На ближайшем холме стоял мрачный замок; высокие стены будто с презрением взирали на окружающий мир. Мендореллен, казалось, старался даже не смотреть в ту сторону, однако лицо его еще больше погрустнело.
Гарион никак не мог определить своего отношения к Мендореллену. Юноша был достаточно честен, чтобы не признать, насколько предубеждения Леллдорина успели отравить его душу. Гарион вовсе не хотел симпатизировать Мендореллену, но, если не обращать внимания на обычную угрюмость, типичную, по-видимому, для всех арендов, цветистую старомодно-изысканную речь и непоколебимую самоуверенность, причин для неприязни, в общем, не было.
На расстоянии примерно в пол-лиги от замка путешественники увидели еще на одном холме руины былого здания - одинокую стену с высокой аркой в центре и полуразрушенными колоннами на каждой стороне, а неподалеку - всадницу в развевающемся на ветру красном плаще.
Не произнося ни слова, даже не оглянувшись, Мендореллен свернул с дороги и, подстегнув коня, галопом поскакал к женщине, наблюдавшей за его приближением без видимого удивления, как, впрочем, и без особой радости.
- Куда это он? - удивился Бэйрек.
- Это его знакомая, - сухо объяснил господин Волк.
- И мы что, должны его ждать?
- Он нас догонит, - махнул рукой Волк.
Мендореллен, остановив коня, спешился, низко поклонился женщине и протянул руки, чтобы помочь ей спрыгнуть на землю. Они направились к развалинам, не касаясь друг друга, но держась очень близко. Остановившись под аркой, о чем-то заговорили. Высоко в небе проносились облака, гонимые ветром; бесформенные тени беззаботно скользили по угрюмым просторам Арендии.
- Нужно было ехать другой дорогой, - вздохнул Волк. - Это я виноват, не подумал.
- Что-нибудь случилось? - спросил Дерник.
- Ничего необычного - для Арендии, - ответил Волк. - Постарел я, видно, забыл, что может происходить между молодыми людьми.
- Не говори загадками, отец, - вмешалась тетя Пол. - Это ужасно раздражает. Нам неизвестно что-то важное?
- Какие тут тайны, - пожал плечами Волк. - ПолАрендии знает об этом. Целое поколение арендийских дев рыдает по вечерам в постели, вспоминая о столь печальной драме.
- Отец! - не выдержав, прикрикнула тетя Пол.
- Ну ладно, - сдался Волк. - Когда Мендореллен был примерно в возрасте Гариона, его считали весьма многообещающим юношей - сильным, храбрым, не очень умным, словом, все качества, необходимые для истинного рыцаря. Отец его просил у меня совета, и я договорился, чтобы молодой человек прожил некоторое время в замке барона Во Эбора, том замке, что мы только что проехали. У барона была превосходная репутация, и он пообещал обучить Мендореллена всему, что умел сам. Мендореллен и барон полюбили друг друга почти как отец и сын, поскольку барон был намного старше. Все шло прекрасно, пока барон не женился на девушке чуть постарше Мендореллена.
- Я, кажется, понял, в чем дело, - неодобрительно заметил Дерник.
- Не совсем, - запротестовал Волк. - После медового месяца барон вернулся к обычному для рыцарей времяпрепровождению, оставив скучающую молодую даму слоняться по залам унылого старого замка. Подобные обстоятельства всегда таят в себе массу интереснейших возможностей. Так или иначе Мендореллен и дама стали обмениваться взглядами... а потом словами... то есть, как обычно бывает в этих случаях.
- В Сендарии такое тоже случается - правда, у нас это называется несколько иначе, - критически, даже несколько осуждающе объявил Дерник.
- Ты делаешь слишком поспешные выводы, Дерник, - покачал головой Волк. Дальше взглядов дело не пошло. Кстати, возможно, лучше было бы, развивайся их отношения естественным образом. Супружеская измена - не столь уж большой грех, и через некоторое время они обнаружили бы, что любовь ушла. Но поскольку оба слишком любили и уважали барона и не смогли принести в его дом бесчестье, Мендореллен покинул замок, не дожидаясь, пока произойдет непоправимое. И теперь оба молча страдают. Все это, конечно, крайне трогательно, но по-моему напрасная трата времени, правда, я уже стар для подобных штучек.
- Слишком стар, отец, - заметила тетя Пол.
- Могла бы и промолчать хоть раз, Полгара! Силк ехидно засмеялся.
- Рад слышать, что наш безупречный друг имел несчастье совершить поступок столь дурного тона - влюбиться в жену другого человека Признаюсь, его неизменное благородство начинает немного утомлять
В глазах коротышки вновь появилось то давнее горькое выражение насмешки над собой, которое Гарион видел в Вэл Олорне, когда они беседовали с королевой Поренн.
- А барон знает об этом? - спросил Дерник.
- Естественно, - кивнул Волк. - При одной мысли о столь возвышенном романе сердца арендов просто тают. Как-то один рыцарь, считавшийся глупцом даже среди арендов, отпустил оскорбительную шутку. Барон тут же вызвал его на дуэль и пронзил копьем. С тех пор мало находится охотников смеяться над ним.
- Все же это позор, - настаивал кузнец.
- Их поведение безупречно, Дерник, - твердо заключила тетя Пол. - Ничего постыдного здесь нет, пока, конечно, все это не зашло слишком далеко.
- Порядочные люди вообще не должны допускать, чтобы такое случалось, заупрямился Дерник.
- Тебе ее не переубедить, - вмешался Волк. - Полгара провела слишком много лет среди весайтских арендов. Они такие же, как мимбраты, если не хуже. Нельзя жить среди столь сентиментальных людей, не переняв их привычек. Правда, все же, к счастью, Полгара сохранила остатки здравого смысла и только изредка ведет себя как романтическая девица. Во время таких припадков надо держаться от нее подальше, а в остальное время она вполне нормальна.
- Я провела те годы с гораздо большей пользой, чем ты, отец, - с едкой улыбкой заметила тетя Пол. - Насколько мне известно, ты в это время пьянствовал в портовых кабаках и всех злачных местах Камаара, не говоря уже о бурном периоде увеселений с развратными женщинами Марагора. Уверена, что эти впечатления значительно расширили твои представления о морали и порядочности.
Господин Волк неловко кашлянул и отвел глаза.
Далеко позади них Мендореллен вскочил на лошадь и погнал ее вниз с холма. Дама в развевающемся на ветру красном плаще неподвижно стояла в проеме арки, глядя ему вслед.
Через пять дней путешественники добрались до реки Аренд - границы между Арендией и Толнедрой. Погода по мере продвижения на юг постепенно улучшалась, и к утру, когда они достигли высокого холма, выходящего одной стороной на реку, было уже почти тепло. Солнце ослепительно сверкало, свежий ветерок гнал по небу пушистые облачка.
- Чтобы попасть в Во Мимбр, нужно свернуть влево, - объяснил Мендореллен.
- Сначала, - решил Волк, - спустимся юн в ту рощицу, к реке, и немного приведем себя в порядок. В Во Мимбре о человеке судят по внешности, а мы выглядим как бродяги.
Три человека в коричневых одеяниях и капюшонах смиренно стояли на перекрестке: лица опущены, руки умоляюще протянуты вперед. Господин Волк придержал лошадь и, подъехав к ним шагом, коротко поговорил о чем-то и дал | каждому по монете.
- Кто они? - спросил Гарион.
- Монахи из Map Террина, - ответил Силк.
- Где это?
- В Юго-Восточной Толнедре, там раньше был Марагор, а сейчас монастырь, пояснил Силк. - Монахи пытаются умилостивить духов марагов.
Господин Волк жестом подозвал их.
- Монахи говорят, что за последние две недели по этой дороге не проезжал ни один мерг.
- Думаешь, им можно верить? - нахмурился Хеттар.
- Вероятно. Монахи обычно никогда не лгут.
- Значит, они могут любому рассказать, что мы здесь были? - вмешался Бэйрек.
- Конечно. Правдиво ответят каждому, кто их начнет расспрашивать
- Неприятная привычка, - мрачно буркнул Бэйрек. Господин Волк пожал плечами и свернул на тропинку, ведущую к реке.
- Ничего не поделаешь, - вздохнул он, спрыгивая на траву и поджидая, пока спешатся остальные. - Сейчас мы отправимся в Во Мимбр. Советую всем быть осторожными в речах. Мимбраты очень обидчивы, и любое неосторожное слово могут посчитать оскорблением.