"Ну что я за идиотка? - сокрушалась Вики. - Угораздило же меня влюбиться в ненормального... Я просто не могу себе представить, какой будет у нас дальнейшая жизнь. Если она вообще будет. Лучше бы он остался для меня тем Брюсом, которого я выдумала сама для себя. Может быть, я снова потеряю голову при виде его, забуду все, но вряд ли этого хватит надолго. К сожалению, я слишком нормальна - он убедил меня в этом..."
Она решительно распахнула дверцу автомобиля и вышла.
Первое, что бросилось ей в глаза - улица под ногами казалась удивительно грязной.
А в начале проспекта уже начиналось действо.
"Что, ничтожества, собрались подбирать дармовые денежки? - взирал сверху Джокер. - Ну, ничего, радуйтесь... Я посмеюсь над вами позже!"
Рядом ухмылялся Боб. Не все в действиях хозяина казалось ему логичным, но производить на других убийственный эффект нравилось ему все больше. С чем можно сравнить радостное ощущение полной власти над чужой жизнью? Боб не мог ответить на этот вопрос.
И все же денег, предназначаемых для представления, ему было жаль.
"Можно было бы обойтись и меньшей суммой, - рассуждал он. - Это для телевидения хорошо - двадцать миллионов. Но кто будет считать их на самом деле? Не удастся ли сунуть несколько бумажек в карман?"
Идея была заманчивой, но, с другой стороны, он не знал, как к этому отнесется Джокер. Иногда его гнев бывал страшен, и наказание за какой-нибудь пустяк могло принять самые жуткие и чудовищные формы. Пока он благоволил к Бобу, но уж кто-кто, а Боб знал цену привязанностям Джокера. Сегодня - любовь, а завтра?
Нет, судьбу лучше не искушать...
А толпа внизу бесновалась.
Взлетали в воздух шляпы.
Сыпались из окон редкие цветы.
Стены домов дрожали от приветственных воплей.
- Магнитофон, - шепнул Джокер Бобу, и тот быстро вытащил из-под креплений воздушного шара здоровенный аппарат. Это было последним штрихом в подготовке.
- Включай!
Звуки биг-бита затопили улицу. Джек лично долго подбирал ее: однообразный ритм действовал на слушателей отупляюще.
Некоторое время он пританцовывал, потом начал подпевать, кривляясь на все лады.
Он твердо знал: как бы плохо он ни пел, за обещанные деньги толпа будет ему аплодировать.
"Глупцы, идиоты, ничтожества!" - вставлял он в текст, заботясь лишь о том, чтобы эти слова не были слишком разборчивы.
Глупцы, идиоты и ничтожества бесновались внизу, полностью оправдывая такое определение.
Им не было дела до того, что именно поет Джокер. Единственное, что волновало их: когда начнется раздача денег, и удастся ли ухватить свое.
- Удручающее зрелище, - тихо и медленно произнесла Вики.
Нокс подтверждающе кивнул.
Самым обидным ему казалось то, что он заметил среди орущих гуляк своих знакомых и коллег.
"Вы - никто, никто, никто..." - кричал Джокер в микрофон.
Над ним скалила зубы морда шара. Сосиской свисал длинный красный нос.
Постепенно гул толпы стал стройнее.
"День-ги, день-ги!" - мог разобрать внимательный слушатель.
Обстановка внизу накалялась.
Кое-где начали звучать недовольные реплики.
- Фуфло, ребята!..
- Все равно надует...
- Как же, держи карман шире, чтобы он взял да и выбросил кровные денежки...
- Да замолчите вы наконец!
"И все же, если я стяну немножко денег, заметит шеф или нет?" продолжал терзаться Боб, хотя на его лице была придурошная улыбка.
- Ну сколько можно тянуть!
- Давай деньги!
- День-ги, день-ги!!!
- Давай!
- День-ги!!!
Это слово повторялось все громче и чаще, в какой-то момент стало заглушать музыку.
"Безобразие", - подумал Джокер, убирая микрофон от губ. - "Таким дай палец, они и на шею сядут... Мерзавцы!"
- День-ги, день-ги!!!
Крики переходили в общий вой, в котором невозможно было разобрать ни слова.
Но смысл всех реплик сводился к одному: люди требовали денег.
Казалось, даже небоскребы вопили все то же заветное слово.
- День-ги, день-ги! - гудел толстый офис промышленной компании.
- День-ги, день-ги! - вторил ему худой и поджарый жилой небоскреб.