Тетя Пол вскрикнула, словно увидела что-то омерзительное.
- Что случилось? - быстро спросил Гарион.
- Стервятники, - сказала она. - Гнусные создания.
Гарион увидел чуть в стороне от дороги с десяток больших крупных птиц. Они хлопали крыльями и наскакивали друг на друга, ссорясь из-за чего-то, с дороги невидимого.
- Что они там клюют? - удивился Дерник. - Я не видел никакого зверья с тех пор, как мы поднялись на обрыв.
- Лошадь, наверное. Или человека, - сказал Силк. - Больше тут ничего нет.
- Неужели человек остался не погребенным? - спросил кузнец.
- Только отчасти, - сказал Силк. - Иногда какие-нибудь разбойники решают поживиться на караванном пути. Мерги оставляют им вдоволь времени поразмыслить, как они были неправы.
Дерник посмотрел на него вопросительно.
- Мерги ловят их, - объяснил Силк, - закапывают по шею в землю и оставляют. Стервятники поняли, что человек в таком положении беспомощен. Иногда они так торопятся, что приступают к трапезе, не дожидаясь, пока он умрет.
- С разбойниками иначе нельзя, - сказал Бэйрек почти одобрительно. - Даже мерги могут иногда придумать что-нибудь дельное.
- К несчастью, мерги считают разбойником всякого, кто не находится на самой дороге.
Стервятники нагло продолжали свой ужасный пир, не обращая внимания на отряд, который проехал не более чем в двадцати шагах. Крылья и тела их скрывали от путников то, что они ели. Гарион был благодарен за это. Что бы они ни ели, оно казалось не очень большим.
- На ночлег надо будет остановиться у самой дороги, - сказал Дерник, с содроганием отворачиваясь от стервятников.
- Мысль замечательная, Дерник, - сказал Силк.
Толнедриец не солгал, когда рассказывал об импровизированной ярмарке рядом с мергской подставой. На третий день после полудня они выехали на возвышенность и увидели сбоку от дороги скопище палаток и каменное строение посреди. Издалека палатки казались совсем маленькими, но видно было, как хлопает материя на ледяном ветру.
- И что ты думаешь? - спросил Силк Белгарата.
- Уже поздно, - отвечал старик. - Нам все равно надо где-то заночевать, и, если мы не остановимся здесь, это будет выглядеть подозрительно.
Силк кивнул.
- Надо бы как-то спрятать Релга, - продолжал Белгарат. - Никто не поверит, что мы обычные купцы, если увидит с нами алгоса.
Силк задумался.
- Завернем его в одеяло, - предложил он. - Скажем всем, что он болен. Люди избегают больных. Белгарат кивнул.
- Ты можешь притвориться больным? - спросил он Релга.
- Я болен, - ответил алгос, явно не шутя. - Неужели здесь всегда холодно? - Он чихнул.
Тетя Пол подъехала ближе и потянулась рукой к его лбу.
- Не трогай меня, - машинально отпрянул Релг.
- Прекрати. - Она коснулась его лба и посмотрела пристально. - Он сильно простужен, отец, - объявила она. - Как только мы устроимся на ночь, я приготовлю ему лекарство. Почему ты мне не сказал? - спросила она фанатика.
- Я стерплю все, что ниспосылает мне Ал, - объявил тот. - Это кара за мои грехи.
- Никакая это не кара, - сказала она решительно, - и грехи здесь ни при чем. Это простуда - и ничего больше.
- Я умру? - спокойно спросил Релг.
- Конечно, нет. Ты что, никогда не простужался?
- Нет, я вообще никогда не болел.
- Ну, больше тебе этого не удастся, - легкомысленно заметил Силк, вытаскивая из тюка одеяло и протягивая Релгу. - Завернись в него и накинь на голову. Постарайся сделать вид, будто страдаешь.
- Я страдаю, - сказал Релг, разражаясь кашлем.
- Но ты должен показывать, что страдаешь, - сказал Силк. - Думай о грехе у тебя сразу станет несчастный вид.
- Я все время думаю о грехе, - отвечал Релг сквозь кашель.
- Знаю, - сказал Силк, - думай еще настойчивее.
Они поехали вниз к палаткам. Сухой ледяной ветер хлестал по лицам. Между палатками виднелось всего несколько торговцев, и те торопливо шагали по своим делам.
- Я думаю, сперва мы должны остановиться перед подставой, - сказал Силк, указывая на приземистое каменное строение. - Это будет выглядеть наиболее естественно. Доверьте мне вести дела.
- Силк, ты, шелудивый драснийский воришка! - прогремел хриплый голос из ближайшего шатра.
Глаза Силка расширились, потом он ухмыльнулся.
- Узнаю хрюканье знакомой недракской свиньи, - сказал он достаточно громко, чтобы человек в шатре услышал.
Поджарый недрак в длинном, до пят, черном войлочном кафтане с поясом и в ладной меховой шапочке вышел из палатки. У него были жесткие черные волосы и реденькая бородка. Глаза, раскосые, как у всех недраков, лучились осторожным дружелюбием, так непохожим на мертвенную пустоту мергских очей.
Неужели они еще не поймали тебя, Силк? - осведомился он сипло. - Я думал, с тебя давно спустили шкуру.
- Пьян, как обычно. - Губы Силка скривились в ухмылке. - Давно в запое, Ярблек?
Кто считает? - Недрак рассмеялся, слегка покачиваясь. - Что ты делаешь в Ктол Мергосе, Силк? Я думал, твоему толстому королю ты нужен в Гар Ог Недраке.
- Я стал немножко слишком знаменит на улицах Яр Недрака, - сказал Силк, до такой степени, что меня стали избегать.
- С чего бы это, интересно? - саркастически осведомился Ярблек. - Ты обсчитываешь, обмериваешь и обвешиваешь, ты мухлюешь с игральными костями, ты соблазняешь чужих жен, и ты лазутчик. Разве это мешает восхищаться твоими хорошими качествами - если они у тебя есть?
- Твое чувство юмора, как всегда, чрезмерно, Ярблек.