— А, так это были вы? — улыбнулся он. — Ничего, всё нормально. Я на вас не в обиде. Всякое бывает. А вот вы на меня, наверное, поначалу не только обижались, но и злились?
— Да, было такое, — смущённо опустила глаза женщина. — Но потом мы с мужем поняли, что были не правы. Так что, мы вам тоже благодарны.
— Да что там. Это же наша работа, мы для вас старались. Главное, чтобы у вас теперь всё время было тепло.
После этого, успокоенный Морозевич отправился домой. И дома тоже было тепло — Лера немного нагрела печь. Она всегда была более чувствительна к прохладе, нежели Андрей.
Возвращаясь домой в "Бухенвальд", Андрей подумал о том, как он привык здесь работать и в выходные дни, точнее, совершать в эти дни обход некоторых котельных и других объектов. Но так здесь работали практически все и вовсе не потому, что их кто-то заставлял, это уже стало привычкой. Для Союза эта ситуация была несколько необычной, ну кто, скажите, в Союзе поедет в выходные дни на работу. Но здесь то ездить никуда не нужно было. Вышел из дому и рядом место твоей работы, так почему бы и не заглянуть туда, тем более, если ты знаешь что кто-то там сегодня да работает. Городок был для всех как бы просто общим двором, как в том же СССР тоже были общие дворы для нескольких замкнувших их зданий. И прогуливаясь по двору, можно было к кому-нибудь да и зайти в гости. А здесь в городке и особых то развлечений было мало. И в Стендаль тоже еженедельно ездить не будешь, там тоже постепенно всё приедается, да и что там делать в выходные дни — бродить по улицам или сидеть в кафе? Но с таким же успехом это можно было делать и здесь. Да, вот сейчас пошли грибы, и вот это уже было настоящее развлечение.
К числу обычных развлечений в гарнизоне относилось и занятие спортом, в частности игра в футбол. Играл в футбол и Морозевич, хотя и нечасто. И вот сегодня после обеда Андрей в хорошем настроении отправился на стадион погонять мяч. Стадион предназначался, естественно, для спортивных занятий. Но, что было странным, так это то, что и не только для этого. Интересно, что за воротами со стороны штаба батальона почему-то всегда стояли два бензовоза. Непонятно было, почему для них не находят другого места. Что же касается самого футбола, то подчинённые Андрея и служащие из других служб в последнее время в выходные частенько таким образом коротали время. Играли они обычно неполными составами — не все желали гоняться по полю за мячом, да и не все умели играть в футбол. А если с детства ты в него не играл, то особого пристрастия к нему не испытываешь и в более старшем возрасте — играли в другие игры. Хотя, какие были увлечения каждого его подчинённого, Андрей знал не очень хорошо. Например, какие были интересы братьев Батуриных, Андрей за всю свою работу в Борстеле так и не понял. Но, если поиграть в футбол желающих было не так уж много, то вот зрителей с их комментариями хватало всегда. Андрей в гарнизоне всегда играл полевым игроком — в полузащите или в нападении, хотя на таком уровне эти функции были очень размытыми. Он даже не говорил никому о том, что когда-то играл (и довольно неплохо) вратарём — не было у него сейчас желания играть в этом амплуа. На воротах в их играх стояли обычные ребята, которые вратарских навыков не имели. По этой причине счёт этих их игр с мячом всегда был не по-футбольному крупным, но это как раз и нравилось зрителям. Правда, как понял Андрей, имелся один служащий, который очень даже неплохо стоял в воротах. Это был электрик из хозяйства Горшкова. Звали его Михаил и его, так сказать, фактура очень подходила для такого амплуа — он был высокий, широкоплечий и с длинными руками. О его вратарской реакции Андрей смог однажды убедиться, когда тот стал в ворота и ему начали пробивать пенальти (одиннадцатиметровые штрафные удары). Они пробивались на спор — кто больше мячей забьёт подряд. Более двух мячей подряд Михаилу тогда забить никто не смог. Но он тоже, кроме этого случая, в городке всегда играл только полевым игроком.
В этой игре Андрей с Михаилом играли в противоположных командах. И вот в одном эпизоде в борьбе за верховой мяч Андрей столкнулся именно с Михаилом. При этом Андрей только чуть-чуть коснулся мяча, но зато Михаил своей головой "коснулся" головы Морозевича. И коснулся он с такой силой (удар сверху пришёлся Андрею в район переносицы), что он напрочь "вырубил" Андрея, свалив того на землю. Андрей поднялся, сначала сел, потом встал, но играть уже не мог — у него перед глазами плыли круги. Он посидел немного на лавочке, очухался и потихоньку побрёл домой. Когда он заявился домой, то жена заметила, что у него начинает темнеть кожа у переносицы под глазами.
— Ну, Андрюша, готовься! — сказала она после рассказа мужа о том, что с ним произошло. — Будешь ты теперь минимум дней десять, а то и две недели ходить с синяками под глазами, даже не под глазами, а вокруг глаз.
— Да ты что! Как это?
— А вот так. Это явление так и называется "чёрные очки". Они у тебя появятся уже завтра, если ещё не сегодня. Они появляются именно после таких ударов. Они будут довольно тёмными, потом постепенно будут светлеть, станут жёлтыми и в итоге сойдут — рассосутся. Но времени пройдёт немало.
— Ёлки-палки! И что же делать?
— Ничего тут не поделаешь. Такую травму излечит только время. Никаких неудобств ты ощущать не будешь.
— Ну да! А сами синяки — это что не неудобства?
— Конечно неудобства. Только не физического плана, а морального. Они не лечатся.
— Ну, а какие-нибудь примочки?
— Мы их, конечно, будем делать, они несколько снизят срок, но не намного. Всё равно неделю, а то и больше, тебе, вероятно, придётся ходить в тёмных очках. Хорошо, что с моря мы их сюда захватили, нужно поискать.
На следующее утро Андрей глянул на себя в зеркало и перепугался — вокруг глаз, действительно, были тёмные круги. Идти на работу без тёмных очков было невозможно — это вызвало бы бурю насмешек. Конечно, насмешки и так будут. Но как уменьшить их количество? Подумав, Андрей решил хоть немного свести всё в шутку. Он надел, выходя из дома тёмные очки, а по дороге в мастерскую подыскал подходящую палку.
Пришёл он в мастерскую, когда слесари там уже собрались, он это слышал по голосам за дверью. Андрей открыл дверь, перетупил, опираясь на палку, порог и произнёс, вытянув вперёд руку:
— Господа, подайте бедному Паниковскому. Я не ел шесть суток.
В мастерской на мгновение повисла недоумённая тишина, которая затем разразилась диким хохотом. Слесари хохотали так, что едва со стульев не падали. Потом смех немного стих и Юрий Гавриков произнёс:
— Андрей Николаевич! А из вас неплохой бы артист получился. На Паниковского вы по возрасту не тянете, но сыграно хорошо.
Опять послышался смех. Затем Кравченко спросил:
— А что случилось? С глазами то у вас что? Не зря же, наверное, очки.
— Сами глаза то в порядке. Но имеют к этому некоторое отношение. — Он снял очки и добавил. — Это мне вчера Миша-электрик удружил.
— Ух, ты! Вот это да! И как же это? Это вчера на футболе? — послышались возгласы и расспросы уже более сочувственные.
— Да, это вчера на футболе. Михаил, конечно не виноват, он этого не хотел. Мы честно боролись за мяч. Просто в этом мне повезло меньше, чем ему.
— И это надолго, эти круги?
— Жена говорит, что до двух недель. Так что придётся временно хоть немного соответствовать образу "великого слепого" Михаила Самуэловича. Если и не палочкой, то хотя бы тёмными очками.
Постепенно расспросы прекратились и все занялись делами, если так можно было сказать. Дело в том, что с этого дня вновь начались посиделки-дежурства слесарей и Колыванова в мастерской — работы практически не было, а уж вызовов и тем более. Не беспокоил их пока и самый капризный жилой дом лётного состава. Теперь Андрей мог подумать и о том, чтобы в выходные съездить в лес по грибы — обстановка это позволяла. Конечно, ему пришлось ещё в течение нескольких дней отвечать на расспросы о тёмных очках. Многие уже и так всё знали, многим же Морозевич говорил, что просто болят глаза. Вскоре все привыкли к тёмным очкам начальника теплохозяйства и расспросы прекратились.
Ровно через неделю Морозевичи, как и многие другие жители городка, решили таки съездить в лес за грибами. Теперь сложившаяся на работе Андрея обстановка, действительно, это позволяла, первая неделя отопительного сезона прошла абсолютно спокойно. Суббота была выбрана ещё и потому, что Морозевичи хотели оставить в запасе выходной день, который мог им понадобиться для переработки грибов. Выехали они на велосипедах в лес прямо с утра. День был погожий, а потому в лесу они спешить не будут, одновремённо со сбором грибов можно и просто приятно отдохнуть на лоне природы. В лес, конечно, ехать было значительно дольше, нежели на луга для сбора шампиньонов. Но они никуда не спешили, сначала асфальт, а далее и просёлочная дорога были в хорошем состоянии, да и лесные тропинки были неплохие.
Когда они заехали в лес, то им то здесь, то там попадались грибники, а потому Морозевичи решили проехать подальше. Грибов в лесу, как и в прошлом году, было много (разных, конечно). Но немало было и интересовавших их моронов и белых грибов. Правда, последние попадались им значительно реже. Но всё же за три-четыре часа пребывания в лесу (с приятным отдыхом) Андрей с Лерой насобирали достаточное количество и тех, и других. Правда, на этот раз гриб-баран им не попался. Но зато попались другие — те, которые Андрей в прошлом году не рискнул собирать, а вот на этот раз они решили попробовать зимой солёных свинушек, которых на лесных полянках они нашли немало. Андрея в этом время препровождении ещё радовало то обстоятельство, что он впервые за прошедшую неделю мог пребывать на свежем воздухе без чёрных очков, которые ему так опротивели, и которые он снял, как только они выехали из городка.
Вернулись же Морозевичи в городок после обеда, и вся вторая половина их выходного дня была заполнена процессом переработки грибов. Первым делом они замочили в холодной воде свинушки — это были одни шляпки, которые и чистить то не приходилось, разве что промыть, когда они немного промокнут. Белые же грибы и польские они почистили и разделили последние на две неравные категории, из которых меньшая (по величине более крупные) предназначались для ближайшего употребления в пищу, а вторая (значительно большая по количественному составу) — для сушения. Для начала они растопили печь-камин, накрыли её принесенным Андреем из мастерской куском фанеры и разложили на них эти грибы, отделив у некоторых из них шляпки от ножек. Затем Лера занялась приготовлением грибов на ужин, а Андрей уже поздним вечером хорошо промыл свинушки и поменял воду. Процесс смены воды он повторил и в воскресенье утром, а уже после обеда они занялись непосредственным солением свинушек. Они их отварили в подсоленной воде и сложили в большой эмалированной кастрюле, перекладывая ряды горьким чёрным перцем (горошком), гвоздикой и лавровым листом, а также хорошо пересыпая солью. Некоторые проблемы возникли только с кружком под гнёт. Раньше у Андрея почему-то руки не доходили изготовить для этой цели подходящий деревянный кружок из лиственных пород. Но его в итоге с успехом заменила подходящая по размеру мелкая тарелка (или, скорее, блюдо) для вторых блюд.
На этом решено было поездки за грибами прекратить. На первое время грибов хватало, потом можно будет употреблять сушёные, а там гляди и солёные свинушки можно будет попробовать. Да и конец октября, а затем ноябрь вряд ли уже будут располагать к такому промыслу.
ГЛАВА 12. Сочетание хорошего и плохого
А далее вновь рабочие дни — пошла вторая неделя отопительного сезона. Было по-прежнему тепло, не по-летнему, конечно, но при такой погоде всё же не верилось, что уже заканчивается второй месяц осени. В теплохозяйстве всё было нормально — котельные работали без срывов, на теплотрассах утечек не было, как практически и не было вызовов слесарям (только одиночные). И, главное, в домах было тепло. Теплотехники летом поработали очень даже неплохо, а потому Андрею очень хотелось, чтобы такая ситуация продолжалась как можно дольше. Но не всё всегда идёт так, как задумывается. По крайней мере, ничего не изменилось до октябрьских праздников, на которые у всех было по четыре выходных дня — два праздничных плюс два выходных. Вот так календарь угодил юбилейной дате — 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции. В честь этой знаменательной даты в клубе был хороший концерт, а перед тем торжественное собрание, на котором были вручены грамоты за хорошую работу многим служащим. От теплохозяйства такие грамоты были вручены сварщику Александру Колыванову (он с первого и до последнего дня проработал на ремонте дома? 3), Николаю Кравченко, ещё двум слесарям и кочегару Борису Жукову. Вручили грамоту и самому Морозевичу. На грамоте было написано: "НАГРАЖДАЕТСЯ служащий Советской Армии Морозевич Андрей Николаевич за высокие показатели в социалистическом соревновании в честь 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции и примерную трудовую дисциплину". Подписана грамота была командиром в/ч пп 21281 подполковником Андреевым.
Это было первое подобное поощрение за всё время его работы в гарнизоне. Как он понимал, неким поощрением было и предоставление ему в феврале месяце талона на ковёр. Талон на сервиз был уже просто плановым перед отпуском. А вот грамоту он получил здесь впервые. Как бы там ни было, но такая оценка его труда обязывала и впредь хорошо работать. Андрей, в принципе и не собирался снижать обороты, вот только бы не подвели его системы теплохозяйства, многие из которых были не новые. Но он, как уже говорилось, рассчитывал на лучшее. Однако, как говорят, человек предполагает, а Господь располагает.
И уже через неделю ему преподнесли очень неприятный сюрприз. И виной тому были не системы теплохозяйства, не техника, а человеческий фактор. В ночь с воскресенье на понедельник 14-го ноября примерно в половине пятого раздался настойчивый стук в дверь комнаты Морозевичей. Это было самое сладкое время сна, и Андрей сначала не понял — снится ему этот стук или же в дверь стучат реально. Окончательно прояснила ситуацию жена, которая его, сонного растормошила:
— Андрей, подымайся! К нам кто-то стучит в дверь.
Андрей подхватился, быстро натянул спортивные брюки, сунул ноги в тапочки, подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял перепуганный одессит Анатолий Громов.
— Что случилось, Толя?
— У нас в котельной "полетел" котёл.
— Да ты что? Как это полетел?
— Вроде бы лопнули секции.
— А почему "вроде бы"? Ты что, сам не видел?
— Я не видел. Мне как раз с утра заступать на смену.
— А кто был на смене?
— Коля Сушков. Вот он то, как раз, прибежал перепуганный домой и сказал, что взорвался котёл.
— Прямо взорвался?
— Я не знаю, это он так сказал. Вот я сразу же и побежал к вам.