Андарз остановился полюбоваться расцветшими хризантемами, а оба сановника заговорили со столичным префектом об интересующем их деле.
- Не стоит беспокоиться, - сказал Никка, - ведь государь расправился с первым министром Рушем не потому, что тот был вор, а потому, что тот был любовником его матери. Что же касается Андарза, то у государя к нему сложные чувства. Из этого я заключаю, что Нарай добьется казни Андарза от той половинки государя, которая ненавидит Андарза, и на этом его владычество кончится, потому что та половинка государя, которая Андарза любит, не сможет Нарая простить. Так стоит ли вступаться за человека, чья казнь принесет гибель Нараю?
Чареника был так поражен этой мыслью, что вскричал:
- Вы правы!
А Ишнайя добавил:
- К тому же, кто не знает, что стихи "О Семи Супругах" принадлежат Андарзу? А в этих стихах говорится, будто, когда я был городским головой в Чахаре, вместо виноградных кистей в судебном саду на ветвях росла одна оскомина! Самая отъявленная ложь!
В это время к ним подошел Андарз, и спросил, что они решили.
- Полно, страхи ваши преувеличены! - сказал Чареника.
- Почему бы вам не помириться с господином Нараем? - сказал Ишнайя.
- Зачем говорить о неприятном, - промолвил Никка, - почитайте нам лучше свои новые стихи.
Андарз поклонился всем троим и поехал в трактир, где и напился выше глаз.
Этим вечером Шаваш тихонько пробрался в библиотеку, размещавшуюся в левом крыле дома. У господина Андарза была огромная библиотека: книги на высоких полках смотрели на мальчика своими гранатовыми глазами, по стенам были развешаны ковры, изображавшие победы Андарза, а позади огромного стола висел удивительный гобелен, изображавший карту империи. Шаваш вытаращил глаза. О том, что такие карты существуют, он знал только по рассказам: не только владеть, но и смотреть на карту империи простому смертному было запрещено. Неисчислимые бедствия могли произойти от колдовства с картой! Вот, например, в десятый год правления государыни Касии началась засуха, чума... В народа поползли слухи, что причина - в том, что иссякла государева благая сила, что страной правит женщина. Государыня приказала произвести расследование: и что же? Выяснилось, что один из высших чиновников, обманом добыв карту империи, сушит ее над огнем, колдует, злоумышляя на государство и государыню. Чиновника, разумеется, казнили: слухи прекратились совершенно.
Но Шаваш пришел сюда не из-за карты. Он хотел найти книгу, которая ответила бы ему на вопрос: что такое лазоревое письмо? Он боялся задать этот вопрос Андарзу или его секретарю, потому что трудно было это сделать, не возбудив подозрения. Что же касается книг, - то книги никогда не предавались подозрениям по поводу заданных им вопросов, или, во всяком случае, никому эти подозрения не могли сообщить. Шаваш давно заметил эту особенность книг. Поэтому он и выучился читать.
Через час Шаваш вынул из второго слева шкафа толстый том, называвшийся: "Книга о надлежащих бумагах". Он раскрыл книгу и погрузился в чтение. Он быстро узнал, что, составив накладную, надо верхнюю половинку бумаги класть в правый ящик, а нижнюю - в левый, и что накладная на сыр имеет вверху знак козьей головки, а накладная на сено, - увенчанный рогами кружок. Он узнал, что недопустимо подавать по начальству бумагу, которая скверно пахнет от долгого лежания, или на которую что-то пролили.
Он узнал, что бумага о вступлении в должность наместника должна быть синяя, как камень лазурит, а подданная жалоба должна иметь красную полосу цвета оскорбленного сердца, доносы же можно писать на любой бумаге, лишь бы в словах сквозило чистосердечие и верность государю.
А потом Шаваш перевернул страницу, касавшуюся официальных указов и нашел то, что искал: на лазоревой бумаге имел право писать только царствующий император, - свои частные письма.
Шаваш захлопнул книгу.
- Ты что здесь делаешь?
Шаваш, обомлев, поднял глаза: в проходе над шкафом стоял Андарз. Щека у императорского наставника была слегка расцарапана, и от него несло дешевым вином, какое пьют в кабаках на пристани.
- Ты что здесь делаешь?
- Читаю, - сказал Шаваш.
Андарз наклонился и подобрал книгу.
- Да? И что же ты тут вычитал?
- Ой, - сказал Шаваш, - я очень многое вычитал. Я вычитал, что накладная на сыр имеет знак козьей головки, а накладная на сено, - кружок с рогами, и что если доклад от долгого лежания приобрел дурной запах, надо поставить рядом с ним на ночь стакан с мятой и росовяником...
- Тьфу, - сказал Андарз, - кто тебя научил читать?
- Столб с указами, - сказал Шаваш. - Когда читают новый указ, я его запоминаю, а когда указ вешают на столб и толпа расходится, я стою у столба и сличаю буквы со звуками.
- Прочти последний указ, - сказал Андарз.
Шаваш прочел последний указ Нарая, в котором написание доноса приравнивалось к совершению воинского подвига. Теперь за донос можно было получить не только деньги, но и право носить оружие, чтобы защищаться от родных того, на кого донесли.
- А я и не знал, что его уже вывесили, - сказал Андарз.
Императорский наставник оглянулся, заметил в углу потертое кресло, и сел. Шаваш подошел к нему поближе.
- Ты будешь поумнее иных моих учеников, - проговорил Андарз.
Глаза его были закрыты. Он напоминал больную птицу, слегка, впрочем, пьяную.
- Какой-то вы грустный, господин, - испуганно сказал Шаваш.
- Да, - сказал Андарз, - грустный. Когда государь меняется к человеку, даже собаки на его псарне начинают лаять по-другому.
- А почему государь переменился к вам? - спросил он.
- А ты не знаешь?
Шаваш заморгал, не зная, что отвечать.
Андарз вдруг сказал:
- У государыни Касии и министра Руша был сын, Минна, мальчик десяти лет. Руш всегда надеялся, что Касия отправит государя Варназда в монастырь и укажет государем этого мальчика, Минну, но Касия умерла раньше, чем Руш добился своего. Когда я и государь арестовывали Руша, Минна прибежал в беседку на крики. Я спросил государя, что делать с Минной, и государь сказал, чтобы я забрал его в свой дом. Я увез Минну сюда: он ничего не ел и плакал. Через неделю он умер. С этой поры государь стал ко мне охладевать.
Шавашу стало не очень-то по себе. Он подумал, что человек, убивший сводного брата государя, не очень-то задумается, если ему надо будет убить Шаваша. Ему показалось, что он попал в очень скверную историю.
- Я, - сказал Шаваш, - ни разу про это не слышал.
- Да, - сказал Андарз, - на рынке рассказывают все больше про то, как я дрался с королем ласов, покойником к тому же. Однако, что же ты делал эти два дня?
- Так, - сказал Шаваш, - охотился за болтливыми языками.
- И что же ты выяснил?
- Например, - сказал Шаваш, - мне рассказали, откуда взялся эконом Дия.
Андарз вздрогнул и спросил:
- Откуда?
- Однажды государь послал вам подарок: золото и серебро, и семь персиков, сорванных лично государевой рукой. Андарз нечаянно выронил один персик за окошко, а под окошком в этот миг пробегала свинья. Свинья сожрала государев подарок и тут же превратилась в человека: это и был эконом Дия.
Императорский наставник заулыбался.