- В чем дело? - взорвался Огюст.
- Эта чертова посудина пропала с экрана. Она находилась на высоте ста сорока километров, а потом как будто растаяла.
- Что она сделала? - проревел Дарнэ. Такой поворот дела не сулил ничего хорошего.
Анри Тюссо повернулся к нему на экране. Его лицо горело нескрываемым возмущением.
- Слушаю, капитан Дарнэ. Вы просили моего внимания?
Дарнэ онемел.
- Нет... - заикаясь пробормотал он. - То есть да. То есть...
- Что вы хотите сказать? - холодно осведомился Тюссо.
- Радарный след... э-э-э... пропал. Похоже на то, что были помехи... ну просто радар...
- Что вы там бормочете?
- Никакой это не спасательный модуль. Это помехи, и нет необходимости поднимать народ по тревоге.
- Не спасательный модуль, говорите?! - возмущенно воскликнул Тюссо. Тогда какого черта вы нам морочите голову?!
- Извините, сэр. Я не хотел.
- Какое мне дело, хотели вы или не хотели. Освободите линию связи, вы, идиот! У нас и без вас хватает проблем! - Экран погас.
Дарнэ резко повернулся к испуганному дежурному у радара:
- Советую вам приготовить соответствующие объяснения по этому факту. Щеки Дарнэ пылали нездоровым румянцем.
Лицо дежурного приняло горестное выражение.
- Нет, это просто невозможно! У нас был положительный результат при сканировании на металл. Компьютер даже сделал набросок предполагаемых форм судна. Небольшое, квадратное, скорее напоминающее терпящий бедствие корабль, чем спасательный модуль. И вдруг объект попросту исчез.
- Так не бывает. Вы уверены, что у вас все в порядке с радаром? Если обнаружится, что недоразумение возникло в результате чьей-то халатности или что-то в этом роде, боюсь, вам придется выслушать куда более гневные речи, чем эта.
- Н-но... - заикаясь начал дежурный.
- Никаких "но". Немедленно проверьте оборудование и приготовьте для меня подробный отчет.
Дежурный у радара уставился на снежную круговерть. Подробный отчет предусматривал визит к дальним антеннам, разбросанным по всей территории космопорта. Значит, из помещения надо было вылезать.
Дарнэ набросился на ответственного за установку брезентовых полотнищ:
- Где ваша крыша для двенадцатой?
- Этим как раз занимаются, сэр!
- Ну почему меня все выводит из себя? - Дарнэ сжал виски. - Потому что вокруг одни остолопы, без единой извилины, вот почему! Немедленно возьмите брезент и как следует укройте двенадцатую.
Дарнэ взглянул в окно на снежный шабаш. Здание подрагивало под порывами ветра. Конечно же, это были радарные помехи. Эти сумасшедшие зимние бури, воющие, как тысяча чертей, чего только не выделывали с атмосферой Саскэтча. Одних только молний они творили до черта: шаровые, огни святого Эльма, - и плюс к тому разыгрывали злые шутки с радарами.
Одного взгляда в окно было достаточно, чтобы понять, что никому, если он еще не выжил из ума, не взбредет в голову вести на посадку небольшое судно в такую погоду.
Глава 28
На верхнем этаже новой башни полицейского управления кипели ожесточенные споры. Напуганные политики, различного рода чиновники и высшие полицейские чины, несмотря на разыгравшуюся метель, явились на эту встречу.
Произошло нечто из ряда вон выходящее. И все сгорали от любопытства. Терпение начинало лопаться. А опоздавшие действовали на нервы теми же самыми вопросами.
- Идиоты, на этот раз на нас свалились настоящие неприятности! гремел папаша Тюссо.
"Особо важные персоны" в ответ на это одарили его насупленными взглядами. Они уже привыкли, что папаша Тюссо обращается с ними как с последним дерьмом, но война за сферы влияния продолжалась, а это означало новые неприятности.
- По-вашему, мы не понимаем нависшей над нами угрозы? - заметила Адель Шульц, главный сенатор с Южного Беливо. - Не беспокойтесь, нам прекрасно известно, что ваше семейство, Тюссо, добилось того, что сюда прибудут представители ИТАА и все возьмут в свои руки.
Папаша Тюссо побагровел:
- Заткнись, глупая баба!
Кабинет полковника Тюссо имел неплохую звукоизоляцию, но Анри не сомневался, что и она не помеха трубному гласу старшего Тюссо. В соседних кабинетах наверняка прекрасно слышно все происходящее. Анри устало покачал головой. Дядя Постав бывает слишком утомительным, а порой - просто невыносимым.
Толстяк Гаспар Беливо, сидящий в соседнем кресле, кажется, совсем сдрейфил.
- Да вы с ума посходили, - не унималась Адель Шульц. - Кто отдал распоряжение открыть огонь из орудий? Я требую ответа на мой вопрос. Кто этот негодяй? - последние слова Адель явно предназначались Беливо. Тот поморщился. Гаспар уже видел распахивающиеся перед ним ворота тюрьмы ИТАА.
- Уже поздно что-либо предпринимать, - заявил папаша Тюссо, отмахиваясь от вопроса. - Что сделано, то сделано.
Папаша Тюссо, конечно, был всей душой за то, чтобы от Грикса осталось мокрое место, даже если для этого понадобится настоящий штурм.
- Если вы прислушаетесь к моим словам, у нас еще останутся шансы с малыми потерями выйти из этого щекотливого положения.
Это заявление не осталось без внимания. Присутствующим хотелось только одного - поскорее избавиться от всех проблем, и желательно без излишней затраты сил. Они понимали, что теперь не время выяснять отношения.
- Поймите, не пройдет и десяти лет, как вы позабудете обо всем этом, но при одном условии - мы должны держаться вместе и стоять на своем. Однако, если вы позволите этому делу развиваться дальше, если допустите, чтобы дошло до судебного разбирательства, всем нам крышка. Вы наконец должны понять, что мы все в одной лодке - каждый, кто занимает ключевую позицию в управлении колонией. ИТАА не станет церемониться, если они придут сюда, они нас задавят! Кто-либо из вас бывал внутри тюрьмы Беливо? Поверьте, уж там наверняка каждому из вас подпишут по смертному приговору!
Влияние Гюстава Тюссо на саскэтчский сенат было поистине безграничным, и все это прекрасно знали. Но хватит ли этого влияния, чтобы пережить ввод вооруженных подразделений ИТАА или, по крайней мере, дать обратный ход делу, за которое взялась судья Файнберг.
Адель Шульц что-то не очень в это верила.
- Вы с ума сошли, вы не замечаете очевидного! На этот раз вам не удастся отделаться легким испугом, избиратели откажутся идти у вас на поводу. Вы зашли слишком далеко!
- Адель права. Неужели вы надеетесь, что пресса не поднимет шум на весь мир? - вступил в разговор сенатор Гроган.
- Вы что, уже заметили какие-то признаки этого на телевидении?