Девчонки хихикнули, а мальчишка серьезно спросил:
- А у вас компас есть?
- Нету, - ответил Юрка.
- Как же вы без компаса живете? - удивился мальчишка и показал нам свой компас.
Мы с уважением посмотрели на мальчишку и его компас.
Вскоре мы жадно хлебали из мисок вкуснейшую уху, а я про себя подумал, что в следующий раз надо будет заблудиться с удочками.
- А далеко ли до нашего лагеря? - спросил Толька, когда мы насытились.
- Это до Ракитного, значит? Да рукой подать! Километра три до шоссе, а там на автобусе четыре остановки, - объяснил дедушка.
- А мы завтра снимаемся с якоря, - похвалился мальчишка.
- Утром придет машина, и мы поедем на Нарочь, - подала голос одна из девчонок.
- За лето, смотришь, и всю республику исколесим, - рассмеялся дедушка.
- А где ж вы ночевать думаете? - поинтересовалась бабушка. - У нас в домике, сами понимаете, тесно...
- Зачем им домик? - воскликнул дедушка. - На берегу стога видали?
- Видали, - хором ответили мы.
- Поспать в сене - это же благодать, - мечтательно протянул дедушка.
Мы поблагодарили за угощение и стали прощаться. Бабушка вручила мне большой сверток с едой.
Едва мы забрались в стог, как сразу же заснули.
Утром меня растолкал Марик:
- Валерка, исчез Толька.
- Может, он на речку пошел? - сказал я.
На речке Тольки не оказалось. Я понял, что он сбежал. Боясь нагоняя от Капитолины Петровны, он решил явиться с повинной.
- Ребята, - обратился я к проснувшейся веселой дюжине, - скоро за нами приедут. Поэтому не будем терять даром драгоценного времени.
Мы искупались, съели все, что нам дала хлебосольная бабушка, и отправились на горку, где стоял зеленый домик на колесах.
Но его уже не было.
- Уехали, - с завистью протянул Марик.
- Смотрите, что здесь написано, - крикнул Юрка.
Мы подбежали к нему и увидели выложенную из шишек надпись: "Счастливого пути". Наверное, мальчишка и девчонки постарались.
- Сейчас едут по дороге, - вздохнул Васька.
- Если бы лагерь такой был, на колесах! - воскликнул я. - Сегодня тут пожили, а завтра уже на Нарочи. Сколько бы можно было посмотреть интересного и необыкновенного!
Натужно завыла машина, беря крутой подъем. Через минуту лагерный грузовик, петляя между сосен, приблизился к нам.
Еще не успела машина остановиться, как из кабины выскочила Капитолина Петровна. Заглядывая каждому в лицо, она пересчитала нас, а потом, облегченно вздохнув, сказала:
- Садитесь в машину. Поговорим в лагере.
Из кузова махала нам рукой Алена.
Когда я увидел ее побледневшее лицо, сразу понял, как Алена переживала из-за нас, может, даже ночь не спала.
Еще раньше я разглядел в кабине Тольку, который упорно старался не замечать нас.
- Капитолина Петровна, - сказал я, - пусть Трофименко в кабину сядет, он с утра кашляет.
Юрка упирался и отговаривался, но Капитолина Петровна посадила его в кабину. А Толька вынужден был перебраться в кузов.
Машина тронулась в путь. Пока мы не выбрались на шоссе, грузовик не раз хорошо подпрыгивал на ухабах. И почему-то всякий раз мы летели прямо на Тольку. Получалась куча мала, а в самом низу ее терпеливо страдал Толька.
- Как вы жили-были, робинзоны? - спросила Алена.
- Мы не робинзоны, а лешие, - объяснил Васька.
- И вправду, лешие, - улыбнулась Алена. - Вы не можете себе представить, как мне хочется надрать вам уши.
- Почему не можем представить? - ответил я. - Представляем, но нам не хочется.
Не в силах сдержаться, Алена рассмеялась. Ребята тоже захохотали.
Я смеялся вместе со всеми. Мне было очень весело оттого, что я вижу Алену.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ,
В КОТОРОЙ МЫ ИСПРАВЛЯЕМ СВОИ НЕДОСТАТКИ
Разговор с лешими занял всего три минуты. Капитолина Петровна свою краткую речь о делах нашего отряда окончила странно:
- Девятый отряд распустить и присоединить его к первому отряду.
Нам даже не дали открыть рта, а заставили собрать свои вещички и переселиться в дом первого отряда.