- Ты продажный человечишка и вообще омерзительный тип, Хелдар!
- Знаю. Но учти, контрабанда - дело весьма и весьма прибыльное. Предлагаю тебе поразмыслить хорошенько, не заняться ли этим самому.
- Но, Хелдар, ведь я король! Последовав твоему совету, стану красть сам у себя!
- Поверь мне, - не унимался Шелк. - Все это довольно непросто, но я могу растолковать тебе даже на пальцах, как поиметь на этом деле приличные барыши.
Корабль качнуло, и все выглянули в окошки - судно резко меняло курс. Далеко за кормой маячило шесть красных парусов - издалека они казались крошечными.
- Есть ли гролимы на борту этих кораблей, Польгара? - спросил у дочери Бельгарат.
Голубые глаза Польгары на мгновение сделались почти совсем прозрачными, а рука коснулась брови.
- Нет, отец. Там только простые маллорейцы.
- Хорошо. Тогда нам не составит труда от них укрыться.
- К тому же они вот-вот попадут в тот самый шторм, который напророчил наш капитан, - прибавил Дарник.
- А вдруг это заставит их поторопиться? - нервно спросил Ургит.
- Да нет, не похоже, - ответил кузнец. - Скорее всего им придется развернуться против ветра - только так можно выдержать сильный шторм.
- А не придется ли нам сделать то же самое?
- Маллорейцев раз в шесть больше, чем нас, - напомнил Шелк брату. - Нам волей-неволей придется попытать счастья.
Вода на горизонте стремительно чернела - красные паруса маллорейцев ярко выделялись на этой черноте. Шторм неумолимо приближался. Море заволновалось, и мургский корабль нещадно бросало из стороны в сторону. Снасти страдальчески стонали и поскрипывали, а откуда-то сверху доносилось пение парусов. Гарион какое-то время прислушивался к этому звуку, прежде чем его значение начало мало-помалу доходить до него. Но всерьез Гарион насторожился, услышав странное потрескивание, доносящееся откуда-то из самого чрева корабля.
- Ах, какой идиот! - воскликнул Гарион, вскакивая на ноги и хватая плащ.
- Что стряслось? - спросил встревоженный Сади.
- Он идет на всех парусах! Если грот-мачта не переломится, мы потонем!
Гарион стремглав выскочил из кают-компании и взлетел по лестнице.
- Капитан! - заорал он, оскальзываясь на мокрой палубе, по которой вовсю гуляли волны. Чтобы не упасть, он ухватился за натянутый канат, и вовремя: огромная волна как раз в этот момент чуть было не свалила его с ног, окатив до коленей. - Капитан! - снова закричал он, не выпуская каната и передвигаясь по нему в направлении рулевой рубки.
- Что, мой господин? - закричал капитан в ответ. Он был явно изумлен.
- Спустите парус! Грот-мачту вот-вот вырвет с корнем!
Капитан задрал голову.
- Решительно невозможно, мой господин. Матросы не смогут свернуть парус в такой шторм.
Гарион, заслоняя глаза ладонью, взглянул на надутый ветром парус.
- Тогда придется вам рубить канаты.
- Рубить канаты? Но, мой господин, парус совсем новый.
- Выбирайте: корабль или парус! Если ветром вырвет мачту, судно просто-напросто разорвет пополам, а если мачта устоит, мы потонем. А теперь уберите проклятый парус, или я сделаю это сам!
Капитан молча уставился на него.
- Поверьте мне, - продолжал Гарион, - если я сам возьмусь за дело, то смету с палубы все подчистую - и мачты, и снасти, и паруса!
И капитан немедленно отдал приказ рубить канаты. Как только гигантский парус взмыл в небо, подобно огромному воздушному змею, и скрылся из глаз, страшный треск прекратился, и судно тотчас же сбавило ход - ведь теперь на мачте оставался лишь малый парус.
- Далеко ли до Моря Горанда? - спросил Гарион.
- Совсем близко, мой господин, - ответил капитан, утирая мокрое лицо. Он поглядел в сторону берега, который маячил в тумане справа, и, указав рукой на едва заметную возвышенность, прибавил: - Вот там, мой господин, видите обрыв, где белые буруны? Пролив как раз там. - И, повернувшись к матросам, приказал: Бросить морской якорь!
- Это еще зачем? - спросил Гарион.
- Мы набрали слишком большую скорость, мой господин, - принялся объяснять капитан. - Пролив довольно узкий, и войти в него непросто, а нам надо успеть еще и свернуть. Морской якорь поможет сбавить скорость.
Гарион старался осмыслить сказанное капитаном. Явно что-то не так, но вот что именно - никак не мог понять. Он смотрел, как матросы разворачивают длинный полотняный мешок, крепко привязанный к толстому канату, укрепленному на корме. Но вот мешок оказался в воде, канат натянулся, корабль вздрогнул и заметно замедлил ход.
- Так-то лучше, - удовлетворенно сказал капитан.
Гарион, прикрывая ладонью глаза от ледяного дождя, вглядывался в бушующее море. Маллорейских судов уже не было видно.
- А пролив, о котором вы говорите, очень опасен? - спросил он.
- В самом его центре - рифы, мой господин. Их приходится обходить либо слева, либо справа - иначе никак нельзя. Мы пройдем возле южного берега, ведь залив, который нам надобен, как раз с южной стороны.
Гарион кивнул.
- Пойду и предупрежу остальных, что мы сворачиваем вправо. Если поворот застигнет их врасплох, они могут упасть и удариться.
- Мы ляжем на правый галс, - поправил его капитан.
- Что? Да нет! Для большинства из них это будет именно правый поворот.
И Гарион направился вдоль палубы, не отрывая взгляда от темнеющего неподалеку берега. Он уже ясно различал и круглую вершину холма, и крутой обрыв, и острые, страшные рифы, вокруг которых вода вскипала белыми бурунами. Он спустился в темную кают-компанию и стряхнул с плаща столько воды, сколько смог.
- Мы возле самого пролива, - объявил он. - Здесь мы ложимся на правый галс.
- А это что значит? - спросила Сенедра.
- Ну, свернем вправо.
- Почему бы сразу не сказать "свернем вправо"? Но Гарион не обратил внимания на ее слова.