ЗАГАДКА ОБРУЧА
Спасти Чудака, спасти вопреки всем предсказателям! Мало ли что им пригрезилось наяву! Ну, предрек Алексей смерть Чудодею. И Аглая Всевидящая предсказала. Что из того? Изменим будущее, если прошлое не в нашей власти. Вон, Стеновскому когда-то привиделось, что Романа хоронят заживо. Так ведь не похоронили! Выбрался он из могилы, спасся, избег участи! И Чудодей избегнет. Надо лишь одно-единственное дело сделать, немыслимое, невозможное сотворить - четыре стихии вместе объединить, и тогда - не властно ни прошлое, ни будущее над нами. Неопределенность. Да, да, четыре стихии - это неопределенность.
Господин Вернон шагал прямиком по лужам. Ничего, мы еще повоюем, Вода-царица! Я не сдамся.
Пол-Темногорска разнесу, а найду того, кто обручи проклятые делает.
Роман взбежал на крыльцо, нетерпеливо постучал в дверь Большерука. Послышалось шлепанье босых пяток, и Данила Иванович явился на крыльце в застиранной майке и трикотажных штанах.
- Роман... что такое? - Большерук, кажется, смутился. - Ты проходи, вот сюда...
Он провел водного колдуна в знакомую уже гостиную.
- Знаешь, что опасность угрожает Чудодею? - спросил Роман.
- А в чем, собственно, дело?
- Так знаешь или нет?
Большерук замялся:
- Об этом все говорят.
- Мы должны действовать, и немедленно.
- Колдуны не воюют с судьбой.
- Это не судьба. Это, друг мой, интриги. Кто-то хочет устранить Чудодея и встать во главе Синклита. И этот кто-то "обручает" колдунов.
- Мне лично неведомо, кто за этим стоит! - заявил Большерук.
Роман вытащил из кармана осколок.
- Взгляни. В нем соединены все четыре стихии - это чувствуется, хотя и не сразу. Далеко не сразу. Мне подвластна вода, тебе - воздух. Надо лишь найти еще двоих, кто повелевает землей и огнем. И тогда создатель обручей наш: объединим усилия и пленим.
- Слаевич связан с землей. Но его звездный час миновал, - напомнил Большерук. - С огнем управляется Максим Костерок, но он - начинающий колдун. - Большерук с сомнением покачал головой. - Но не это главное. Главное в том, что никто не полезет в это дело накануне Синклита. Слишком опасно. Ослабишь себя, и собратья съедят живьем. Тихохонько так скушают, ни одна косточка не хрустнет. Особенно если Чудодей в самом деле уйдет еще до... Я делать сейчас ничего не буду. Силы коплю, вольным воздухом запасаюсь, и так на Слаевича столько извел! И тебе советую энергию воды поберечь. Стихия у тебя, понятно, неукротимая, но ведь и у нее силы не беспредельны.
- Данила Иванович, мы должны поддержать Чудодея.
- Я поддержу, - пообещал Большерук. - Но только не сейчас. После Синклита. В будущем поддержу! Вольный воздух со всеми стихиями дружен.
- Ему сейчас помощь нужна! Данила... Ему же смерть угрожает. Провидцы грают... После Синклита поздно будет.
- Но он о помощи не просит, так ведь?
- О, Вода-царица!
- Не надо взывать к своей стихии в доме другого колдуна! - остерег Данила Иванович.
- Если бы я мог один все сделать!
- Ты не пьян, случайно? Не пахнет вроде от тебя, а ведешь себя как пьяный. Заговоренной водой никак набрался. Роман, да ты что?! Иди выспись, посуровел Данила Иванович. - С помощью стихии пьянеть - последнее дело. Сколько колдунов так вот себя порешило - страсть. От тебя, признаться, не ожидал. На что силы, глупый, мечешь? На что? А?
Роман выругался и выскочил на крыльцо. Ярость его душила. Спасение рядом, а не спасти. Да, прав Данила. У Слаевича звездный час миновал, а из земляных колдунов больше никто не поможет. Да и зачем помощь земли, если воздушный океан укротить некому?
Господин Вернон постоял немного, вдыхая влажный воздух. Ах, если бы Надя была сейчас с ним! Надя, Надежда, способная усиливать чужой дар! Но где она? Что с ней? Дар подсказывал Роману: жива. Но, возможно, грозит ей опасность, страшная опасность, Надя зовет на помощь, а он, Роман Вернон, не слышит.
Он зашагал по дороге, потом остановился, будто споткнулся. Надо к Аглае Всевидящей отправиться и узнать, что она видела. Что, если другое, не то, что Алексею почудилось? Может, намек какой подаст, хоть маленький, чуточный, но намек. К Аглае идти не хотелось смертельно. Роман ее никогда не любил, у них с Аглаей было сильнейшее колдовское отторжение. Тяжко им было подле друг друга. Ради себя никогда бы колдун не пошел к Аглае. Умер бы лучше. А тут...
Он ускорил шаги. Почти побежал. И вдруг налетел на человека, что выворачивал из-за угла. Едва не сбил того с ног. В последний момент успел схватить за руку и удержать. Тонкая, но сильная рука в кожаной перчатке. В свете фонаря он различил блестевший от влаги плащ и из-под капюшона русую прядь волос. Женщина, кажется, молодая, высокого роста, стройная. Талия, перетянутая пояском, просто осиная.
- Извините... Я задумался... извините...
Женщина откинула капюшон с лица. Курносый носик, обсыпанный веснушками, полные улыбающиеся губы. Глаза в пол-лица. Волосы густой волной. Ну просто с картинки. Да и фигура, и походка... За такой мужики толпой должны валить.
- Простите, -повторил Роман.
Женщина засмеялась. Что тут смешного? А впрочем, вид у него был наверняка глупый, когда он уставился на незнакомку.
- Роман! - воскликнула женщина. - О Господи, Роман!
Он не понимал ее удивления. Прежде эту красавицу никогда не видел. Или... видел? Лицо вроде как знакомое... но нет, нет, он бы запомнил.
- Я думала, ты погиб! - Она вдруг обняла его и поцеловала в губы. - А ты живой. Какое счастье!
- Погиб? - переспросил он растерянно. - Когда?
- Что с тобой? Не узнаешь? Меня?! - Она схватила его за плечи и повернула так, чтобы свет фонаря лучше осветил ей лицо. - Глянь только! Это же я! Я!
Он наконец узнал, не лицо - голос.
- Как... - только и выдохнул он. - Глаша?..
Смотрел и не верил глазам. Стоял, завороженный, не в силах что-то сказать. Ну да, конечно, перед ним была Глаша. Только не уродина-утопленница, а живая красавица.
- Роман, да что с тобой? Замерз, что ли?
Ну разумеется, что-то от прежней Глаши в ней было. Особенно улыбка. И веснушки. И еще задорный смех.
- Как такое случилось? - выдавил он наконец.
- Как случилось? Да что за дурацкий вопрос? Ведь это ты меня...
- Нет, ничего не говори! - опомнился он и зажал ей рот рукой.
Она протестующе замычала.