Она обиженно надула губы.
- У него постельный режим. Брендон кивнул.
- Не думаю, чтобы он выздоравливал быстрее, когда его первая любовь спит с кем попало.
Она открыла рот, чтобы сказать, что тот ничего не заметит, но передумала: он заметит; и он, и она понимали это.
Мальчишка чуток как насекомое. И потом, едва войдя в этот кубрик, она уже знала, что не ляжет в его койку - по крайней мере на этот раз, - так что перешла к делу.
- Гораздо больше поможет ему выздороветь, - сказала она, - если вещь, которую он потерял, снова окажется у него в кармане.
Лицо Брендона приняло удивленное выражение.
- Ты хочешь сказать, он потерял наградную ленту Маркхема?
Он говорил совершенно серьезно.
- И еще одну штуку, которую дала ему Грейвинг.
- Он не говорил об этом, - отстраненно сказал Брендон. - Где? Когда?
"Он все еще думает об этой гребаной хреновине Маркхема из Академии".
- Где-то здесь, - она ткнула пальцем в сторону коридора. - Когда вы вернулись на корабль после налета на дворец.
Брендон облегченно вздохнул.
- В таком случае она найдется. "Здесь глухо".
- Надеюсь, что так, - весело заявила она вслух. - Если тебе посчастливится найти ее... то есть их, дай ему знать, ладно?
- Что еще я должен искать?
Она пожала плечами, задержавшись у люка.
- Маленький металлический предмет, - беззаботно ответила она. Старый. Но эта наградная лента ему действительно дорога. - Она дождалась, пока Брендон согласно кивнет - похоже, он и в самом деле ей верил. - Ладно, попытаю счастья в другой раз. Когда ты будешь чище! - Она ухмыльнулась и исчезла.
На табло рядом с люком горел зеленый огонек.
Жаим нажал на клавишу, открывая люк. Мало кто из команды заходил в капитанскую каюту, хотя она была самой просторной на корабле. Собственно, это была даже не одна каюта, а две - второе помещение, поменьше, в котором в лучшие для корабля времена жили, наверное, капитанские слуги или любовницы. Теперь здесь поддерживалась для эйя пониженная температура, и внутри было пусто, если не считать замысловатых висячих структур, сплетенных самими эйя.
Собственно, капитанская каюта была большой, а казалась еще больше, так мало в ней было мебели. Узкая койка стояла прямо под иллюминатором. На противоположной стене висел поблекший от времени гобелен - сплошные огонь и разрушения. Все эти предметы были ему хорошо знакомы; чего он не видел раньше - так это большого камня в форме слезы, висевшего прямо под гобеленом. Как всегда, на поверхности не лежало ни одной личной вещи. Следов крови и разгрома тоже не было.
Жаим шагал по белым, стерильным плиткам пола, а камень с каждым его шагом менял оттенок, и это отвлекло его на мгновение. "Тот самый камень, который Аркад подарил ей в Мандале". Он удивился, что она оставила его на виду, словно какой-нибудь трофей, но потом решил, что успешный рейд на Мандалу стоит того, чтобы его отметили каким-то знаком.
Вийя, как всегда, сидела за пультом. Она убрала с экрана работу, сохранила результат и повернулась к Жаиму.
Секунду он молча смотрел на нее. До него дошло, что в ее каюте тихо: музыка Монтроза сюда не проникала.
- Мы дозаправимся у Бабули Чанг, - сказал Жаим. - Куда потом?
Она ответила не сразу. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Жаиму вспомнилась давно, казалось бы, забытая фраза: "Культура, в которой не допускается такого понятия, как "сострадание", создает бремя для души другими способами, - говорила ему Рет Сильвернайф, смазывая его синяки целебным бальзамом. - Ты можешь прощать: это позволяет понять, а понимание освобождает тебя от этого бремени".
Круглое лицо Рет возникло в памяти и тут же исчезло, сменившись продолговатым лицом перед глазами; ласковый взгляд Рет - черными глазами Вийи, холодными и жесткими как лед. Она сидела прямо и неподвижно; руки ее спокойно лежали на клавиатуре; черный комбинезон, застегнутый до подбородка, скрывал мускулистое, покрытое шрамами тело.
От такого контраста он зажмурился. Гармония, которой он так силился достичь, ушла безвозвратно, но все же продолжала держать его там и тут. Отголоски прошлого рвали его по живому острыми когтями.
Вийя заговорила, вольно или невольно спасая его от этих мук.
- Останься с нами до Рифтхавена.
Разговор о насущных проблемах немного успокоил Жаима. Он подумал немного.
- Думаешь, Эсабиановы союзники знают, кто мы? Вийя покачала головой.
- Я много думала об этом. Тем, на Артелионе, известно только то, что корабль под названием "Девичий Сон" вошел в атмосферу, приземлился в районе дворца, а позже взлетел, уйдя при этом от "Кулака". В принципе, у них нет возможности идентифицировать наш корабль с тем, что произвел налет на дворец...
- Но допустить такое они вполне могут.
- Совершенно верно. А из этого следует допуск, что гностор находится на нашем корабле.
- Поэтому ты хочешь запереть его в нашем доме на Рифтхавене?
- Всех троих, - ответила она. - Надо исходить из того, что они направили самые скоростные свои корабли во все крупные центры, а цены, назначенной за голову Аркада - если они, конечно, обнаружили, что он все еще жив, - хватит, чтобы купить чью угодно преданность.
- Локри?
Лицо Вийи не изменилось.
- Он нас не продаст.
Ну да, конечно: стоит только Брендону, проданному тем, кто за ним охотится, проговориться насчет рейда на Артелион - и сказать подлинное название судна, - и их всех можно считать трупами. Локри не продаст Аркада хотя бы потому, что единственной наградой ему будет крюк под ребра в какой-нибудь из серных копей на Должаре.
Жаим перевел дыхание.
- Все равно это опасно. Что, если кто-нибудь догадается сопоставить смерть палачей с эйя? О том, что они с нами, известно многим...
- Им известно, что эйя способны убивать, но эффект их фи достаточно разнообразен, чтобы опознать именно их. - Она замолчала и быстро подняла взгляд.
Секунду спустя сигнальная лампа над входным люком замигала, извещая о посетителе. Вийя медленно протянула руку и - как показалось Жаиму, неохотно - нажала на клавишу замка.
Люк скользнул в сторону, и вошел Брендон, чисто вымытый, переодетый в свежий костюм, одолженный ему Жаимом. Взгляд его перебежал с одного на другую.
- Может, мне зайти позже?
Жаим встал, чтобы уходить, но Вийя движением руки остановила его.