Глава 14
К тому моменту как началось призрачное ночное представление, я уже почти закончила приготовления своего мстительного плана. Несколько мелкого и детского, но всё же.
Сегодня мы с Тыковкой расположились в столовой, освещенной огнём новеньких свечей. Ночные хозяева этого поместья, казалось, только-только начали просыпаться, лениво вибрируя стенами, показывая своё недовольство.
Главное, чтобы стол не перевернули: у меня здесь в хаотичном порядке разбросаны лоскуты ткани, почти ровно порезанные мной топором, ржавые иголки и гнилые нитки с чердака. До рассвета должна успеть.
Первая книга полетела в стену, когда я брезгливо откусывала семнадцатую по счёту нитку.
— Вот это видели? — Помахала над головой бумагой со свежей печатью, — теперь я здесь хозяйка!
Бумага незамедлительно сгорела синим огнём прямо в воздухе.
— Да на здоровье, у меня ещё есть! — Дети двадцать первого века знали, как важно делать копии и плодить экземпляры важных документов. Только Донкин удивлённо выпучивал глаза, когда я заставила его повторять одну и ту же процедуру много раз. Но я заплатила с лихвой, а на бумаге он не обеднеет.
Второй экземпляр сгорел так же быстро, совершенно не обжигая моих рук.
— Ну ты-то должен быть на моей стороне! — Пихнула в бок Тыковку, который с хрустом жевал третий экземпляр документа на право владения усадьбой, — будете балаганить, устрою здесь трактир с борделем!
Сегодня призраков не боялась. Может, из-за праведной злости на Кенана, мать его, Хад Макбула, а может, потому что заметила одну примечательную вещь: сколько бы ни галдели приведения, ни мне, ни Тыковке, ни имуществу они вреда не приносили. Не потому, что не могут, а просто не хотели.
Закончила я уже далеко за полночь под аккомпанемент «ворчащих» призраков. Не отдохнувшая, с затекшим телом ото сна в неудобной позе, но воинственная настроенная стояла в приёмной лорда Макбула.
Я точно знала, что на улице собралась небольшая команда поддержки, которые сейчас подпрыгивали, чтобы увидеть всё происходящее через высокое окно.
— Его светлость сейчас заняты, — без приветствия буркнул достопочтенный человек с седыми волосами, сидящий за массивным столом.
— Его светлость сейчас освободится, — пропела елейным голоском, прошествовав прямиком к высокой двери.
— А они…
— Они со мной, — отмахнулась от встающего секретаря.
Лорд Макбул сидел за столом, заваленным бумагами, книгами, какими-то банками и инструментами с загадочным предназначением. На красивом лице отразилось удивление, когда я нагло, без стука, впорхнула в его кабинет с певучим приветствием:
— Доброе утро, ваша светлость! — У входа я посторонилась, пропуская четверых мужиков вперёд, — хорошо ли вам спалось, ваша светлость? Вдоволь ли?
Теперь Кенан был ошеломлён. Вряд ли благопристойные леди о таком спрашивают.
— Здравствуйте, леди Арманд, — он обвёл взглядом всех собравшихся, — могу ли я поинтересоваться, что здесь происходит?
— Конечно, можете! — Охотно согласилась я, присаживаясь на стул, и замолчала.
Лорд Макбул вряд ли мог заметить под вуалью, как я с любопытством оглядываю кабинет в синих тонах. Со вкусом обставлен. Как в России конца девятнадцатого века, литературненько, что ли. По-дворянски. И да, иногда я бросала взгляды на хозяина, просто полюбоваться украдкой, который терял терпение всё быстрее и быстрее.
— Ну, так? — Прозвучало раздражительно.
— Ах, вы об этом? — Кивнула на мужчин, — ваши четыре золотых.
— Вы решили расплатиться людьми?
— Что вы такое говорите? — В ужасе ахнула я, — они просто помогли дотащить тяжёлую ношу. Я же женщина, знаете ли. Мало ли потеряю, спущу на туалеты, отдам рыбам в городском пруду. Господа, — кивнула мужчинам, которые тут же стали сваливать мешочки с медяшками на стол герцога.
А их было очень много, вот прямо очень, честно признаться, я не стала пересчитывать эти тысячи монет. И весили они соответствующе.
Мальчики вчера с ног сбились в своих новых, купленных мной, ботиночках, пока обменивали монеты на самое мелкое значение. Не у всех в нижнем городе хватало медяшек даже на то, чтобы обменять на одну серебрушку. Тогда они попросили помощи у своих «коллег» с улиц и направились в средний город.
Мужчины в трактире согласились поучаствовать в представлении с неохотой, но всё же согласились: «Женщинам надо помогать». За вчерашний вечер вообще в глаза бросилось несколько иное отношение рабочего класса к своим жёнам, чем то, что мне «посчастливилось» наблюдать ранее. Здесь к своим женщинам относились как к другу и соратнику. Из отрывочных разговор поразилась тому, что и многодетных семей у низшего класса было очень и очень мало: «Так тяжко им рожать. А когда в тяжести и работать тяжко, а ещё за старшими присматривать». Даже в моём современном мире, к сожалению, это не все понимают.
Да, были такие, которые продавали своих дочерей в дом утех, о браке мнение у девушек вообще редко спрашивали, искренне полагая, что делают как лучше.
— Не думал, что вы настолько мелочны, леди Арманд, — хмыкнул Макбул, усаживаясь в кресло напротив меня, даже не взглянув на мешочки с монетами.
— Кто бы говорил. Вы всерьёз у детей запросили целое состояние за порванное тряпьё, а ещё натравили стражников с кнутом.
— Я бы не стал наказывать детей, и стражников не насылал. И деньги мне от них, тем более не нужны.
— Тогда зачем?
— Хотел, чтобы вы наверняка явились, — Макбул развёл руками, — не отправляя за вашим отцом.
— Зачем мне отец? — Непонимающе моргнула.
— Во-первых, чтобы поговорить о ваших бывших мужьях. Я всё пытаюсь понять: ваше удручающее невезение или злой умысел сводил в могилу супругов на первой же неделе брака?
Невольно в голове всплыл образ того самого листа с магическими записями, я внутренне похолодела, стараясь оставаться внешне абсолютно спокойной:
— С третьим мы всё выяснили, если мне не изменяет память. А насчёт первых двух, ничего не могу сказать. Попросту не знаю, что с ними случилось.
Вот будет номер, если и первых двух убила леди Арманд, а на меня сейчас наденут кандалы и бросят в темницу, потирая ручки от предстоящей казни путём сожжения.
В кабинете герцога слегка потемнело, хоть и был ясный день. Даже без прямого визуального контакта, но мне стало мерещиться, что в моей голове копаются. Вот только мыслей по поводу погибших муже й не было. Абсолютная пустота. Извращённое воображение нарисовало картинку пустыни с печальным перекати-поле вместо воспоминаний о таинственной кончине первых супругов. Картинка сменилась на игрушечную заводную мартышку, бьющую в барабаны.
Лорд Макбул моргнул.
— Вы пытаетесь копаться в моих воспоминаниях? — Возмущённо фыркнула я
— Как вам в голову могло прийти, что такое возможно, леди Арманд? — По виду он удивился искренне.
Как-как… Читала в сказках.
— Так что насчёт отца?
— Вы поселились в усадьбе Найран-Моэр совсем одни, а женщины не разбираются с делами сами, им нужны опекуны или законные покровители.
Если бы не вуаль, Кенан отчётливо заметил, как я совсем некрасиво закатила глаза. Вот откуда это берётся? На каком этапе эволюции и развития цивилизация народов двух миров пришёл к такому умозаключению глядя на женщин, мол, прикольные, сильные, умные, вон что умеют, назовём бестолковыми, пусть дома сидят!
— Попрошу вас написать расписочку, — вернула деловой тон в разговор.
— Что, простите?
— Расписку, — спокойно повторила, — «я, лорд такой-то такой-то, настоящим заверяю, что долг с таких-то таких-то в виде огромных денег за бесполезное барахло уплачен полностью. Претензий не имею».
Кажется, я только что задела благородного герцога за живое. Даже, не задела, а резанула. На его лице появилась холодная, едва заметная улыбка.
— Что ж, леди Арманд…
— Леди Моэр, — перебила его.
— Что ж, леди Арманд, — с нажимом продолжил он, — в вашей расписке нет необходимости, деньги мне не нужны. А вот, что мне с вами делать, определить всё же необходимо.
— Опять к отцу? — Спросила я, снимая шляпку с вуалью.
Моё движение не осталось незамеченным. Он хмуро посмотрел на заживающие синяки на лице и на рану от разбитой губы. Точно останется шрам. Да, дешёвая манипуляция с его совестью, это я понимала. Но к батюшке не хотелось.
— У вас должен быть опекун или покровитель, — глухо произнёс он, — женщина не может владеть поместьем самолично.
— Может, — я достала один из многих экземпляров на права владением старой рухляди. Вообще, он прав. Вчера я видела свод законов: женщина наследует земли, титул, недвижимость, если старшая в роду, но не в полном праве, а до прихода мужчины. Потому что лишь мужчина имел право не только подписывать документы, но и быть хозяином без ограничений. Если хозяйкой временно являлась женщина, то у неё должен быть управляющий — мужчина, если не будет иного распоряжения, который подпишет мужчина, замкнутый круг. По всей видимости, этот свод закон был написан очень и очень обиженным мужчиной, — вот здесь, прочтите-ка, — ткнула пальчиком в выноску, оставленной Донкином с его печатью.
Я замерла, выжидательно наблюдая за спокойным лицом Кенана. В том самом шовинистком законе была очень странная пометка, о том, что, грубо говоря, женщина-то ничего не может, но может, если отсутствуют претенденты или свидетели, которые против подписывающегося документа. Претендентов кроме меня не было, а вот на момент составления мог быть против батюшка, но он же не пришёл, верно? А я так ждала! И все свидетели, а их на улице я нашла много, ничего против не имели и поставили свои подписи крестиком. Писать свои имена они не умели.
Кенан после прочтения с таким же спокойным лицом уставился на меня. Я же со спокойной улыбкой подставила под подбородок ручку, вернула ему его взгляд. Если не получится, продам ещё что-нибудь из поместья, там книг ещё осталось море, и всё-таки найду выход, как освободиться от папеньки.
— Ну, что скажете, ваша светлость? — С тоном отличницы, ищущей одобрения учителя, спросила я.
Внезапно лорд Макбул расхохотался. Громко так, даже голову запрокинул.
— Умно, леди Арманд, — произнёс он, продолжая посмеиваться.
— Леди Моэр, будьте так любезны, — уже почти привычно поправила я.
— Конечно, леди Арманд. Но позвольте оказать вам помощь: управлять поместьем — это сложный труд. Вам понадобится муж или опекун, который будет представлять ваши интересы. Тем более, Найран-Моэр — убыточное имение. Там нет пахотных земель, нет дворов с крестьянами, лишь болота. Вам попросту неоткуда будет брать подать для оплаты налогов. Что вы будете делать? Задолженность перед короной у поместья есть. Многие годы не взимались налоги. И на этот раз не в моей компетенции списать этот долг.
Налоги… Об этом я не подумала. Даже страшно представить, какая сумма могла накопиться за столько лет, а источника дохода у меня нет.
— Нет уж, увольте, — тем не менее, сказала я, — перед вами документ, подтверждающий, что я свободна. Могу сама принимать решения по поводу управления своим владением, как полноправная хозяйка.
— Свобода… Этого жаждет ваше сердце? — С еле уловимой, непонятной эмоцией спросил макбул, склонив голову набок.
Я ничего не ответила, лишь упрямо сжала губы, твёрдо отвечая на этот взгляд.
— Если нужна будет помощь, вы смело можете обращаться.
— Помощь в поисках мужа? — У меня на это слово уже начинается неконтролируемая зубная боль.
— Мне нет необходимости повторять дважды, вашу позицию я понял и уважаю, леди Арманд. Я имею в виду помощь в продаже поместья, к примеру.
— То есть, вы не верите, что я с ним справлюсь?
Вместо ответа Кенан развёл в сторону руками, невинно улыбаясь. Будто дал ребёнку право порулить до тех пор, пока тот не прибежит к родителям с воплем, что разбил коленки.
— Всего вам доброго, Кенан Макбул, — я поднялась с непроницаемым лицом, накидывая вуаль обратно.
— А деньги, леди Арманд? — Всё с таким же весельем спросил Кенан, даже не поднявшись.
— Леди Моэр. И оставьте их. Побалуете себя сумочками.
***
— Вот же гад! — В сотый раз выплюнула я, сидя за кружкой эля, кстати, вкусного, в уже знакомом трактире
— Не переживайте, — один из тех мужиков, что помогал тащить мне мешки с монетами, сочувствующе покачал головой, — леди хорошо держались.
— Спасибо, — в искреннем жесте благодарности, я на секунду сжала его лежащую на столе руку. Мужчина удивлённо посмотрел на мою ладошку в перчатке на своей лапище и смущенно зарделся.
Мальчишки с наслаждением уплетали картошку с запечённой птицей, запивая всё это дело молоком. Лалу уже даже сморило от такого излишества еды, теперь малыш мирно посапывал, спрятавшись выпачканным в пюре личиком в складках моей юбки.
И как узнать, сколько я должна короне? Никаких бухгалтерских книг дома я не видела, правда, их я и не искала.
— Вы можете получить рассрочку на выплату в связи со сменой владельца, — Донкина сегодня не узнать. Он был чисто выбрит и вымыт, даже реденькие волосы аккуратно зачесал назад, — такие прошения они не могут не одобрить. Это даже скорее уведомление, а одобрение короны — простая формальность.
— И кому я должна писать сие прошение? — Спросила я, заранее зная ответ.
— Канцлеру, герцогу Макбулу, — ну, я же говорила.
На миг представила, как Кенан с демоническим хохотом танцует в победном танце, а потом сжигает в камине моё прошение, но тут же отогнала от себя это видение. Не вяжется такая развязность с образом герцога. Даже сегодня с сегодняшним: расслабленный, он оставался слегка повелительно-надменным. Даже, когда говорил с издёвкой, выглядел очень аристократично. И хищно.