- Когда лжете, не прикрывайте рта рукой.
Ванвейлен отдернул руку. А Арфарра помахал дарственной записью графа Ная и спросил:
- Что это за гадости рассказывал вам Най про меня?
- Он говорил, что два дня назад вы хотели арестовать меня и моих товарищей, но передумали, когда я застрелил эту глупую птицу.
Арфарра помолчал и сказал:
- Чтобы избежать дальнейших недоразумений между нами, я должен признать, что это правда.
Ванвейлен не ожидал другого ответа, однако вздохнул и спросил:
- Это из-за моих похождений с Кукушонком?
- Так мне показалось наилучшим для общего блага.
Тут вошли монахи с подносами, и начали расставлять между собеседниками круглые и квадратные горшочки, с янтарной рыбой и с розоватым мясом, наструганным колечками и залитым шкворчащим соусом, с зелеными травами и с красными яблоками, и со сластями, чья сладость пронзает душу.
Ванвейлен вдруг почувствовал жуткий голод, и без стеснения, как и подобает варвару, набросился на еду.
- Вы же ничего не едите, - вдруг сказал он Арфарре.
Королевский советник улыбнулся одними глазами:
- Я мало ем, - сказал он, - наверное, что-то с нервами. По этому поводу ходит слух, что королевский советник Арфарра боится, что его отравят, и держит у себя в покоях бамбуковый посох. Когда он хочет есть, он втыкает этот посох в землю, и нижняя половина посоха превращается в мясо змей, средняя - в мясо зверей, и верхняя - в мясо птиц, и он отрезает от посоха по кусочку и ест.
Ванвейлен невольно рассмеялся.
- А правда, что вы были наместником Иниссы?
- Да.
- И где хуже, - в Иниссе или здесь?
- Господин Ванвейлен, - это удивительный вопрос. За такой вопрос половина наместников империи обрубила бы вам уши.
- Но вы принадлежите к другой половине.
Арфарра медленно пил из хрустальной, обсыпанной золотой пылью чашки коричневый отвар со склизкой пленкой, и золотые блестки от чашки отражались в его глазах. Он внимательно разглядывал своего молодого собеседника.
- Вас назначил наместником наследник Харсома? Это правда, что вы его школьный приятель?
- Да.
- А за что вас прогнали?
- За доклад.
- А о чем был доклад?
- Наследник Харсома - приемный сын государя. Сын чресел государя был сослан в монастырь восемь лет назад, за развратную жизнь и угнетение народа. Долгое время Харсома не имел при дворе соперников, но два года назад одна из наложниц государя очаровала его до того, что стала государыней Касией. Когда у государыни родился сын, она стала требовать от императора, чтобы ее годовалый сын был поставлен на место человека, который правит десятой частью земель империи и половиной ее денег. Молодая женщина не имела своих денег и не знала, как ей лучше сколотить свою партию. И вот она упросила государя построить новый дворец, и она раздала нужным ей людям подряды на строительство дворца. И они стали ее сторонниками, потому что от этого строительства они имели огромную выгоду и стали, вдобавок, соучастниками в ее преступлении.
- А вы?
- Я подал доклад о злоупотреблениях при строительстве. Этих людей сослали, и государыня вновь осталась без партии. А чтобы помириться с ней и доказать, что он к этому непричастен, Харсома подарил ей мою голову.
- Послушайте, советник, но ведь когда вы писали доклад, вы думали о справедливости, а не о нуждах Харсомы?
- Побывав наместником Иниссы и советником короля, я отучился от слова "справедливость", господин Ванвейлен. Сухими руками пожар не тушат.
- А этот... первый государев сын... Из-за чего его сослали? Тоже стараниями Харсомы?
Глаза Арфарры сделались как у больного воробья.
- Господин Ванвейлен, мне неприятно рассказывать о тех событиях, так как я принимал в них участие на стороне экзарха Харсомы.
Ванвейлен помолчал.
- А экзарх Харсома - хороший правитель?
- Когда Харсома пришел в провинцию, матери варили старшего сына, чтобы накормить младшего, воды озер были заражены трупами... А сейчас провинция доставляет пятую часть доходов империи, занимая тридцатую часть ее территории.
- Разве только доходы делают страну счастливой?
- А что же?
- А что случится в провинции с человеком, который станет ругать экзарха?
- Вряд ли в Варнарайне найдутся люди, которые будут ругать экзарха. Он содержит десять тысяч шпионов, и эти шпионы рассказывают каждый день чудеса о Харсоме, и он выходит к простому народу и читает его жалобы. А когда какой-нибудь чиновник предаст его или обленится, он следит за этим чиновником, пока тот не совершит что-нибудь против народа, и карает его только за то, что было сделано против народа.
- Вы очень откровенны со мной, господин Арфарра.
- Вы спасли мне жизнь.
- Полноте, - там были боевые монахи, - они не дали бы вас в обиду. Я всего лишь помешал драке.
- Я считал вас умнее, господин Ванвейлен. Это были монахи из свиты Даттама. Они не стали бы вмешиваться без его приказа, а он бы такого приказа не дал.
- Но ведь вы его друг!
- У Даттама есть только один друг, которого зовут Госпожа Алчность. Торговцу Даттаму не нужны горожане, которые будут его конкурентами. Торговцу Даттаму нужны рыцари, которые будут его покупателями и которые будут обирать крестьян, чтобы заплатить Даттаму за дивные ткани империи.
- Но он хотя бы делает вид!
- Он делает вид, что я его друг, потому что за предательство друга можно выручить кучу денег, а за предательство врага не заплатит никто. Даттам не прогадал. Позавчера граф Най Третий Енот подарил ему право распоряжаться серебряными рудниками, - граф Най дорого меня оценил.