- Об этом мы еще поговорим. Давай сначала про сам, Веаргахлейв.
Радгар подумал.
- Я нарушил правила.
- В нарушении правил нет ничего особенного, если ты знаешь, зачем эти правила установлены и что с тобой будет, если ты их нарушишь. В свое время я нарушил уйму всяких правил. Правила обычно устанавливаются, чтобы защитить тебя или других людей, а королевские законы наказывают тех людей, кто причиняет вред другим людям, нарушая правила. Но если правило несправедливо или просто неправильно, тогда нарушить его - это твой долг! Я искренне горжусь тем, как ты нарушил это правило - проехав сквозь туннель, потом отослав Эйлвина назад и оставшись сам, когда ты решил, что тут что-то не так.
Радгар едва не задохнулся от удивления.
- Ты? Гордишься?
- Я горжусь твоей смелостью. Твоя глупость - совсем другое дело.
- Ох...
- Ты не знал, зачем установлено такое правило, и все же ты его нарушил. Я всегда говорил тебе не забывать про волчицу, но ты и на волка даже не оглянулся. Это глупо! Глупо было оставаться в кратере - ты мог подождать снаружи, чтобы увидеть, кто оставил вьючную лошадь. Что еще ты понял - если понял, конечно?
Радгар решил, что сыт и больше не хочет есть.
- Глитм? Хильфвер пытался узнать, каков рок Вульфвера.
Папа вздохнул.
- Да. И что с ним?
- Он не дал ясного ответа.
- Иногда так бывает. Ты заметил, на какое острие пошел Вульфвер?
- Вода.
- Не самый плохой случай. Некоторые стихии могут означать столько всякого, что от глитма мало толка. Ну, например, что смысла знать, что твое проклятие - это Случайность? И глитм действует только раз. Если проклятие Вульфвера - вода, то Хильфвер может заговорить его от воды. Тогда он скорее всего не утонет, но ему все равно суждено умереть, как и всем нам. Он встретит другой рок, и об этом глитм его уже не предупредит. И он не подействует, если ты заговорен. Невозможно заговорить человека от двух стихий сразу.
Тут Радгару пришлось рассказать, как он вышел на открытое место, и что Вульфвер, возможно, шел к нему, а не к воде. Вид у папы был не самый довольный.
- Вульфвер знает об этом?
- Нет, господин. Хильфвер сделал мне знак спрятаться, прежде чем разрешил ему снять повязку с глаз. И я не уверен, что это глитм призвал меня сюда, в Веаргахлейв, потому что они еще не начинали его, когда я проходил туннель.
- Ладно, пора ехать. Смой кровь с лица. - Папа встал и потянулся за полотенцем. - Я тоже не уверен, но порой от заклинаний можно ждать чего угодно. Будь я на месте Вульфвера, я бы успокоился на этот счет, проткнув тебя мечом. Поэтому запрет на рассказ кому угодно про Веаргахлейв вдвойне относится к глитму, понял? И пожалуйста, не рассказывай об этом матери!
- Да, господин. - Радгар начал вытираться. Он был слаб, как размокшая тетива. Ему хотелось спать месяц без перерыва. - Хильфвер сказал, что может повторить глитм Для Вульфвера.
- Хорошо. Я могу привязать тебя к кровати до тех пор, пока он не сделает этого. - Папа улыбнулся, давая понять, что говорит это не всерьез. Но что еще у него на Уме, не считая того, что он заберет Свеальма?
- Как думаешь, он сложит глитм для меня? После все-го, что я сделал с его домом? А для тебя он это делал - я имею в виду, глитм?
- Если ты причинил ему хотя бы половину того вреда, что говоришь, я не подпущу тебя к этому древнему ужасу на полет стрелы до тех пор, пока ты не вырастешь вдвое больше Вульфвера. И потом, глитм может с тобой не сложиться, потому что глупость не считается стихией, хотя стоило бы. Глупости в мире больше, чем всего остального, вместе взятого. - Улыбка исчезла с папиного лица, когда он принялся надевать через голову рубаху. Когда голова его показалась из воротника, лицо его хмурилось. - Я думаю, как-нибудь он сложит глитм и для тебя, если я попрошу его. И - да, я знаю свой рок, но - нет, я не скажу тебе, в чем он. Этого я не говорю никому. Собери еду; я отнесу ее Хильфверу в знак мира.
Радгар уже оделся. Он наелся и согрелся - и засыпал на ходу. Почему же папа заставляет его ждать плохих новостей?
- Возьми это, - сказал папа. Сам он взял второй мешок и пошел к Виге. - Я посажу тебя на Свеальма и пригляжу, как ты въедешь в туннель. Я хочу, чтобы ты ехал прямиком в Халигдом и попросил Заклинателя Плегмунда исцелить эту шишку на лбу, пока ее не увидела твоя мать. Я пришлю ему денег.
- А ты?
Некоторое время папа не отвечал, затягивая подпругу.
- Ты сильно повредил хижину Хильфвера? - спросил он наконец.
Радгар низко опустил голову.
- Папа, я почти совсем развалил ее. Ее придется строить заново, но я ничего другого не придумал, чтобы...
- Вот и хорошо, - сказал король. - Я уже несколько лет пытаюсь переселить этого старого упрямца в дом получше, а теперь ему придется это сделать, хочет он этого или не хочет. Этим я сейчас и займусь. В долине несколько хороших, крепких домов, в которых никто не живет. Скажи маме и Леофрику, что меня не будет до завтра. - Он вскочил в седло и протянул руку. - Садишься?
- Скажи! - взмолился Радгар. - Пожалуйста, ну пожалуйста, не заставляй меня ждать дальше!
Папа удивленно посмотрел на него.
- Ждать чего?
- Того, что ты собираешься делать со мной! Пусть это будет порка, столько розог, сколько ты захочешь, и я буду чистить конюшни или рубить кукурузу с фраллями, что угодно, правда, что угодно, только, пожалуйста, пожалуйста, не забирай у меня Свеальма!
- О! - Папа прикусил губу и с минуту молча смотрел на скалы. - Ну что ж, сын, ты поступил очень глупо, верно?
- Да, господин. Извини меня. Мне правда жалко.
- Не сомневаюсь. Я ведь предупреждал тебя, чтобы ты никогда не охотился за дичью больше, чем сможешь поймать, верно? Ты решил немного пошалить, а сам едва не замерз до смерти, и тебя чуть не убили. Тебе пришлось провести целый день впроголодь, и ты перепугался больше, чем когда-либо раньше в жизни. Так?
- Так, господин. Папа ухмыльнулся.
- Значит, ты сам себя и наказал. Подумай: у взрослых нет папы, который будет пороть их розгами, но им приходится нести наказание, каким бы оно ни было. Я не могу сделать с тобой ничего страшнее, чем ты сам сделал с собой, да я и не стал бы. Свеальм твой, сын. Я не буду забирать его у тебя.
Это была абсолютная стыдоба, но когда папа усадил его на спину Виги, Радгар снова заплакал.
6
Больше об этом почти не говорили, если не считать Эйлвина. Его тоже не наказали за их похождения в Веаргахлейве - к великому его удивлению, - но он хотел узнать, что же все-таки произошло. Когда Радгар отказался рассказывать, последовали крик, толчки и даже оплеухи. Впрочем, холодок в их отношениях прошел через несколько дней, как это случалось всегда, и друзья нашли себе новые неприятности, чтобы вляпаться в них вместе.
Прошло больше недели, когда папа спросил, не хочет ли Радгар порыбачить с ним вдвоем - дурацкий вопрос! Вот так и вышло, что они отплыли на Боденклиф, и пока они стояли со своими удочками на камнях между пенящихся волн, папа вдруг крикнул Радгару, с трудом перекрывая грохот прибоя:
- Хильфвер снова сложил глитм для Вульфвера.
У Радгара как раз что-то клевало, возможно, жирный окунь, поэтому в эту минуту его не очень интересовали похождения своего уродливого кузена.
- И что?