Белгарат фыркнул, всем своим видом выражая неодобрение.
- Что, плохо?
- Потом объясню, - бросил он.
В отсутствие Гариона Се'Недра ласками, а также целой кучей яблок из общественного запаса довела жеребенка до восторженно-подобострастного состояния. Он без тени стыда ходил за ней по пятам, и в довольно отчужденном взгляде, которым он наградил Гариона, не было заметно никакого раскаяния.
- У него живот заболит, - упрекнул Гарион принцессу.
- Лошадям яблоки полезны, - весело ответила она.
- Скажи ей, Хеттар.
- Они не причинят ему вреда, - откликнулся горбоносый. - Таков общепринятый способ завоевать доверие молодой лошади.
Гарион попытался измыслить другое подходящее возражение, но не смог. Почему-то вид жеребенка, трущегося носом о Се'Недру, его оскорблял, хотя придраться действительно было не к чему.
- Кто эти другие, Белгарат? - спросил Силк, когда они тронулись в путь. О которых говорила Полгара?
- Мои собратья, - отвечал старый чародей. - Повелитель сообщил им о нашем приезде.
- Сколько живу, слышу рассказы о братстве чародеев. Они и вправду такие?
- Боюсь, ты будешь несколько разочарован, - сказала тетя Пол натянуто. Чародеи в большинстве своем - чудаковатые старики с кучей дурных привычек. Я выросла среди них, так что неплохо их знаю. - Она повернулась к дрозду, который, влюбленно распевая, опустился ей на плечо. - Да, - сказала она птице. - Мне это известно.
Гарион подъехал поближе к тетке и прислушался к птичьему гомону. Сперва это был просто шум - милый, но совершенно невразумительный. Потом мало-помалу до него начали доходить обрывки фраз. Птица пела о гнездах, о маленьких пестрых яичках, о восходах, о всепоглощающей радости полета. И вдруг, словно уши у него внезапно открылись, Гарион начал понимать Ласточки пели о полете и пении. Воробьи щебетали о припрятанных семенах. Ястреб, парящий в вышине, выкрикивал одинокий гимн ветру и яростной радости убийства. Гарион в благоговейном страхе вслушивался в мир слов, которыми внезапно наполнился воздух.
Тетя Пол посмотрела на него серьезно.
- Это начало, - сказала она, не входя в объяснения.
Мир, открывшийся Гариону, так его захватил, что он сперва и не заметил двух седовласых старцев, которые стояли под высоким деревом, поджидая отряд. Они были в одинаковых голубых одеяниях, оба с длинными волосами, оба чисто выбриты. Когда Гарион их увидел, ему показалось, что у него двоится в глазах, - такие они оказались одинаковые.
- Белгарат, брат наш, - сказал один, - сколько лет...
- ...сколько зим, - закончил другой.
- Белтира, - сказал Белгарат, - Белкира. - Он спешился и обнял близнецов.
- Милая крошка Полгара, - сказал один.
- Долина без тебя... - подхватил другой.
- ...опустела, - закончил первый и, обернувшись к брату, похвалил: - Очень поэтично.
- Спасибо, - скромно отвечал тот.
- Это мои братья, Белтира и Белкира, - сообщил Белгарат спутникам, которые уже слезали с коней. - И не старайтесь их различить. Никому этого еще не удавалось.
- Кроме нас, - хором сказали оба чародея.
- Я даже в этом не уверен, - с мягкой улыбкой откликнулся Белгарат. Сознания ваши столь близки, что мысль, начатую одним, додумывает другой.
- Ты всегда все слишком осложняешь, отец, - сказала тетя Пол. - Это Белтира. - Она поцеловала одного благообразного старца. - А это Белкира. - Она поцеловала второго. - Я с детства научилась их различать
- Полгаре ведомы...
- ... все наши тайны. - Близнецы улыбнулись, - А кто...
- ... ваши спутники?
- Я думаю, вы их узнаете, - отвечал Белгарат. - Мендореллен, барон Во Мендор.
- Рыцарь-Защитник, - хором сказали близнецы, кланяясь.
- Принц Келдар Драснийский.
- Лучник, - сказали они.
- Бэйрек, граф Трелхеймский.
- Медведь Устрашающий. - Они с опаской взглянули на громадного чирека.
Бэйрек нахмурился, но промолчал.
- Хеттар, сын Чо-Хэга Олгарского.
- Повелитель Коней.
- И Дерник из Сендарии.
- Человек с Двумя Жизнями, - пробормотали они с глубоким уважением. Дерник был озадачен.
- Се'Недра, принцесса Толнедры.
- Королева Мира,- отвечали они с глубоким поклоном.
Се'Недра нервно рассмеялась.
- А это может быть...
- ... только Белгарион, - сказали они, сияя от радости. - Избранный. - И близнецы одновременно возложили руки на голову Гариона. - Здрав будь, Белгарион, Верховный Владыка, Первый Во Всем, Надежда Мира
Гарион, донельзя смущенный этим странным благословением, кое-как кивнул.
- Если эта слащавая идиллия не прекратится, меня стошнит, - объявил новый голос, резкий и трескучий. Говорящий только что вышел из за дерева приземистый старик, очень грязный и исключительно безобразный. Ноги у него были кривые и шишковатые, словно корни старого дуба, плечи - широченные, руки свисали ниже колен. На спине красовался огромный горб, а сморщенная физиономия казалась карикатурой на человеческое лицо. Спутанные седые волосы и борода торчали клочьями, из них виднелись ветки и обрывки листьев. На жутком лице читались отвращение и злоба.