144395.fb2
Вы, конечно, слыхали о нашумевшем происшествии: о том ограблении, которое газеты называли ограблением века. Правда, я лично так категорически не говорил бы: "ограбление века!" Век-то - он только начинается, и какие грабежи произойдут в будущем, репортерам пока неизвестно. А я, как водитель время-хода, хотя кое-что об этом и знаю, могу сказать одно. Надеяться, что методы ограбления не будут совершенствоваться и прогресс именно в этой области вдруг почему-то остановится, - наивно. Занятие грабежом - дело такое, которое застоя не терпит, и каждый день приходится им придумывать что-нибудь новое, двигая вперед свою теорию и практику. А те гангстеры-консерваторы, которые успокоились на достигнутом и попробовали почить на лаврах, давно уже отбывают свои сроки и тяжело расплачиваются за нежелание шагать в ногу со временем и участвовать в общем прогрессе. Но это так, к слову пришлось. А ограбление, которое произошло в столице Бусолонии - Бусолоне, действительно было грандиозным и, я бы даже сказал, наглым. Нет, в самом деле! Среди бела дня в центре города останавливают автомобиль и вытряхивают из него три миллиарда. Вся операция продолжается полторы минуты, и преступники исчезают в неизвестном направлении. Вот и все. Не стоит объяснять, как им, этим гангстерам, удалось провести такое мероприятие, - об этом достаточно много писали все газеты. Но происшествие было тем более скандальным, что похищенные драгоценности принадлежали не кому-нибудь, а королевской фамилии данного королевства. И в тот день их перевозили из одного дворца, который собирались ремонтировать, в другой, только что отремонтированный. Расстояние между дворцами - три автобусные остановки, перевозка происходит в строжайшей тайне, и все-таки гангстерам удается все разузнать и осуществить свои преступные планы. Ну просто Фантомас какой-то, честное слово! Конечно, вся полиция в городе, в стране и на всей планете была тут же поднята на ноги. Дюжина самых лучших детективов прибыла на место происшествия со всего мира. Все эти двенадцать детективов были настолько знамениты и действовали раньше настолько безошибочно, что присутствие любого из них в Бусолоне гарантировало неминуемую поимку преступников. Оставалось только непонятным, зачем нужно ловить одних и тех же преступников двенадцать раз. Но это, как говорится, дело хозяйское. Каши маслом не испортишь. Каждый знаменитый сыщик вел расследование самостоятельно, пользуясь собственным методом. Например, неаполитанский инспектор Арлоли целый день расхаживал по тому переулку, где произошло ограбление, и напевал одну и ту же мелодию. Пел он довольно громко и, вероятно, фальшиво, потому что к вечеру жители переулка готовы были дать любые показания, только бы он перестал петь или хотя бы исполнил что-нибудь новенькое. Японский инспектор Сирихоту обошел всех городских дантистов и, вежливо улыбаясь, составил список лиц женского пола, посещавших зубных врачей за последнюю неделю. А частный детектив Трильби прямо из аэропорта отправился на знаменитый рыцарский мост и до вечера стоял там, рассеянно глядя в мутные воды Суарры. Потом он купил сандвич, зачем-то слетал на денек в Гонконг и снова вернулся смотреть на речку. И чем загадочней действовали прославленные детективы, тем яснее становилось: преступникам не уйти. Преступники, видимо, тоже чувствовали это. Ну подумайте, какого черта этому Трильби торчать на мосту? Что-то в этом есть! И действительно, непонятные на первый взгляд методы знаменитостей вскоре дали первые результаты. Стало точно известно, что в ограблении участвовали трое, а именно: Большой Бен, Коротышка Стос и Лазарь Голландец. Все облегченно вздохнули. Ведь каждый понимал, что если эти парни хотят поскорей отсидеть свои тридцать лет и вернуться к своим занятиям, то нечего тянуть резину: пора сдаваться. Но, видать, чувство меры покинуло их, и они зачем-то продолжали играть в прятки. Газеты призывали их к благоразумию. Президент их корпорации выступил по телевидению, и сказал, чтоб они кончали валять дурака, потому что над ними уже смеются, а это подрывает авторитет всей корпорации. Но, конечно, президент не знал, какое отчаянное дело задумал Большой Бен. Да и никто, кроме тех трех, не знал об этом. Казалось, похитителям королевских сокровищ некуда деться. Таможенники на границах, в аэропортах и космодромах с небывалой дотошностью обшаривали каждый чемодан, заглядывали в портфели и не оставляли без внимания дамские сумочки. - Если я хоть что-нибудь понимаю в психологии преступников, - сказал репортерам всемирно известный инспектор Мегрэ, - не сегодня-завтра они себя обнаружат. Должны обнаружить! - Коллега Мегрэ говорит верно, - согласился не менее известный сыщик Пуаро. - Ведь преступники все-таки люди, и они тоже нервничают. И оба великих детектива оказались, как всегда, правы. Через два дня преступники и вправду дали о себе знать. Но совершенно неожиданным образом.
2
Честно говоря, я очень удивился, когда начальство приказало мне отправляться в этот самый Бусолон. Чего я там не видел - в Бусолоне? Я в это время как раз должен был везти в Древний Египет ученых, которые осваивали опыт строительства пирамид. А Древний Египет это вам не какой-нибудь Бусолон. Но мы, времяпроходцы, народ дисциплинированный, и раз приказано - едем. Тем более кого-кого, а меня зазря гонять не станут: заслуженные водители времяходов всем нужны. Ну ладно. Прилетаю я в Бусолон. Встречают меня один генерал, один адмирал и сразу в машину. "Хау ду ю ду?" - "Отлично". - "Как летели?" - "Отлично". - "Как погода?" - "Отлично". А насчет дела они молчат, и я молчу. Да и как разговаривать, когда четыре мотоциклиста машину сопровождают и такой треск от их мотоциклов, что просто оглохнуть можно? Но ничего не поделаешь: почет! Наконец приехали. Вводят меня в какой-то кабинет. Наверное, в кабинет министров. - Ну наконец-то, наконец-то! - говорит главный министр и идет мне навстречу. - Очень рад видеть вас. Господа, разрешите представить: господин Николай Ложкин. Тот самый. Полагаю, вам все известно об этом замечательном человеке. - Как же, как же! Что за вопрос! - говорят присутствующие. - Кто же не знает Ложкина! Ну я, конечно, как смог покраснел. - Разрешите, - говорю, - переадресовать ваши приветствия всем времяпроходцам и водителям времяходов. Они опять пошумели, и мы расселись. - Вы, по-видимому, слыхали, господин Ложкин, - говорит главный министр, о том печальном происшествии, которое имело место в Бусолоне. Но на днях наглые грабители снова дали о себе знать, совершив второй отчаянный поступок. Они похитили времяход и бесследно исчезли во времени. Я внутренне ахнул, но тут же спохватился. - Простите, насколько мне известно, Бусолония не имеет времяходов? - Совершенно верно. Эти гангстеры похитили ваш времяход, который демонстрировался у нас на международной выставке. И тут уж я ахнул не внутренне, а, как говорится, в полную силу. Хоть и с соблюдением дипломатического этикета. Теперь-то я понял, почему именно меня сюда послали. Мне всегда поручали выполнять самые невыполнимые задания! А главный министру продолжал: - Мы, разумеется, понимаем, что Бусолония обязана возместить вашей стране все материальные убытки. Но не это тревожит нас. И не потеря трех миллиардов беспокоит нас, хоть, конечно, такие деньги тоже на дороге не валяются. Основная беда в том, что из-за этого проклятого ограбления возникло особое дело - дело государственной важности и чрезвычайной секретности. Тут главный остановился, и я заверил его, что кто-кто, а времяпроходцы умеют держать язык за зубами. - Так вот, - сказал он, - вместе с фамильными драгоценностями была похищена знаменитая королевская корона, принадлежавшая некогда создателю Великого Королевства Бусолонии, основателю династии Паприкотов - Филиппу Везунчику. Более пятисот лет корона переходила от одного Паприкота к другому, являлась как бы символом неиссякаемости династии и талисманом, приносящим удачу. И теперь эта историческая корона исчезла. Король Альфред опечален. Король считает это дурным предзнаменованием и тает буквально на глазах. Только возвращение короны может вернуть королю спокойствие. И лишь вы, господин Ложкин, способны помочь нам в данной ситуации. Не отвечайте "нет", господин Ложкин, подумайте... - Я не могу ответить "нет", потому что обязан найти принадлежащий моей стране времяход! - сказал я. - Но, господа, вы, очевидно, не представляете всей сложности этого дела. Если вы не смогли найти преступников в своем собственном городе, то есть на ограниченном пространстве, то как разыскать их в беспредельном времени? Ведь совершенно неизвестно, куда они сбежали: в прошлое или будущее, далеко или близко... - Это не совсем так, - заметил министр полиции. - Какова цель преступников? Скрыться от преследования и сбыть похищенные ценности. Ни для первого, ни для второго ближайшее будущее не подходит, ибо там не могут не знать, а точнее - не помнить о таком сенсационном ограблении. Подобные события так быстро не забываются, и даже через пятнадцать-двадцать лет сбежавшие не смогут считать себя в безопасности и, конечно же, не рискнут продавать драгоценности. Следовательно, бежать туда им незачем. - Согласен: ближайшее будущее отпадает. - Скорей всего эти наглецы прячутся в прошлом десятилетии. Ведь там еще ничего не знают об ограблении, а связи с преступным миром того времени у сбежавших обширные, что значительно облегчит им сбыт похищенных сокровищ. Но это же и наведет нас на их следы. Так что искать этих грабителей и следовало бы в первую очередь там, в прошлом десятилетии. - Ну что ж, это не лишено... - согласился я. - Однако, господа, я полагаю, необходимо с самого начала наших откровенных и дружеских переговоров внести ясность. Моя задача - найти украденный времяход. И я хотел бы провернуть эту операцию поскорей, потому что трудно представить себе, что могут натворить гангстеры со всей историей цивилизации, имея в своем распоряжении такую машину. Но я не умею и не собираюсь вылавливать самих гангстеров и разыскивать какие-то короны! - О, насчет этого можете не беспокоиться! - улыбнулся главный министр. - С вами отправится наш лучший агент, выполнивший немало особо деликатных и важных заданий. Имя его Джеймс Бонд-младший. И в кабинет вошел стройный светловолосый парень в самом модном костюме из самого модного журнала мод. Он был на голову выше меня и приветливо улыбался на все тридцать два зуба. А глаза у него были такие голубые, бездумные и честные, что сразу было видно: этот парень способен на все. - Агент 003, - представился он, протягивая руку. - Времяпроходец 001, - так же серьезно ответил я. - Но раз уж нам вместе работать, вы можете называть меня просто Николаем. (Ничего я поддел его, как вы считаете?) - Очень приятно, Ник, я люблю когда без церемоний, - улыбнулся агент 003. - Зовите и вы меня просто Тройкой. Министры весело засмеялись. - Ну вот и хорошо, - сказал главный. - Я вижу, вы отлично сработаетесь.
3
И как только самолетом доставили мой времяход дальнего радиуса действия, мы начали работать. В первый раз мы отъехали чуть-чуть и, остановившись в прошлом году, сняли номер в лучшем бусолонском отеле "Астория". Джеймс надел вечерний костюм, сунул в карман бесшумный пистолет, ловко замаскированный под портсигар, и зажигалку, имевшую вид пистолета, после чего пожелал мне спокойной ночи и удалился. Когда он пришел утром, от него пахло настоящим арманьяком, французским шампанским, коллекционными винами и черной икрой. - Ну что? - спросил я. - Надо подумать, - серьезно сказал 003. Думал он часов пять, а когда проснулся, сказал: - Здесь их нет. Поехали дальше! Через час мы остановились в позапрошлом году и отправились в захудалую, подозрительного вида гостиницу "Галеры". Джеймс напялил на себя потрепанную матросскую форму, приклеил рыжую шкиперскую бородку и, рассовав по карманам доллары и кастеты, пожелал мне спокойной ночи. Утром от него несло дешевым виски, пивом, портером, портвейном, кальвадосом и сидром. Преступников не было и здесь. На следующий день мы отъехали еще на год и остановились в шикарном отеле "Амбасадор", который находился рядом с "Казино де Бусолон". Джеймс надел элегантный костюм для игры в покер, сунул в карман чековую книжку, восьмизарядный кольт, имевший вид самопишущей ручки, ручку, похожую на стилет, и пожелал мне спокойной ночи. Утром от него пахло только духами "Мицуко" и пудрой "Шанель". Но на этот раз он еле стоял на ногах. "Однако, нелегкая работенка у этих агентов по особо деликатным поручениям, - подумал я, - но дело есть дело". И так мы кочевали из года в год, и Джеймс, словно ночной сторож, ежевечерне отправлялся на работу. Каждый вечер он переодевался, гримировался и, ловко применяя только ему известные хитрости, шел искать следы преступников. А утром он глотал пирамидон и соду, проклиная тех, кто придумал алкогольные напитки, а также бифштексы, антрекоты, омары, кальмары, шпикачки, спагетти, миноги, шашлыки и многие другие блюда. Профессиональные заболевания агентов по особым поручениям - гастрит и переутомление - давали себя знать. Хоть, правда, к вечеру Джеймс отходил и снова становился как огурчик. Но к тому времени, когда мы прошли все минувшее десятилетие и уже приканчивали второе, я убедился, что так дело не пойдет. - Послушай, Джеймс, - сказал я однажды, когда он уже успел прийти в себя и опять собирался в ночное. - Послушай, Джеймс, так у нас ничего не получится. Мы обшарим еще полвека, ты выдуешь еще полцистерны виски - и все! Так поиски во времени не ведутся! - А как же они ведутся. Ник? - По системе. Например, уже ясно: гипотеза о том, что гангстеры спрятались в ближайшем прошлом, оказалась несостоятельной. Значит, нужна новая гипотеза. - Насчет гипотез, Ник, я могу тебе посоветовать только одно: на меня не рассчитывай. (Ну этого 003 мог бы и не говорить.) - Но, Джеймс, до того, как продолжать поиски, нужно еще раз прикинуть: куда скорей всего могли наши гангстеры податься? Ведь была у них какая-нибудь идея, когда они уводили времяход? - Конечно, была. Смыться и продать драгоценности. - Вот именно - продать. А теперь представь себе, что в один из прошлых веков в Бусолоне появляются странные, никому не известные люди и открывают торговлю алмазами, бриллиантами и прочими камешками. Причем продают они их по дешевке, чтобы поскорей разделаться и уехать. Должно было такое событие оставить хоть какой-нибудь след в истории. Отметил бы это хоть один житель Бусолонии в своих мемуарах! - Ник, ты гений! - торжественно сказал 003 и крепко пожал мне руку. Пальцы у этого парня, черт его побери, были железные. - Так вот, Джеймс, ты можешь пригласить на совещание десять самых лучших историков Бусолонии? - Десять? - ответил Джеймс. - Хоть полсотни! И мы тут же вернулись в настоящее.
4
Совещание с выдающимися историками происходило оживленно и бестолково. Узнав, что именно меня интересует, историки начали припоминать все, что им было известно по данному вопросу. Но, во-первых, им ничего не было известно. А во-вторых, каждое событие из истории Бусолонии вызывало ровно столько трактовок, сколько историков участвовало в совещании. В одном только сходились все ученые. В том, что лишь при основателе династии Паприкотов - Филиппе Везунчике - Бусолония стала такой могущественной, и лично Филипп Везунчик присоединил к ней обширные земли своих менее удачливых соседей. Я слушал эти бесполезные для наших поисков рассказы и печально думал, что просто зря теряю время. Надежды мои не оправдались: никаких следов похитители сокровищ в истории не оставили. И вдруг у меня мелькнула странная мысль. Она была настолько странной, что я сразу же отогнал ее. Но потом все-таки решился задать один наивный и глупый вопрос. - Я прошу прощения за свое невежество, - сказал я, - но объясните мне, пожалуйста, почему именно королю Филиппу удалось победить своих соседей? - Он был великим полководцем! - сразу же ответил главный филипповед. - И гением! - подхватил другой историк. - И потом на его стороне была правда, и ему помогало провидение... объяснил третий историк, бывший, как видно, историком-идеалистом. - При чем здесь провидение?! - вскочил с места историк-материалист. Просто у Филиппа была армия, состоявшая из ландскнехтов, наемных солдат... - А почему же другие короли не завели себе ландскнехтов, если все дело в этом? - не сдавался идеалист. - А потому, что у других королей не было денег - вот почему! - пояснил материалист. - Не в деньгах счастье! - выкрикнул идеалист, но тут же понял, что переборщил, и, покраснев, замолчал. - Значит, Филипп побеждал не столько умением, сколько, так сказать, бил своих врагов рублем? Так, что ли? - уточнил я. - Вы, молодой человек, пользуетесь ненаучной терминологией, - строго заметил мне самый старый ученый. - Но суть вопроса ухвачена вами верно. - Спасибо, - сказал я. - И еще раз извините, но я не ученый, а простой водитель времяхода. Так что, если можно, я задам еще один наивный вопрос. Вот эта самая корона, которая переходила от Паприкота к Паприкоту, откуда она взялась у самого первого Паприкота, то есть у того же Филиппа Везунчика? Главный филипповед задумался. - А мне, - говорит, - этот вопрос никогда прежде в голову не приходил. Ну взялась и взялась. Откуда у всех королей короны берутся? Заказывают, наверное. Или покупают... Право, не знаю... - Но, во всяком случае, Филипп не получил ее от своего предшественника? - Конечно, нет. У последнего представителя династии Сандунов, предшествовавшей династии Паприкотов, у короля Забора Одиннадцатого, была совсем другая, треугольная корона, которая и сейчас хранится в кабинете его величества короля Альфреда. Корона Сандунов гораздо беднее и, да простят меня Сандуны, безвкусней короны Паприкотов. А корона Паприкотов, молодой человек, это же целое состояние! - Ай-я-яй! - сказал я. - Вот так Филипп! И ландскнехтам он платил, и земли скупал, и корону отгрохал. Ну, откуда у людей такие деньги берутся? Хотя бы у того же Филиппа... - Во-первых, король Филипп был чрезвычайно бережливым человеком, - пояснил идеалист, - а во-вторых, существует предание о том, что он нашел клад, за что, кстати, и получил прозвище Везунчика. Я лично этому преданию верю. - Ха-ха! - закричал материалист. - Я лично больше верю преданию о том, что Филипп имел дело с нечистой силой! - Этот материалист был, видать, непоследовательным материалистом. Но тут между историками началась такая ученая свалка, что совещание пришлось окончить. А нас с Джеймсом сразу же вызвали к главному министру. - Ах, господа, господа, неужели у вас нет никаких утешительных известий? спросил главный, нервно расхаживая по кабинету. - Его Величество вне себя от горя. Король говорит, что, если не найдут корону, он отречется от престола и подастся в йоги. Неужели вы не спасете его? - Мы делаем все, что в наших силах, - сказал 003, - но нам трудно: бежавшие не оставили никаких следов во времени, и даже лучшие историки не могли помочь нам. - Агент 003, как всегда, скромничает, господин главный министр, - возразил я. - Джеймсу Бонду-младшему удалось уже кое-что узнать. Вы можете обнадежить Его Величество! - И мы покинули кабинет. - Послушай, Ник, я понимаю, как много ты сделал сейчас для меня: мои акции поднялись на тысячу пунктов. - И он крепко пожал мне руку. - Чем я могу отблагодарить тебя? - А вот чем: когда тебе еще раз захочется пожать мне руку, делай это поосторожней! (По-моему, я неплохо намекнул ему, а? Иногда у меня это здорово получается!) - А теперь, Ник, объясни, мне, ради бога, что нам с тобой удалось узнать? - Разве ты не понял, что нам теперь точно известно, где искать гангстеров? Разве ты не понял, откуда у Везунчика вдруг появились деньги, чтоб платить ландскнехтам, и бесценная корона? - Откуда же? - От тех, кто ограбил короля Альфреда, - от них-то, как ни странно, он и получил свою собственную корону и драгоценности! Об этом невольно рассказали мне филипповеды, когда я так дотошно расспрашивал их о загадочных нетрудовых доходах Везунчика. Джеймс оторопело уставился на меня. Потом в его голубых честных глазах появились проблески мысли. Он захохотал и хлопнул меня по плечу с такой силой, что дактилоскопический отпечаток его пятерни сохранился на моем плече до сих пор. - Я всегда говорил, Ник, что ты гений! - заорал он. - А теперь подбрось-ка меня во времена этого самого Филиппа, а остальное я беру на себя!
5
Ко двору короля Филиппа Паприкота мы прибыли в качестве послов Великого султана Амбулатория. Конечно, ни король, ни его приближенные понятия не имели ни о каком Амбулатории. Но дары, привезенные от его имени, были такими щедрыми, что существование Великого султана Амбулатория стало само собой разумеющимся. Ну подумайте сами: разве может присылать подарки султан, которого нет! Эго же абсурд? Прием послов был обставлен со всей подобающей торжественностью. Король Филипп (тогда еще не называвшийся Везунчиком) восседал на троне. Мы низко поклонились, и Джеймс передал Великому королю Филиппу пламенный привет и пожелания успехов, здоровья и счастья в личной жизни от Великого султана Амбулатория. Затем я преподнес королю такие сувениры, как зажигалка, карманный фонарь, двенадцатицветная шариковая ручка и безразмерные носки. После этого король милостиво пригласил нас погостить в Бусолоне, сколько мы пожелаем. А именно этого мы и добивались своим визитом. Теперь мы могли бродить сколько угодно по Бусолону и окрестностям, не вызывая подозрений. - Ты знаешь, Ник, - удивился 003, Когда окончилась аудиенция. - Я бы не сказал, что Филипп выглядит таким уж богатым. И корона на нем старая, сандуновская. - Так это же хорошо. Значит, мы прибыли сюда на несколько дней раньше Большого Бена с компанией. И мы успеем захватить драгоценности, прежде чем они попадут к Филиппу. Мы их заберем у Большого Бена, как только он здесь появится. Но агент 003 не был времяпроходцем, и ему не так-то просто было втолковать простейшие вещи, понятные любому начинающему водителю времяхода. Однако я как мог все-таки объяснил ему, что времяход способен передвигаться только во времени, но не в пространстве. На этой машине можно оказаться в другой исторической эпохе, но не в другой географической точке. И значит, времяход теперь появится на том же самом месте, где он стоял на выставке. Но при короле Филиппе Бусолон был небольшим городком. И то место, где через пятьсот лет построили международную выставку, находилось вне Бусолона и было покрыто лесами и болотами. Именно здесь мы с Джеймсом подкарауливали долгожданную тройку. Мы ждали целую неделю. И в тот день, когда 003 намекнул, что он, кажется, преувеличивал мою гениальность, и полюбопытствовал, нет ли у меня в запасе еще каких-нибудь идей или гипотез, - в тот самый день ровно в 17.00 раздался треск падающих деревьев (одно из них, между прочим, чуть не придавило Джеймса) и неподалеку от нас возник времяход. Он возник прямо из ничего, из воздуха, с треском и грохотом расчищая себе место в пространстве. Он возник и застыл. - Ты гений! - шепнул Джеймс, и мы притаились за кустами. Было тихо-тихо... Потом дверцы открылись, и из машины осторожно вышли двое: Большой Бен и Коротышка Стос. Значит, третий, Лазарь Голландец, на всякий случай остался в машине, и мне это очень не понравилось. Чуть что и он навсегда мог исчезнуть вместе с времяходом. Но вот показался и третий. Я с облегчением вздохнул. - Все в порядке, - сказал Коротышка Стос. - Мы в каком-то лесу. - И они, оглядываясь, медленно пошли по направлению к нам. Джеймс отполз в сторону и по-пластунски неслышно стал удаляться. Я заметил его опять только тогда, когда он оказался между гангстерами и времяходом, отрезав им таким образом путь к машине. И тогда я понял, за что ценили Джеймса Бонда-младшего и в чем он действительно был специалистом. Я сам знаю приемы самбо, джиу-джитсу и дзю-до. Но я никогда не видел, чтобы кто-нибудь действовал так ловко, как 003. Неожиданно налетев сзади, он с силой выбросил правую руку и левую ногу, уложив Коротышку Стоса и Лазаря Голландца. Одновременно с этим он врезался головой в живот Большого Бена, и тот согнулся пополам. Затем Джеймс, сделав пируэт, левой рукой сшиб Коротышку, правой ногой - Голландца и, резко выпятив зад, так толкнул им Большого Бена, что тот всем телом влепился во времяход, и нам потом пришлось отвечать перед начальством за вмятины на машине. Но дело не в этом. Применив в течение полутора минут шестьдесят различных приемов, Джеймс сгреб все, что осталось от гангстеров, в кучу и, расслабив мускулы, закурил. - Ловко! - сказал я. - Да нет, я что-то сегодня не в ударе... - скромно проговорил 003 и заглянул во времяход. Драгоценности были на месте. Корона тоже. - Ну вот, ты отыскал свою машину, я королевские сокровища. Мы неплохо поработали! Можно и возвращаться. И тогда мне пришлось повести тот трудный и неприятный разговор, к которому я уже давно готовился. Тот разговор, который из-за определенных интеллектуальных особенностей агента 003 мог иметь для нашей цивилизации самые неприятные и далеко идущие последствия. - Можно и возвращаться, - согласился я и как бы между прочим добавил: Джеймс, а ты помнишь, что сказал один из филипповедов, когда я спросил, где Везунчик добыл столько денег, чтобы платить ландскнехтам?.. - Да нет, я ведь не очень прислушивался к вашему трепу. - Он сказал, что Везунчик якобы нашел клад... - Это я помню. Ну и что? - А ведь это, оказывается, правда! Я даже знаю, кто этот клад спрятал! - Кто? - Мы с тобой! - Кто, кто? - Ты да я, да мы с тобой! - Я что-то не понимаю, к чему ты клонишь? Ты можешь объясняться как-нибудь попроще? - Ладно. Ты сам видел, как гангстеры привезли сюда драгоценности, собираясь продать их Филиппу. Так? - Дальше. - Ну, Везунчик не дурак. Он бы с Большим Беном и его приятелем как-нибудь разделался, а драгоценности попросту присвоил. Отсюда бы и пошло богатство Везунчика. Он бы одни земли отнял, другие - завоевал. И Бусолония стала бы могучим государством, что и случилось на самом деле. Так? - Продолжай. - А что произойдет теперь? Мы увезем эти сокровища, и, значит, они не достанутся Филиппу. Он не сможет нанять ландскнехтов, не сможет скупать земли... Короче, Бусолония не станет Великим Королевством, и вся история цивилизации пойдет по-другому, и наш мир будет другим. Ты это понимаешь? - Допустим. - И мы с тобой окажемся виновниками того, что человечество станет не таким, как сейчас. Мы не имеем права делать этого, Джеймс! - Так что же ты предлагаешь? - Оставить сокровища Филиппу, и пусть все будет как было. - Ты все сказал? Теперь послушай меня. Я, агент 003, получил приказ вернуть похищенные королевские драгоценности. И я этот приказ выполню, что бы там с вашей цивилизацией ни происходило! - А я времяпроходец. И я не позволю тебе нарушить естественный ход истории. С человечеством экспериментов не делают! - Ник, ты видел, как я справился с этими тремя? - Ну и чего ты добьешься? Ты же не умеешь водить времяход и не сумеешь вернуться без меня в настоящее... Как же, в таком случае, ты выполнишь задание, агент 003? Нет, Джеймс, я все продумал: королевские сокровища все равно останутся здесь и попадут к Везунчику. Джеймс вскочил. - Ты сам слышал, что король в отчаянии. Он может даже уйти в йоги, если я не привезу его короны! - Это его личное дело. Джеймс видел, что со мной ничего не поделаешь. Ему было наплевать на историю цивилизации. Но на страже ее интересов стоял я, и агент 003 понимал, что он бессилен. И вдруг у него появилась идея. - Ну хорошо. Твоей истории необходимо, чтобы у Филиппа появились деньги. А мой Альфред больше всего убивается из-за короны Паприкотов. Корона на ход истории влияет? Не влияет. Значит, мы оставляем Везунчику драгоценности, а королю Альфреду возвращаем корону. Идет? Я прикинул: а что? Действительно, Везунчик вполне сможет свеошить все свои исторические действия без этой короны. Значит, ход истории не будет нарушен. А это самое главное. Правда, Джеймс не учитывал еще одного очень важного обстоятельства. Но оно касалось сугубо внутренних дел Бусолонии, а мы, времяпроходцы, во внутренние дела, как известно, не вмешиваемся. На этом компромиссном решении мы и остановились. Драгоценности мы зарыли в землю, и от имени султана Амбулатория под строжайшим секретом сообщили Везунчику, где он может обнаружить несметные сокровища. Да, не таким уж идеалистом был тот историк, который верил, что Филипп Паприкот нашел клад. Оказывается, бывает и такое.
6.
Когда мы вернулись, король Альфред пожелал нас видеть. Джеймс Бонд-младший выбрал из своего гардероба специальный костюм для посещений Его Величества, уложил корону в специальный футляр для корон, и мы отправились во дворец. Агент 003 подробно доложил, как нам удалось задержать преступников. А мне лично пришлось дать объяснение, почему мы вынуждены были оставить драгоценности Филиппу. К счастью, король Альфред оказался толковым парнем и довольно быстро сообразил, что я поступил правильно. - Ничего не поделаешь, с историей приходится считаться! - проговорил он, разводя руками. И я подумал: живут же другие без фамильных драгоценностей. Проживет и Альфред. Перебьется как-нибудь. А Джеймс сказал: - Ваше Величество, может быть, вас хоть в какой-то степени утешит тот факт, что без ущерба для истории мне все же удалось вернуть вам самое драгоценное ваше сокровище. - И, сделав эффектную паузу, 003 добавил: - Я говорю о короне Паприкотов. Он вынул корону из футляра, и присутствующие зажмурились от сверкания и блеска великолепной короны. Король с удивлением посмотрел на корону, а затем на Джеймса. Министры тоже. - Что это такое? - спросил король. - Корона Паприкотов, - ответил Джеймс, почуяв что-то неладное. - Вы что-то путаете... Все Паприкоты, насколько мне известно, пользовались только одной короной - вот этой, - и король указал на стоявшую под стеклянным колпаком треугольную сандуновскую корону. - Она перешла к Паприкотам от их предшественников Сандунов. Никаких других корон у Паприкотов не было. Агент 003 растерялся. А между прочим, еще пятьсот лет назад там, в лесу под Бусолоном, Джеймсу полагалось бы сообразить простую вещь: если он из-за служебного рвения увозит корону, которая исторически должна была достаться основателю династии Паприкотов, то он по личной инициативе лишает этой короны всю последующую династию. Вот ведь как! И можно понять недоумение короля Альфреда, которому притащили никогда не виденную им чью-то чужую корону. - Здесь какое-то недоразумение, - повторил король. - Очевидно, эти гангстеры ограбили, кроме нас, еще какого-нибудь монарха. Вот откуда у них эта корона. И благодаря вам, агент 003, эта краденая вещь оказалась в нашем дворце! Какой международный скандал!
Так кончилась карьера Джеймса Бонда-младшего. И ничего не поделаешь! Как правильно заметил король Альфред Паприкот: с историей приходится считаться!
КАК ПОГАСЛО СОЛНЦЕ,
или
ИСТОРИЯ ТЫСЯЧЕЛЕТНЕЙ ДИКТАТОРИИ ОГОГОНДИИ,
КОТОРАЯ СУЩЕСТВОВАЛА 13 лет 5 месяцев 7 дней
Вселенная так велика, что нет такого, чего бы не было.
ПРОЛОГ
Исторические события, правдиво и объективно излагаемые в этой хронике, имели место на далекой-далекой планете Аномалии, медленно вращающейся вокруг звезды Оо. Впрочем, если для нас, землян, Оо только звезда 10-й величины, каких много, то для жителей Аномалии Оо - Солнце, дающее свет и жизнь всему живому. Кроме Аномалии, в системе Оо было еще шесть планет. Аномалийцы летать на планеты не умели, но были уверены, что через каких-нибудь двести-триста лет научатся. А поэтому дальновидные политики во избежание будущих недоразумений и скандалов договорились о следующем: а) Шесть Великих Диктаторий, а именно: Великания, Гигантония, Грандиозия, Колоссалия, Потрясалия и Огромандия - заранее распределят между собой шесть планет. б) Каждая Великая Диктатория даст торжественное заверение в том, что она никогда и ни при каких обстоятельствах не станет притязать на принадлежащие другим Великим Диктаториям планеты. Конечно, договориться об этом было не так-то просто. Споры возникали по каждому вопросу. А нужно отметить, что в то время, как у нас на Земле истина рождается в спорах, на Аномалии любая истина, наоборот, рождала споры. И если в результате подобных споров и появлялась на свет какая-нибудь истина, то она имела такой чахлый вид, что сразу становилось ясно: эта истина долго не протянет. Проблемы появлялись одна за другой. Так, скажем, Попечитель Колоссалии спросил, как они поступят в том случае, если в будущем еще какое-нибудь государство станет Великой Диктаторией и тоже захочет иметь в солнечной системе свою планету. - Ну что ж, - ответил Попечитель Потрясалии, - можно будет, если возникнет такая необходимость, поручить астрономам открыть еще пару планет. - Но ведь планеты по приказу не открываются! - Вы думаете? Н-да, подраспустили вы своих ученых... Ну хорошо, мои астрономы откроют... - И вы согласитесь взять именно такую планету для своей Потрясалии? поинтересовался ехидный Попечитель Колоссалии. - Ну знаете, если бы все, что открывают мои ученые, я оставлял только для Потрясалии, мир не знал бы многих величайших открытий. Ученые моей страны работают на благо всей Аномалии! Их единственной целью и заботой является... Попечители знали, что в таком духе каждый из них способен говорить круглосуточно, и, ступив на эту опасную тропу, совещание легко могло зайти в тупик. Поэтому решили вопрос о будущем с повестки снять и перейти к распределению планет. А поскольку ученые всех стран дружно утверждали, что все планеты примерно равноценны, то мудрейший из мудрых государственных мужей внес предложение положить в шляпу шесть записок с названиями планет и тянуть жребий. Проект был принят единогласно при одном воздержавшемся, и Главы Правительств собственноручно тащили из шляпы Попечителя Колоссалии свернутые в трубочку записки. Так состоялся этот незабываемый акт, и историческая шляпа до сих пор хранится в Центральном Аномалийском музее, где желающие могут ознакомиться с ней в любое время, кроме понедельников и санитарных дней.
Бесспорно, Попечителям удалось прийти к соглашению только потому, что число Великих Диктаторий соответствовало числу планет. И все думали, что такое совпадение является счастливой случайностью. Но время показало, что случайность эта, увы, не была счастливой, потому что именно из-за нее в дальнейшем произошли столь трагические события.
Само собой разумеется, на Аномалии, помимо Великих Диктаторий, существовали и другие малые и большие государсгва. К их числу принадлежала и некогда могущественная страна Огогондия. Огогондия была огромным, широко раскинувшимся государством и Великой Диктаторией не считалась только по двум причинам: 1) Политический разброд в Огогондии был прямо пропорционален ее географическим размерам, в то время как 2) Международный престиж Огогондии был этим размерам обратно пропорционален. Великие Державы особого интереса к этой стране не проявляли, потому что стараниями своих собственных правителей Огогондия была доведена до такого состояния, что ее прежде, чем ограбить, надо было хотя бы одеть. И никто не обратил внимания, как с помощью военной хунты в результате очередного мятежа в Огого - столице Огогондии - к власти пришел генерал Нибумбум. Впервые о Нибумбуме заговорили тогда, когда дотошные журналисты выяснили, что он президентствует уже целых шесть месяцев, в то время как его предшественникам удавалось продержаться в президентском дворце от трех с половиной .часов до пяти недель максимум. Один Президент, правда, руководил страной на два дня дольше. Но это случилось не по вине военной хунты, а только потому, что в результате неожиданных ливней в Огогондии промок весь порох и хунта вынуждена была ждать, пока он просохнет, ибо, согласитесь, что начинать мятеж без стрельбы просто смешно! Но Президенту эта отсрочка на пользу не пошла. Он очень томился и нервничал в ожидании неприятностей. И в конце концов он уговорил хунту свергнуть его немедля, а пострелять из всех видов оружия потом, когда порох просохнет. А вот Нибумбум жил в Президентском дворце полгода и, по-видимому, даже не собирался нервничать. Совершенно спокойно он подавил в Огого семь мятежей и раскрыл шесть заговоров. (Три из них были не совсем настоящими, но зато в подлинности остальных сомневаться не приходилось, потому что Президент организовал их сам.) Тридцать полковников он разжаловал в солдаты, а сто тридцать - произвел в генералы. Роты он переименовал в полки, а батальоны в дивизии, велел считать свою армию самой непобедимой и объявил себя родоначальником бессмертной династии Нибумбумов. Обо всем этом журналисты поговорили и забыли. А еще через год о Нибумбуме вспомнили снова. Вернее, он сам напомнил о себе. Прибыв на очередное международное совещание Великих и Малых (ВиМ), Президент Огогондии выступил со следующим неожиданным заявлением: - Я солдат и люблю говорить прямо по-солдатски. Ввиду того, что за последнее время Огогондия достигла невиданного расцвета в экономическом, политическом и военном отношениях и в результате невероятного подъема духовных сил вышла в ряды передовых государств, я прошу выделить Огогондии какую-нибудь планету. Это заявление вызвало веселое оживление в зале. - Господин Президент, - сказал, сдерживая улыбку, Председатель, - согласно историческому соглашению все имеющиеся в наличности планеты были распределены между Великими Диктаториями. А насколько мне известно, Огогондия Великой Диктаторией не является. - Да, господин Председатель, - ответил Нибумбум, - но если дело только в этом, я согласен на то, чтобы Огогондию тоже считали Великой Диктаторией. Я не возражаю. - Великими Диктаториями по собственному желанию не становятся. Великие Диктатории образуются исторически. - Хорошо, с этим я не тороплюсь, пусть исторически. Но планету вы нам должны выделить сейчас! - Что значит - должны?! Свободных планет в нашей солнечной системе нет. Сколько было - все распределили! Вот если ученые откроют новые планеты, тогда пожалуйста! А пока мы вас можем поставить на очередь. - Черта с два! - сказал генерал. - У всех планеты, а у нас очередь? Да? Не выйдет! Я солдат и буду говорить прямо: пусть лучше мы погибнем в неравном бою, чем будем и дальше жить без своей планеты! Тут все стали успокаивать генерала: "Ну для чего вам планета?", "Что толку от нее, кроме названия?", "Все равно раньше чем через двести лет туда не полетите!", "Одни только расходы!" Но Нибумбум стоял на своем. - Мы не ищем материальных выгод. Нам нужна планета. - Но ведь у нас нет планет. Понимаете - нет! Генерал задумался и потом решительно сказал: - В таком случае закрепите за нами Солнце. - А зачем вам Солнце? Оно же не планета. Оно же звезда. - А я не формалист. Я солдат. Бесспорно, любая Великая Диктатория легко могла в тот день поставить на место зарвавшегося генерала. Но одна Диктатория готовилась к войне, и Попечитель ее избегал каких-либо неожиданностей. Другая Диктатория была уже занята микровойной и не знала, как из нее выпутаться. Третья вынашивала коварные планы, в связи с чем старалась в данный момент показать всем государствам, что она их верный друг и защитник. В общем обстоятельства сложились так, что Попечители посоветовались между собой и рассудили, что на Солнце все равно никто никогда высадиться не сможет, а следовательно, какая разница, чьим владением оно будет? В конце концов еще смешней, что какая-то Огогондия станет считаться сюзереном самого Солнца!
Казалось, генерал одержал победу. Но, как выяснилось, эта победа в самом скором времени обернулась для него полным поражением. Едва получив Солнце, Нибумбум почувствовал себя обманутым и обойденным: у всех настоящие планеты, а у него Солнце. Продешевил, явно продешевил! Он затеял переписку с Попечителями Великих Диктаторий, пытаясь обменять свое Солнце на чью-нибудь планету. Он даже соглашался доплатить. Но Попечители отвечали отказом. И это лишний раз доказывало генералу, что, взяв Солнце, он дал маху. Правда, огогондские газеты дружно утверждали, что раз планет много, а Солнце одно, значит та страна, которой принадлежит Солнце, и есть самая лучшая. Но эти слова вселяли гордость во всех огогондцев, кроме самого Нибумбума. Комплекс неполноценности так измучил его, что он стал пить, курить и играть в карты. Пил он так много, а играл так азартно, что однажды проиграл свое президентское место собственному сыну Нибумбуму Второму. И приблизительно в это время в Огогондии стал функционировать таинственный синдикат Икс... Прошло много лет. Сменилось несколько Нибумбумов. Огогондия стала седьмой Великой Диктаторией. Очередной Нибумбум превратился из Президента в Попечителя. Но по-прежнему у всех Диктаторий были настоящие планеты, а у Великой Диктаторий Огогондии - Солнце. И по-прежнему в Огогондии процветал загадочный синдикат Икс.
Глава первая
- Итак, начнем, - сказал пожилой благообразный господин, обращаясь к своим не менее благообразным собеседникам. - Я просил вас, господа директора синдиката, безотлагательно явиться сюда, потому что речь идет о жизни и смерти. - О чьей смерти, господин генеральный директор? - деловито, но без излишнего любопытства уточнял узколицый джентльмен с безукоризненными манерами. - К сожалению, о нашей. Сегодня вечером у Попечителя Огогондии состоялось чрезвычайно секретное совещание, на котором решено было покончить с нашим синдикатом Икс. - Покончить? - недоверчиво переспросил тучный господин. - Не представляю, каким образом это можно сделать? - Самым простым, но в то же время самым коварным и эффективным. Нашему человеку удалось провести видеозапись этого секретного совещания. Посмотрите, господа, выступление Попечителя, и вы убедитесь, насколько мои опасения основательны. Стена раздвинулась, открывая экран, на котором были видны только стол и ноги сидящих за этим длинным, уходящим в перспективу столом. Еще одна пара ног в башмаках с пряжками нервно расхаживала по экрану, то останавливаясь, то гневно топая. - Почему здесь только ноги? Что за странная манера вести съемку? недовольно пожал плечами тощий джентльмен. - Я напоминаю, совещание было чрезвычайно секретным, ракурса для съемок выбирать не приходилось. Но слушайте, говорит Нибумбум Пятый. - Это черт знает что! - послышалось с экрана. - Гангстеры в Огогондии распустились до неприличия. Ну разве так можно? Ну так же нельзя! Мало того, что их синдикат Икс торгует запрещенными у нас наркотиками и содержит запрещенные у нас игорные дома и притоны - мало этого! Как нам доложил Департамент импортных дел, синдикат произвел перевооружение своих людей и снабдил их всех заграничным оружием! Наше отечественное оружие этим гангстерам, видите ли, уже не подходит! Вот до чего они докатились! - Позор! Позор! - дружно затопали сидящие за столом. - Я всегда знал, что гангстеры нехорошие люди. Но я не подозревал, что они до такой степени непатриоты. Ну разве так можно? Ну так же нельзя! - Позор! Позор!
- Синдикат Икс забывает, что его доходы целиком зависят от наших законов, - продолжали расхаживать ноги в башмаках. - Стоило нам запретить наркотики, и синдикат стал их продавать в двадцать раз дороже, нажив на этом не один миллиард игреков. Стоило нам закрыть игорные дома, как синдикат построил тайные игорные небоскребы и снова заработал немалые денежки. Ну разве так можно? Ну так же нельзя! И пора с этим кончать! - Господин Попечитель, вы намерены привлечь синдикат к суду за нарушение законов? - спросили, щелкнув каблуками, сапоги. - Нет, господин управляющий Департаментом преступлений и наказаний. Напротив. Я намерен отменить все запретительные законы и разрешить в Огогондии абсолютно все: наркотики, проституцию, игорные дома. Все! Синдикат останется без дела, лишится доходов, обанкротится, а мы избавимся от гангстеров. Вот!
- Достаточно, - сказал генеральный директор, выключая экран. - Я думаю, джентльмены, вы согласитесь теперь, что положение наше чрезвычайно серьезно? - Но как же так? - недоуменно и обиженно воскликнул тучный директор. Сегодня одни законы, завтра - другие... Это же произвол! - Да, произвол. Но мы живем в Огогондии, где основным законом является беззаконие. И поэтому мы или должны будем надежно застраховать себя от всякого рода неожиданностей, или падем жертвой произвола. Третьего не дано. - А как мы можем застраховаться? - Я вижу только один надежный способ: Попечителем Огогондии должен стать наш человек. Маленький, никому не известный человек из нашего синдиката. - А вы подсчитали, господин генеральный директор, сколько на проведение этого мероприятия понадобится средств? - поинтересовался тощий джентльмен. - Много, очень много. Но цель, господа, оправдает затраченные средства.
Спустя два дня после совещания Попечитель Огогондии Нибумбум Пятый издал закон, разрешающий свободную продажу наркотиков и порнографических открыток. Синдикат пошатнулся. А на следующий день произошло первое покушение на Попечителя и начался период, получивший впоследствии название Большой Трехлетней Охоты. Достаточно взглянуть на заголовки пожелтевших газет того времени, чтобы ясно увидеть, что происходило тогда в Огогондии: "Неудачное покушение на Попечителя". "Еще одна неудача". "Удачное покушение на Попечителя". "Огогондия в слезах". "Нибумбум Шестой принес присягу". "Покушение на Нибумбума Шестого". "2 : 0 в пользу синдиката". "Огогондия в трауре". Нибумбум сменял Нибумбума с невиданной быстротой. Род Нибумбумов таял, и в ход пошли троюродные племянники. Огогондцы устали вывешивать, снимать и снова вывешивать траурные флаги. Поэтому на фасадах домов траурные флаги висели теперь постоянно, а траурные одежды стали ежедневной спецодеждой огогондцев. Так продолжалось три года. Синдикат вел самую крупную игру в своей истории и был близок к банкротству. Но, наконец, династия Нибумбумов иссякла, к власти пришел никому дотоле не известный Дино Динами, и охота на попечителей прекратилась. Синдикат победил. Новый Попечитель твердо знал, что нужно делать. Он снизил цены на пиво, чем сразу завоевал любовь и благодарность верноподданных. Он начал борьбу за оздоровление расы и строжайше запретил торговлю наркотиками, благодаря чему сразу укрепил материальную базу синдиката Икс. И, наконец, он назначил себя по совместительству генеральным директором синдиката и провозгласил начало новой Тысячелетней Диктатории. Тот, кто одновременно управлял государством и синдикатом, был застрахован от всяких неожиданностей: Попечитель охранял синдикат; синдикат охранял Попечителя. Синдикат перестал быть государством в государстве, поскольку стал самим государством. Поэтому удалось резко сократить полицейский аппарат: гангстеры сами поддерживали порядок в своем государстве. А оставшиеся без работы полицейские устроились благодаря своим давним связям в тот же синдикат Икс. Время от времени Дино, как глава государства, что-нибудь запрещал, синдикат развертывал широкую торговлю запрещенным товаром, и Дино, как глава синдиката, клал в карман солидный куш. Число запретов росло. Могло случиться так, что в Огогондии было бы запрещено абсолютно все. Но государственный ум подсказывал Дино, что этого делать не следует. И, подчиняясь здравому смыслу, Попечитель перед каждым новым запретом отменял какой-нибудь свой прежний запрет, что у благодарных огогондцев вызывало новую вспышку любви и обожания. И не удивительно. Ведь для каждого запрета Динами находил объективные причины, а любую отмену запретов объяснял исключительно личным стремлением сделать приятное своему народу. И чем хуже огогондцы жили, тем они больше любили Дино. Прошло десять лет. Государство-синдикат процветало, и Попечитель уже подумывал, не пора ли переименовать Тысячелетнюю Диктаторию в миллионолетнюю, чтобы на этом основании снова потребовать перераспределения планет. Но тут начались самые интересные события нашей хроники.
Глава вторая
По мрачным улицам Огого двигался туристский автобус. От обычных автобусов он отличался только тем, что был без окон и из него туристы могли увидеть не больше, чем из запаянной консервной банки. - Господа иностранные туристы! - профессионально бодрым голосом выкрикивал гид в то время, как экскурсанты мерно покачивались в уютных креслах. - Мы проезжаем сейчас по залитой солнцем древней столице Великой Диктатории Огогондии. Пусть вас не удивляет, господа туристы, что в нашем автобусе нет окон. Благодаря свойственному нам гостеприимству иностранцам разрешается свободно передвигаться по улицам столицы. Но из соображений государственной безопасности запрещается на эти улицы смотреть. Однако это не страшно. Поверьте мне, я лично буду рассказывать вам самым подробнейшим образом обо всех городских достопримечательностях, мимо которых нам доведется проезжать. Вот сейчас, - и гид одним глазом заглянул в специальное, величиною с замочную скважину, смотровое отверстие, - вот сейчас мы едем по бульвару, носящему имя нашего Великого Попечителя Дино Динами. Ах, ах, какой красивый бульвар! А теперь мы проезжаем Дино-сквер, пересекаем площадь Динами и выезжаем на самую длинную в мире Дино-Динамиевскую улицу. Теперь справа находится памятник Динами, едущего на коне, а слева - монумент Дино, переплывающего реку. Гид восторженно описывал красоты столицы, а мимо замочной скважины проплывали то громадный бронзовый сапог, то колоссальное конское копыто, то окна с решеткой.
- Но вот уже видна, - и голос гида стал еще более торжественным, - да, вот уже видна скромная резиденция Великого Попечителя Великой Диктатории Огогондии. Резиденция, которую огогондцы с любовью называют "хижина дядюшки Дино". Ах, ах, какая хижина! Браво, Динами!
И, словно эхо, из хижины донеслось: - Браво, Динами! Слава Динами! Браво, брависсимо, Дино Динами! - Это дружно кричали солидные ученые мужи. Они кричали, и взоры их были обращены на массивные, высотою с трехэтажный дом двери. Сейчас они распахнутся, и к ученым выйдет сам Дино. Но вопреки ожиданиям двери не распахивались. Только в нижнем левом углу этих гигантских дверей для парадных приемов открылись небольшие обычные двери - так сказать, двери на каждый день, - и из них выскочил маленький юркий человек, чей облик никак не вязался с представлением о том самом Дино Динами. И все же это был он. Тот самый. Великий. Усики, бородка и даже улыбка на лисьей мордочке Попечителя казались не настоящими, а приклеенными. Но этого никто не замечал. Наоборот, всех умиляло, что Величайший из Великих такой, как все, и носит такую же бородку, как любой огогондский мужчина старше двадцати пяти лет. Всем это нравилось, и никто не вспоминал, что в Огогондии усы и бородки вошли в моду только после того, как их стал носить Дино. Впрочем, как мы увидим, здесь часто путали причину и следствие. - Браво, Дино! - еще неистовей заорали ученые, увидев Попечителя. - Слава Солнцеподобному! - Ну что это такое? - добродушно попытался остановить их Дино. - Ну что вы заладили: "Браво, браво"? Так и зазнаться можно. (Смех в зале.) А я такой же, как все. Равный среди Равных! - Да здравствует Равный среди Равных! - подхватили присутствующие. - Сто тысяч лет жизни самому Равному! - Да ну вас, хватит! - махнул рукою Дино. - Не хватит! - завопили строптивые. - Слава Равнейшему! Ух ты-ы! (Нужно сказать, что огогондцы вообще любили горячо приветствовать своих попечителей. А тут был особый случай. Сегодня в резиденции собрались представители двух враждующих течений огогондской науки. Справа расположились гуманитологи, слева - конструктарии. И каждая сторона пыталась кричать как можно громче, стараясь, во-первых, заглушить своих противников, а во-вторых, наглядно продемонстрировать свои верноподданнические чувства.) - Ну ладно, ладно. Попрыгали, повеселились и будет, - Дино произнес эти слова почти так же добродушно, но чуткие ученые, прервав на полуслове приветствия, сразу умолкли. - Что же там у нас на повесточке? О чем толковать будем? - Сегодня вы, Ваше Равенство, хотели поговорить с учеными гуманитологами и конструктариями о массовом производстве искусственных солдат, - напомнил вежливый безликий секретарь. - Ага, понятно. Так вот, дорогие мои гуманитологи, конструктарии и всякое такое. Мне нужны солдаты. То есть не мне лично. Мне лично ничего не нужно. Солдаты нужны нашей родной Огогондии. Вы сами знаете, что Колоссалия, Потрясалия и другие Диктатории, отхватив себе настоящие планеты, подсунули Огогондии Солнце. Прибыли от этого Солнца никакой, высадиться на него все равно никто никогда не сможет, так что, скажем прямо, облапошили нашу любимую Огогондию будь здоров! Конечно, до планет раньше чем через двести лет тоже никто не доберется. Но дело не в этом. Дело в принципе! (Аплодисменты.) Я терпеть не могу исторические несправедливости и никому не позволю обижать мой горячо любимый народ. (Бурные аплодисменты.) Себе, понимаете, планеты, а нам, понимаете, Солнце. Ишь, жулики! (Смех.) Но я добьюсь того, что Огогондия получит все, что ей причитается. Все! И даже больше! Но для этого мне нужны солдаты, солдаты и еще раз солдаты. Мне нужны солдаты, способные пройти сквозь огонь, воду и медные трубы! И я хотел бы знать, чем конкретно вы, гуманитологи и конструктарии, собираетесь помочь нашей Огогондии? - Разрешите вам напомнить, Ваше Равенство, - тихо сказал секретарь, - что между гуманитологами и конструктариями существуют разногласия. - Разногласия? - удивился Дино Динами. - Это даже интересно... И наступила такая тишина, что казалось, можно было услышать, как Главный конструктарии молится: "Господи, покарай гуманитошек!" А Предводитель гуманитологов, полагаясь на более реальные силы, мысленно восклицает: "О Равный среди Равных, почему конструктарии до сих пор не отправлены на перевоспитание?" А сидящий в задних рядах молодой ученый Котангенс, с преданным обожанием глядя на Попечителя, думал: "Сегодня, сейчас вот, наконец-то выяснится, на чьей стороне Дино и правильно ли я сделал, став конструктарием. Прогадал я или не прогадал?" - Ну что же вы молчите? - нетерпеливо спросил Попечитель. - Мы не молчим, - одновременно откликнулись Главный конструктарий и Предводитель гуманитологов. - Так говорите! - Мы говорим. Ваше Равенство, мы, конструктарии, считаем... - Ваше Равенство, мы, гуманитологи, полагаем... - Дорогие ученые, - перебил их Дино, - хоть у меня и два уха, я попросил бы вас выступать по-одиночке. (Почтительный смех в зале.) Пусть начнет гуманитолог. "Почему гуманитолог первый? - вздрогнул молодой ученый. - Неужели я прогадал?" - Впрочем, нет, пусть сначала выскажется конструктарий. "Ух, слава богу", - облегченно вздохнул Котангенс. - Ваше Равенство, мы, конструктарии, считаем, что для того, чтобы непобедимая армия Огогондии стала еще более непобедимой, нужно создать таких искусственных кибернетических солдат-роботов, которые ничем не отличались бы от людей, но в то же время не ведали бы ни страха, ни сомнений, ни прочих штучек-дрючек. - Это хорошо. А гуманитологи что думают? - А мы, гуманитологи, полагаем, что для того, чтобы наша непобедимая армия стала совершенно непобедимой, следует уделять внимание не каким-то там кибернетическим устройствам, а людям. Живым людям! И доводить вышеупомянутых людей следует до такой степени совершенства, чтобы они ничем не отличались от роботов и, следовательно, тоже не знали ни страха, ни сомнений, ни прочих фиглей-миглей. - Это тоже хорошо, - отметил Дино. - Причем наш, гуманитологический, способ получения солдат-роботов гораздо экономичней, потому что полуфабрикаты для их производства нам совершенно бесплатно поставляет сама природа. - Да, изготовлять роботов по вашему способу гораздо дешевле, - снова вскочил Главный конструктарий. - А прокормить? Не забывайте, что даже в мирное время ваших солдат-роботов нужно как кормить-поить, так и обувать-одевать. А наши киберы в этом не нуждаются. Уложенные в аккуратные штабеля или построенные в боевые порядки, киберы могут, не требуя никаких дополнительных затрат, годами дожидаться сигнала боевой тревоги, чтобы тут же броситься в бой, не испытывая ни малейшего желания сохранить свою искусственную жизнь. - Но киберы не испытывают также ни любви к Огогондии, ни (да простят мне эти слова!) преданности Великому Дино Динами. - Вы ошибаетесь. Эти чувства в киберах программируются в первую очередь. - Допустим. Но ваши киберы не могут стремиться пролить свою кровь за нашего Попечителя, ибо у них этой крови нет. - Да, у киберов нет стремления проливать свою кровь. Но в них запрограммировано более важное стремление: проливать кровь врага! - Все ясно! - провозгласил Дино. - Я подумаю. А вы, гуманитологи и конструктарии, продолжайте работать. Пусть, как говорится, цветут все цветы и скачут все кони. Но скачут побыстрей, я люблю большие скачки! Браво, брависсимо! В едином порыве вскочили деятели науки. И хотя Дино уже успел нырнуть в те самые маленькие двери на каждый день, ученые долго кричали ему вслед. - Браво, Дино Динами! Слава Равному среди Равных! - выкрикивали гуманитологи и конструктарии, бросая друг на друга яростные взгляды. И сквозь этот рев пробивалась пытливая мысль молодого ученого Котангенса: "Прогадал я или не прогадал?"
Глава третья
Как мы уже знаем, на Аномалии, кроме Огогондии, существовало еще шесть Великих Диктаторий, из которых каждая считала себя Самой Великой. Правили Великими Диктаториями Великие Попечители, и каждый из них в пределах своей страны именовался Самым Великим, или, попросту говоря, Величайшим. Казалось бы: все Великие, все Самые - следовательно, все в порядке. Но нет! Каждый Попечитель ревниво следил за успехами других попечителей, и не столько радовался своим достижениям, сколько огорчался достижениями своих коллег. - Вот, читай! - кричал, например, нервный Попечитель Колоссалии Отдай Первый, который даже среди попечителей считался самодуром. Выкрикивая, он совал под нос своему Управляющему Наукой газету. - Читай вслух! - У-у-ученые По-потрясалии, - читал испуганный Управляющий, - с помощью спектрального анализа обнаружили на своей планете богатейшие алмазные россыпи. - Видал? Она, Потрясалия, может обнаруживать, а мы, Колоссалия, не можем? Ступай и вели ученым что-нибудь обнаружить! Живо! И цепная реакция начинала действовать.
- Ах, министры, вы мои министры! - с грустью произносил томный Попечитель Гигантонии Ну-и-ну. Подперев рукой голову, Ну-и-ну лежал на уютной тахте, а министры в полной форме, при орденах и портфелях живописным полукругом возлежали перед своим владыкой. - Ну что с того, что Потрясалия нашла на своей планете алмазные россыпи, а Колоссалия - брильянтовые залежи. Пусть их! Разве в этом счастье? Разве в этом смысл жизни? - Никак нет! - единодушно отвечал кабинет министров. - Да, никак нет! - печально повторял Попечителъ. - Вот, например, параллельные линии. Как они до нашего появления на свет не могли встретиться друг с другом, так не встретятся и после нас. А в таком случае для чего мы? Зачем мы? Неизвестно... С этими словами Попечитель перевернулся на другой бок, и министры, быстро обежав тахту, снова расположились полукругом. - Или, скажем, вещие сны. - И Попечитель перешел на шепот: - Вы верите в них, министры? - Так точно, - прошептали министры. - Верим. - И правильно делаете. А снилось мне, будто смотрю я на принадлежащую нам планету и вижу на ней... знаете, что? - Что? - полюбопытствовали министры. - Горы из чистого золота - вот что! - подумав, объявил Ну-и-ну. - К чему бы это, интересно?
- Поздравляю! - злорадно сказала Брунгульда, супруга Великого Дино. Поздравляю! Так я и знала! Вот уже Гигантония открыла на своей планете золотые горы. А ты? Что ты можешь открыть на своем паршивом Солнце? Пятна? - Дай мне спокойно поесть, - попросил Дино. - Ешь, ешь. Люди со своих планет будут привозить драгоценности, а ты пятна! - Ну что ты заладила: пятна, пятна... Я, что ли, Солнце выбирал? Так уж получилось... Дура! - Ну конечно, я дура. Но если ты такой умный, почему ты не можешь добиться, чтоб тебе тоже выделили планету, как всем людям? Тряпка! Тряпка! - И чтобы ее слова звучали убедительней, дородная Брунгульда грохнула об пол чашку.
В Огогондии самой засекреченной тайной являлось то, что Дино, Великий Дино, нагонявший страх на врагов и друзей, сам безумно боялся своей супруги Брунгульды. Конечно, этот подрывающий авторитет Попечителя факт следовало держать в секрете и хранить в тайне. И в Огогондии существовало два специальных Департамента - Департамент секретов и Департамент тайн, следивших за тем, чтобы страшная правда оставалась в узком семейном кругу. И мы не стали бы касаться этих чисто семейных отношений, если бы в дальнейших трагических событиях они не сыграли роковой роли.
А пока мы рассказывали об интимных подробностях из жизни Великого Попечителя, Брунгульда, побросав и перебив все, что стояло на столе (благо посуда в резиденции была казенная!), гневно удалилась. На прощанье госпожа Попечительша так хлопнула дверью, что из рук Дино выпала последняя чашка, и работа над сервизом окончилась. - Приближенные, приблизьтесь! - тихо позвал Динами. - Мы здесь, Ваше Равенство! - тотчас откликнулись два господина - тощий и тучный, с которыми мы уже встречались у бывшего генерального директора синдиката Икс. Они не вошли, а именно возникли, каким-то необъяснимым образом появившись прямо из стен. Но способ их появления нисколько не удивил Попечителя. - Видали, приближенные, что творится? - беспомощно сказал он, указывая на битую посуду. - Для таких разговоров никаких сервизов не хватит. А приближенные деликатно развели руками: мол, что поделаешь, Ваше Равенство. Бывает... - Кто-нибудь находился в зоне слышимости? - Двое слуг и три офицера охраны, - доложил тучный приближенный Баобоб. Все замеченные надежно изолированы. - Нет, не все, - мягко возразил тощий приближенный по имени Урарий. - Мой наблюдательный друг, - и он нежно улыбнулся Баобобу, - видимо, чисто случайно не заметил, что в пределах слышимости находился также Ара... - Кто? - Ара. Так называемый попугай. И если этот попугай вздумает повторить то, что услышал... - Ах, Ваше Равенство, мой осторожный друг, - и Баобоб нежно посмотрел на Урария, - видимо, запамятовал, что наши талантливые ученые вывели специальную породу немых попугаев, которые молчат как рыбы... - Нет, дружочек, я не забыл этого, - ласково ответил Урарий. - Но бывают моменты, когда и так называемые рыбы заговаривают. А мы не имеем права рисковать. - Точно! - согласился Попечитель. - Не имеем. Ты совершенно прав, Урарий. Распорядись! И тощий приближенный, ехидно улыбнувшись тучному, исчез в стене. А Попечитель в сопровождении Баобоба последовал из столовой в кабинет. - А я, между прочим, тебя казнить собираюсь, - сообщил Дино приближенному по дороге. - За что, Ваше Равенство? - спросил не без интереса Баобоб. - А вот казню, тогда узнаешь, за что. Вопрос: кто начальник секретного департамента? Ответ: ты, Баобоб. - Я, Ваше Равенство. - Вопрос: кто отвечает за строительство секретного объекта (а+b)2? Ответ: ты. - Я. - Вопрос: когда будет готов объект? Ответ: а шут его знает! Вот за это я тебя и казню. - Но, Ваше Равенство, объект (а+b)2 уже готов. - Так какого черта ты мне его не показываешь? - Не могу, Ваше Равенство. В секретный объект, который построил мой Департамент секретов, можно попасть только через тайный ход, находящийся, естественно, в ведении Департамента тайн. А начальник Тайного департамента Урарий категорически отказывается показать мне, где находится тайная дверь в тот тайный ход, который ведет к, секретному объекту. - И правильно делаю! - сказал Урарий, появившись из стены. - Если Ваше Равенство распорядится тайну открыть, тогда пожалуйста. - Распоряжаюсь! - нетерпеливо приказал Попечитель. Начальник Тайного департамента, погрузив указательный палец в одну из стоявших на столе чернильниц, нажал невидимую кнопку. И тотчас стоявшая в углу кабинета статуя Попечителя (бывшая в полтора раза выше своего оригинала) сошла с постамента. Плита сдвинулась, открывая тайный ход, а затем снова стала на место. После этого статуя вернулась на постамент и заняла исходное положение. - Потрясно! - закричал Динами. - А ну-ка я! - И он так же ткнул пальцем в чернильницу. Но статуя даже не шелохнулась. - Ты это что же? - грозно спросил Динами Урария, разглядывая испачканный чернилами палец. - Шутки шутишь? - Никак нет, Ваше Равенство, вы просто ошиблись чернильницей. Разрешите. Урарий бережно опустил палец Попечителя в нужную чернильницу, и статуя сработала быстро и четко. - Вот видите! - За мной! - скомандовал Динами и решительно полез в тайный ход, ведущий к секретному объекту.
Вся Аномалия знала, что в резиденции, или, как ее называли, в "хижине дядюшки Дино", насчитывалось ровно тысяча и одна комната, включая спальни, кабинеты, приемные залы, искусственные лужайки для игры в гольф и небольшие помещения для военных маневров, которыми в минуты грусти тешил себя Великий Попечитель. И каждое помещение, независимо от его назначения, непременно украшала какая-нибудь статуя Великого Попечителя: Дино с мечом, Дино с веслом, Дино - роденовский мыслитель, Дино - дискобол, Дино - Аполлон и даже Дино сфинкс... Но никто, конечно, не ведал, что по личному заданию Дино Динами в его резиденции была построена еще одна комната, именуемая объектом (а+b)2. О существовании и назначении этого объекта знали только начальники тайн и секретов. И сейчас Баобоб с гордостью показывал Попечителю этот таинственный объект. - Согласно вашему распоряжению объект строился с учетом того, что в моменты наивысшей нервной деятельности госпожи Брунгульды Ваше Равенство сможет в полной безопасности и недосягаемости проводить здесь свое свободное время. Вот экран, на котором вы сумеете наблюдать за всем, что происходит в любом месте вашей резиденции, а также смотреть телевизионные передачи. А это радиопульт. На нем, как видите, ровно тысяча кнопок. - Тысяча? Не многовато ли? - усомнился Урарий. - Нет, дружок. Как раз по числу микрофонов, тайно установленных вашим Департаментом тайн в стенах "хижины". Думаю, Ваше Равенство, с помощью этой трансляционной сети вы услышите немало интересного. - Да, я вижу, мне здесь скучно не будет. А как насчет питания? - В этом холодильнике находится месячный запас продуктов и коллекционных вин. - И Баобоб, самодовольно улыбаясь, открыл холодильник. Но холодильник был пуст. - Ах, какие продукты! - восхитился Динами. - Ах, какие коллекционные вина! - Ваше Равенство, я здесь ни при чем, - поторопился оправдаться тучный приближенный. - Тайной доставкой продуктов должен был заниматься Тайный департамент. - Это почему же? - возразил Урарий. - Раз продукты секретного назначения, значит отвечает за них Департамент секретов. - Э, нет! Вы должны были сделать тайные запасы. - Пардон! Запасы не тайные, а секретные. - Нет, не секретные, а тайные. - Молчать! - прикрикнул Попечитель. - Вы оба правы. И я вас обоих пересажу с министерских кресел на электрические стулья, если завтра же холодильник не будет наполнен. А еще скажите мне, приближенные, вот что. Допустим, Брунгульда рассердится; допустим, я уйду в подполье и проведу в этом уютном гнездышке недель-кудругую... А что потом? Как я объясню Брунгульде свое отсутствие? А? - Вы сможете сказать, что вас послали в срочную заграничную командировку... - посоветовал Баобоб. - Меня? Послали? Да кто, кроме Брунгульды, посмеет меня, так сказать, послать? Думайте, приближенные, думайте! Я, Величайший из Великих, не могу прятаться от собственной супруги, когда хочу и где хочу! Фантастика!
Глава четвертая
- К сожалению, господин Главный конструктарий, последние опыты не принесли ничего нового, - докладывал Котангенс. - Опять как только мы усиливали нагрузку на мозговые центры, так у киберов появлялись симптомы безумия. - А сколько опытов вы поставили? - спросил седобородый ученый, сидевший рядом с Главным конструктарием. - Три. - И все три кибера сошли с ума? - Увы! - развел руками Котангенс. - Вы свободны, - сказал Главный конструктарий. - Можете идти. - Вот видишь, - седобородый вскочил со стула и нервно заметался по комнате. - Мы не можем в таком виде показывать Попечителю наших киберов. - Не можем, но должны. И покажем. Мы обязаны убедить Попечителя в том, что обогнали проклятых гуманитологов. - Но ведь киберы не готовы. Они требуют доработки. - Да, да, да. Однако дефект заложен в самой схеме. Для его устранения нужно не меньше года. А за это время гуманитошки убедят Попечителя, что мы вообще не нужны. И тогда... Конструктарий замолчал. А Котангенс, подслушивавший этот разговор в соседней комнате, судорожно перевел дыхание и снова припал к замочной скважине. - Мы вынуждены рискнуть. Ты сам знаешь, что дефект у киберов проявляется только при повышенной нагрузке, если им приходится решать какие-нибудь трудные задачи. А мы постараемся демонстрировать киберов при нагрузке минимальной, что обеспечит им абсолютно нормальную деятельность. И если Попечитель ничего не заметит и одобрит опытный экземпляр, у нас будет достаточно времени для устранения любых недоделок. А жалкие гуманитошки... - Ну, а если Динами все-таки обнаружит, что мы ему подсовываем брак, что тогда? - Об этом варианте я предпочитаю не думать. Котангенс испуганно отшатнулся от скважины и, покинув на цыпочках наблюдательный пункт, стремительно зашагал по длинному коридору, стягивая с себя на ходу белый халат. - Ну нет, хватит! Наука требует жертв, но у нее есть большой выбор и без меня. К черту конструктариев!
- Браво, Дино! - выкрикнули, войдя в кабинет Попечителя, Главный конструктарий и человек в шляпе. - Браво, брависсимо! - небрежно ответил Дино и, взбежав по ступенькам, уселся в огромное кресло за громадным столом. - Ну-с, докладывайте. - Ваше Равенство, я рад сообщить вам, что упорные поиски конструктариев увенчались успехом... - начал Главный конструктарий. - А конкретнее? - Если вы разрешите, я продемонстрирую вам опытный образец универсального кибера УК-1. - Разрешаю. Где он? - Он здесь, Ваше Равенство. - Не говори загадками. Где здесь? - Вот он. - И конструктарий указал на стоявшего рядом с ним молодого человека в шляпе. - Браво, Динами! - щелкнул каблуками кибер. - Слава Великому Попечителю! - Ты смотри! - удивился Дино. - Это кибер? - Кибер. - А как же это все у него получается? - Очень просто, Ваше Равенство: кибернетика... - А-а, - удовлетворенно кивнул Дино. - Скажи пожалуйста! - и он осторожно дотронулся до кибера. - А кожа-то какая! Прямо как настоящая! - Кожа, Ваше Равенство, первый сорт. Не какой-нибудь эрзац-дерматин. - Ну, а ходить он умеет? - Кибер, покажи Великому Попечителю, как ты движешься, - со сдержанной гордостью приказал конструктарий. И кибер, продемонстрировав несколько па огогондского твиста, ловко стал на руки, а затем, перевернувшись, проделал ряд головокружительных кульбитов и колесом выкатился из кабинета. - Артист! - восхитился Динами. - Просто артист! Приближенные, видали? - А как же! - появились из стен приближенные. - И что скажете? - Нет слов! - ответили приближенные и, отступив назад, снова растворились в стенах. - А много у тебя таких киберов? - Пока еще нет. Но если вы прикажете, - серийное производство может быть налажено в самое ближайшее время. Причем следует учесть, что по желанию заказчика мы можем изготовлять киберов любых размеров, обличий, способностей и профессий. - Ну, а, скажем, офицера из кибера сделать можно? - Безусловно. - А генерала? - И генерала. - А начальника департамента? Говори, говори, я разрешаю. - Ах, Ваше Равенство, боюсь, что можно и начальника. - Так, так, так! - возбужденно проговорил Попечитель, бегая по широким просторам своего кабинета. - Так, так, так! Урарий! - Я здесь, - откликнулся Урарий, наполовину высовываясь из стены. - Нас никто не подслушивает? Проверь. - Минутку! - И исполнительный Урарий нырнул в одну стену и тут же вынырнул из противоположной. - В зоне слышимости никого. - Хорошо. - И Дино Динами вплотную подступил к Главному конструктарию. Ну, а такого кибера, который был бы похож на меня, наука в состоянии сделать? - Не могу знать! - испуганно залепетал конструктарий. - Можешь знать. Я тебе разрешаю. - Ваше Равенство, в силу технических причин киберы не могут быть гениальными. - Ну и черт с ними! Пусть мой двойник будет только ярко талантливым. А впрочем, и это не обязательно. Мне же не надо, чтобы он управлял Диктаторией. Пусть появляется на приемах, встречается с моими подданными и всякое такое... - Но, господин Попечитель, я не совсем понимаю... - А ты пойми. Думаешь, мне, Великому Попечителю, хорошо? Нет, не хорошо. Только появлюсь где, все "ух ты-ы" начинают кричать. Просто неудобно получается. Хоть не выходи. Вот для этих дел мне двойник-то и нужен. Пусть "ух ты-ы" выслушивает. Для этого особой гениальности не требуется. Ясно? Вот и хорошо. И не тяни с этим делом. Не советую. Даю тебе три дня. Браво, брависсимо! - Браво, Динами! - растерянно попрощался ошарашенный конструктарий. Ничего не видя перед собой, он направился к выходу и по дороге наткнулся на стену, из которой тут же появился Баобоб. - Простите, вам не сюда, - вежливо остановил он конструктария и, взяв под руку, нежно вывел его из кабинета.
- Значит, так, приближенные, - скомандовал Дино, снова взобравшись в кресло. - Пишите. Первое. Объявляю задание, данное мною конструктариям, государственной тайной чрезвычайной секретности. Второе. О ходе выполнения задания докладывать лично мне. Все! Ну, приближенные, теперь вы понимаете, кто будет находиться с Брунгульдой, пока я буду отдыхать в секретном объекте?
И закипела работа. Главный конструктарий, словно портной, снимал мерку с Дино Динами и диктовал данные своему седобородому коллеге, старательно регистрировавшему каждую цифру. Рост... Объем талии... Размер обуви... Длина носа... Угол падения носа на губу... Высота и общая площадь лба... Ширина улыбки... Диаметр родинки за правым ухом... Глубина морщин... - Видите ли, господин Попечитель, - объяснял конструктарий, - при создании копии важно учесть каждую мелочь, чтобы не пропустить какой-нибудь характерной приметы. Например, обладаете ли вы какой-либо редкой способностью? - А как же! Я умею шевелить ушами. - О, это очень важная деталь! Запишите, коллега: шевелит ушами.
И, наконец, наступил самый ответственный момент. В святая святых института, в так называемой "копировальной", происходил таинственный процесс выкопировки. Дино Динами и кибер, предназначенный стать его двойником, лежали, погруженные в электросон, на операционных столах. На голову каждого было надето странное приспособление, напоминающее одновременно шлем космонавта и куполообразный фен для просушки волос в дамских парикмахерских. От оригинала к копии тянулись многочисленные провода, а осциллографы, индикаторы, кардиографы, энцефалографы и прочие приборы чутко регистрировали и отражали все, что им положено было отражать и регистрировать. Приближенные Баобоб и Урарий с уважением и трепетом поглядывали на эту загадочную аппаратуру, а Главный конструктарий давал им необходимые пояснения. - Сейчас, как видите, происходит процесс передачи информации. Вся информация, хранящаяся в мозговых клетках оригинала, с помощью вот этого усилителя биотоков и копировальной машины передается в запоминающее устройство копии и там надежно фиксируется. Таким же образом копии передаются не только знания оригинала, но также его моральные качества, привычки, склонности и так далее. - Разрешите вопросик, - перебил ученого Баобоб. - А недостатки оригинала копии передаются тоже? - Вообще-то передаются... - подумав, ответил тактичный конструктарий. - Но в данном случае этого не случится, поскольку весь мир знает, что оригинал лишен каких бы то ни было недостатков. - Еще бы! - сказал Урарий и неодобрительно посмотрел на Баобоба. - А долго эта процедура будет продолжаться? - Нет. Как видите, стрелка на информациографе пошла вниз. Следовательно, копия уже усвоила 'весь объем информации, переданной оригиналом. Сеанс окончен. Конструктарий защелкал тумблерами и осторожно снял с пациентов шлемы. Еще минуту Дино и кибер лежали с закрытыми глазами, затем одновременно проснулись, спрыгнули с операционных столов, потянулись и, только теперь заметив друг друга, вместе, восхищенно воскликнули: - Надо же! И действительно, оригинал и копия были до того похожи друг на друга, что казалось, будто Попечитель просто видит свое отражение в зеркале. Усики а-ля Дино, бородка а-ля Динами, мимика, жесты, интонация - все-все, как у Дино Динами. - Хорош! - радовался удовлетворенный осмотром Попечитель. - Если я такой же, как он, то я себе определенно нравлюсь! - И, заливаясь визгливым смехом, он игриво толкнул кибера. - Хи-хи-хи! - подхватила копия. Но хоть кибер смеялся так же, как Дино, в его смехе слышалось и желание угодить, и стремление подчиненного показать своему патрону, как ему, подчиненному, приятно, что он, шеф, изволит с ним шутить. И хоть копия смеется вроде бы на равных со своим оригиналом, но знает свое место и никогда не позволит себе чего-либо этакого. Вот как много способно уместить в себе короткое "хи-хи-хи". Потому что смех подобен песне без слов, в которой иной раз удается сказать гораздо больше, чем в песне со словами. - Молодец, киберуша! - хлопнул его по плечу Дино. - Рад стараться. Ваше Равенство. - И ты, Главный конструктарий, молодец. Не обманул моих надежд. Жалую тебе звание Лоцман Огогондской науки и награждаю орденом "Ай да я!" первой степени. - Браво, Динами! - возликовал конструктарий. - И представь мне списки всех, кто помогал тебе делать этого молодца. Всех награжу! Никого не обижу! Ух ты! - выкрикнул Попечитель. - Ух ты! - подхватили приближенные и конструктарий. - Ух ты-ы! - заорал во всю свою искусственную глотку старательный кибер.
Глава пятая
Не считая пива и Попечителя, огогондцы больше всего любили конкурсы на звание мисс Огогондия. Согласно правилам самой красивой женщиной Огогондии считалась та, которая занимала на этом конкурсе второе место, ибо первое место было пожизненно закреплено за госпожой Попечительшей. Участницам конкурса полагалось быть красивыми, упитанными, целомудренными, обаятельными и образованными. Красота измерялась приближенностью к идеалу. Целомудренность - площадью и густотой румянца, который должен был - по идее - появляться на лицах претенденток после прослушивания определенных, отобранных лично Попечителем анекдотов. А образованность определялась количеством вызубренных наизусть изречений из цитатника Дино Динами. Причем наибольшее число баллов за образованность получали те красавицы, которые настолько хорошо знали цитаты, что умели произносить их не слово за словом, а через слово, через два и даже из конца в начало. И вот теперь чемпионат красоты подходил к финишу. Под звуки марша лучшие красавицы Огогондии, покачивая лучшими в Огогондии бедрами, вышли на сцену и очаровательно склонили набитые цитатами головки. - Итак, леди и джентльмены, - объявил ведущий, - я имею честь сообщить вам, что второй красавицей Огогондии в этом году выбрана очаровательная Ора Тория.
Аплодисменты, свистки и крики болельщиков заглушили ведущего, и он, прося тишины, поднял руку. - Но я не сказал вам самого главного. Радость наша не поддается описанию! Поздравить юную победительницу прибыл сам Великий Попечитель. Браво, Динами! Зрители вскочили, и под неистовые вопли Великий Попечитель в сопровождении приближенных появился на сцене. Самые стройные в Диктатории ноги подкосились. Увидев Попечителя, осчастливленная красавица попыталась упасть в обморок. Но опытные приближенные подхватили ее и поставили на место. - Поздравляю тебя, мисс Огогондия! Ты вправе носить это гордое имя! прочувствованно сказал Попечитель и трижды поцеловал Ору Торию. Ора Тория не смогла сдержать счастливых слез. И операторы телевидения показывали эти самые счастливые во всей Огогондии слезы крупным планом. А телевизионную передачу с интересом смотрел, спрятавшись в секретном объекте (а+b)2, настоящий Дино Динами. - Но помни, Ора Тория, - говорила копия, - что высокое звание мисс Огогондия накладывает на тебя такую же высокую ответственность, ибо вся Аномалия глядит и не может наглядеться на твою типично огогондскую красоту. Нет никаких сомнений в том, что конкурс на звание мисс Огогондия явился ярким свидетельством высокой породистости нашей расы и еще раз продемонстрировал всему миру, как мы красивы. И думается мне, что брак мисс Огогондия с мистером Огогондия, которого мы выбрали на прошлой неделе, послужит хорошим начинанием для выведения новой расы Огогондия-люкс. - Послушайте, вам не кажется, что он говорит что-то не то? - спросил Главного конструктария его пожилой коллега. - Нет, не кажется. Вы только посмотрите, как ему аплодируют. - И Главный конструктарий показал на экран наполненной коньяком рюмкой. - Он говорит то же, что сам Великий Попечитель. И так же, как Великий Попечитель. И если бы вы, коллега, не знали, что это кибер, вам бы и в голову не пришло, будто в его речи что-нибудь не так и не то. Будьте здоровы! - Ваше здоровье! Но я все время боюсь, что у него откажут сдерживающие центры, которые мы так и не смогли отрегулировать, и тогда... - Не бойтесь. Он уже принимал парад, выступал на вегетарианском обеде, произносил речь на открытии клуба закрытого типа... И все обошлось. Давайте лучше припомним, не забыли ли мы кого-нибудь вставить в список? - Нет, нет. Я два раза проверял: всех вставили. Кроме этого бездарного Котангенса. - И правильно не вставили его. Сбежал от нас в самый критический момент. Пусть теперь поплачет! А представляете, что будет с Предводителем гуманитошек, когда он узнает, как нас наградили? - Кондрашка, не меньше. - Никак не меньше. На меньшее я просто не согласен!
Прошло две недели. Испытательный срок подходил к концу. - А теперь, дорогуша, - сказал Дино своему двойнику, - теперь тебе предстоит самое главное испытание. Сейчас ты пойдешь завтракать с моей супругой Брунгульдой. Постарайся вести себя так, чтобы она ничего не заметила. Не нервничай, будь спокоен, сдержан... - И старайся не бояться госпожи Брунгульды, - вставил Баобоб. - Болван! Если он не будет ее бояться, она сразу поймет, что это не я. Бойся, но не трусь. Ясно? Всем своим видом показывай, что ты сам себе хозяин. Но показывай так, чтобы Брунгульда этого не заметила. А теперь ступай. А то чай остынет. Кибер покинул секретный объект и, пройдя анфиладу комнат, вошел в столовую, где его уже ждала прелестная Брунгульда. - Доброе утро, дорогая, - проговорил кибер, целуя Попечительшу в лоб. Как ты себя чувствуешь? - Как обычно, - недовольно ответила Брунгульда. - А между прочим, я так и предполагала. Ты знаешь, что Великания открыла на своей планете? - Нет, дорогая, не знаю. - И я не знаю. Но это как раз и подозрительно. Раз мы ничего не знаем, значит они ничего не сообщают. А раз они ничего не сообщают, значит им есть что скрывать. - Почему ты так думаешь? - Потому что, если бы им нечего было скрывать, они бы не молчали. Это же всем ясно! - Но я не совсем понимаю... - Еще бы. Это же твое обычное состояние...
- Ну, слава богу, - сказал с облегчением Дино. - Опыт удался. Брунгульда ничего не заметила. Можете выключить экран. Я хорошо знаю все, что будет дальше. Бедный кибер! - Ничего, Ваше Равенство, у кибера буквально железные нервы, - успокоил Попечителя Урарий. - Он выдержит. - А молодцы конструктарии, не подвели! Кстати, наградные списки они представили? - Так точно. - Никого не пропустили? - Никого, - уверил Баобоб. - Ну и?.. - Согласно спискам, - доложил Урарий, - все принимавшие участие в создании копии отправлены на перевоспитание. - Ай-ай-ай! А какие хорошие люди были, - грустно покачал головой Попечитель. - Но раз надо, значит надо... Выходит, теперь про эту копию знаем только мы с вами? - Только мы! - так же грустно подтвердили Баобоб и Урарий. - Тогда вопрос, - сразу же перешел на деловой тон Динами. - Сколько при мне находится приближенных? Ответ; два. Вопрос: а при моей копии сколько? Ответ: ни одного. Вопрос: а почему? Ответ: а по халатности. Значит, с сегодняшнего дня один из вас будет дежурить при мне, а второй - при моем двойнике. - Чрезвычайно правильное решение, - сказал Урарий. - И позволю заметить: существование кибера настолько засекречено, что находиться при нем прямая обязанность нашего талантливого начальника Департамента секретов. - Прошу прощения, но мой дорогой друг не учел следующего обстоятельства: наличие двойника является важнейшей государственной тайной. А кому охранять тайны, как не славному Департаменту тайн? - Нет уж, извините: кибер засекречен или не засекречен? - Засекречен. Но любая засекреченная вещь превращается в тайну. - Пусть так! Но каждая тайна, в свою очередь, становится секретом. Логика! - Вы меня логикой не пугайте! - А вы не делайте из тайны секрета. - Господа приближенные, будьте взаимно вежливы! - прервал их Дино. Существование копии является государственной тайной, и тут ничего не попишешь. Значит, при кибере будет тайный начальник, а секретный - при мне. Все. Точка! - Ваше Равенство, вы отдаляете меня от вас? - обиженно спросил Урарий. - Нет, я только приближаю тебя к моей копии. И Урарий успел заметить злорадную улыбку своего тучного соперника.