Артисты, если так можно было их назвать, еще не появились на огороженной деревянным барьером арене, окруженной трибунами. Зал в секции девятнадцать имел очень высокий потолок; вверху можно было разглядеть длинные, ничем не прикрытые стальные брусы и шпангоуты. В секции, одной из сотен ей подобных, умещалось несколько тонн груза. Теперь же в ней находились только скамьи, да по углам стояло несколько контейнеров и спасательных капсул. Секцию освещали мощные электрические прожектора, маленькая арена была залита их слепящим светом. Включать свет можно было с пульта, находящегося у двери. Дальний угол секции скрывался в полутьме вероятно, где-то там артисты ожидали своего выхода. Если это и было зрелище, то оно не отличалось профессиональной постановкой.
- В чем суть сегодняшнего состязания? - спросила судебный исполнитель.
Да, она пришла слишком рано - собралось всего несколько зрителей.
- Не знаю, - ответила ее соседка, одна из тех женщин, что прошлым вечером сидели за столом капитана. Вместе с другими после ужина эта женщина поцеловала дочь судьи и пожелала ей счастья. - Мне не хотелось обидеть вас, дорогая, - продолжала она. - Я уверена, что ваш наряд приемлем на Тереннии.
- Это обычная одежда людей моего круга, - подтвердила судебный исполнитель.
- Женщин и мужчин?
- Конечно.
- Понятно, - протянула соседка так, что становилось ясно: она ничего не поняла.
- Мы одинаковы, - продолжала судебный исполнитель.
- И мужчины, и женщины?
- Да.
- Вам это не кажется нелепым? - поинтересовалась соседка.
Судебный исполнитель предпочла оставить этот вопрос без ответа.
- Простите, - спохватилась соседка.
- Ничего страшного, - успокоила ее судебный исполнитель.
Соседка сегодня была одета не в вечернее платье, уместное за ужином у капитана, а в нечто более приличествующее для посещения состязаний - хорошо сшитый брючный костюм.
- Вчера вечером вы были одеты совершенно иначе, - заметила соседка.
Это была правда. Облегающее белое платье без рукавов, купленное на корабле, в которое судебный исполнитель осмелилась облачиться вчера, как небо от земли отличалось от тереннианской одежды, так называемой "униформы", надетой ею сегодня. Униформа была призвана скрыть половые признаки - это пытались сделать различными способами, более или менее успешно. Сегодня судебный исполнитель надела самый распространенный вид униформы - намеренно широкую, бесформенную мешковатую одежду из целого куска ткани. Ткань скрывала ее от шеи до щиколоток. Одежда внизу имела широкие штанины и нечто вроде длинной серой накидки поверх них. Вдобавок судебный исполнитель надела "балдахин" - проволочную раму, укрепленную на вороте униформы и поднимающуюся над головой, с прикрепленными к ней полупрозрачными "занавесями". Это сооружение должно было скрыть изгиб ее плеч и откровенные выпуклости груди. Единообразие и в поведении, и во внешности высоко ценилось на Тереннии.
- Несомненно, Палендий будет здесь, - беспечно проговорила судебный исполнитель.
- И его великолепные животные тоже, - кивнула соседка.
Судебный исполнитель смутилась. Конечно, Палендий не слишком интересовал ее. К своему стыду, она поняла, что соседка чересчур ясно понимает ее чувства.
Следует упомянуть, что хотя сегодня судебный исполнитель надела униформу, под ней скрывалась совершенно иная одежда, также купленная на корабле - еще более редкая и необычная для Тереннии.
Это белье было тщательно скрываемым секретом судебного исполнителя. Она чувствовала, что могла бы умереть от стыда, если бы ее тайну кто-нибудь разузнал.
- Вы заметили, как смотрел на вас тот парень, что стоял справа от Палендия? - спросила ее соседка.
- А вы заметили? - довольно переспросила судебный исполнитель. Значит, ей это не показалось. Конечно, так она и знала, но все же было приятно получить тому подтверждение. Кроме того, ей польстило внимание соседки - оно тешило ее тщеславие, ибо судебный исполнитель, как любая женщина, была тщеславна.
Именно на нее одну смотрел этот мужчина!
- Конечно, - кивнула соседка.
- Неужели? - изумилась судебный исполнитель, которая, следует признаться, ожидала услышать нечто большее.
Соседка отлично поняла ее.
- И еще как смотрел! - прошептала она.
- Как же? - выспрашивала судебный исполнитель. Каким душным внезапно показалось ей новое белье, поверх которого была надета униформа!
- Даже не спрашивайте, милочка, - ответила дама в брючном костюме, как бы желая прекратить разговор.
- Нет, прошу вас, говорите, - настаивала судебный исполнитель. - Я хочу знать.
- В самом деле?
- Конечно.
- Я знаю, что вы из патрицианок, милочка, - продолжала соседка, - все мы завидуем и восхищаемся вами, но этот мужчина смотрел на вас так, как будто вы не более, чем заурядная рабыня!
- Понятно, - кивнула судебный исполнитель.
- Прошу вас, не обижайтесь, - попросила ее соседка.
- Конечно, не буду, - ответила судебный исполнитель.
- Хотела бы я, чтобы он так смотрел на меня! - шутливо вздохнула соседка.
- Я не рабыня, - раздраженно возразила судебный исполнитель.
- В глубине души все мы рабыни.
- Не может быть.
- Неужели вы никогда не размышляете,сколько бы за вас могли заплатить? Какова цена вам как женщине?
Судебный исполнитель сердито молчала. Она и впрямь иногда, чувствуя себя одинокой, никому не нужной и забытой, думала, сколько она может стоить и найдется ли мужчина, готовый заплатить за нее. Много раз она представляла себе невольничьи торги, лица мужчин, скрытые в темноте, и крик ведущего торгов.
- Он похож на варварское божество - такой рослый, с поразительно правильными чертами лица, - сказала судебный исполнитель.
- Разве каждая женщина не будет готова трепетать перед таким мужчиной и повиноваться ему? - заявила соседка.
- Только не настоящая женщина!
- Те женщины, которых вы называете "настоящими", просто еще не встретили своего хозяина.