- Нам нужно свидетельство о смерти ребенка. Только бумага! Нам надо, чтобы официально, для всех, наш сын умер. А вообще мальчика никто убивать не собирается; как такое вообще могло прийти в голову, а тем более вам?! Право, я удивлена! Малыш просто будет жить в одной семье. Мы уже обо всем договорились. Это достаточно далеко отсюда, чтобы ни у кого не возникли подозрения. Мне будет нелегко это сделать, я - мать, но поверьте, нам это крайне необходимо. Вы нам поможете? Правда?
- Я, право, не знаю, мадам, - замялся Уиллис. - Поймите меня тоже! Я - врач... Боже... Извините! Ради всего святого, извините меня! Действительно, как могло такое прийти в голову! Наверное, я переутомился. Это все же был сложный ребенок!
- Но этот разговор останется между нами? Да, доктор? - Эстер посмотрела Уиллису в глаза и взяла его за руку.
- Мне надо подумать, - нерешительно пробормотал доктор, - я не знаю...
- Не переживайте, милый Уиллис, - снова вступил в разговор Таккер, я рад, что мы наконец поняли друг друга. Думайте. Когда решите - дайте знать. Мы очень на вас надеемся.
- Да, мне надо все обдумать.
- Ну, разумеется, - успокаивала его Эстер, подмигивая супругу; тот кивнул.
- Мы обещаем, мистер Ротш, что ребенок будет жив и здоров. Нам нужно только свидетельство. Мы не можем дать ему то, что должны дать родители, но, тем не менее, он Кобблпот, и мы попробуем купить ему любовь чужих людей. Может быть, это хоть как-то облегчит его участь. Мы не можем оставить его в доме, это превратит нашу жизнь в ад, но мы купим ему рай.
Странный подтекст на промелькнул в последних словах Эстер.
- Я подумаю, - ответил Уиллис.
Стенные часы в дальнем углу пробили два раза. Доктор тяжело поднялся, поклонился и произнес со вздохом:
- Мне пора идти. Позвольте откланяться. Завтра слишком трудный день.
- Ну что ж, - мистер Таккер натянуто улыбнулся, - еще раз счастливого Рождества.
- Да, да, и вам счастливого... Будьте здоровы.
- До свидания, милый Уиллис. Мы ждем вашего решения и очень надеемся на вас...
Снег бесконечно падал на белую землю. Эстер стояла у окна, смотрела на призрачную искрящуюся карусель, и бокал слабо дрожал в ее пальцах.
Таккер, словно на крыльях, влетел в зал и, напевая какую-то мелодию, подхватил Эстер на руки и закружил.
- Что с тобой, милый?
- Все прекрасно, все просто великолепно! Он сделал то, что нужно!
Мистер Таккер вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его жене:
- Читай! Это - свидетельство.
Эстер поспешно раскрыла конверт и, вынув бумагу с гербами и печатями, начала ее быстро читать.
- Да, да, это именно то, что нужно! Вот его подпись!
- Дорогая, это лучший рождественский подарок, не правда ли? Кобблпот-младший умер пяти дней от роду, бедняжка, прямо на Рождество! Все кончено!
- Да, кончено. Но...
Эстер перевела взгляд на клетку, стоящую возле сияющей огнями елки. Оттуда доносилось лепетание ребенка и позвякивание погремушек. Улыбка сползла с лица мистера Таккера. Он бросил пальто прямо на пол, подошел к столу, положил на него бумагу и замер.
- Что мы будем с ним делать? - Эстер тихонько подошла к нему и обняла за талию, пропустив руки под пиджаком. - Нам надо это решить.
- Да, надо это решить, и немедленно.
Таккер налил шампанского и отошел к окну. Снег все еще шел.
Пушистый рыжий кот спрыгнул с каминной полки и важным шагом подошел к клетке. Обнюхав ее, он принялся тереться мордой о прутья. Звук погремушки стих. Маленькая нечеловеческая ручка внезапно схватила кота и быстро утащила в клетку. Кот дико взвыл, клетка заходила ходуном и из нее во все стороны полетели клочья кошачьей шерсти. Через несколько секунд крик кота стих, и снова, как ни в чем не бывало, залепетал ребенок и забренчала погремушка.
Мистер Таккер залпом выпил шампанское и молча посмотрел на жену. Та тоже осушила свой бокал и еле заметно кивнула.
- Одевайся, - мистер Таккер швырнул пустой бокал в камин, - и заверни это, - подняв с пола пальто, он вышел.
Был праздничный рождественский вечер. Легкий мороз бодрил и приятно освежал. Огромные пушистые хлопья снега бесшумно падали на высокие сугробы, сверкающие в свете уличных фонарей и праздничной иллюминации, развешанной на карнизах домов.
Мистер Таккер поставил плетеную из лозы коляску на заднее сидение автомобиля и, поцеловав жену в щеку, сел за руль.
- Куда мы поедем? - Эстер захлопнула дверцу.
- Никуда, - монокль в глазу мистера Таккера зловеще блеснул, - мы просто погуляем.
- Погуляем? Так поздно?
- Да. Сейчас многие гуляют. Ведь сегодня праздник. И мы тоже поедем гулять.
- Но куда?
- Туда, куда решили.
- Да-а-а... Конечно, куда решили, - задумчиво проговорила Эстер. Послушай, милый, я тебя просто обожаю. Конечно, зоопарк - это прекрасное место для нашей прогулки.
Машина остановилась у перекрестка. Мистер Таккер открыл жене дверцу, затем с заднего сидения вынул коляску и поставил ее на колеса. На улице было многолюдно и шумно. То и дело взрывались хлопушки, люди громко смеялись, осыпая друг друга конфетти. Семейство Кобблпотов тихо направилось к парку.
- С Рождеством вас! - белокурая девушка, катившая перед собой нарядную коляску, улыбнулась, а ее спутник приподнял шляпу.
- Вас также, - Кобблпоты принужденно улыбнулись и ускорили шаг.
Они вошли в парк, широкие аллеи которого вели к входу в зоопарк. Было тихо, пусто и белым-бело. Таккер шел впереди по заснеженной дорожке, спрятав голову в воротник пальто, и нервно курил сигарету. Эстер катила следом коляску и что-то бормотала себе под нос. Ворота зоопарка были открыты. Здесь тоже было тихо и безлюдно. Лишь скрип снега под каблуками и легкий шорох ремней коляски нарушали тишину.
Странен и непривычен вид зимнего зоопарка. Звери спрятаны в утепленных подземных помещениях, а на поверхности - лишь замерзший луна-парк, да занесенные снегом огромные бетонные фигуры животных.
Обогнув гигантского краба с растопыренными клешнями, внутри которого располагался аквариум и водные аттракционы, Кобблпоты остановились на горбатом мостике, переброшенном через небольшой ручей. Эстер подошла к каменным перилам и перевела дух:
- Ты так бежишь!..
- Извини, любимая, но у нас слишком мало времени.