— Не спеши, — Нерис положил руки мне на плечи. — Бегать ты тоже не сразу научилась.
В том, как он окончательно перешёл со мной на «ты», была и приятная сторона. Я перестала чувствовать себя неуютно от, казалось, нарочито вежливого обращение, которым Властелин Севера отгораживался от меня. Сама, впрочем, так и не сумела избавиться от выканья в его сторону, особенно когда дело касалось обучения.
Когда у меня появился распорядок дня, жизнь сделалась одновременно проще и сложнее. Проще в том, что забивать голову тревожными мыслями стало практически некогда, а сложнее… сложнее потому, что ни одно из занятий не приближало меня к тому, что казалось верной целью.
Утро начиналось с того, что подыскивал Рамон: чистка дворов или крыш от снега, сортировка и складывание постиранной и высушенной одежды, таскание дров на кухню, уход за лошадьми на конюшне. Разноплановая работа нравилась куда больше, чем если бы меня отправили в какое-то одно место — за каких-то пару дней, пристроившись хвостиком к своему рыцарю-защитнику, я сумела перезнакомиться с многими жителями замка. Трудно представить, сколько всего в Корбенике было людей и выходцев из волшебных народов, однако знакомые лица теперь мелькали куда чаще, а страх находиться в обществе кого бы то ни было наконец-то отпустил. Даже в общие купальни ходить стало проще и спокойнее, я больше не пряталась за Варшу и не вздрагивала от взглядов других девушек или их попыток завести беседу.
Но работа на благо замка с Рамоном была на пользу не только из-за возникновения новых знакомств. Постепенно начала чувствовать, что справляться всё проще и проще, а к вечеру ноги уже не такие свинцовые, да и спина болит всё меньше. Хотя о последнем я продолжала ныть вслух, чтобы беспокоившийся обо мне Шад аккуратно ходил своими лапками по позвоночнику, а потом устраивался мягким мурчащим клубком в районе лопаток. Так мы, чаще всего, и засыпали.
Помимо отработки пропитания и жилья, в расписание добавились тренировки — Нерис позаботился о выполнении моей просьбы. И днём, где-то между степенными беседами с Властелином Севера о том, как будет происходить совет, и поисками в библиотеке с надеждой на то, что Шад мог пропустить нечто важное или попросту добавились новые книги, меня гоняли по мной же расчищенному плацу. В первые дни мне попытались всучить тупой тренировочный меч, но увидев, насколько ученица хилая, Нерис раздобыл деревянный — весил он в половину меньше железки, но легче от этого не становилось.
Казалось, что именно с мечом меня и будут учить обращаться, но на деле упражнения с ним превратились в разминку. Нерис прямо сказал, что быстро освоить фехтование не выйдет, а лучшим вариантом для меня будет или вовремя сбежать, или в крайнем случае — научиться держать копьё.
— Нет ничего постыдного в том, чтобы кто-то другой тебя защищал, — попытался подбодрить Нерис.
— Другой может предать. Или отсутствовать, — покачала головой я. — Вы… вы же понимаете, что мне это нужно не только для обретения навыка? Я хочу чувствовать себя способной на что-то. Хотя бы немного. Против мага я вряд ли что-то смогу, но… хоть какая-то вера в свои силы.
— Боюсь, излишняя уверенность в своих силах может навлечь беду.
По правде, чувство безопасности у меня было. В обществе Нериса или Рамона, или когда рядом находилась Варша… в общем-то, кто-то, кого я видела в деле. Но стоя на занятиях вот так, совсем близко к Властелину Севера, невольно представляла, как он с лёгкостью мог бы сломать мне руку или даже шею. Он не походил на гору мышц, но высокий рост, широкие плечи… где-то под невзрачным чёрным дублетом пряталось тренированное тело. Как и у многих, смею предположить, драконов — трое из пяти, с кем была знакома, выглядели как воины. Возможно, и Юйлунь под своей вуалью прячет воинскую стать, пусть и выглядит ростом с подростка. Лишь болотный гад отличался хилостью… нет, скорее — утончённостью. От лестниц он всё-таки не запыхивался, как я, но у него была магия — то, против чего не помогут никакие кулаки.
В такие мгновения я понимала, что если у врага и не будет магии, я мало что смогу сделать. Люди в этом мире с детства привыкли к тяжёлому труду, а моей выносливости едва хватало, чтобы подняться в кабинет Нериса.
— А какая польза в этом махании? Да и о какой уверенности вы так беспокоитесь, если сил у меня не прибавляется?! — вспылила я, чуть не бросив тренировочный меч под ноги.
— Следи за кистью, плечом, спиной, ногами, — наклонился ко мне Властелин Севера и осторожными прикосновениями поправил стойку. — Какие мышцы напрягаются, как ведёт себя тело. Какая траектория удара — удаётся ли её держать, не вихляет ли она? Часто ли ты задумывалась о том, как двигаешься? Как ты выполняешь то или иное действие?
Шумно выдохнув через нос, я дёрнулась в сторону. Нерис оказался весьма терпеливым учителем, и часто из его уст доносилось то, что уже доводилось слышать. Без капли раздражения, без толики обвинений. Я знала, что повторять он будет до тех пор, пока упрямая ученица не услышит его и не усвоит сказанное.
— Я учу тебя не быть воином, а чувствовать своё тело, — мягко произнёс он и, скрестив руки на груди, отошёл на несколько шагов.
— Мне же придётся на это кучу времени убить, чтобы хотя бы капельку как Рамон уметь! — ещё сильнее разъярилась я и махнула в сторону рыцаря.
Бусина, как назло, сотворил лихой пируэт, чуть ли не жонглируя мечами. И это — в доспехах! Пусть это были и не полноценные латы, да и у духов, насколько знала, выносливость и сила куда выше человеческих, мастерство Рамона вызывало зависть.
И бесил тот факт, что от потери мизинца хватка правой руки ослабла. Левая и то крепче теперь, из-за чего со многими вещами пришлось переучиваться. Писать или есть я худо-бедно могла и правой, но как ей держать оружие? Зная об этой проблеме, Нерис обещал подобрать что-то, чтобы сподручней было. А я не раскатывала губу и не мечтала взять в руки меч — до красивых финтов Бусины мне как пешком до луны. Если хоть когда-то буду способна на них вообще.
Я не отказалась бы прятаться за чьей-то спиной, хоть целую вечность. Но это ничего не даст и не поможет. Нерис прав — надо научиться чувствовать своё тело. А ещё… ещё все эти махания мечами и тренировочные бои впоследствии могут помочь развить реакцию. Дать пару лишних секунд, чтобы спастись.
Если бы ударила Ананту в шею, итог был бы другим. Хотя бы чуть-чуть, хотя бы в малом. Я не обольщалась, понимала, что он мог защитить себя магией или всё равно увернуться. Но на противостояние реальной угрозы у него ушло бы на долю мгновения больше.
Эта самая доля мгновения в любой другой ситуации может спасти меня.
Но неспособность управлять своей рукой как раньше, пустота на месте мизинца, невозможность крепко схватить рукоять меча — всё это вызывала злые слёзы.
— Он красуется, — нахмурился Нерис, переведя взгляд на Бусину. — Пытается произвести впечатление и разогревает мышцы. В бою от этих движений пользы мало, а тебе бы сначала в одной плоскости научиться передвигаться.
— В одной плоскости? — удивлённо спросила я. Недовольство мигом утихло.
— Отскоки, длинные прыжки, использование местности — этому надо учиться отдельно. Понимать, когда от этого есть польза, а когда лучше закрыться щитом или вовсе — бежать. Пока у тебя тело — отдельно руки, отдельно ноги. А оно должно быть единым. Да и прыгать к противнику ты побоишься, как и рвануться куда-то — из-за страха упасть и удариться. Или, наоборот, дёрнешься не вовремя и подставишься.
Я неуверенно пожевала губы.
— Боец из меня никакой, это сразу понятно, — выдохнула спустя пару секунд. — И зачем вы про щит заговорили? Это ж силы нужны, удар выдержать!
— Даже если силы тебе не хватит, — нравоучительно произнёс Нерис, — видеть и понимать — необходимо. Не ты ли хотела почувствовать себя сильнее?
— А щит и магический может быть, — закончив выделываться, подошёл слегка запыхавшийся Бусина. — Он на себя всё возьмёт, знай только, вовремя его подставляй.
Широко оскалившись, рыцарь вопросительно глянул на Нериса. Тот, немного подумав, кивнул.
— Лови! — Бусина снял с запястья браслет и бросил мне.
Это оказалась широкая кожаная полоска с кольчужным плетением поверх, а в центре — небрежно пришитая красными нитками латунная пластина с похожей на жемчуг бусиной. Под стать Рамону и его образу — что-то воинственное и продирающееся сквозь это бохо. Уже давно, глядя на его причёску и добавляющиеся в неё время от времени дреды с бусинами, мне хотелось поглазеть на его комнату или какую-то повседневную одежду. Пока видела его только в кольчуге и доспехе, изредка — в поддоспешнике.
— Поднимаешь, сжимаешь ладонь в кулак, думаешь о щите — появляется, — объяснил метод использования Бусина.
Защита себя резко сделалась чем-то простым. Я надела браслет на правую руку и сделала всё, как сказал Рамон, и над предплечьем возник слабо светящийся золотой диск с выпуклостью в центре. По размеру — раза в полтора больше баклера, но до круглого щита, которые видела в фильмах, не достаёт. Поколебавшись, коснулась его пальцами — твёрдый и холодный, будто металл, но ни веса не ощущалось, ни чего-то ещё. Кроме, пожалуй, лёгкого покалывания кожи под браслетом.
— А если артефакт сломается? — с сомнением покосилась на новое приобретение я. Из-за того, что эта штука ничего не весила, с ней придётся учиться отдельно.
— Если в него ударят магией, он какое-то время не будет работать, — с готовностью ответил рыцарь. — Камень почернеет, потом сделается серым, но как только вновь будет белым — можно использовать, как раньше.
— И ты так легко расстаёшься с ценной вещью? — сощурилась я, чувствуя подвох.
— Это — часть сделки, — ухмыльнулся Бусина и постучал по повязке.
С того дня, как он её передвинул на другую сторону, я никак не могла привыкнуть к алому правому глазу. Вероятно, это была часть ритуала, связанная с исполнением желания — пока дух выполняет задачу, смотреть ему на мир кровавым, похожим на демонический глазом.
— Сделки? — встрепенулся Нерис.
— Шад хотел, чтобы я приглядывал, — кивнул Рамон и добавил: — Я приглядываю.
Властелин Севера пробормотал что-то неразборчиво, но по тону — крайне возмущённое и ладно, если цензурное.
С появлением на тренировках магического щита занятия словно сдвинулись с мёртвой точки. Пустопорожнее, на мой вкус, махание мечом никуда не делось, но к нему добавились уроки с коротким копьём. На взгляд Нериса, оно было самым подходящим для меня оружием — колющие удары наносились быстрее, да и держать противника на дистанции всегда полезнее. И у того копья, что выбрали для меня, длинный, игольчатый наконечник оканчивался чем-то вроде маленького щита, дискообразным ограничителем, после которого уже шло древко. Оно вместе со стёганкой, плотными перчатками, новыми сапогами, подшлемником и, собственно, шлемом стали моим личным набором юной воительницы. К которому ещё предстояло привыкнуть — двигаться в обмундировании было тяжелее, чем в простой одежде.
А потом начались тренировочные бои. Тактику с копьём долго объяснять мне не пришлось — знай себе, делай ровные тычки да отходи вовремя назад. Против Рамона с одноручным мечом было легко, когда у него появлялся щит в руках — уже не очень. Против Нериса с двуручным мечом я морально не была готова стоять, но раз учитель сказал «надо» — перебарывала себя, как могла.
Стоило мечу перейти в мои руки, начинался сущий ад. Сначала все стойки и удары отрабатывались медленно, потом — быстро, а после наступала очередь вольного боя, где Рамон проверял всё выученное.
— Когда бьёшь, смотри не туда, куда будешь наносить удар, а на меня целиком, — сдерживая недовольство, Рамон отсыпал порцию советов. — И целься не в моё оружие, ты не по нему попасть должна!
— В смысле? — непонимающе моргнула я. — Мы же тренируемся.
— А в реальном бою ты тоже будешь не по противнику метить, а по его оружию? Наноси удар так, чтобы достать меня.
Я попыталась выполнить то, что он сказал. Но уже через несколько секунд получила удар по голове, и если бы не шлем, не знаю, как бы выдержала это. Сев прямо на землю, я избавилась от железки на голове, стянула подшлемник и полной грудью вдохнула ледяной воздух. Так делать не стоило, но за сегодняшнюю тренировку это был пятый, пусть и несильный удар по моим мозгам, и тут определённо требовался перерыв.
— Достать не означает опасно наклоняться, — тяжело вздохнул Бусина, ткнув меня пальцем в лоб. — Или прикрывайся щитом при таких выпадах.
— Может, тогда мне поучиться защищаться, а не атаковать? — предложила я.
— Чтобы защищаться, тебе надо понимать, от чего именно и как — эффективнее всего. От отработки стоек и выпадов никуда не деться, — разочаровал он.
Показав вредному гаду язык, про себя подумала, что Шад на его месте был бы куда более терпеливым и не таким ехидным учителем. Щурился бы только всякий раз, как я допускала бы ошибки, но это пережить можно. А Нерис, к сожалению, не всегда мог присутствовать на занятиях, и тогда Бусина будто с цепи срывался, как при нашем знакомстве.
— Знаешь, — поняв, что вставать я не собираюсь, Рамон опустился на корточки, — давай-ка на сегодня хватит. А завтра попросим Варшу помочь.
— Зачем? — удивилась я.
Нет, увидеть подругу на занятиях я рада. Интересно посмотреть, с чем она, кроме хлыста, умеет справляться. Но логику и жуткие планы Бусины на меня хотелось понять.
— Она по комплекции ближе к тебе, со стороны посмотришь на наши с ней бои, может, лучше поймёшь, как двигаться. Так что давай, иди переодеваться, на ужине встретимся. Не заблудишься же теперь?
Я попыталась провести подсечку, но Бусина ловко ушёл в сторону перекатом. Несмотря на подлость с моей стороны, он протянул руку и помог подняться.
— В следующий раз делай это, пока забалтываешь меня, — подсказал Рамон. — Больше шансов.
От неминуемой расправы за ехидство его спасло только то, что я понимала: от какого-либо удара он увернётся с той же лёгкостью, с которой подкалывал.
Не знаю, какое время года царило, но в воздухе ощущалось скорое наступление весны. Небо всё чаще блистало кристальной лазурью, солнце начинало пригревать, а где-то под скатами крыш появились сосульки. Счёт времени я не потеряла — с того дня, как очутилась в Корбенике, прошло уже двадцать дней.
Юйлунь остался гостить в замке — он тоже взял на себя роль моего учителя и поведал о том, как вести себя на будущем совете, дату которого уже назначили. Кто будет, какие характеры у других Властелинов, что мне стоило говорить, если дадут слово, а о чём — лучше молчать. Как меня будут пытаться вывести на эмоции, чтобы проверить на прочность и понять, можно ли подчинить. И о том, что стоило надеть — в зависимости от того, какой хочу себя показать.
— Одеяние многое говорит о своём владельце, — со смешком сказал тогда Юйлунь. — Как и украшения.
Совет точно не то место, куда можно заявиться в простеньком платье или штанах с рубахой. Я бы облачилась в доспехи, чтобы чувствовать себя защищённо, но выглядеть это будет карикатурно. Но и расфуфыренной куклой быть не хотелось. Ведь именно таковой меня захотят видеть.
— А как мне показать, что я нахожусь под протекцией Нериса? — спросила я. — Но без… без перебора. Чтобы не подумали, что я — его собственность, понимаете?
Юйлунь тихонько хохотнул.
— Это хороший выбор, — похвалил он. — Но всё равно будут те, кто посчитают тебя пополнением в его гареме.
— Разве у Нериса есть гарем? — чуть не прыснула я.
Вряд ли бы Триша потерпела подле своего мужа другую женщину, но и Властелин Севера не стремился найти себе кого-то ещё.
— Кое-кто порадуется возможности указать на то, как мой брат нарушил свои же принципы, — хмыкнул Юйлунь. — Их не интересует правда. Их интересует шанс заполучить тебя.
— То есть мне лучше не одеваться в цветах Нериса?
— Твой выбор должен пасть на открытое платье вроде тех, что модны на Юге, но цветах Севера, — качнул головой Властелин Водопадов, и вуаль заколыхалась. — Так они поймут, что наряжал тебя не брат, а ты сама выбрала для себя платье.
— Разве я тогда не буду выглядеть товаром, который демонстрируют? — скривилась я.
— Лучше в тебе увидят товар, чем трофей, что уже достался другому. Бирюзовое платье, серебряные украшения и подходящая причёска. Варша тебе поможет.
— Ладно, — смиренно выдохнула я, понимая, что лучше довериться выбору Юйлуня. Если уж доверяла Нерису. — Постойте, бирюзовое? Разве цвет Властелина Севера не чёрный?
— Чёрный, бирюзовый и серебро. Но чёрный — оставь моему брату.
Не видя смысла и дальше что-то спрашивать, я подняла руки. Главное — не алый с золотом, что, насколько помнила, было цветами Ананты. А доверить Варше выбор платья и украшений к нему и без того казалось самой правильной идеей.
Когда выдавалось свободное время, я продолжала заглядывать в библиотеку. Но не потому, что что-то искала. Там Рамон со мной не сидел, а я, пользуясь случаем, незаметно уходила, чтобы побродить по замку — одна или в компании Шада. Тот и так проводил со мной практически всё время, но изредка всё-таки отлучался. Насколько я поняла, они с Нерисом искали способ избавиться от ошейника. Пусть мой телохранитель и был лишён магии, он обладал обширными познаниями в этой науке, причём такими, что раньше занимал место одного из советников Властелина Севера. Хоть до рабства Шад и не имел сильного дара, компенсировал он это начитанностью и владением языками.
Одним из моих любимых мест стал крохотный дворик с парой лавочек и старой, давно отжившей своё яблоней. От бабушки когда-то давно слышала, что такие деревья иногда «просыпались» и вновь цвели, но чаще всего их срубали. Видимо, здесь имела место ностальгия или какая-то значимость яблони, из-за чего с ней до сих пор никто не расправился.
Сев на лавочку, я гладила Шада и отключалась от всего, что волновало или мучило. Думала о том, что буду делать, когда вернусь домой — что скажу маме, о чём напишу братьям, как вцеплюсь в бабушку. Захочу ли что-то менять? Смогу ли забыть всё случившееся, будто страшный сон? Откажусь ли от того, какой стала?
С трудом, но я призналась себе — этот мир меня поменял. Может, не так ощутимо. Как если бы после долгого отпуска на даче в голову закрадывались мысли о скором возвращении в город, и вся жизнь там начинала казаться слишком суматошной, слишком другой.
А потом ты всё равно садишься в электричку, ставишь будильник на шесть утра, плетёшься на работу… и всё возвращается на круги своя.
Хочу ли я, чтобы так было?..
Страшно становилось от того, что я допускала мысль остаться здесь навсегда. Прекрасно зная: меня сожрут, стоит лишь сделать неверный шаг. Так что безопаснее и рациональнее — вернуться.
— Не помешает ли твоему уединению моё общество? — голос незаметно подкравшегося Юйлуня заставил меня вздрогнуть.
Что было приятно почувствовать, так это дёрнувшуюся руку, которая чуть не ударила внезапного гостя.
— Нет, — нервно хихикнув, я жестом пригласила его на соседнюю скамейку, — что вы. Конечно не помешаете.
Юйлунь, вопреки ожиданиям, устроился рядом со мной. Ещё и довольно бесцеремонно протянул ладонь и погладил Шада, отчего тот весь скукожился и прижался к моим ногам — пальцы в жёсткой перчатке явно не входили в топ пять вещей, что приносили ему удовольствие во время почесушек. Будучи в кошачьем обличье, Шад многих избегал и не давался в руки, как со мной или Нерисом… Хотя и от него мой телохранитель зачастую уносил лапки, которые Властелин Севера всё пытался пожмакать.
Но, похоже, Юйлунь лишь пытался поздороваться таким образом — очень скоро его рука спряталась под вуалью шляпы.
— Умиротворяющее место, не находишь? — судя по голосу, с улыбкой спросил он.
— Да, — промямлила я. — Тихо и… тихо.
Во избежание дальнейших попыток поглаживаний Шад забрался ко мне на плечи, а я, не зная, куда деть руки, принялась теребить его хвост. Как мех на нём ещё не облез — непонятно, да и вряд ли другу было приятно от таких манипуляций, но пока ни разу не шипел и не пытался укусить. И через Бусину или Варшу не просил прекратить.
— Странно, что мы с тобой до этого не встретились здесь.
— Часто тут бываете? — уточнила я очевидно глупую вещь, на что Юйлунь издал смешок и, наклонив шляпу, кивнул.
Шад потёрся о мою щёку, будто пытаясь успокоить и помочь расслабиться. Вне кабинета Нериса я понятия не имела, как вести себя с Юйлунем и о чём с ним говорить. Из-за дурацкой вуали не было видно лица, а вместе с тем — и эмоций. Варша говорила, что её отец скрывал себя из-за недуга, который поразил его давным-давно. Казалось бы, драконы не болеют — никакая зараза не может взять их после первого обращения, когда устанавливается связь с Гранью и появляется способность становиться крылатым ящером. Разве что безумие, когда отступаешь от законов…
Наверное, этот недуг и был чем-то вроде наказания. Но за что и по какой причине? И не из-за него ли Юйлунь считался слабым, а потому нуждался в достойном наследнике? Не поэтому ли Властелин Водопадов поступил так отчаянно, отправив любимую дочь под бок к мерзавцу вроде Ананты?
— Варша — ваш единственный ребёнок? — ляпнул я первое, что пришло в голову, не зная, как и о чём ещё завести беседу.
Он колебался недолго и ответил:
— Она — старшая из моих дочерей.
— Вы дорожите ею?
Пусть я и приняла выбор подруги, мне было сложно смириться с тем, о чём отец просил вроде как любимую дочь.
— Варша носит моё имя.
Юйлунь отвечал так, будто совсем не заинтересован в разговоре. По крайней мере, так мне сначала показалось, но потом я поняла — это место так действовало на него. Умиротворяло, призывало к немногословности. Мне и самой не хотелось лишний раз ворочать языком.
— Ваше имя? — нахмурилась я.
Снова повисло молчание. В этот раз я не чувствовала себя некомфортно, словно знала: нужно чуть больше времени, чтобы сказать что-то длиннее пары слов.
— Как она может быть не любима мной, если носит моё имя? — прошелестел Юйлунь.
Я провела пальцами по краю скамьи, на которой сидела — ощупала все выщербинки, кожей впитала холод камня. Собиралась с мыслями, катала на языке вопрос, пытаясь придать ему нужную форму.
Умиротворяющее место, да уж.
— Не понимаю вас, — наконец, виновато улыбнулась я. — Если бы вы её не любили, то не стали бы давать ей имя?
— Вариш, — хрипло произнёс он. — Имя, которое мне подарила мать — Вариш. Как и я, Варша родилась в месяц дождей, и я увидел в этом знак. Юйлунем я стал… позднее, сильно позднее. В нашей семье сохранилась старая традиция: имя сыну дарует мать, а отец — дочери.
— Значит, и Нерису имя дала ваша мать? — как-то скоро, а оттого и невпопад спросила я.
— Нерисса хотела оставить в нём больше от себя, чем моя мать, поэтому нарекла его своим именем, как я нарёк Варшу. Самолюбиво и тщеславно, но что ж тут поделать — такова доля тех, кто ждёт от своих детей тех свершений, на которые не способен сам, — рассмеялся Юйлунь. — У нас с братом один отец, но матери — разные. Женщины не в силах пережить рождения хширасс.
— А мать Варши жива, потому что святая? — вновь слишком поспешно вопрос сорвался с языка, но подробный ответ собеседника будто подхлестнул меня. — Потому что она — дева горы Вэн?
Что бы этот титул ни значил. Так до сих пор и не разобралась, кем была мать Варши, а спросить не удосужилась. Почему-то куда сильнее меня интересовал её отец и место, где она росла. Юйлунь — дракон, поэтому такое любопытство было понятно.
Но слишком однобоко.
— Она мертва, — припечатал Властелин Водопадов.
— Но… я же видела…
— Видела ли ты деву горы Вэн? Видела. Но не там, куда смотрела.
Я взяла паузу, помня, что торопиться вовсе не обязательно. Да и место не располагало к спешке, и сам Юйлунь не отвечал скоро. И уходить не торопился, а значит, не собирался прекращать беседу. Смею надеяться, влезь я куда-то не туда, он бы остановил меня.
— Варша — дева горы? — озвучила я и так очевидное.
— И ей суждено объединить кровь Севера и Юга, — колыхая вуалью, кивнул Юйлунь.
— Я знаю, что вам нужно, чтобы она родила от Ананты, — процедила я прежде, чем осознала.
Учиться мне ещё и учиться умиротворению и спокойствию. Непонятно, как тогда совет переживу, если в тихой обстановке неспособна уследить за языком? Может, этот разговор стал своего рода проверкой?
А даже если и нет, всё равно хорошо, что я узнала о своих слабых местах до назначенной даты.
— Это нужно не мне — миру, — ни капли не оскорбившись, спокойно поправил меня Властелин Водопадов.
— Вы сами говорили, что женщины погибают, но так легко… готовы пожертвовать ей…
— Она — не умрёт, — заверил Юйлунь.
— У вас есть какой-то план? — криво усмехнулась я.
— Ты веришь Рюдзину? — его голос прозвучал глухо.
Я замешкалась. На какую-то долю секунды, которой хватило, чтобы внутри меня поднялось старое сомнение: а то ли зло Рюдзин, от которого нужно бежать? Не единственный ли он шанс выбраться из западни? Да, использует, но более открыто и честно, что ли. И если узнать, чего он хочет, если договориться с ним…
— Я верю, Ритэ, — продолжил Юйлунь. — Он вернул меня к жизни.
— В смысле?! — вырвалось у меня.
— Это место, — он указал в сторону старой яблони, — моя могила.
Выждав немного, Властелин Водопадов снял шляпу с вуалью, и я увидела его лицо — обезображенное вросшей в кожу чешуёй. Прекрасное, светлое юношеское, в чём-то даже девчачье лицо с кроваво-алыми пятнами чешуек. Волосы — точь-в-точь как у Варши, как и нос, губы… Она — точно копия отца, кроме глаз — те у Юйлуня, как и у Нериса, были серебристо-голубые.
Чешуя уходила вниз по шее, под ворот халата. Наверное, и перчатки Юйлунь носил неспроста — пытался скрыть то, что среди драконов, вне всяких сомнений, считалось уродством.
— Я не сумел обратиться, — печально улыбнулся он, отчего на сердце сделалось тяжело — и улыбка у него была, как у Варши. — Из нашей семьи только Нерис стал хширасс. Наши с ним братья погибли. Герията сгинул в ритуальном зале, Теру разбился о скалы…
У меня не получилось выдавить из себя ни слова. Да и не нужно было — Юйлунь не просил жалости и не пытался надавить, как-то резко переубедить. Лишь рассказывал и… показывал. То, в каком мире живут подобные ему. То, почему исследования Рюдзина — спасения для таких, как он.
— И я погиб, — неожиданно рассмеялся Властелин Водопадов. — Застыл где-то между двумя обличьями, умер в мучениях, и Нерис похоронил меня под моей драгоценной яблоней. Нас было четверо, и лишь один из нас, самый младший, сумел обратиться. Но и это — большая удача.
Вернув шляпу на голову, он ещё какое-то время держал вуаль откинутой назад, словно давая мне возможность разглядеть лицо во всех подробностях, навсегда отпечатать эту картину в памяти.
— Тогда как вы…
— Говорю с тобой сейчас? — усмехнулся Юйлунь и одёрнул вуаль, хотя даже так я чувствовала на себе его пронзительный взгляд. — Пятьдесят лет назад Рюдзин вернул меня к жизни.
Я сглотнула. Значит, Рюдзин и на такое способен. Кто же он такой, чёрт возьми? Ах, да. Новая ступень эволюции, дракон — хширасс, что не связан правилами. Тот, чья сила не ограничена. И будто пытаясь показать это всем, он вытворял невозможное.
— А… Триша? — дрожащим голосом спросила я. — Триша же… человек? Как она… неужели и тут…
— Нерис просил Рюдзина, — подтвердил мою догадку Юйлунь.
— Рюдзин то, Рюдзин это… — сдерживая истерику, я отвернулась. — Такое впечатление, что вы все поголовно от него зависите и сами ничего не можете.
— Тебя это злит? — Властелина Водопадов моя эмоциональность словно забавляла.
— Пугает, — вцепившись левой рукой в правую и нащупав шрам, призналась я. — Пугает то, каким он становится…
— Незаменимым, — кивнул Юйлунь, подобрав слово за меня. — Ты права. Хширасс тщеславны, поэтому неудивительно, что появился тот, кто сбивает с нас эту спесь.
— А Нерис? Он же не такой! — воскликнула я и тут же, тише, поправила себя: — Не кажется таким.
— Пожалуй, брат — исключение, — снова одёрнув вуаль, он поднялся. — Но даже брат вынужден склонить голову, когда на алтарь возлагают близкого ему человека.
— А вы?
— Что — я? — чуть наклонился ко мне Юйлунь.
— Вы не исключение? Вы тоже не выглядите… тщеславным.
И тут же прикусила язык, вспомнив, что первую дочь он назвал своим именем. И сам тогда назвал это самолюбивым и тщеславным.
— Я хорошо маскируюсь, — расхохотался Властелин Водопадов. — Идём. Хочу тебе кое-что показать. Раз уж мы заговорили о том, чем заканчиваются обращения хширасс…
— Снова что-то поучительное? — невольно скривилась я.
— О нет, — успокоил он и протянул ладонь, — нет. Ещё одно умиротворяющее и спокойное местечко, в котором так приятно думать… о всяком.
Я приняла его руку и пошла следом. Неестественно длинные пальцы в плотной перчатке переползли на моё запястье и обхватили его цепким капканом, но мне и так не хотелось никуда бежать. Потому что Юйлунь вёл меня в ту часть замка, где я ещё не была — вниз, в тёмный коридор, тускло освещённый впаянными в потолок оранжевыми кристаллами. Атмосфера чудилась тревожной, а меня словно зачаровало — тем, как ржавый свет падал на белую вуаль и выкрашивал её в персиковый, как эхо шагов гулко билось о стены, как под перчаткой Властелина Водопадов чудилось что-то живое, копошащееся. Да и Шад не вскинулся, не зашипел — прижался ко мне сильнее, ткнулся мокрым носом куда-то за ухо. Словно соглашаясь с Юйлунем, что мне совершенно точно необходимо увидеть «ещё одно умиротворяющее и спокойное местечко».
И там, в конце коридора, за массивной двухстворчатой дверью в несколько человеческих ростов, приоткрытой ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь, оказался высокий зал — настолько огромный, что противоположная его стена пряталась где-то в темноте. Потолок зала был пробит, и оттуда бил яркий солнечный свет.
А под этим светом, словно под лучом прожектора, лежал укрытый обвалившимися кусками потолка… драконий скелет.
В любое другое время, увидев подобное, я бы полезла трогать, рассматривать, изучать. Была бы в восторге и трепетала от любопытства. Но стоило Юйлуню отпустить мою руку, ощущение реальности окончательно поплыло.
Остался только скелет под обломками, световое пятно в потолке и едва различимые звуки, доносившиеся из-за него. Страшно вдохнуть, страшно дёрнуться и шорохом одежды или шарканьем ноги нарушить, разбить вдребезги тот миг, который показали мне.
— Ничего нет прекраснее смерти, — одними губами прошептала я строчку из какой-то старой песни, что ставил старший брат.
Тогда, услышав её, я была потрясена, как и сейчас, потеряла связь с миром, словно даже перестала существовать, осознав что-то неосязаемое и необъятное. И Юйлунь… он был неправ.
Думать не хотелось совсем.