно зашагал по ней.
Навстречу выскочил взлохмаченный человечек, что-то буркнул и, не обращая внимания на пришельца, схватил ведро с водой и унесся в глубину зарослей. Кир оторопело застыл, не было никаких сомнений, загорелое до черноты тело под рваной майкой принадлежало господину Ван Геори – маститому ученому, главе и руководителю секретного проекта, финансируемого напрямую Советом баронства.
Не успел он сообразить, как поступить, как последний, уже без ведра, не торопясь появился из-за дома, остановился, рассматривая удивленного Кира, и как ни в чем не бывало заявил:
– Ага. Явился наконец.
– Здравствуйте, господин Ван Геори.
– И тебе не болеть, – странной фразой ответил хозяин и махнул рукой. – Пошли, чего стоять, время терять?
За грибным лесом обнаружился настоящий обрыв, уходящий песчаной осыпью к широкому пляжу, терзаемому океаном. Почти на самом краю среди сухих пней приютилась истертая до блеска длинная кривая лавочка.
– Присаживайся. – кивнул хозяин, и немедленно исчез, так что Кир, увлеченный открывшимся видом, даже не сразу это заметил.
– На, это твоя работа теперь, – заявил вернувшийся минуту спустя Ван Геори Киру, замершему в импровизированной гостиной хозяина, и протянул потертую тетрадь в толстой обложке.
Ван Геори угостил парня заваркой свежайшего гриба, и тому сейчас казалось, что не было долгой утомительной дороги под палящим Соле. Кир взял тетрадь, раскрыл – подробное описание постановки задачи, дальше аккуратно расписанная математическая модель с пояснениями, и большая часть тетради – весьма специфическая математика, касающаяся перевода модели в систему конечных уравнений, которую, в свою очередь, можно было переводить в машинную логику. Ван Геори молча смотрел на океан, попивая горячий напиток и почти не притрагиваясь к ломтикам соленых грибов.
– Господин Ван Геори, я не вполне понимаю, что от меня требуется. Это ведь та модель, которая сейчас установлена на вычислителе? Так?