Они удовлетворились объяснением. В укромной бухте неподалеку от Равнин тающего льда я простился с ними, сел на коня и поскакал в Лус-Птокай, не имея никакого представления о том, что буду делать, очутившись там. Я знал одно: мне нужно известить Арджевха обо всем, что произошло.
Мы были правы. Человечество не позволит мне проявить милосердие.
Мои люди при расставании искренне пожелали мне удачи. Ни они, ни я и думать не думали, что в самом ближайшем будущем они погибнут из-за меня.
***
Ночью, благополучно миновав выставленные осаждающими дозоры, я прокрался в Лус-Птокай.
Услышав о моем возвращении, Арджевх поспешил мне навстречу.
- Ну что, Эрекозе?
Внимательно поглядев на меня, он прибавил:
- У тебя ничего не вышло. А выглядишь ты так, словно сражался со стаей котов. Что случилось? Я рассказал. Он вздохнул.
- Глупо было надеяться на иной исход. Теперь ты умрешь вместе с нами.
- Уж лучше так, - ответил я.
***
Миновало два месяца, два зловещих для защитников Лус-Птокая месяца. Рати человечества все не шли на приступ. Выяснилось, что они ожидают приказа королевы Иолинды. Она же, судя по всему, пребывала в нерешительности.
Бездействие было тягостно само по себе.
Я частенько поднимался на стену и разглядывал лагерь осаждающих, мысленно подгоняя их начинать. Лишь Эрмижад бывало по силам развеять мое сумрачное настроение. Мы ни от кого не скрывали, что любим друг друга.
А поскольку я любил ее, мне до безумия хотелось ее спасти.
Мне хотелось спасти и ее, и себя, и всех элдренов в Лус-Птокае. Я хотел не разлучаться с Эрмижад. Я не хотел погибнуть.
В отчаянии я ломал голову над тем, как нам одолеть врага, но планы мои были один сумасброднее другого и явно ни на что не годились.
Однако память выручила меня.
Я припомнил наш с Арджевхом разговор на плато после того, как он взял надо мной верх в поединке.
Я нашел принца в кабинете. Он читал.
- Эрекозе? Что, началось?
- Нет, Арджевх. Ты рассказывал мне как-то о древнем оружии своего народа, которое сохранилось до наших дней.
- Что?
- Древнее и ужасное оружие, - сказал я. - Вы поклялись не использовать его, потому что оно обладает страшной силой.
Он покачал головой.
- Нет.
- Пойми, Арджевх, - умолял я, - пришла пора воспользоваться им. Устрашившись, люди сами предложат нам мир.
Он закрыл книгу.
- Нет, такого они нам никогда не предложат. Скорее уж они предпочтут смерть. И потом, будет ли оправданным нарушение древней клятвы?
- Арджевх, - сказал я, - я все понимаю. Однако я полюбил элдренов. Я уже нарушил одну клятву, позволь мне нарушить и другую - ради тебя.
Он снова покачал головой.
- Ну тогда вот что, - продолжал я. - Давай договоримся так. Если не будет иного выхода, я применю это оружие на свой страх и риск, и вся ответственность ляжет тогда на меня.
Он внимательно посмотрел на меня, стремясь, по-видимому, разгадать, что стоит за моими словами.
- Может быть, - проговорил он.
- Ты согласен?
- Нам чуждо людское своекорыстие, Эрекозе. Вы готовы уничтожить все и вся, чтобы только никто не покусился на ваше мнимое превосходство. У нас иные ценности.
- Знаю, - ответил я, - Потому-то я и прошу тебя. Мне невыносима мысль, что вам грозит гибель от руки скотов, которые собрались за стенами вашей крепости!
Арджевх встал и поставил книгу на полку.
- Иолинда сказала правду, - заметил он. - Ты в самом деле изменил своему народу.
- Что такое народ? И разве не вы с Эрмижад требовали от меня стать личностью? Я сделал выбор.
Он поджал губы.
- Что ж...
- Я лишь хочу помешать им творить безрассудства и дальше, - сказал я. Он стиснул ладони.
- Арджевх, я умоляю тебя. Ради моей любви к Эрмижад, ради ее любви ко мне, ради дружбы, которой ты меня одарил, ради оставшихся в живых элдренов позволь мне применить древнее оружие!
- Ради Эрмижад? - приподнял он тонкие брови. - Ради себя? Ради меня и моих подданных? Не ради мести?
- Нет, - отозвался я тихо, - не из мести.
- Хорошо. Решай сам. Думаю, так будет честно. Я не хочу умирать. Однако будь благоразумен.
- Обещаю, - сказал я. По-моему, я сдержал обещание.