Григорий Иванович посуровел:
- Ты в это дело не суйся. Не твое. Я сам ему такое хулиганство устрою, что он про свои хулиганства забудет. Тут я хулиганю. И точка.
И дядя Гриша наполнил вновь стакан. Бутылка опустела.