- Ну, хорошо, - озабоченно сказала Польгара, - а как быть с пищей?
- Матросы уже ушли от корабля, - сказал Гарион, - сейчас как раз время отлива, так что все судно, разве что за исключением кормы, лежит на суше. Я возьму пару лошадей и спущусь туда - а вдруг повезет и удастся отыскать что-то из съестных припасов.
Огонь уже вовсю потрескивал. Дарник поднялся и поглядел на Эрионда.
- Ты справишься?
Эрионд кивнул и пошел за очередной порцией хвороста.
Кузнец поднял плащ.
- Мы с Тофом можем составить тебе компанию, Гарион, на случай, если матросы надумают вернуться. Но нам надо спешить. Совсем скоро начнет темнеть.
На вершине холма все еще свирепствовал ветер, смешанный с дождем и градом. Гарион и двое его друзей осторожно пробирались по склону в сторону брошенного корабля, который, словно некое исполинское животное с переломанным хребтом, лежал на камнях, отнявших у него жизнь.
- Как ты думаешь, долго еще будет штормить? - крикнул Гарион Дарнику, силясь перекричать вой ветра.
- Как знать, море может утихнуть и к вечеру, а может пробесноваться еще несколько дней.
- Я боялся, что ты именно так и скажешь. Они спешились и вошли в тот самый пролом, которые сами же проделали, покидая корабль.
- Не думаю, что нам удастся чем-то поживиться, - сказал Дарник. - Наши мешки с провизией насквозь вымокли и еда пришла в негодность, а матросы вряд ли держали в трюме что-нибудь съестное.
Гарион кивнул.
- Но хоть походную кухню тетушки Пол мы можем прихватить? Думаю, она ей понадобится.
Дарник смотрел на мокрые мешки и тюки, сваленные в кучу в кормовом отсеке, их заливали волны прибоя, хлещущие через пробоины в трюме.
- Думаю, ты прав, - вздохнул кузнец, - я поищу.
- Коль скоро мы уже здесь, то можем прихватить и оставшиеся в каютах пожитки, - сказал Гарион, - я схожу за ними, а вы с Тофом пока поглядите, не оставили ли нам матросы чего-нибудь путного.
Он осторожно поднялся по разбитым ступенькам на палубу и вскоре уже обходил каюты.
Ему потребовалось около четверти часа на то, чтобы собрать все вещи, которые они в спешке побросали, спасаясь с гибнущего корабля. Он завернул все в кусок парусины и возвратился на палубу, потом сошел на берег и положил свою ношу на мокрый песок.
Из кают-компании показалась голова Дарника.
- У нас не густо, Гарион. Матросы хорошенько тут похозяйничали.
- Придется пустить в дело все, что удалось найти, - ответил Гарион, сощурившись и глядя в хмурое небо, которое стремительно темнело. - Нам надо поторапливаться.
На закате они достигли вершины холма и осторожно повели лошадей вдоль земляного вала ко входу в подвал. Как только они поравнялись с входом, стемнело окончательно. Внутри было уже тепло и достаточно-светло - пламя успело ярко разгореться. Между колоннами на веревках сохли одеяла и промокшая одежда. От влажной ткани поднимался густой пар.
- Ну как, удачно? - спросил Шелк.
- Не очень, - признался Гарион. - Матросы хорошенько поработали.
Дарник и Тоф ввели в поводу лошадей и принялись сгружать тюки.
- Мы нашли мешок фасоли, - объявил кузнец, - и горшок меда. В углу завалялся мешок муки да немного копченой свинины. Матросы бросили ее потому, что она заплесневела, но думаю, можно срезать испорченные края.
- И это все? - спросила Польгара.
- Боюсь, что да, Польгара, - ответил Дарник. - Еще мы принесли жаровню и несколько мешков угля - в этих местах, похоже, дрова отыскать нелегко.
Польгара нахмурилась, задумавшись.
- Конечно, это не так уж и много, Польгара, - извиняющимся тоном продолжал кузнец, - но мы сделали все, что могли.
- Мне и этого довольно, дорогой. Я что-нибудь придумаю, - улыбнулась ему Польгара.
- А я прошелся по каютам и собрал одежду, - сказал Гарион, расседлывая лошадь. - Кое-что даже осталось сухим.
- Хорошо, - ответила Польгара. - Теперь давайте переоденемся во все сухое, а я подумаю, что можно приготовить поесть.
Шелк с сомнением оглядывал припасы. Вид у него был самый что ни на есть разнесчастный.
- Может, фасолевую размазню?
- Нет, фасоль слишком долго варится, - ответила Польгара. - А вот мучная похлебка с медом, да еще по ломтику свинины - это то, что надо.
Шелк тяжело вздохнул.
Наутро дождь и град прекратились, но ветер все еще буйствовал на вершине холма, словно силясь вырвать с корнем густую траву. Гарион, завернувшись в плащ, стоял у земляного вала прямо напротив входа в подвал и глядел на пенные гребни волн, лижущих берег. Далеко на юго-востоке небо понемногу светлело и прояснялось, но над заливом по-прежнему нависали тяжелые серые тучи. Ночью прилив еще раз атаковал брошенное судно и окончательно отломил корму, которую унесло в море. На волнах прибоя покачивались безжизненные тела - и Гарион старался не смотреть на бренные останки мургских моряков, которых смыло за борт при первом же ударе о риф.
И тут он увидел несколько кораблей под красными парусами, идущих вдоль южного берега Моря Горанда прямо к остову погибшего корабля.
Бельгарат и Эрионд вышли, приподняв кусок парусины, который еще вечером приладил вместо двери хитроумный Дарник, и присоединились к Гариону.
- Дождь наконец кончился, - объявил Гарион, - да и ветер, похоже, стихает. Но вот новая напасть. - Он указал на красные паруса, которые неотвратимо приближались.
Бельгарат насупился.
- Как только они увидят разбитый корабль, сразу же высадятся на берег. Думаю, пора нам трогаться.
А Эрионд озирался с тем же странным выражением на лице, что и накануне.
- Здесь мало что переменилось, - отметил он. Потом указал на низенькую, заросшую травой каменную скамью в дальнем конце земляного вала. - Тут я играл, когда Зедар позволял мне выходить.
- А он часто разговаривал с тобой? - спросил Бельгарат.
- Лишь изредка, - ответил Эрионд. - Он вообще предпочитал держать язык за зубами. У него были кое-какие книги, и он почти все время читал.
- Наверное, ты чувствовал себя одиноким, ведь был совсем еще ребенком.