- Добро пожаловать к нам, - сказал герцог и протянул Орогору руку. Манеры его были царственны и изящны. Орогору сжал его руку и, трепеща, встал. - Б-благодарю вас, ваша милость, - запинаясь, проговорил он, - но как вы признали меня? - Вы излучаете благородство, - ответила красивая пожилая женщина, подошедшая и вставшая рядом с герцогом. - Как же мы могли бы ошибиться? - И все же нам нужны были кое-какие доказательства, - пояснил герцог. - И вы дали их нам. Орогору обернулся в ту сторону, откуда послышался голос, - и остолбенел. Юная, грациозная, самая красивая женщина, какую ему когда-либо случалось видеть, - и она отнеслась к нему с почтением! - Вы с уважением отнеслись к городу - вы даже побоялись запятнать его камни копотью от вашего костра, вы проявили милосердие к кролику, который мог бы стать вашим ужином, вы проявили благородство духа! - Пойдемте же, разделите с нами наше празднество, - позвал юношу герцог, и Орогору окружили дамы и господа в прекрасных одеждах. - Музыка, звучи! - воскликнул герцог, и тут же дивно зазвучали флейты, волынки, гобои и скрипки. Орогору бросал торопливые взгляды по сторонам, но никак не мог увидеть музыкантов. По спине у него побежали мурашки, ему стало зябко от страха перед сверхъестественным, но потом он успокоил себя мыслью о том, что эти господа и дамы так благородны, что и сами духи рады услаждать их. Страх отступил, и Орогору в восторге шагал посреди блестящей толпы, и сердце его радостно билось, а обитатели Затерянного Города пели ему приветственную песнь. Взгляд юноши упал на красивую девушку. Она одарила его кокетливой улыбкой, но тут же отвернулась и вздернула подбородок, сделав вид, что не замечает его. Орогору усмехнулся, поняв правила игры. Впервые в жизни он испытал подобную радость. Вскоре они оказались в центре города, где Орогору встретили юноши и девушки. Они пустились в веселый пляс, радуясь тому, что их ряды пополнились. Вышла из-за туч луна, и дома засеребрились на фоне темно-синих полуночных небес. Танцуя, веселая толпа шла по сверкающей под луной мостовой, между стен, украшенных барельефами и мозаикой, к просторной круглой площади, куда стекались все улицы. В самой середине площади возвышался величественный холм. По его склону вверх вела широкая дорога, а на вершине холма стояло высокое круглое белокаменное здание. Его купол сверкал и переливался в темноте, широкие двери были распахнуты настежь, из них лились свет и музыка. Радостная толпа хлынула в двери. Войдя в чудесное здание, Орогору испытал изумление и восторг. Стены внутри были выложены драгоценными камнями, а своды купола были расписаны сценами из историй, которые Орогору слышал в детстве. Тогда он слушал их как сказки, но всегда чувствовал, что в них есть нечто большее, чем просто вымысел. Вот это - Венера и Адонис, а вот Купидон, крадущийся к спящей Психее, а вот - Нарцисс, любующийся собственным отражением! Орогору повели к нише, устроенной в плавном изгибе высокой стены, украшенной мозаикой из драгоценных камней, которую обрамляли золотые завитки. Мозаика не изображала ни людей, ни животных - на ней пересекались прямые и изогнутые линии, и все же она была настолько прекрасна, что от этой красоты захватывало дух. И вдруг прямо из мозаики донесся гулкий голос: - Добрый вечер, милорды и миледи. Кто этот гость, что пожаловал ко мне? Орогору выпучил глаза и остолбенел. Волосы у него встали дыбом. Красивая девушка, видимо, поняла, как испугался Орогору. Она взяла его за руку и прошептала: - Наш Хранитель при первой встрече кажется устрашающим, но он - наша опора и утешение, наш опекун и кормилец. Орогору не мог понять, что за дух разговаривал с ним и мог жить внутри стены, но понимал, что стыдно выказывать страх рядом с такой красавицей. Он расправил плечи и изобразил некое подобие благородной, уверенной улыбки с примесью благодарности, а также и весьма недвусмысленного намека на то, что он оценил красоту девушки. Видимо, до некоторой степени намек ему удался, поскольку девушка зарделась и отвернулась. - Наш гость явился, чтобы впредь жить среди нас, Хранитель, - отвечал между тем герцог. - Он утверждает, что он - принц Приммер, но мы должны просить тебя о том, чтобы ты наделил его платьем, подобающим его титулу. - Непременно, - отозвался Хранитель. - Войдите в кабинку, - шепнула Орогору прекрасная незнакомка. - Вы ничего не почувствуете, но дух снимет с вас мерку и даст вам новые одежды взамен этих обносков, в которые вы нарядились, чтобы скрыть свое истинное происхождение. - Я готов сделать все, о чем вы просите, - сказал Орогору, заглянув девушке в глаза, - если вы скажете, как ваше имя. И откуда только у него взялись эти слова, эта учтивая речь? Орогору всегда был так косноязычен, когда обращался к девушкам! А ведь сейчас перед ним была не простолюдинка - эта девушка была рождена благородной, быть может, она была принцессой! А Орогору не чувствовал никакого стеснения, он откуда-то знал, как обращаться к благородной даме. Он чувствовал на себе ее восхищенные и кокетливые взгляды - может быть, поэтому его язык так развязался? Девушка еще сильнее покраснела и потупила взор, но ответила: - Я - графиня Гильда д'Алекси, принц. Могу ли я узнать, как ваше имя? - Меня зовут Орогору, - просто ответил юноша и храбро шагнул в кабинку - по крайней мере сделал вид, что храбро, а на самом деле сердце его бешено колотилось от страха. Он не почувствовал прикосновения, не услышал ни звука, но уже через мгновение голос Хранителя произнес: - Ваш дневной наряд ждет вас в гардеробной в ваших апартаментах, о принц, - в Лазурных Покоях в восточном крыле. Ступайте же и переоденьтесь. Орогору повиновался, хотя ему казалось, что он что-то упустил. Он вышел из кабинки, сопровождаемый голосом Хранителя: - Вы верно догадались, милорд герцог. Он действительно вашего племени и должен жить вместе с вами в этом городе. Глаза юной графини вспыхнули, герцог радостно воскликнул, господа и дамы подхватили его восклицание, а потом все они окружили Орогору и повели в восточное крыло, радостно распевая на ходу.
Глава 8
- Вот теперь уж точно - добро пожаловать к нам! - вскричал герцог. Ив подтверждение этому вот ваши комнаты - Лазурные Покои! Коснитесь рукой двери, ибо теперь, кроме вас, никто не сумеет открыть ее. Орогору в изумлении приложил к двери ладонь. Дверь распахнулась, а за ней оказалась просторная комната со стенами бежевого цвета, темно-синим ковром и занавесями. Даже изображенные на висевших по стенам картинах люди были в синих одеждах - господа и дамы, боги и богини, которых сопровождали слуги, и это в лишний раз напомнило Орогору о том, что сам он - знатного рода. - Входите же, ваше высочество, входите! - поторопил Орогору герцог. - Да-да, входите, - эхом повторила графиня, сверкая глазами. Орогору посмотрел на нее, и у него пересохло горло от волнения. Он кашлянул и переступил порог. Толпа последовала за ним. Все наперебой показывали ему всевозможные диковинки. - Вот это - ваша гостиная. Здесь вы можете купаться в роскоши, подобающей вашему титулу! - А вот - очаг! - Пожилая дама указала на небольшой камин в углу. Но он служит всего лишь для украшения - в этих покоях тепло всю зиму, а летом прохладно! - Если пожелаете поесть, - сообщил высокий молодой человек в алых одеждах, - вот ваш стол. - Он прикоснулся к продольной полосе на стене, и она выехала из стены и, выпустив ножки, превратилась в самый настоящий стол. - Затем произнесите вслух, чего бы вам хотелось отведать, и эти блюда тут же появятся на столе! - Взгляните сюда! - воскликнула молодая красотка, - здесь все женщины были дивной красоты, и Орогору знал, что так и должно быть, и все же никто, на его взгляд, не мог сравниться с графиней Гильдой. - Какая прелестная рама для картины, правда? - И она указала на висевшую на стене резную раму. - Но произнесите несколько слов, и она наполнится движущимися фигурами, и вы увидите целую историю! Картина! Покажи мне "Романс о Розе!". Картина тут же ожила. Внутри рамы появились мужчины и женщины в чудесных нарядах, статные и изящные - воплощенное благородство. Орогору постарался запомнить название картины. Пока он чувствовал себя неуклюжим и неловким среди этих блестящих господ и надеялся благодаря этой картине выучиться правильной осанке и походке. - Тут еще есть книги! - Молодой принц указал на высокий, от пола до потолка, шкаф, набитый книгами в кожаных переплетах. - Восхитительно! - воскликнул Орогору, но у него мерзко засосало под ложечкой. Как он мог признаться этим образованным людям в том, что не умел читать? - А вот эта книга самая чудесная! - вскричала герцогиня и взяла с полки тонкую книжку. Открыв ее, она поднесла ее Орогору. - Поглядите! Она говорящая! Орогору уставился на изображенную на странице фигуру, представлявшую собой две соединенные под углом линии с перекладинкой посередине. Из книги послышался голос: - Это буква "эй", иногда ее произносят как "а". - Настоящее сокровище, - с чувством вымолвил Орогору. Он был всем сердцем благодарен графине. Как это было мило, как тактично с ее стороны показать ему, что он может быстро научиться читать! Насколько же она оказалась прозорлива: сразу угадала, что он в этом нуждается! Гильда захлопнула книгу и поставила ее на полку, а потом повернулась к двери и сказала: - А тут другие чудеса. Эта дверь открылась в ответ на прикосновение графини, и заполнившие покои дамы и господа подтолкнули Орогору вперед, в новую комнату. Она оказалась размером вполовину меньше гостиной, на полу здесь лежал лазурный ковер с рисунком в виде листьев и цветов, а у стены стояла широкая кровать с четырьмя столбиками. При виде такой роскоши у Орогору дух перехватило ведь прежде ему доводилось спать лишь на матрасе, набитом соломой. Он почувствовал, как кто-то коснулся его руки. Повернув голову, Орогору увидел, что ему кокетливо улыбается графиня Гильда. Орогору замер, сердце его взволнованно забилось, но она только рассмеялась и поспешила к другой двери. - Ваша туалетная комната! Толпа вельмож втолкнула Орогору в новую комнату. Здесь, перебивая друг дружку, обитатели дворца стали показывать Орогору бесчисленные чудеса. А в комнате стоял шкаф, который умел счищать пыль с одежды, из стены торчала труба, из которой сама по себе текла теплая благоуханная вода (Орогору заверили в том, что она совершенно безвредна и что течет она из неиссякаемых источников). Кроме того, в комнате стоял еще один шкаф, полный чистой одежды, а старую стоило только бросить на пол, и утром она исчезала. Для бритья имелся чудесный крем - его стоило только нанести на кожу, а потом стереть - и щетины как не бывало, и она потом не отрастала целый месяц! - Освежитесь, - предложил Орогору герцог, - а потом приходите к нам в большой зал. Только скажите, куда желаете пойти, - и на стене появится лазурное пятнышко. Оно будет двигаться впереди вас и приведет к нам. - Не заставляйте нас ждать долго, - шепнула Гильда, коснулась руки Орогору на прощание и ускользнула за дверь. Следом за ней удалились и все остальные, смеясь и перебрасываясь шутками, радуясь тому, что среди них появился еще один соплеменник, особа королевской крови! Сердце Орогору наполнилось благодарностью ко всем, кто жил здесь, за то, что они без промедления и сомнений приняли его в свой круг. О, конечно, он не заставит их ждать! Но нужно поскорее избавиться от этого мерзкого крестьянского тряпья, этих лохмотьев, которые столько лет помогали ему хранить его тайну! Орогору закрыл дверь туалетной комнаты, скинул тяжелые башмаки и рубаху и шагнул в чистящий шкаф. Выйдя из него, он поразился тому, насколько освеженным и обновленным почувствовал себя, а ведь его кожи не коснулось ни капельки воды! Затем с помощью чудесного крема он избавился от отросшей щетины, а потом открыл гардероб и обнаружил там дублет и рейтузы такой красоты, что у него просто дух захватило. Одежды были сшиты из серебристой ткани, украшены лазурной вышивкой. Кроме дублета и рейтуз в шкафу висел короткий лазурный плащ и стояли лазурные сапожки. Поверх платья висел еще один странный предмет одежды, сшитый из простого полотна. Покрой его показался Орогору странным, но, повертев его так и сяк, он наконец сообразил, для чего предназначена эта одежка, и натянул ее на бедра, причем она прилегла к телу так плотно, словно была живой. Ощущение было непривычное и не самое приятное для человека, который никогда не носил такой обтягивающей одежды, но Орогору решил, что должен к этому привыкнуть, раз уж тут принято носить такое. Затем он нарядился в прекрасный дублет и рейтузы и, встав перед зеркалом, поразился произошедшей с ним перемене. В зеркале отражался не грязный уродец-крестьянин, а высокий, стройный аристократ с блестящими волосами и суровым, красивым, благородным лицом. Орогору смотрел и сам себя не узнавал. Он поспешил к двери, готовый занять подобающее ему место в блестящем обществе.
***
Солнце вот-вот должно было спрятаться за горизонтом, когда Гар свернул с дороги к небольшой рощице. - Пора подумать о ночлеге, друзья мои, - сказал он. - Похоже, лучшего места для ночлега нам не отыскать, - вздохнул Дирк. - Хотя.., в следующей деревне наверняка есть гостиница... Майлз передернул плечами. - С вашего позволения, господа, я бы лучше гостиницу стороной обходил. Понимаю, это глупо, но у меня такое предчувствие: если я заночую где-нибудь поблизости от стражи, меня как пить дать сцапают. Сказав это, он в очередной раз изумился тому, что отважился подать голос до того, как к нему обратились господа. Но ни Гар, ни Дирк на его дерзость никакого внимания не обратили. - Это я очень даже хорошо понимаю, - кивнул Дирк. - И должен заметить - ты предусмотрителен. Безусловно, заночевать в роще гораздо безопаснее. Вряд ли там кто бродит по ночам, в том числе - и лесничие. - А особенно - те лесничие, что преследуют нас, - согласился Гар. Ярдах в пятидесяти от дороги подлесок оборвался. Широкие участки пустой земли простирались под тридцатифутовыми елями. С нижних ветвей елей хвоя осыпалась. Гар натянул поводья своего коня. - Вполне сойдет для стоянки. Майлз, будь добр, собери хвороста для костра, а мы с Дирком пока палатку поставим. - Эт-то я запросто, господин Гар, - с готовностью откликнулся Майлз, потрясенный тем, что Гар не приказал ему отправиться на поиски хвороста, а вежливо попросил. Между тем путешествовать с этими странными людьми ему теперь было настолько же боязно, насколько и в одиночку. Из-за того, какие речи вел господин Гар, шпионы Защитника уже через неделю, а то и раньше начнут за ним охотиться и стражников настропалят. А наказание за изменнические речи было столь же суровым, как за отказ жениться. После пыток жизнь наказуемого можно было считать конченой - остаток ее осужденные проводили на рудниках Защитника. Майлз начал собирать хворост. Набрав немного, добавил еще и еще и мало-помалу стал уходить все дальше и дальше от лагеря. Но охапку держал крепко - мало ли, вдруг Гар или Дирк пойдут его искать? На этот случай и не бросил хворост - решил, что скажет, будто не сообразил, сколько нужно дров собрать. Тогда они не догадаются, что он решил бежать от них. Конечно, никто его не удерживал, так почему же не бежать? Они ведь сами говорили - и не раз - что он им не раб и не пленник и может уйти куда и когда пожелает. Наверное, они и гнаться бы за ним не стали, но Майлзу не хотелось рисковать. - Эй! - послышался резкий оклик, и чья-то рука цепко сжала плечо Майлза. Майлз вскрикнул, обернулся, с языка его уже готовы были сорваться слова оправдания, но увидел он перед собой никак не Дирка, а незнакомца в зеленой шляпе лесничего с красным пером, что означало, это - старший лесничий. Кто-то схватил Майлза сзади под мышки, вывернул руки, и собранный хворост рассыпался по земле. - Огня! - распорядился лесничий, и кто-то из его подчиненных отбросил тряпицу, которой был прикрыт зажженный фонарь. К Майлзу шагнули еще несколько человек, и сердце у бедняги ушло в пятки. О, как он жалел, что не остался рядом с Гаром и Дирком! Гар и Дирк... Майлз вспомнил, как они дурачили всех, кто встречался им на пути. Может быть, и он сумел бы наболтать с три короба, сказать, к примеру, что он - странник, чей пропуск украли, что он заблудился и голоден как собака... Но вот в свете фонаря возникла фигура человека в балахоне до бедер, с серебряной цепью на груди. Пламя и ночные тени изменили его лицо, но Майлз все же узнал бейлифа из своей деревни. Майлза замутило от страха. Теперь отпираться было бесполезно. - Не тот ли, кого вы разыскиваете? - спросил старший лесничий. Бейлиф покачал головой: - Мой был гладко выбрит и темноволос. Постричь свои патлы, он, спору нет, мог, конечно, но чтобы успел отрастить такие густые... А ну-ка, ну-ка, постойте-ка! - Он прищурился, протянул руку и дернул Майлза за усы. Усы, естественно, оторвались. Майлз вскрикнул от боли. - Клянусь Защитником, это ты! - воскликнул бейлиф. - Ну, ты малый головастый. Додумался ведь - ишь ты! Волосы состриг и усы смастерил! - Не совсем так, - прозвучал из темноты мягкий гортанный голос. - Это он не сам придумал. Это я. Бейлиф вздрогнул от испуга, резко обернулся и оказался лицом к лицу с Гаром. Он невольно попятился в изумлении, и Майлз не упустил такой замечательной возможности: пнул бейлифа ногой под зад, и тот повалился наземь ничком. Лесничие раскричались, а тот, что держал Майлза за руки, ослабил хватку. Майлз вырвался, развернулся и снова нанес самый сильный удар ногой, на какой только был способен. Лесничий взвыл и упал на спину. Бейлиф приподнял голову, успел заметить, что Майлз исчезает во тьме, и гневно возопил. Но долго вопить ему не дали: Гар ухватил его за ворот и поднял одной рукой. Все как один лесничие бросились к Гару. Тут за дело взялся Дирк: резкий удар - и вот один из лесничих сбит с ног. Гар швырнул обмякшего бейлифа под ноги еще двоим, но еще трое обнажили мечи и с криком кинулись к нему. Майлз, обретя безопасность в темноте, одумался и развернулся. Эти люди уже однажды спасли ему жизнь и только что сделали это снова. Он не мог убежать и позволить, чтобы они дрались из-за него. Он поднял с земли самую толстую хворостину и побежал обратно. Как раз в это время Гар меткими кулачными ударами уложил еще двоих лесничих. Бейлиф пытался подняться на ноги. Рука его уже сжала рукоять меча, но Майлз заехал ему по макушке дубинкой, и бейлиф повалился на бок без чувств. На миг Майлза охватила жалость - ведь он знал бейлифа с детства, и тот часто бывал добр к нему. А потом жалость сменилась ужасом: он ударил государственного служащего! Поймают - повесят! О нет, лучше бы не поймали! Майлз обернулся и увидел, что к Гару кинулся последний лесничий. В руке он сжимал нож размером с короткий меч. Майлз вскрикнул, лесничий в испуге оглянулся, и Майлз огрел его дубинкой. Лесничий упал, но в это время на ноги ухитрились встать еще трое. Эти устремились к Дирку, считая его, видимо, более уязвимым, поскольку он уступал Гару ростом. Двоих Гар поверг наземь, врезав им ребром ладони по шее, третьему Дирк преградил дорогу мечом и прямым ударом уложил на спину. - Ну, что с вами прикажете делать? - поинтересовался Гар, подняв двоих лесничих с земли за ворот так, что их испуганные физиономии оказались напротив его лица. - Я понимаю: вы обязаны доложить обо всем, что вы только что видели, но если я вас отпущу, обещаете ли вы мне отправиться по домам и больше никуда не заглядывать? Беспомощно болтавшиеся в его ручищах лесничие бросили взгляды на валявшихся на земле бейлифа и своего начальника и решили, что те уже испустили дух. - Можете сказать, что вас отколотили так, что вы охромели, сочувственно подсказал Дирк. - Это мы запросто можем изобразить. - Нет! Нет! Мы уж как-нибудь без этого.., похромаем, - прохрипел один из лесничих. - Вы нас только отпустите! Гар бережно поставил их на землю. Оба оттянули ворот рубах и судорожно, глубоко вдохнули. - Мечи мы у вас, само собой, отберем, - сообщил Дирк. Лесничие безрадостно переглянулись, но послушно протянули мечи рукоятками вперед. Дирк взял оба меча и один подал Майлзу. - А теперь ступайте, - распорядился он. Двое лесничих побрели во тьму, поддерживая друг дружку. Надо сказать, прихрамывали они весьма убедительно. - Они все расскажут, - предупредил друзей Майлз. - И другие тоже, когда очухаются, - отозвался Дирк. - Но мы не станем убивать людей, которые всего-навсего стараются выполнять свою работу и хранить верность правителю. - Гар потер затекшее плечо. - Ох! Доложу я вам... Этот устрашающий прием - держать врага за шкирку - он, спору нет, впечатляет, но ведь и больно же! - Вы.., вы снова спасли меня... - пробормотал Майлз. Дирк пожал плечами. - А для чего еще существуют друзья? Майлзу показалось, что он сейчас захлебнется в волнах вины. Он хотел убежать от них, а они сражались за него! - Что ж, теперь мы тоже преступники, - сказал Дирк. - Правда, мы и прежде были вне закона, но бейлифы об этом не ведали. - А вы отпустили лесничих, и они натравят на нас гвардейцев окружного магистрата! - Ничего не поделаешь, - вздохнул Гар. - Теперь придется скрываться, как и полагается преступникам, но боюсь, до Пустошей, про которые ты говорил, нам уже не успеть добраться. Где тут поблизости самое удобное место для укрытия? - Да вот оно, - развел руками Майлз. - Рощи, ельники, дубравы - все они, словно реки в озеро, впадают в густые леса. Нужно только держаться за деревьями, и тогда скоро углубимся в чащу. Конечно, лесники нас и там могут разыскать... - Но еще скорее разыщут, прежде чем мы затеряемся в лесной чащобе, хмуро уточнил Дирк. - Так что давайте-ка поскорее вернемся туда, где оставили лошадей, да отыщем оленью тропку. Если по ней олени могут пройти, то и лошади тоже. Через полчаса Майлз уже вел своих спутников по ельнику в сторону густого леса. В этом ельнике ему довелось побывать всего раз в жизни - тут он как-то однажды заночевал по пути в окружной город, но окрестности запомнил хорошо и знал, как отсюда поскорее добраться до глухой чащобы. Шагая впереди друзей, он гадал, как это Гар и Дирк ухитрились оказаться поблизости именно в тот миг, когда ему отчаянно понадобилась их помощь. Наверняка это произошло потому, что они пошли следом за ним, чтобы посмотреть, не схватили ли его. Заметили, что его нет слишком долго, заволновались и решили узнать, не попал ли он в беду! Майлзу снова стало ужасно стыдно.
***
Орогору вошел в просторный зал, где стояли накрытые столы. Его собратья аристократы смеялись и болтали друг с другом. Юноша заметил, что кокетство здесь - весьма излюбленная игра. - Добро пожаловать, принц Приммер! - воскликнул высокий пожилой мужчина с короной на голове. Орогору остановился и изумленно уставился на него. - О, как вам к лицу новый наряд! - К юноше устремился герцог Дарамбэй, взял его под руку и подвел к коронованному мужчине. - Ваше величество, позвольте представить вам Орогору, принца Приммера! Орогору, преклоните колена перед своим владыкой, королем Лонгаром! В священном трепете Орогору опустился на колени перед высоким стариком с благородным лбом и носом с горбинкой. Он просто-таки излучал царственность. - Ваше величество! Я.., я благодарю вас за ваше гостеприимство! - Я рад приветствовать тебя, - раскатистым баритоном отвечал король. - Добро пожаловать в наш круг, принц Прим-мер! Сегодня у нас великое торжество, мы празднуем прибытие нового собрата! Милорды и миледи, прошу всех к пиршественному столу! Все расселись и принялись пировать, смеясь и весело болтая, и при этом орудовали серебряными столовыми приборами так ловко, что казалось, сами их не замечали. Орогору, как мог, старался во всем подражать обитателям Затерянного Города, но не раз ему случилось краснеть: он тянулся за одной вилкой, а его сосед брал другую, брал нож в левую руку, а все - в правую. Правда, этих досадных оплошностей вроде бы никто не замечал, но если и замечали, то только улыбались, как если бы что-то вспоминали. Орогору понял: сейчас он столкнулся с тем, что каждый из сидящих за столом пережил, когда наконец вернулся в общество себе подобных после многих лет вынужденной ссылки. Странно, но похоже, никто из обитателей города не родился в его стенах... Кругом кипели беседы, полные намеков на истории и науки, о которых Орогору не слыхивал. Он твердо решил, что непременно прочтет все книги из шкафа в своих покоях, и притом - в самое ближайшее время. - Пожалуй, мои придворные проводят слишком много времени в усладах, проворчал король Лонгар. - Нужно, чтобы Хранитель обучил нас наконец всему, чему мы хотели бы научиться! - Да, но учение - это тоже наслаждение, ваше величество, - возразил юный принц (о том, что он - принц, Орогору догадался по размеру короны она была побольше, чем герцогская). - Такие наслаждения я только приветствую, - заметил король, - хотя не возражаю и против тех, которые вы дарите друг другу. Орогору окинул взглядом сидевших за столом, чтобы понять, о чем сказал король, и заметил, что многие кавалеры целуют дамам руки или любовно пересчитывают их пальчики, как трепещут полуопущенные ресницы дам, как они, обмахиваясь веерами, заигрывающе поглядывают на мужчин, сидящих напротив. Наконец трапеза закончилась, и герцог представил Орогору четырем молодым дамам. Все они были хороши собой, но не так, как графиня Гильда. Леди Эмбер - высокая и стройная - спросила: - Не станцуете ли со мной гавот, мой принц? - Почел бы за счастье, - смущенно проговорил Орогору, - но я не знаю этого танца. - О, так я научу вас ему! Берите меня за руку! Пол в большом зале был натерт до блеска. Танцоры заняли свои места, зазвучала музыка. Леди Эмбер принялась обучать Орогору па гавота, старательно скрадывая его неловкость веселыми шутками. Затем юная герцогиня Дорент дала Орогору возможность попрактиковаться в выученном танце, во время которого шутливо ругала юношу за то, что он за годы, прожитые вдали от родного дома, забыл, как танцевать гавот. Леди Луэтт научила Орогору менуэту, а потом он станцевал этот танец с маркизой Коробэр, но вальсу - вальсу его выучила графиня Гильда. Подтрунивая над Орогору, она добивалась от него изящества и грации в движениях, заставляла запоминать шаги, и к тому времени, когда мелодия вальса вот-вот была готова умолкнуть, Орогору уже кружился в танце с графиней, крепко прижав ее к себе, отчаянно краснея и хохоча в ответ на ее шутки, тяжело дыша от изнеможения и страсти. - Признаться, я устала, - сказала Гильда. - Пойдемте, выпьем чего-нибудь. - Как пожелает моя госпожа, - ответил Орогору и последовал за графиней к одной из нескольких глубоких ниш, вырезанных в дальней стене. - Шабли, - произнесла Гильда, приоткрыла небольшую дверцу, взяла из-за нее запотевший бокал, в котором искрился и пенился светлый напиток. - Пунш сегодня очень хорош, - как бы по секрету сообщила она Орогору. Тот понял намек и проговорил: - Пунш, - гадая, что же это за напиток. Затем Орогору приоткрыл дверцу и вынул из-за нее небольшую круглую чашу с ручкой, в которую можно было просунуть только один палец. Оглянувшись на резвящуюся толпу придворных, он чуть было не опрокинул чашу: многие из проносившихся мимо пар слились в поцелуях! - Не поверю, что вас оскорбляет поведение благородных особ, урезонила Орогору графиня Гильда. Он обернулся, чтобы заверить ее в обратном, но увидел, как страстно блестят ее глаза. - Пойдем, - шепнула она и увлекла его за высокий гобелен, закрывавший вход в нишу. Там, в полумраке, она обвила рукой его шею и притянула к себе его голову. Орогору помешкал лишь один краткий миг, а потом его губы встретились с ее губами, и он узнал, как сладки поцелуи. Отстранившись, Гильда рассмеялась: - Ну вот! Я научила тебя двум наукам, и вальс был первой из них! Орогору открыл было рот, чтобы заверить графиню в том, что он и раньше целовал женщин, но солгать не успел - Гильда взяла его за руку и снова вывела в зал. Как раз закончился очередной танец, и некоторые пары расходились. Гильда шагнула на самую середину зала, подняла руки и воскликнула: - Идите ко мне, мой принц! Быть может, вам удастся испробовать себя и в той, и в другой науке сразу! Мгновение Орогору стоял, широко раскрыв глаза. Сердце его часто забилось, он поспешил в круг и крепко прижал к себе смеющуюся графиню. Он видел, как некоторые пары покидают зал рука об руку, но у него не было времени ни удивиться, ни устыдиться, потому что вновь зазвучала музыка, и они с Гильдой закружились в безумном, пьянящем вихре танца, и тела и губы их слились. Орогору настолько захватило чудное волнение, что он и не заметил, что в зале нет ни единого слуги - только волшебные духи прислуживали здесь. Не заметил он и того, что все, кто обитает в Затерянном Городе, - поголовно аристократы. Ему казалось, что так и должно быть. Войди сейчас в город крестьянин или крестьянка - Орогору счел бы, что им тут не место. Не подумал он и о том, что произошло бы, если бы ему не удалось пройти испытание на право находиться среди горожан, если бы Хранитель не удостоверил, что он - один из них. Он только радовался тому, что все сложилось так удачно, что наконец он оказался там, где ему положено было быть.
Глава 9
Для Килеты ночь выдалась долгая и холодная. Хорошо еще, что она не забыла захватить из дому кремень и огниво. Насобирав хвороста, девушка разожгла небольшой костерок. Побольше развести побоялась из страха, что огонь заметят лесничие. Килета уселась поближе к костру, пытаясь согреться, но грел маленький огонек плохо. Она сидела и слышала, как урчит пустой желудок - давным-давно она съела несколько найденных в лесу ягод. Наконец ее сморила дремота. Она поняла, что видела сон, когда очнулась в слезах. А приснилось ей, что из леса вышел Орогору и сказал: "Ты была мне доброй спутницей, Килета, но теперь ты должна идти своей дорогой, а я пойду своей". С этими словами он повернулся и исчез в ночной тьме. Девушка в страхе огляделась по сторонам, но, похоже, никого поблизости не было. Затем, проснувшись окончательно, она вспомнила, что Орогору ушел за ворота города еще вечером. Ей удалось снова заснуть, но вскоре она проснулась от холода и в тоске уставилась в сторону ворот. Она не сомневалась в том, что Орогору нашел там свою судьбу. Тоска охватила Килету - тоска и страх из-за того, что теперь ей придется идти дальше одной. Но вот на фоне белесых камней что-то промелькнуло. Килета напрягла глаза. Может быть, это Орогору? К первой фигуре присоединились другие, вспыхнули огни факелов, их свет озарил толпу людей в сверкающих одеждах. О ужас! Килета глядела на них, не в силах поверить глазам. Пожалуй, она никогда прежде не видела столько собравшихся вместе уродливых коротышек и горбунов, но и таких великолепных одежд она тоже ни разу в жизни не видела! Платья и камзолы всевозможного покроя - и все вычурные, чересчур яркие. О да, каждый наряд сам по себе был дивно хорош, сшит из дорогой, роскошной ткани, и ткани эти сверкали и переливались в свете факелов, но от блеска множества нарядов до боли слепило глаза, они сливались воедино. А потом из толпы вышел Орогору. Килета растерянно смотрела на него. Он был одет в синий дублет и такого же цвета облегающие штаны, расшитые серебром, на плечах его лежал синий плащ. Его волосы на лбу были завиты, а глаза сверкали восторгом. Рыдания сдавили грудь Килеты, и она бросилась ему навстречу: - О Орогору! Он подбежал к ней, схватил за руки, улыбаясь от уха до уха. - Килета! О, как же здесь чудесно! Как жаль, что тебе туда нельзя! Слово "жаль" охладило пыл девушки. Она посмотрела через плечо Орогору на сборище жалких уродцев, еще более жутко выглядящих в роскошных нарядах. Они одаривали друг дружку радостными улыбками, передвигались короткими шажками на манер магистратов и шерифов, но получалось это у них смешно, карикатурно. Вздернув подбородки, уродцы царственно взирали друг на друга, а поглядывая на Килету, морщились и хихикали. И тут девушка поняла: она не смогла бы разделить с Орогору такую жизнь, потому что никогда бы такой жизни не пожелала. - Я.., я рада, что тебе удалось найти то, что ты хотел, Орогору, тихо сказала она. - Здесь есть все, о чем я только мечтал! Господа и дамы, красивые и благородные люди, утонченные, образованные! Взгляни на них, Килета! Разве они не прекрасны? Она взглянула и поежилась. Орогору нахмурился. - Что-то не так? - Ночь была холодная, - уклончиво ответила Килета, гадая, как это Орогору разглядел в этих жалких шутах и шутихах благородство. Но она не имела права пробудить его ото сна, который он видел наяву, и потому вымученно улыбнулась и сказала: - Таких, как они, во всем свете не сыщешь, Орогору. Как тебе повезло! - Несказанно повезло! Так что ты за меня не бойся, Килета. Теперь я там, куда всегда мечтал попасть! О, я надеюсь, что и твоя мечта исполнится - точно так же, как исполнилась моя! К Орогору шагнула высокая костлявая девица, играя зазывной улыбочкой, которая совершенно не шла к ее длинной физиономии с лошадиной нижней челюстью. - Спасибо тебе, Орогору, - онемевшими губами проговорила Килета. - Я так рада за тебя, мой старый друг! Посмотри, я плачу от радости! - Как это мило с твоей стороны, Килета! Как благородно! Орогору поймал пальцем слезинку Килеты и поцеловал палец. Этот галантный жест настолько не вязался с простоватой внешностью Орогору, что Килета против воли улыбнулась. - Прощай, Орогору. Желаю тебе счастья! - Прощай, милая подруга. Слово "милая" стало последней каплей в чаше отчаяния. Килета отвернулась и побрела в темноту, сдерживая слезы. Она оглянулась через плечо, но Орогору уже ушел, присоединился к своим странным спутникам. Смеясь и пританцовывая, они спешили к воротам, хотя, судя по их внешности, должны были бы горбиться и прихрамывать. Килета шла вперед, не разбирая дороги. Когда смех Орогору и его новых друзей стих вдали, она дала волю слезам. Девушка брела по темному лесу, пока не наткнулась на дерево. Обняв могучий ствол, она рыдала так горько, что удивительно, как у нее сердце не разорвалось. Наконец она смогла признаться себе в том, что влюблена в этого неуклюжего, но славного дурачка. А он.., он ее, конечно, не любил. Да, она была далеко не красавица, а Орогору... Орогору, если приглядеться к нему получше, был очень даже симпатичен, по крайней мере лицо у него было красивое - вернее, было бы красивым, не будь таким пухлым. Нет, конечно, он никогда не видел в ней женщину. И никогда не увидит. Неудивительно, что только теперь, когда Орогору был для Килеты потерян навсегда, она смогла признаться себе в том, что любит его.
***
Только удалившись на пару миль от того места, где бросили побитых лесничих, Дирк, Гар и Майлз устроили привал на скорую руку - нарезали соснового лапника и соорудили из него постели. Пока двое спали, третий стоял в дозоре, но не было слышно ни звуков погони, ни шагов обходящего свой участок лесничего, а ветер не доносил даже отдаленного лая гончих псов. Поднялись с рассветом и поспешили дальше, пустив лошадей быстрым шагом. Быстрее между деревьями лошади бежать не могли, но все же так было лучше - шагая пешком, люди устали бы намного скорее. Следы запутывали всевозможными способами, так что если бы собаки и учуяли в конце концов их след, им пришлось бы для начала изрядно попотеть. К вечеру добрались до высоченных дубов и вязов, кроны которых были настолько пышными, что солнце к земле почти не проникало, и потому подлесок здесь был низеньким и чахлым. Майлз с облегчением сполз на землю с крупа коня Гара, вздохнул и застонал от боли в мышцах. - Мы добрались до густых лесов. Здесь нам не так грозит опасность, как вблизи от дороги, но и это ненадолго. - Что означает: гарантии ноль. - Гар огляделся по сторонам. - И тебе не приходит на ум, как можно было затаиться в чаще леса, Майлз? Крестьянин покачал головой. - Ходят россказни про тайные пещеры, где хранятся богатые клады, про лесные деревни, где обитают отверженные, про затерянные города, заросшие лесом, но я, господа, в такое не больно-то верю. - Понятно, ведь таковы сюжеты большей части сказок. Гар нахмурился и оглянулся по сторонам. Треснул сучок, зашелестел подлесок... К друзьям приближались шаги. Гар и Дирк развернули коней в ту сторону, откуда мог появиться кто угодно. Живо повернулся и Майлз, вмиг забыв о боли в ногах. Из редкого подлеска, прихрамывая, выбежала женщина. Она всхлипывала и в страхе оглядывалась через плечо. Майлз, окаменев от изумления, уставился на нее. Впервые в жизни он видел существо, в движениях которого была такая совершенная, законченная женственность. Он был настолько ошарашен появлением незнакомки, что даже не додумался поднять с земли посох, и потому женщина, налетев на Майлза, ударилась о его грудь. Майлз развел руки в стороны, но незнакомка в страхе отшатнулась и дико глянула на него. В чертах ее лица не было ничего особенного. Они были довольно правильными, но рот немного широковат, на щеках и переносице - веснушки. Волосы цвета лесного ореха были растрепаны, но Майлз не мог отвести глаз от нее, он был просто зачарован. Губы женщины разжались, она была готова закричать, и Майлзу пришлось обнять ее - не крепко, так, чтобы не напугать. - Девушка, не бойся! - умоляющим голосом проговорил Майлз. - Мы не причиним тебе зла, мы защитим тебя от любого... Затрещали кусты, и из-за них показались те самые "любые": шесть мужчин невысокого роста, но с крепкими мышцами, в грязных, оборванных рубахах и штанах. Щеки четверых украшала недельного возраста щетина, у двоих физиономии заросли клочковатыми бородами. При виде двоих конных стражников и крестьянина они остановились. Майлз завел девушку за спину и поднял с земли посох. - А теперь идите своей дорогой, - негромко, спокойно проговорил Гар. - Тогда и нам и вам ни о чем не придется сожалеть. Самый рослый разбойник зловеще оскалился, хрипло расхохотался и крикнул: - Братцы, а они нас боятся! - Но это же стражники! - возразил другой, самый молодой. - Если нас изловят, так и так повесят! Так что прикончим мы стражников или нет - какая разница? Взять их! С этими словами он выхватил ржавый меч и с воем понесся к Гару. Его приспешники ожили и поспешили следом за своим предводителем, изрыгая грязные ругательства. Гар даже меч из ножен не вытащил. Он развернул коня, наклонился в седле и, когда вожак разбойников, промахнувшись, пролетал мимо, врезал ему кулаком по виску. Вожак покачнулся и упал на колени. На Майлза бросились сразу двое, криками требуя отдать им женщину. Первый из них потрясал суковатой дубинкой, а второй - мечом, настолько зазубренным, что его уже запросто можно было использовать в качестве пилы. Майлз заслонился посохом от первого разбойника, потом резко поднял свое оружие вверх и обрушил на лезвие меча. Лезвие треснуло, и обалдевший разбойник, уставившись на свой меч, обнаружил, что от клинка осталось всего шесть дюймов. Третий разбойник выхватил из-за спины лук и натянул тетиву, а еще один, оглушительно вопя, бросился на Дирка с копьем. Наконечник целил прямехонько в сердце, но Дирк вовремя уклонился в сторону, ухватил копье за древко и рванул его на себя. Разбойник налетел на бок лошади и ополз наземь. Дирк перебросил копье наконечником вперед и, крикнув: - Эй, лучник! - с силой метнул копье. Последний из разбойников поднял свой куотерстаф на манер пики и, подвывая, побежал к Гару. Великан поймал оружие врага за лезвие, упер концом в колено, и рукоятка врезалась в живот владельца куотерстафа. Тот, тяжело дыша, опустился на землю. Гар отдернул клинок. Второй из тех злодеев, что накинулись на Майлза, злобно взревел и размахнулся дубинкой. Майлз не преминул воспользоваться его ошибкой, и вогнал свою дубинку в живот соперника. Тот согнулся пополам от боли и шлепнулся на задницу. А Майлз тем временем отпрыгнул назад, заслонился посохом и быстро огляделся по сторонам - нет ли еще желающих напасть на него. Лучник заряжал лук, когда его слуха достиг окрик Дирка. Он вздрогнул, отвел взгляд от своего оружия и, увидев, что за опасность ему грозит, в страхе вытаращил глаза, взвизгнул и отскочил в сторону. Копье промазало всего на пару дюймов. Гар громко вскричал, завертел отобранным у разбойника куотерстафом над головой, став похожим на ветряную мельницу, и развернул своего коня к вожаку. Тот завопил от страха, встал на четвереньки, выпрямился и со всех ног припустил к кустам. Дирк улюлюкнул, пришпорил лошадь и погнал ее на лучника. Бедняга взвыл от испуга и опрометью бросился за деревья. В двух шагах от зарослей Дирк натянул поводья и развернул лошадь как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как спасаются бегством еще двое злодеев-неудачников. А еще двое валялись на земле без чувств. Майлз осмотрелся, не заметил врагов, способных передвигаться, бросил дубинку на землю и раскинул руки в стороны, глядя на беглянку. - Ну вот, девушка, все позади. Мы им не дадим тебя и пальцем тронуть. Мгновение незнакомка стояла, не шевелясь. Она разжала губы, не зная от чего вскричать - от страха или от радости. А потом припала к груди Майлза, и все ее тело сотрясли громкие рыдания. У Майлза голова закружилась от волнения, он обнял незнакомку, изумившись тому, как это чудесно. Впервые в жизни он держал в объятиях девушку. Он беспомощно оглянулся, но увидел, что Гар одобрительно кивает ему. Майлз набрался смелости и принялся бормотать слова утешения - примерно такие, какими успокаивала его в детстве мать: - Ну-ну, теперь все будет хорошо, мы тебя им не отдадим. Тише, тише, не надо плакать, тут все - твои друзья. Наконец девушка всхлипнула, немного отстранилась и, прижавшись щекой к рукаву Майлза, отерла слезы. Робко улыбнувшись, она заглянула ему в глаза. - Спасибо тебе, добрый человек! Никогда не сумею отблагодарить тебя, как подобает. - Только что отблагодарила. - Интересно, откуда у него взялась эта учтивая фраза? - Но не только я дрался ради твоего спасения, девушка. Эти добрые господа постарались побольше моего. - На сей раз - нет, - усмехнулся Дирк. - Ты уложил столько же злодеев, сколько каждый из нас, Майлз. - Так тебя зовут Майлз? - спросила девушка, широко раскрыв глаза. - А меня - Килета. - Приятно познакомиться, - ответил Майлз. Слова слетали с его языка с неведомой прежде легкостью. - Теперь я рад, что бежал от бейлифа. - Бежал? - Килета попятилась. - Но из-за чего? - Из-за того, что отказался жениться на женщине, которую для меня избрал магистрат, да и ей не хотелось выходить за меня, - объяснил Майлз. - Правда, я не пошел к магистрату и не сказал ему о том, что отказываюсь, я просто бежал, и все. А ты как оказалась в лесу, бедняжка? Килета потупилась. - Я шла с другом. А он искал Затерянный Город. Он нашел его и решил остаться там. - Затерянный Город? - Гар подвел своего коня поближе и пристально, заинтересованно посмотрел на Килету. - А ведь там было бы неплохо укрыться от ищеек и лесников. Ты смогла бы отвести нас туда? - Ой... Не знаю, господин. - Килета в замешательстве огляделась по сторонам. - Я долго металась по лесу, пока бежала от этих мерзавцев... На самом деле ей совсем не хотелось возвращаться к тем странным, уродливым, кричаще разодетым людям.., но лес казался еще более опасным, чем руины города, а теперь у нее еще появились друзья, способные защитить... Почему-то Килета не сомневалась в том, что Майлз готов биться за нее до последней капли крови. Понимание этого согрело ее сердце. Почему - об этом она и гадать не хотела, но чувствовала, что рядом с ним она - в безопасности. Быть может, и его друзья тоже были достойны доверия, но ради чего они дрались? Ради того, чтобы спасти ее, или ради того, чтобы завладеть ею? Но нет, они не могли бы обмануть Майлза. - Вспомни, - посоветовал девушке Гар. - Где было солнце? За городом или у тебя за спиной? - За городом, - не раздумывая, отвечала Килета. - Но не солнце, а луна, господин. Я шла несколько дней - наверное, четыре. Но как тут увидишь луну, когда деревья растут так густо? - Он найдет, не беспокойся, - заверил Килету Дирк. - Килета, это мои господа, Дирк и Гар, - представил девушке своих спутников Майлз. - Друзья, - поспешно поправил крестьянина Дирк. - Друзья, и никак иначе, сударыня. Он нам не принадлежит. Рад знакомству. - И я. - Гар почтительно склонил голову. - На самом деле они - не стражники, - пояснил Майлз. - Просто переодеты стражниками. Они из дальних земель, и многое в наших обычаях им незнакомо. - А в других округах все по-другому? - спросила Килета, широко раскрытыми глазами глядя на всадников. - Боюсь, мы живем гораздо дальше, чем другие округа, - уклончиво ответил Дирк. - Давайте по пути поговорим, - предложил Гар. - Если луна стояла за городом, значит, нам - сюда. - Ну, хорошо, так получится на восток против запада, - сказал Дирк, догнав Гара. - Но как быть с севером и югом? - О, не волнуйся, найдем какой-нибудь ориентир, - небрежно отозвался Гар. Дирк, прищурившись, глянул на друга. - Ты-то найдешь, это точно. - Он обернулся к Майлзу и Килете. - Ну, вы идете, или как? Майлз может сесть к Гару, а Килета - ко мне. - Я лучше пешком пойду, - торопливо ответила Килета, ну и Майлз, конечно, тоже заявил: - И я пешком. - Ну, как пожелаете, - усмехнулся Дирк. - По большому счету лошади по темному лесу шагают не быстрее пеших. С этими словами он тронул своего коня с места, а Майлз с Килетой зашагали следом. - А что это был за парень такой, который увел тебя в лес? - осторожно поинтересовался Майлз. - Каков он был собой? - Он.., не выше тебя ростом, - отвечала Килета. - Толстяк - так, пожалуй, можно было бы сказать. Но у него большие-пребольшие глаза самого красивого коричневого цвета, какой только можно вообразить, маленький курносый нос, широкие скулы и пухлые губы. И еще он, Орогору, так благороден.., но только ему не давали этого показать... Она говорила о своем друге так тепло, что Майлз понял: девушка влюблена, и его охватила ревность такой силы, что он сам удивился. Килета не была красавицей, но в чертах ее лица было что-то дивно очаровательное в форме носа, разрезе глаз, длинных ресницах. Сердце Майлза часто, взволнованно билось. Он гадал - уж не влюбился ли он? Треснул сучок. Килета похолодела от испуга и замерла. Остановились и всадники. Через мгновение Гар сообщил: - Всего-навсего барсук. Он прищелкнул языком, и его лошадь зашагала вперед. Продолжили путь и все остальные, но Килета испугалась не на шутку. Широко открыв глаза, она попросила Майлза: - Прошу тебя, давай помолчим. Разбойники могут услышать. Вернутся и приведут с собой всю шайку. Майлз улыбнулся. - Топот копыт они все равно услышат. Правда, топать могут и олени. А в общем - как хочешь. И они пошли дальше следом за Гаром и Дирком в молчании. Майлз ничего не мог поделать - время от времени, когда они проходили по озаренным луной прогалинам, он искоса поглядывал на Килету. Пусть девушка была оборванна и чумаза, но в ней было нечто волшебное, неуловимое, от чего Майлз чувствовал неизъяснимый восторг. Килета, видимо, чувствовала себя неловко от такого пристального внимания. - Осторожнее, - предупредил ее Майлз. - Впереди корень торчит. Девушка улыбнулась. - Вижу. Не бойся за меня. Я семь лет охотилась в лесу. - Ты? - изумился Майлз. Женщины редко занимались охотой. - Да, я. Отец мой все эти годы болел, а я знала, что ему нужно мясо. - Килета помрачнела. - Но не думай, я не бросила его, это он покинул меня, ушел за врата смерти. Майлз испугался этих слов. - Не вини его за это, девушка. Он не сам выбрал этот путь. - О, я знаю, знаю, - вздохнула Килета. - Но он ушел, и некому стало защитить меня от магистрата и от деревенских парней, которые были не прочь заполучить отцовский дом. - А-а-а. Тогда понятно, почему ты в обиде на него, - кивнул Майлз. Но я думаю, что и твой отец в обиде на смерть за то, что она отняла его у тебя. - Что ты такое говоришь! - выпучила глаза Килета. - Послушать тебя так выходит, будто он, лежа в могиле, до сих пор жив! - Нет, конечно, но я слыхал - кое-кто поговаривает, будто бы дух живет и после того, как умирает тело, - медленно проговорил Майлз. - И дух пытается странствовать по миру, если не завершил земные дела. - Ты про призраков? - ахнула Килета. - Да, про призраков из детских сказок. Никто ведь не спрашивает, что бывает с духами тех, кто при жизни закончил все дела, - задумчиво произнес Майлз. - Быть может, есть какое-то место, где они обретают покой - что-то вроде Дома Духов? - Есть, наверное, - не слишком уверенно проговорила Килета. - И наверное, это счастливое место, правда? Ведь там все живут, радуясь тому, что хорошо справились со своей работой. Гар ехал вперед, прислушиваясь к беседе двоих молодых людей, которые фактически изобретали религию. Он добродушно улыбнулся. Дирк встретился с ним взглядом и понимающе подмигнул. А потом далеко-далеко и так тихо, что этот звук можно было бы приписать игре воображения, послышался лай собак. Майлз остановился, страх сковал его по рукам и ногам, хотя лай сразу же утих. Гар усмехнулся. - Они пошли по ложному следу. - Это задержит их на несколько часов, - согласился Дирк, - но к утру они нас все равно нагонят. Не мог бы ты поскорее разыскать этот город? - Мы движемся к нему прямой наводкой, - успокоил товарища Гар. - И до него уже недалеко. Скорее всего Килета, уйдя оттуда, бродила кругами, а уж после того, как за ней погнались разбойники, - точно. Килета изумленно посмотрела на Гара, но Майлз коснулся ее руки и ободряюще улыбнулся, - Так бывает в незнакомом лесу, - сказал он, развернулся к тропинке, и.., о ужас! Прямо к ним, изредка озаряемый лунным светом, шагал скелет!
Глава 10
Майлз задал бы стрекача от страха, но Килета громко закричала, и он, не раздумывая, заслонил ее собой от скелета. Гар и Дирк, не мигая, смотрели на приближающийся кошмар, и Дирк тихо-тихо произнес: - Нет, это надо же! - Попробую угадать, - сказал Гар. - Я бы сказал, что Затерянный Город остался от первых колонистов. - Значит, он покинут пятьсот лет назад! Удивительно, что он еще функционирует! Майлз стоял, выпучив глаза. Килета вскрикнула: - Что за чушь они несут? Гар обернулся и успокаивающе улыбнулся. - Нет причин бояться, братцы. Это всего-навсего машина. - Машина?! Машины - это такие огромные неуклюжие штуки вроде мельниц! А это.., это ходячий скелет, дух покойника! - Вовсе нет, - заверил крестьян Гар. - Это робот. Скажем так.., движущаяся статуя. - Но откуда взяться источнику питания, который позволил этому красавцу так долго работать? - изумился Дирк. - И как они вообще заставили его работать? - Мы подзаряжаемся каждый день, сэр, - отвечал скелет. - А автоматическое оборудование производит запасные части в соответствии со схемами, внесенными в файлы памяти. Килета взвизгнула. Майлз чуть было и сам не завопил от страха. - Как же вы говорите - не дух, когда он разговаривает?! - в ужасе воскликнула девушка. Безликий череп развернулся к ней, и скелет проговорил: - Это устройство оборудовано вокодером и компьютером, и запрограммировано отвечать на вопросы людей. - Чушь! - прошептала Килета. - Это призрак, который несет чушь! - Чем-то это можно объяснить, - стараясь говорить уверенно, сказал Майлз. - Если Гар и Дирк говорят, что тут есть какой-то смысл, значит, есть.., какой-то. - А что ты станешь делать, если люди вместо того, чтобы задавать тебе вопросы, нападут на тебя? - поинтересовался Дирк. - Мы парализуем их, сэр. - "Мы"... - Гар нахмурился. - И много вас тут? - Триста, сэр. Половина дежурит днем, половина ночью. - Дозор несете? - напрягся Дирк. - И кого же высматриваете? - Крупных зверей, сэр, и разбойников, а также всех прочих, кому вздумается войти в город и напасть на его обитателей или пожить в безделье. Такова была наша первоначальная программа. Гар сдвинул брови. - Нас ты, видимо, за разбойников не принял. - Нет, сэр. Вы не производили угрожающих движений, и, хотя вы имеете оружие, вы явно не намереваетесь атаковать. К тому же группа ваша невелика, чтобы представлять собой угрозу. - А ведь это не совсем скелет, - шепнул Майлз Килете. - Посмотри - у него нет ни глазниц, ни дырки на месте носа. - Нет, - широко раскрыв глаза от изумления, - прошептала в ответ девушка. - И ребер у него нет. Он похож на приплюснутое яйцо. И... Майлз, он блестит, как отполированная сталь! - Верно, - кивнул Майлз. - Наверно, так и должно быть. А я думал, что древние предания - всего лишь детские сказочки! - Ты верно угадал, - сказал Гар роботу. - Мы не разбойники. На самом деле мы беглецы, ищущие приюта. Можешь ли ты отвести нас в город на ночлег? - Уверен, вам окажут гостеприимство, сэр. Прошу вас следовать за мной. Робот развернулся и зашагал во тьму. Гар и Дирк тронули с места коней и последовали за ним, дав знак Майлзу и Килете не отставать. Пару минут те боялись тронуться места, но потом бросились вдогонку бегом. Перейдя на шаг, Килета спросила: - Что же они за люди, эти твои друзья, если не испугались этой.., этой твари? - Люди они очень странные, - ответил Майлз. - Правда, они уже дважды спасли меня от людей бейлифа и все время были добры ко мне. И я должен помогать им, потому что про нашу жизнь они почти что ничего не знают. - Похоже, они сведущи в колдовстве, - заключила Килета, бросив опасливый взгляд на скелет. - Они были бы первыми, кто бы сказал мне, что это не так. - А ты бы им поверил? - спросила она, прищурившись. - Нет, - признался Майлз. - Не поверил бы, честно говоря. Несколько часов - так по крайней мере показалось Майлзу - они следовали за скелетом, и вот наконец лес начал редеть, и вскоре между стволами стали видны озаренные луной высокие башни. Спутники невольно остановились. От удивительного зрелища у них перехватило дух. Камни серебрились в свете луны. Город казался сказочным, волшебным царством. Пусть башни были увиты цветущими лианами, пусть всюду, где только можно было уцепиться корнями, на них проросли кустики и маленькие деревца, но все же впечатление волшебства не пропадало. Робот остановился, повернул голову. - Почему вы не идете дальше? - поинтересовался он. - Любуемся красотой, - объяснил ему Дирк. Серебристый череп чуть наклонился вперед. - Ясно. Это человеческое понятие. Честно говоря, для меня это слово бессмысленное сочетание звуков, однако, похоже, это понятие овладевает представителями вашего вида в самое неподходящее время. - А сейчас время самое что ни на есть неподходящее, - согласился Гар. - Хотелось бы взглянуть на эту красоту с более близкого расстояния, дозорный. - Конечно, сэр. Сюда. Робот ухитрился найти тропинку там, где каждый из спутников ее бы наверняка не заметил. Они медленно последовали за ним, не в силах отвести взгляд от величественных башен. - Ты уже видела этот город, - сказал Майлз. - Да, но он снова зачаровал меня, - призналась Килета и улыбнулась, глядя на сверкающие башни. Глаза ее сверкали - уж не от слез ли? - Быть может, теперь я не побоюсь войти туда, когда со мной рядом друзья. - О, мы, конечно же, твои друзья, - поспешил заверить девушку Майлз и удержался, не сказал, что хотел бы стать для нее больше, чем другом. Удивительно - откуда у него взялось такое чувство к женщине, с которой он был едва знаком. - Но чего там было бояться? Килета поежилась и была готова ответить на вопрос Майлза, но тут деревья окончательно расступились, исчез и подлесок, и спутники оказались прямо напротив широкого проема в высокой блестящей стене. - Это ворота, - пояснил робот. - Добро пожаловать в город Фиништаун. - Финиш. Конец пути - для корабля, набитого колонистами. - Гар, прищурившись, провел взглядом по линии холма за стенами. - Видишь, как дома взбираются ярус за ярусом до самых высоких башен? Дирк кивнул: - Корабль до сих пор здесь, просто он захоронен под постройками. Считаешь, так и было задумано? - Почти наверняка, - отозвался Гар. - В конце концов, у них же не было достаточного количества топлива, чтобы снова взлететь. Так почему было не превратить корабль, служивший колонистам домом столько лет, в часть пейзажа? Вот он и остался их домом навсегда. Майлз и Килета слушали их разговор с широко открытыми глазами. - Это правда, дозорный? - спросил Дирк. - Вы верно угадали, сэр, - ответил робот. - Желаете войти? - Трудно сказать, - медленно проговорил Дирк. Порыв ночного ветра донес еле слышный лай собак. - А если подумать, так, пожалуй что, очень желаю. Веди нас в город, дозорный, Робот первым вошел в ворота. - Дозорный, - окликнул его Гар. - За нами могут явиться люди с собаками. Отпугни их, ладно? - Конечно, сэр. Я нанесу на ваши следы слабый раствор производного бензина, но думаю, опасаться вам не стоит. Эти люди не религиозны, но среди них весьма распространены предрассудки. - А это нам на руку, - пробормотал Дирк. - Определенные примитивные позывы всегда выражаются в той или иной форме, - негромко отозвался Гар. - О чем они разговаривают? - ошеломленно прошептала Килета. Майлз в недоумении покачал головой: - Понятия не имею. Гар вдруг резко натянул поводья своего коня. Дирк, ехавший чуть позади, спросил: - Что, призраки? - Их не так много, - ответил Гар. - К тому же они незлые. Будь Майлз один, он бы немедленно удрал. Но с ним рядом была Килета, и потому бежать он не осмелился. А она, широко открыв глаза, смотрела по сторонам. - О чем это он? Я никого не вижу, даже тех уродцев! Майлз всмотрелся в длинную, широкую безмолвную улицу, окинул взглядом один дом за другим. - Если бы тут были призраки, они бы, наверное, сбежались сюда, медленно проговорил он. - Но я ничегошеньки не вижу. - А если бы мы их и увидели, какая разница? - дрожащим голосом сказала Килета. - Где бы еще мы могли спрятаться, когда за нами гонятся собаки? Она крепче сжала руку Майлза, и, честно говоря, Майлз от этого почувствовал себя куда более уверенно, чем она. Дирк указал на развалины здания, похожего на древнегреческий храм, на вершине высокого холма. - Самое возвышенное место, - отметил он, - и наверняка оттуда есть потайные ходы. - Хорошо придумано, - согласился Гар. - Дозорный, можешь отвести нас туда? - Конечно, сэр, - ответил робот и зашагал впереди людей по улице. Гар и Дирк пошли за ним, а Майлзу и Килете ничего не оставалось, как идти следом, хотя с каждым шагом у Майлза душа уходила в пятки. Дорога вывела спутников на широкую круглую площадь, от которой в разные стороны расходилось с десяток улиц. Без тени растерянности робот выбрал ту из них, что вела вверх по холму к "храму". - Странно - зачем бы взбираться пешком на такую верхотуру? - удивился Дирк. - Да, сэр, вы правы, но в этом был смысл. Дети любили кататься со склона. Когда выпадал снег. Килета почти беззвучно рассмеялась. - Ну, разве можно бояться места, где когда-то детишки катались с горки? - Да и мне не страшно, - усмехнулся Майлз. - Особенно - если их призраки счастливы. - Счастливы, не сомневайтесь, - донесся до них голос Гара, шагавшего впереди. Майлз нахмурился, а Килета спросила: - Но как это можно узнать, счастлив призрак или нет? - Он шутит, - объяснил ей Майлз. - Никаких тут нет призраков. Он искренне надеялся, что это так и есть. Улица вела прямо вверх по склону холма. - Захоронили корабль, а потом возвели насыпь с плавным уклоном, предположил Дирк. Гар кивнул: - Они же строили санную горку, а не американские горы. - Опять они заговорили на своем тайном языке, - вздохнула Килета. Майлз взглянул на нее и усмехнулся. Она была либо на редкость уживчива, либо удивительно смела. А может быть - и то и другое. Они взбирались все выше и выше, шагая между озаренных луной зданий, стены которых были окрашены в розовый, голубой и серый цвета. Дома смотрели на них пустыми глазницами окон, но почему-то казалось, будто бы они улыбаются. Да, скорее здесь все-таки жили счастливые, а не несчастные люди. А позади все громче и громче слышался лай собак. Между тем Майлз отчего-то чувствовал себя здесь словно под чьей-то защитой. Наконец подъем закончился, и они оказались на просторной круглой площадке перед величественным, похожим на храм, зданием. Длинная-предлинная лестница вела к дверям, украшенным выпуклой резьбой. Правда, ступени лестницы были невысоки, да и подъем плавен, так что Майлз решил, что подняться по ней труда не составит. - Лошадей придется оставить здесь, - предупредил робот. - Разумно, - согласился Дирк и привязал лошадь к ближайшему мраморному столбику. - Пошли. Гар тоже спешился, и все спутники пошли вверх по лестнице к храму. Подъем действительно был нетруден, но долог, и в конце концов ноги у Майлза разболелись. Он сочувственно поглядывал на Килету, но та, похоже, страдала меньше, чем он, - только дышала тяжело. Но вот ступени закончились, и перед спутниками встали колонны храма. Вблизи они оказались гораздо выше, чем выглядели снизу, от подножия холма. Майлз в восхищении поднял взгляд. И тут где-то совсем близко дико, остервенело залаяли собаки. - Животные вышли из леса и наткнулись на ваши следы, - сообщил робот. У Майлза под ложечкой засосало от страха. Он обернулся и увидел, как из башен вырвались зигзаги молний. - Я не хотел, чтобы из-за меня погибли люди! - в ужасе вскричал Майлз. - Никто не погиб, - заверил его робот с такой непоколебимой убежденностью, что у Майлза волосы на затылке встали торчком. Энергетический разряд ударил в землю на большом расстоянии от людей, но этого было вполне достаточно, чтобы они остановились. Можете послушать, о чем они говорят. Робот не пошевелился, но неожиданно зазвучали голоса - они словно взлетели над ступенями лестницы. Лаяли и выли в страхе собаки. Мужской голос произнес: - Собаки теперь дальше не пойдут, бейлиф. - Я их наказывать за это не стану. Ладно, лесничий, пойдемте отсюда, если уж они скрылись здесь, считай, что сами себя в темнице заперли. - Это точно. - Первый голос прозвучал приглушенно - словно говоривший отвернулся. - Всякий, кто сюда придет по своей воле, - такой же, как все остальные. - Верно, - подтвердил еще один. - Раз уж выбрали это местечко, какая разница? Здесь или в приюте для умалишенных - все одно. А потом и лай собак, и оклики людей стали тише и вскоре совсем умолкли. - Направленный звук, - предположил Дирк. - Автоматически сфокусированный в определенной точке. Гар кивнул: - Параболические антенны, встроенные в стены. Ну а разряды их здорово напугали. - Да и меня бы напугали, - признался Дирк и обернулся к роботу. - А откуда город узнал, что этих людей нужно отогнать, дозорный? - Как - откуда, сэр? Вы же сообщили данному устройству, что вас преследуют. - Ага! - Дирк заинтересованно поглядел на Гара. - Значит, если мы что-то сообщаем частице города, можно считать, что оповещаем весь город целиком. Где-то установлен центральный компьютер? - Похоже на то, - согласился Гар и обернулся к Майлзу. - Но почему наш приход сюда означает попадание в тюрьму или сумасшедший дом? Майлз только растерянно развел руками. Килета столь же недоуменно покачала головой. - А почему бы не спросить об этом у тех, кто здесь живет? - негромко спросил Дирк. Спутники повернулись к храму. Оттуда полился приглушенный свет. У открытых дверей сгрудилась толпа коротышек в роскошных нарядах.
***
Орогору к появлению незнакомцев отнесся с подозрением, как и прочие его собратья-аристократы, но когда Хранитель сообщил им, что за прибывшими гонятся бейлиф и лесничие, Орогору стало жаль их. А потом, когда живая картина на стене большого зала показала, что погоня уходит, когда все услышали, как лесничие сказали, что беженцам самое место в городе, король Лонгар вскричал: - Им вполне можно доверять! По меньшей мере дадим им переночевать здесь! - Так или иначе, - заключил один престарелый герцог, - Хранитель скажет нам, вправду ли они ровня нам или нет. - Итак, предоставим им кров на эту ночь, - объявил свою волю король Лонгар. - Орогору, принц Приммер, ты, как вновь прибывший, обязан поприветствовать наших гостей. Орогору так обрадовался поручению короля, что сразу забыл о том, что весть о прибытии незнакомцев вызвала у него смятение. - Благодарю вас, ваше величество, - поклонился он королю и вместе с остальными придворными вышел вслед за Лонгаром на вершину парадной лестницы. Там все они встали в ожидании, когда же нежданные гости удосужатся обратить на них внимание. Ожидание затянулось, и король с придворными уже начали гневаться: гостей, похоже, гораздо больше интересовало озаренное луной здание дворца, нежели они сами. Но вот наконец незнакомцы соизволили обернуться к дверям и застыли. Орогору улыбнулся. Гости явно испытывали благоговейный трепет при виде столь блестящей толпы, и потому к нему вернулась уверенность. - Орогору, успокой их, прогони их страх, - повелел король Лонгар. - Всенепременно, ваше величество. - Орогору шагнул вперед и поднял руку в приветствии. - Добро пожаловать в город Фиништаун. Самый молодой из незнакомцев заслонил собой женщину, но самый высокий поднял руку и громко ответил: - Благодарю вас за гостеприимство. - Я Орогору, принц Приммер, - сообщил Орогору, постаравшись улыбнуться как можно более успокаивающе. Женщина выглянула из-за плеча того мужчины, что заслонил ее собой, глянула на Орогору широко распахнутыми глазами, и тут он наконец ясно рассмотрел ее лицо. - Килета! - вскричал он и, забыв о подобающем принцу достоинстве, бросился к ней бегом между колонн и радостно обнял ее. - Килета, ты все-таки вернулась! - О Орогору! - воскликнула Килета, голос ее сорвался, она расплакалась и прижалась к юноше. Мужчина, стоявший рядом с ней, помрачнел и отвернулся, а тот, что был выше всех ростом, обнял его за плечо. Орогору, гладя волосы старой подруги, обратился к ее спутникам, вспомнив о поручении короля. - Кто вы такие, ищущие спасения в нашем городе? - Я - Магнус, кузен графа д'Арманда и наследник великого чародея лорда Грамэри, - ответствовал Гар. Орогору вытаращил глаза. Позади послышался восхищенный, взволнованный шепот придворных. А чему удивляться? Ведь в конце концов, случайные гости оказались-таки особами высокого рода. - Представьте ваших спутников, прошу вас, - пробормотал Орогору. - Прошу прощения, - Гар склонил голову и указал на Дирка и Майлза, за то, что промедлил с представлениями. Мои спутники - герцог Дюлейн и маркиз Майлз. Благодарим ваше высочество за гостеприимство. Маркиз? Гар, похоже, свихнулся! Всякому ведь было ясно, что Майлз самый простой крестьянин! Майлз оглянулся на Дирка в поисках поддержки, но тот только медленно согласно кивнул. У Майлза пересохло во рту. Что же - и Дирк свихнулся, что ли? Нет. Конечно же, нет. Эти люди были опытными странниками и знали, где как себя вести. Майлз попытался успокоиться, но не переставал гадать, с какой стати Гару понадобилось выставлять его маркизом.
***
Они заняли места за пиршественным столом: гости сели по обе стороны от короля во главе стола согласно своим высоким титулам. Рядом с ними сел Орогору, поскольку он приветствовал гостей. Майлз строго-настрого запретил себе ревновать: пока Килета никаких чувств, кроме дружеских, к Орогору не выказала. Подали блюдо с креветками, и Гар взял коктейльную вилку. Он делал вид, что не замечает того, что некоторые из "аристократов" испытывают явные трудности с выбором предметов сервировки, а затем старательно подражают сидящим поблизости более опытным собратьям. Гар обратился к Орогору, который выбрал нужную вилку, подсмотрев за королем: - Килета утверждает, что вы в городе совсем недавно, принц. - Это так и есть, - отвечал Орогору. - Как многие из собравшихся здесь аристократов, я был взращен втайне, под видом крестьянина. - Он с извиняющейся улыбкой обвел рукой стол. - Мы неловки, нам предстоит научиться многому такому, чему нас не могли обучить наши приемные родители крестьяне, но учимся мы быстро. - Его улыбка стала более уверенной. - Я уже значительно улучшил свою стать и поступь. - О чем это он? - тихо спросил Майлз, не желая, чтобы его услышала Килета. - Об осанке и походке, - пояснил Дирк. - И странно же они слова переиначивают... - покачал головой Майлз. - Вот как? - В голосе Гара выразилось восхищение. - И как же вам удалось так быстро выучиться? - О, путем наблюдения за другими господами и дамами, конечно же, ответил Орогору. - А также с помощью волшебной картины, что висит в моих покоях. - Волшебной? - заинтересовался Дирк. - Она показывает движущиеся изображения? - Истинно так, - подтвердил Орогору. - Я повелел ей показать мне, как подобает двигаться господам и дамам, и она представила мне историю под названием "Король Ричард II". - Лицо его стало печальным. - История эта трагична и благородна, она повествует о том, как истинный король был смещен с престола низким изменником, и о том, как его казнили в темнице. - Ну а господа и дамы там двигались с непередаваемым изяществом, заключил Гар. - Но насколько я помню эту пьесу, в ней и крестьяне участвуют. - О да, о да, милорд! - усмехнулся Орогору. - Они неуклюжи, неловки в движениях и в этом очень похожи на меня - такого, каким я явился сюда. Хранитель показал мне, каким я был в тот день, когда меня впервые привели во дворец. Теперь мне это кажется таким смешным! - Понимаю, - улыбнулся Гар и многозначительно глянул на Дирка. - Так вы видели записанные изображения прошедших событий, вот как? А кто такой Хранитель? - Все встречались с ним, но никто с ним не знаком, - загадочно отвечал Орогору. - Он - дух, что обитает внутри дивно изукрашенной стены. И вы побеседуете с ним нынче же ночью. Майлз обратил внимание на то, что Орогору объявил об их предстоящей встрече с Хранителем таким уверенным тоном, словно иного выбора у гостей попросту не было. Он глянул на Килету, и сердце его болезненно сжалось. Он заметил, что она страдает, и это было понятно: Орогору с мгновения встречи не уделял ей совершенно никакого внимания и при этом строил глазки высокой костлявой дамочке с длинной физиономией. Та отвечала ему игривыми взглядами, совершенно не шедшими женщине такой внешности. Гар вновь обратился к Орогору: - Но скажите, принц, почему в вашем городе не видно детей? Насколько я могу судить по ухаживаниям, имеющим место за этим столом, придворные кавалеры и дамы не оставляют друг друга без внимания. Неужели у них никогда не родятся сыновья и дочери? Орогору вытаращил глаза. Он явно не знал, что ответить. Заметив это, на помощь ему пришел король Лонгар. - Любовные игры непрестанны, граф, часты и любовные связи - они помогают избавиться от меланхолии, которой так подвержены аристократы. - Следовательно, браки здесь у вас заключаются нечасто - в противном случае неизбежно возникали бы дуэли. - Мои придворные действительно редко вступают в брак, - подтвердил король. - А от их связей почему-то не родятся дети. Тех же немногих детей, что родятся от браков, увы, неизменно похищают эльфы. - Эльфы? - с неподдельным интересом переспросил Гар. - Вы уверены? Король раздраженно пожал плечами. - Кто может сказать наверняка, когда имеешь дело с эльфами? Но младенцев укладывают в колыбели, и их стерегут несколько придворных уверяю вас, они в этих делах проявляют большую взаимовыручку. Но утром, невзирая на то что бдительные стражи всю ночь не смыкают глаз, младенец исчезает. Чем же еще это можно объяснить, как не проделками эльфов? Гар и Дирк переглянулись. Гар сказал королю: - Благодарю вас за то, что просветили меня, ваше величество, - и склонил голову. Этот толстячок-коротышка, больше похожий на деревенского пивовара, чем на короля, и в самом деле просто-таки излучал царственность. - Рад был удовлетворить ваше любопытство, - улыбнулся король со снисходительностью, которая выглядела ужасно смешной со стороны такого потешного создания. Он вступил в разговоры со своими придворными, держа при этом спину подчеркнуто прямо и приподняв подбородок, но напускное благородство так не вязалось с его внешностью, что Майлз с трудом удерживался от смеха. - Скажите, милорд, - обратился к Гару Орогору, - чему посвятил свою жизнь ваш отец, великий чародей, что заслужил такой высокий титул? Гар ответил на этот вопрос витиевато и мудрено в высшей степени так, что из его ответа понять было невозможно ровным счетом ничего, а затем принялся сам сыпать вопросами и вовлек в беседу практически всех сидевших за столом. Придворные с сияющими глазами, волнуясь, рассказывали об истории, литературе и политике. Когда трапеза закончилась, разговоры продолжились. "Лорды" и "леди" разделились на небольшие группы и вели взволнованные беседы, хотя музыка звала их танцевать. Высокая костлявая особа с длинной физиономией все же откликнулась на призывные звуки музыки и взглянула на Орогору. А поскольку тот и сам то и дело посматривал на нее, то мгновенно отреагировал на ее взгляд и, подойдя к ней, отвесил изящный поклон. - Графиня Гильда! Не могли бы мы послушать, какого вы мнения о Гуситских Войнах? - Быть может, лозже, принц, - отвечала графиня. - А сейчас я просто не в силах устоять на месте. Музыка зовет меня в пляс. - Вот как? Что ж, тогда подарите мне этот танец! - И Орогору обнял графиню и закружился с ней по блестящему паркету. Майлз и Килета, всеми брошенные, остались вдвоем за стоявшим на возвышении столом. - Он всегда знал этот танец? - спросил Майлз. - Нет, что ты! Он вообще не умел танцевать! Этому он выучился за последние несколько дней, и кланяться научился, и голову держать запрокинутой, и прямо держаться, и двигаться так легко! - В глазах девушки стояли слезы. - А это что за кобылица такая, которую он зовет графиней? Кто она такая, что разыгрывает из себя сказочную фею? Да как она смела забрать его! Майлз, выпучив глаза, уставился на Килету, а потом к нему вернулась надежда. Да, она, наверное, влюблена в Орогору, но он к ней относится чисто по-дружески, не более того. Скорее всего он влюблен в свою "графиню". Майлзу стало стыдно из-за того, что он радуется тому, что приносит боль Килете, но зачем было скрывать это от себя самого? Гильда одарила его возможностью поухаживать за Килетой, поискать путь к ее сердцу, а он уже открыто признавался себе в том, что полюбил ее. Это было странное, волнующее чувство, потому что раньше Майлз ни разу не влюблялся. Он обернулся и стал следить взглядом за танцующей парой - их до сих пор было легко различить среди других танцоров, которые присоединились к ним. Майлз видел, как сияют глаза Гильды, как ответно сверкают глаза Орогору, он слышал, как она радостно смеется, как гортанно хохочет он. Наблюдала за их любовной игрой и Килета. Она всхлипнула, поднялась из-за стола и, отвернувшись от Майлза, выбежала из зала. Майлз, потрясенный до глубины души, проводил ее взглядом. И тут сердце его наполнилось жалостью к девушке, и он бросился за ней.
Глава 11
Торопливо шагая в ту сторону, куда удалялись шаги Килеты, Майлз шел по тускло освещенным коридорам. Дважды повернув за угол, он нашел ее. Она стояла, прислонившись к стене, и горько рыдала. Что же еще было делать Майлзу? Он взволнованно бросился к девушке. Она обернулась, увидела его, мгновение смотрела на него в испуге, а потом, рыдая, упала в его объятия. Казалось, сердце ее готово разорваться на части. Но вот наконец рыдания ее стихли, и она простонала: - Лучше бы я тоже сошла с ума! Может быть, тогда Орогору полюбил бы меня? Майлз стоял, окаменев, уставившись в стену поверх головы Килеты. Конечно! Она была права, так права! Они жили, словно в сказке - выучились кланяться, строить глазки, танцевать замысловатые танцы.., ясное дело, они все тут были безумцами! Кто бы еще стал так жить? И с какой бы еще стати людям, которые явно были самыми простыми крестьянами, разыгрывать из себя королей и герцогинь? Но если безумие позволяло им купаться в роскоши, при этом пальцем о палец не ударяя, кто бы отказался от такого безумия? Страх закрался в сердце Майлза от мысли о том, что Килета может стать одной из этих размалеванных, кривляющихся, искусственных дамочек. - Купидон пускает свои стрелы куда захочет, Килета, - негромко сказал он. - Бывает, что люди, предназначенные друг другу судьбой, влюбляются в кого-нибудь другого. Килета немного успокоилась, но все же до сих пор дрожала. - Значит, ты думаешь, что она ему не годится? Майлз ответил осторожно: - А что у них общего, кроме безумия? Видал я у себя в деревне, как парни влюблялись.., только редко они влюблялись в хороших девушек, которые бы им годились в жены! Так нет же, все ветреность одна! - Он нахмурился. Мысль, которая пришла ему в голову, ему не понравилась. - Может, и вправду лучше, что за нас шерифы выбирают, на ком жениться. - Нет! - Килета отстранилась и глянула ему в глаза. - Чтобы я стала женой человека, который мне противен? Никогда! Если кто и будет придумывать, как мне жить, так это я сама! - Придумывать - это тут ни при чем, - добродушно усмехнулся Майлз. - Зато красота очень даже при чем, - вздохнула Килета. Они немного помолчали, и каждый думал об Орогору и Гильде. - А может, и нет, - пожала плечами девушка. - Не сомневаюсь, она ему кажется красоткой, - сказал Майлз. - Ну и он ей, само собой, красавцем писаным. - А он и вправду хорош собой, - тихонько пробормотала Килета. - Может, и так, - не стал спорить Майлз, - но я не думаю, что ты и Гильда видите в нем одну и ту же красоту. Килета нахмурилась. - Ты хочешь сказать, что на самом деле они видят друг у дружки другие лица, другие тела - не такие, какие видим мы? А что? Может быть. - Может, - согласился Майлз. - Но я, когда маленький был, картину одну видел - это было в тот день, когда меня родители к шерифу привели, и я эту картину очень хорошо запомнил. Она была очень красивая, яркая, а нарисованы на ней были рыцарь и дракон, и висела она на стене дома. Я ее на всю жизнь запомнил, и когда у меня выдавались трудные деньки, я перед сном вспоминал эту картину... Ну и вроде как успокаивался. Только представлял я все иначе: рыцарь стоял, выпрямившись во весь рост, а на картине он стоял на коленях. Он держал в руке копье, - а на картине меч. И дракон мне казался маленьким, и он не обвивал рыцаря кольцами, он вообще кольцами не сворачивался. И еще у него были крылья, хотя на картине их не было. А потом, когда мне исполнилось четырнадцать лет, я узнал, что это был за дом - это был городской кабачок, а картина была всего-навсего вывеской над дверью. Килета на миг застыла, глядя в глаза Майлза, а потом рассмеялась и коснулась ладонью его щеки. - Бедняга Майлз! Ох и расстроился же ты небось! - Когда видишь все, как оно есть на самом деле, всегда расстраиваешься, - согласился Майлз. - Но все равно в памяти моей картина осталась такой, какой я ее придумал, и я всегда могу взглянуть на нее. Килета сдвинула брови. - Я поняла, к чему ты клонишь, - сказала она. - Та женщина, которую видит Орогору, во многом похожа на ту графиню Гильду, которую видим мы, но она гораздо красивее и грациознее. - Да нет, она и так грациозна, - возразил Майлз. - Они тут все не неуклюжи. Ходят на манер магистратов, нос задрав, но только им это не идет. Не то чтобы грациозные они, нет.., скорей осанистые. - И уж никак не привлекательные, - убежденно кивнула Килета. - Но я не сомневаюсь, Орогору она кажется привлекательной. - Да-да, а он ей наверняка представляется стройным, высоким, с длинным прямым носом с горбинкой... Килета улыбнулась и даже негромко хихикнула. - Да, наверное. Теперь я понимаю, как ты прав, Майлз. А Майлз подумал, что испытанная им радость от этих ее слов куда больше той, какую он должен был бы испытать. Однако он заставил себя улыбнуться и сказал: - Прав я или нет, но лучше бы нам поскорее вернуться. Как думаешь, найдем ли мы выход? Хотелось бы выбраться на свежий воздух. Вряд ли в этих развалинах так уж страшно ночью. - Не страшно.., только если нам снова не встретится один из этих скелетов, - ответила Килета. Похоже, она и вправду была не прочь прогуляться. - Только давай не будем уходить далеко от дворца. Вскоре они разыскали выход. Площадка перед дворцом была так просторна, что можно было уйти по ней довольно далеко, оставаясь при этом сравнительно близко от здания. Роботов Майлз с Килетой не встретили, но увидели множество звезд и заговорили о том, как далеко до неба. Майлз пересказал Килете те глупости, которые слыхал от Гара и Дирка, утверждавших, что каждая из этих крошечных светящихся точек - настоящее солнце, и что вокруг некоторых из них даже вращаются планеты, и что для того, чтобы добраться от одного солнца до другого, самым быстрым гонцам Защитника потребовались бы тысячи лет. Майлз смеялся и Килета тоже. Ее позабавило в первую очередь воображаемое зрелище того, как скачет меж звездами лошадь, а потом уже то, что каждая звездочка - это огромное солнце. Но потом девушка примолкла и призналась Майлзу, что похожую сказку слышала в детстве - про звезды, вокруг которых вертятся планеты, и про то, что их предки прилетели с одной из таких планет - очень-очень далекой. А потом они стали гадать, как же на самом деле далеко от звезды до звезды, если эта сказка - не вымысел, а потом задумались о вечности, о том, сколько лет просуществует мир после того, как их самих не станет, а уж потом поразмышляли и о том, будут ли жить их призраки после того, как умрут тела. Они провели наедине час или два, разговаривая на те величественные темы, что всегда, во все времена волнуют молодых людей, а когда наконец они вернулись во дворец, оба улыбались, но немного сожалели о том, что часы, проведенные наедине, закончились.
***
Графиня Гильда решила внести некоторое разнообразие в свои развлечения и приняла приглашение на танец от другого придворного, хотя, танцуя, то и дело поглядывала на Орогору: видимо, надеялась заметить, что тот ревнует, но, увы, ей не дано было насладиться этим зрелищем - Гар и Дирк увлекли Орогору к столику с прохладительными напитками. - Вы, похоже, один из самых молодых придворных, - заметил Гар. - Как вышло, что вы попали сюда? - Как и все остальные, я был взращен в чужом семействе из страха перед врагами моего отца, - ответил Орогору. Он не собирался рассказывать о себе долго, но Гар и Дирк засыпали его вопросами и выказывали столь неподдельный интерес к его персоне, что в итоге Орогору рассказал им всю историю своей жизни, вплоть до мельчайших подробностей. Его рассказ близился к концу, когда к столику, шурша многочисленными нижними юбками, стремительно подошла графиня Гильда. - Так, значит, вы по мне совсем не скучали, милорд? - упрекнула она Орогору. - Я с ума сходил в разлуке с вами, - поспешно отозвался Орогору. - И только беседа с этими господами развеяла мою тоску. - Я вам не верю! Вы предпочли разговоры с ними танцам со мной! - И Гильда возмущенно крутанулась на каблуках, намереваясь умчаться прочь. Орогору схватил ее за руку и запечатлел на ее пальцах быстрый поцелуй - он видел, так делали другие придворные. - О нет, рассвет моей души, не покидайте меня во тьме разлуки! - Что ж, я готова немного смирить гнев, - объявила Гильда, обернувшись и сияя улыбкой. - В таком случае можете со мной потанцевать. - Вы так добры и щедры! - воскликнул Орогору и повел ее на середину зала. - Как я и думал, - кивнул Гар, провожая их взглядом. - Самая натуральная мания величия. - Да, - согласился Дирк. - Однако милосерднее не лишать его иллюзий. В конце концов, тут он никого этим не задевает, а что за жизнь его ждет за стенами города? - Это верно. То, что он обрел здесь приют, - это проявление доброты. Величайшей доброты, в особенности если учесть, что все остальные здешние обитатели страдают от точно такого же синдрома. Дирк кивнул: - А потом они отправятся по городам и весям, начнут сыпать приказами и ждать, что к ним будут относиться как к особам королевской крови. - Вот-вот, и набьют себе шишек. Кто знает, чем это может закончиться? - задумчиво проговорил Гар. - Вопрос, надеюсь, риторический? - усмехнулся Дирк. - Остракизм или ссылка, ранняя смерть. - Да, - с тяжелым сердцем ответил Гар. - Так почему же не собрать их здесь, где центральный компьютер обеспечивает их всем необходимым? Конечно, они могут быть счастливы, но.., не могут иметь детей. - Позолоченный приют для умалишенных, - кивнул Дирк. - А как насчет тех считанных детишек, которые все-таки здесь родятся и которых затем крадут эльфы? - Тем, что дежурят у колыбели, дается снотворное, а младенцев уносят роботы, - не задумываясь, ответил Гар. - Надеюсь, затем подбрасывают их крестьянам, желающим иметь детей. - Вероятно. Всегда отыщутся какие-нибудь дровосеки, что живут в лесах одни-одинешеньки. А если бы дети выросли здесь, они бы никогда не смогли отсюда уйти. - Конечно. Ведь тогда они бы не получили нормального воспитания, не научились самозащите, - согласился Гар. - Если задуматься, получается, что и это - проявление величайшего милосердия. - Кроме того, это вполне согласуется с логикой компьютера, покинутого цивилизацией, которая его создала, - отметил Дирк. - Попал в точку, - кивнул Гар. - И видимо, в самом скором времени нам предстоит знакомство с этим самым компьютером. Он посмотрел на возвращавшихся Майлза и Килету. Те рассеянно улыбались и старательно не смотрели друг на дружку, но руки их встретились. - Час уже поздний, милорды, - сообщил подошедший к Гару и Дирку молодой вельможа. - Вы наверняка устали после долгих странствий. Позволите ли проводить вас в отведенные вам покои? Дирк сдержал удивление от того, что аристократ вызвался исполнить работу дворецкого. Здесь ведь не было слуг - все поголовно "аристократы". Ну а Гар совершенно серьезно ответил: - О, конечно, благодарю вас. Это очень любезно с вашей стороны.
***
Естественно, каждому отвели отдельные комнаты. Помывшись, вычистив одежду под чистящим "душем" и переодевшись, Дирк и Гар встретились в гостиной в апартаментах Гара. Через несколько минут в дверь постучал Майлз. Гар, улыбаясь, впустил его. - Похоже, ты недурно провел вечер. - Да, - искренне улыбнулся в ответ Майлз. - Килета - чудесная девушка, господа. - Но тут его брови уныло опустились. - Как жаль, что она влюблена в этого балбеса Орогору! - Жаль, очень жаль, - понимающе отозвался Дирк. - Надо тебе что-то с этим делать. Майлз ошарашенно посмотрел на него, но, видимо, намек понял, потому что снова заулыбался. - "Балбес", говоришь? - перепросил Гар. - Странно слышать такое о лорде! - Нету на свете никаких лордов и леди, - без тени сомнения выпалил Майлз. - То есть они есть, но только в детских сказочках. Этот Орогору не благороднее меня и таких, как он, я видал в своей деревне. Руки у таких, извиняюсь, не из того места растут, вот они и начинают придуриваться, будто бы они лучше других. Либо придуриваются, либо смиряются и тянут свою лямку да помирают молодыми. - Он опечалился. - От них, спору нет, чокнуться можно, да только ежели по мне, так лучше бы они и не пробовали править нормальными людьми. Тогда бы им ой как досталось за такие шуточки! Нет, право слово, такой жизни я бы и собаке не пожелал. - Так или иначе - все равно такая жизнь доброго слова не стоит, возразил Дирк. - Так что пусть уж лучше Орогору живет здесь, где от него никому нет вреда. - Вот уж нет! - вдруг распалился Майлз. - Какое это, спрашивается, право он имеет жить в роскоши, когда даже не может так пахать, как я, до седьмого пота? И какое он имеет право на любовь такой девушки, как Килета? - И он и она жили отщепенцами в родной деревне, готов поспорить, сказал Гар. - Выросли вместе и стали друг для друга единственными друзьями. - Это Килета - отщепенка? - выпучил глаза Майлз. - Мужчинам не всегда видна истинная ценность женщины, - с сардонической усмешкой ответил Гар. - На самом деле я подозреваю, что эти несчастные самообманщики вообще не видят окружающего мира таким, каков он есть на самом деле. - Тем не менее, - сказал Дирк, - она обязательно разочаруется в Орогору, насмотревшись на то, как он тут выкаблучивается и ухлестывает за этой бедняжкой с лошадиной физиономией - Гильдой. Жди, надейся, терпи, и рано или поздно она обратит на тебя внимание. - Не знаю.., хотелось ли бы мне, чтобы она меня выбрала вот так, нахмурился Майлз. - Как же я смог бы жениться на ней и жить с нею всю жизнь, зная, что будь на то ее воля, она бы выбрала Орогору? - А я тебе еще раз повторяю: погоди, пока она узнает о нем достаточно для того, чтобы его не выбрать, - настойчиво проговорил Дирк. В дверь постучали. Гар пошел открывать. - Орогору! Входите. А мы как раз вас вспоминали. - О? Как это приятно! - Орогору вошел в гостиную маленькими шажками. - Но я пришел для того, чтобы поинтересоваться: отдохнули ли вы и готовы ли до того, как предадитесь сну, встретиться с Хранителем? - Почтем за честь, - ответил Гар. Он смотрел на Орогору в упор, а тот натужно улыбнулся, чтобы скрыть смущение. - Он счастливее такой, какой есть, - буркнул Дирк. - Верно, - кивнул Гар, не спуская глаз с Орогору. - Но он нам нужен. Дирк нахмурился. - Ты до конца отдаешь себе отчет в том, что делаешь? Человеческий разум - вещь крайне деликатная. - Отчет я себе отдаю, не беспокойся, - ответил Дирк и прищурился. Сейчас посмотрим, ждет ли нас здесь какая-либо опасность. Орогору показалось, что взгляд великана проникает в его разум. Потом он в ужасе почувствовал, будто что-то у него в голове колется и шевелится. Он закричал - дико, хрипло закричал, опустился на колени и еле расслышал, как Гар сказал: - Все будет просто и сравнительно безопасно. Нет, правда, не предвижу никаких осложнений. Классический случай, нужно только... Но тут в гостиную вбежали другие "лорды", крича: - Кто обидел вас?! - Они! - воскликнул Орогору, тыча пальцем в Гара и Дирка. - Хватайте их! Мнимые аристократы бросились на Гара и Дирка. Первых двоих Дирк сбил с ног ловкими быстрыми ударами и отбросил в сторону, но в комнату вбегали все новые и новые обитатели дворца, и если не умением, то числом точно превосходили друзей. Майлз отбивался изо всех сил, но горожане либо уклонялись от его ударов, либо парировали их, а потом ухитрились схватить его за руки и прижать к стене. Теперь Майлзу оставалось только стоять и смотреть на то, как безумцы одолевают его товарищей. Как же это было глупо, как странно! Ведь он своими глазами видел, как они побивали вооруженных лесничих, а сейчас и тот и другой сопротивлялись вполсилы. Наверное, решил Майлз, они боятся сделать больно несчастным умалишенным. Гар устрашающе ревел, Дирк выл, но "лорды" взяли-таки над ними верх, дружно навалившись всем скопом. - Славно, славно, - отметил король Лонгар, входя в комнату. Его луноликая физиономия сияла улыбкой. - А теперь ведите их к Хранителю. Безумцы рывками подняли троих пленников на ноги и потащили к дверям. Когда их волокли мимо двери Килеты, она выбежала из комнаты, крича: - Что случилось? - Он сделал мне больно, - тяжело дыша, ответил Орогору и подошел к девушке. - Тот, высокий. Я почувствовал, как он ковыряется у меня в голове. Мы ведем их к Хранителю, и он будет судить их. Килета, не мигая, смотрела на него, и Майлз вдруг увидел в ее глазах озарение. Он понял: в этот миг она осознала, что Орогору еще более безумен, нежели она думала. Не его кривлянье и притворство сорвали с него пелену ее веры, а убежденность в том, что Гар вторгся в его разум. А потом умалишенные "аристократы" поволокли Майлза дальше по коридору, а Килета побежала следом, причитая: - Он не мог такого сделать! Он никому не мог причинить зла! Он добрый человек, он дважды спас жизнь Майлзу, он и тебя мог бы спасти! - Меня не надо спасать, - огрызнулся Орогору. - Я не желаю, чтобы меня спасали. Килета остановилась, вытаращила глаза. Смысл сказанного Орогору достиг ее разума. А потом она снова бросилась следом за толпой, рыдая на бегу. Они не должны были сделать ничего дурного Майлзу! Уж он-то точно ни в чем не провинился! Толпа ввалилась в большой зал, промчалась по нему и, дойдя до углубления в стене, остановилась. Остановилась и Килета, в изумлении глядя на обрамленные драгоценными камнями витые и ломаные линии на поверхности стены. - Великий Хранитель! - вскричал король Лонгар. - Вот трое людей, которые желали присоединиться к нашему кругу, но причинили боль одному из придворных! Рассуди нас, молим тебя! Рассуди, истинные ли они аристократы! Рассуди, нашего ли они круга! Тут зазвучал голос - зазвучал сразу отовсюду, и Килета вздрогнула от страха. Однако дух, похоже, никому не угрожал. - Кому из вас была причинена боль? - Мне, - шагнул вперед Орогору. Он по-прежнему горделиво держал голову, и Килете снова стало жаль его. - И как была причинена боль? - Он ковырялся у меня в голове! Похоже, ни у кого из мнимых аристократов эта фраза не вызвала смущения. Переводя взгляд с одного лица на другое, Килета в изумлении замечала полную и безоговорочную веру в заявление Орогору. Похоже, и невидимый Хранитель не испытывал никаких сомнений. - Сейчас я проверю, каковы их намерения, - объявил он. Ни звука, ни движения.., но внезапно Килета почувствовала, будто ее обволокло чем-то теплым, упругим, и это нечто проникло в самый ее мозг, но почему-то девушка не испытала ни малейшего страха - Хранитель, кем бы он ни был, не желал ей зла, он только хотел помочь. А потом ощущение пропало, и Хранитель объявил: - Они не вашего круга - ни мужчины, ни женщина. Орогору встревоженно вскричал: - Но женщина и не пыталась никому навредить! Она никого не обидела! Килета ощутила благодарность к своему старому другу, но это чувство тут же сменилось страхом за Майлза. - Мы благодарны тебе, о Хранитель, - возвестил король Лонгар и повернулся к своей челяди. - Выведите их прочь из дворца. Толпа взревела и, вывалившись из дверей зала, поспешила к выходу из дворца, оттуда - на площадку, а потом - вниз по бесконечно длинной лестнице. Там придворные остановились и повернули пленников лицом к королю Лонгару. Лицо того было мрачно и сурово. - Вы опорочили законы гостеприимства. И вы - люди не нашего круга. Мы не можем позволить, чтобы простолюдины узнали о нашем дворе и хлынули сюда толпами, чтобы одолеть нас. Майлз вздрогнул. По лестнице сбегали новые придворные. Дирк вытянул шею и выпучил глаза. - Лазерные ружья! - воскликнул он. Гар все это время не спускал глаз с короля Лонгара. - Так вы и в самом деле научились пользоваться кое-какой здешней техникой, - заключил он. - Техникой? - нахмурился король. - У нас есть волшебное оружие, а некоторые мои придворные узнали, к каким частицам творений Хранителя прикасаться, дабы это оружие оживало. - Мы же поняли, что ядерные генераторы работают. В противном случае отключились бы роботы, - сказал Дирк Гару. - Ну а какой-то безумный гений научился нажимать на нужные кнопки. Все до единого "аристократы" вытянулись по струнке, физиономии их изуродовали гримасы ненависти, а голос короля Лонгара наполнился злобой. - Безумный? Ты сказал - "безумный"?! Ты хочешь сказать, что мы безумцы?!!! Вместо ответа Гар обернулся к нему и спросил: - А молнии со стен мечет тоже Хранитель, или вы и это научились делать сами? Напряжение нарастало с каждым мигом. Оно стало подобно до предела натянутой веревке, и Майлзу стало страшно, что веревка вот-вот лопнет и ударит по нему. Лонгар взорвался: - Не могу поверить в дерзость этого человека! На него нацелены три волшебных орудия, а он, вместо того чтобы устрашиться, задает вопросы! Неужто ты лишен здравомыслия, бродяга, неужто не ведаешь страха? Гар вопросительно глянул на Дирка. Дирк пожал плечами. А потом они оба посмотрели на Лонгара и покачали головами, а Дирк сказал: - Не ведаем, честное слово. "Аристократы" в искреннем изумлении выпучили глаза. Король Лонгар выпалил: - Как же это? Как вы можете не бояться? В ответ Гар неожиданно резко лягнул того "лорда", что держал его за ноги, изогнувшись, приземлился, затем стряхнул тех двоих, что держали его за руки, и швырнул их вперед, вследствие чего сбил с ног еще с полдесятка их собратьев. В это же мгновение Дирк сложился пополам, притянул державших его горожан друг к дружке и резко отвел локти назад, одновременно изо всех сил дернув ногами. Те двое, что держали его за ноги, отпустили их и схватились за животы, хватая воздух ртом, словно рыбы. А те, что держали Дирка за руки, вцепились в них и не отпускали, но когда ноги его ударились о землю, он снова свел и рывком развел локти. Неудачливые "аристократы" отцепились и повалились на спины, а Дирк развернулся и задал жару тем, что держали за ноги Майлза. Они, подвывая, попадали. А Майлз с победным воплем вскочил на ноги и рванулся вперед. Те, что сжимали его руки, закричали и потянули его назад. Тогда Майлз отпрыгнул назад, насколько сумел, и резко свел руки. "Лорды" пребольно стукнулись лбами. Обретя свободу, Майлз развернулся к ближайшему горожанину и как следует заехал ему под ложечку. Тот опрокинулся и упал под ноги еще двоим. Те споткнулись, упали. И тут на троих друзей кинулись разом все придворные. Внезапно молния разорвала ночную тьму. Все замерли, увидев, что Дирк и Гар держат два ружья, а третье лежит у ног Гара. - Майлз, хватай его! - крикнул Дирк. Майлз стрелой метнулся к друзьям и схватил оружие. Как им пользоваться, он понятия не имел, да и не надо было, - а надо было только не дать безумцам завладеть им. - Мы сейчас уйдем, - негромко проговорил Гар. - Пожалуйста, не пытайтесь преследовать нас. Уверяю вас, мы знаем, как пользоваться этим оружием, знаем, как поцарапать эти стены, и даже как прожечь их насквозь. Но нам бы не хотелось увидеть, как это произойдет. Он не высказал еще одной угрозы: эти лучи могли и людей прожигать насквозь. - Но мы.., мы аристократы! - вскричал король Лонгар. - Почему же вы ухитрились нас так легко одолеть? - Потому что мы - обученные воины, ваше величество, - ответил Дирк негромко, мягко - пожалуй, даже сочувственно. - Килета? - обернулся он к девушке. - Ты можешь уйти с нами, но если хочешь, можешь остаться здесь. Безумцы, как по команде, развернулись к девушке. Лица их были уродливы и страшны. - Нет! - прокричал Орогору. - Она добрая, она хорошая, она совсем не виновата в том, что натворили эти люди! Но сумасшедшие "дворяне" смотрели на Килету мрачно и злобно, и она содрогнулась, вдруг поняв, насколько они могут быть непредсказуемы. Она повернулась и в мгновение ока оказалась рядом с Майлзом. - Не ходите за нами, - предупредил Дирк. - Майлз, Килета, не бойтесь. Поворачивайтесь и идите. Майлз протянул Килете руку. Она сжала ее. Сердце ее часто билось. Они медленно пошли по широкой улице к воротам. Гар и Дирк прикрывали их сзади, нацелив ружья поверх голов замерших в неподвижности безумцев, несуразно вычурные одежды которых сверкали, озаренные луной.
Глава 12
Гар и Дирк сдержали слово - они ушли через проем в стене и углубились в лес больше чем на сто ярдов. Потом Гар поднял руку и остановился. Остановились и все остальные. Немного постояли, прислушиваясь. Со стороны города доносились крики. Этой паузы Килете хватило для того, чтобы присутствие духа покинуло ее. Она отошла от мужчин в тень и горько расплакалась. Но чьи-то крепкие руки обняли ее, щеки коснулась мускулистая грудь. Она прижалась к груди Майлза, зная, что ему можно доверять, что он никогда не подумает о ней плохо. - Ну, не плачь, успокойся, - уговаривал ее Майлз. - Мы целы и невредимы. Они ни за что не найдут нас здесь. Мы ушли от них. - А я навсегда потеряла его! - прорыдала Килета. - Теперь Орогору никогда не полюбит меня! Руки Майлза окаменели. Килета задержала дыхание, неожиданно поняв, что Майлза она тоже не хочет потерять. Но вот его рука вновь принялась гладить ее по спине. Килета облегченно вздохнула и снова заплакала, но на этот раз - слезами радости. - Думаешь, они разыскали еще несколько таких же портативных пушек? спросил Дирк. - Наверняка - в противном случае они бы не осмелились нас преследовать. Крики теперь слышались гораздо ближе. - Аристократы! - фыркнул Дирк. - Ничего не скажешь - истинные аристократы: прут по лесу толпой напролом, как крестьяне - ведь они и есть крестьяне! - Будь справедлив - видал я аристократов, которые тоже собирались в толпы, - возразил Гар и оглянулся на Майлза и Килету, вышедших из тени на пятачок, освещенный луной. - Ну, вы снова в строю? Это славно, поскольку нам придется устроить засаду. - Засаду? - вытаращила глаза Килета. - А разве мы не хотим убежать от них? - Да это ненадолго, - ответил Гар. - Сейчас мне нужен один из них целый и невредимый, предпочтительно - Орогору. - Орогору? - Килета не на шутку испугалась за друга. - Почему он? Видимо, Гар услышал в ее голосе испуг, поэтому ответил: - Не бойся, девушка, мы не сделаем ему ничего плохого - скорее наоборот. Твой друг болен сердцем и разумом, И я хочу исцелить его. Килете стало еще страшнее - ее догадка подтверждалась! - Он не сумасшедший! - Орогору душевнобольной, - сказал ей Гар. - Они все больны. Они все страдают болезнью, называемой "манией величия". Здесь, в этом городе, они вольны купаться в своих заблуждениях без помех, потому что Хранитель заботится о них и защищает их. В некотором роде это можно считать проявлением доброты и милосердия, но еще милосерднее излечить их и подарить им возможность жить полноценной жизнью в настоящем мире. - Ты в этом уверен? - грустно спросил Дирк. - Пусть они сами решат, когда обретут такую возможность, - ответил Гар. - Но почему вас это заботит? - удивленно вопросил Майлз. - Потому что я уже несколько недель занимаюсь тем, что ищу подпольщиков - общество людей, имеющее тайную организацию, целью которой является свержение Защитника и уничтожение его войска. - Так вот почему вы вели такие дурацкие разговоры тогда, в кабачке? - Тебе они показались дурацкими? - усмехнулся Дирк. - Тебе бы послушать, какие разговоры он вел в других.., скажем так.., странах. С тех пор он стал намного сдержаннее. - И как же вы до сих пор разгуливаете на воле? - с округлившимися от изумления глазами спросил Майлз. - А мы скорые на подъем, - ухмыльнулся Дирк. - Мы совершили гораздо меньше ошибок благодаря тому, что ты рассказывал нам о местных обычаях, - сказал Гар Майлзу. - В конце концов я решил, что здесь у вас никакого подполья нет, но мне все равно хочется избавить вас от железной десницы Защитника, дать вашему народу право избрать правительство по своему усмотрению - такое, чтобы люди могли сами выбирать род занятий, путешествовать куда и когда пожелают, вступать в брак по любви, а не по указке. Килета ахнула от восторга и ужаса, зачарованная дерзостью заявления великана. - Но при чем же здесь этот город, населенный толпой полоумных? недоуменно спросил Майлз. - Они могут стать моим подпольем - если я сначала излечу их от мании. - Милосерднее было бы оставить им манию, - пробормотал Дирк. - Может быть. Но страна нуждается в них. Задумайтесь, друзья мои! В своих стараниях стать аристократами они уже освоили речь и манеры магистратов! Им кое-что известно о литературе, науках, искусстве. За время ужина я заводил разговоры на самые разные темы и убедился в том, что обитателям города известны азы всех главных областей знаний человечества! Они даже кое-что соображают в законах Защитника, но, безусловно, им еще очень многому предстоит научиться. - А ведь их компьютер Хранитель почти наверняка не откажется снабдить их учебными материалами, - задумчиво проговорил Дирк. Невзирая на его природную осторожность, замысел друга захватил его. - Вот именно! - подхватил Гар. - Но нам непременно придется обучить их приемам рукопашного боя, а также стратегии и тактике ведения боевых действий. Ведь здешние магистраты - маленькие полководцы, как ни крути. Но когда наши бывшие безумцы обучатся всему этому, мы сможем каждого из них посадить на место настоящего магистрата, который должен по сроку сменить прежнего. - Верно! - воскликнул Дирк. - А некоторым из них, быть может, даже удастся пробиться наверх по служебной лестнице! - А как же быть с теми магистратами, которые честно заработали продвижение по службе? - возразил Майлз. Замысел Гара пока казался ему слишком дерзким и далеко идущим. - Настоящих магистратов можно брать в плен и какое-то время держать в Фиништауне, - ответил Гар. - Думаю, я сумею убедить их в том, что более человечное правление - и в их интересах тоже. В особенности потому, что оно даст им возможность вернуться к любимым женам и жить с ними до конца дней, и, кроме того, они смогут навещать покинутых ими детей. - Неужели магистраты на самом деле станут так заботиться о своих женах и детях? - изумилась Килета. - Когда им будет позволено постоянно жить с ними? Конечно! воскликнул Дирк. - Не нужно недооценивать родительских чувств. - Но если эти ваши фальшивые магистраты придут к власти, они ведь станут командовать бейлифами и стражниками! - вскричал Майлз. - А если станут шерифами - то целыми войсками! - Верно, - кивнул Гар. - И как только они возьмут командование в свои руки, они смогут набирать и обучать лазутчиков, которые сумеют заставить солдат поверить в права человека! - А что такое "права"? - спросила Килета, раздираемая на части волнением и непониманием. - Это такое понятие, означающее, что все люди равны в своих деяниях и помыслах только потому, что рождены людьми, - объяснил Гар. - Каждый имеет право на жизнь, на обустройство своей жизни по своему усмотрению, если только не пытается посягать на такое же право других людей, то есть - не совершает убийства, изнасилования, грабеж ценностей, накопленных честным трудом, и так далее. - И даже право выбирать себе супруга? - с всколыхнувшейся внезапно надеждой спросила Килета. - Безусловно! В вашей стране на этот счет должен быть издан отдельный закон! - Полегче на поворотах, космический рейнджер, - посоветовал другу Дирк, вдруг снова обретший осторожность и сдержанность. - Защитник меняет магистратов только раз в пять лет. Ты что, и вправду собрался проторчать ближайшие шестьдесят месяцев на этой планетке? Только прежде чем дать ответ, вспомни, что и на других планетах живут люди, изнывают под чьим-то игом и ждут не дождутся тебя. - Никто меня не ждет, - буркнул Гар и неожиданно стал печален, но только на миг, а потом отмел возражения товарища, резко взмахнув рукой. Если местные жители разовьют агентурную сеть, они сами научатся тому, как ее правильно забрасывать и вытягивать! И запросто справятся с повседневной рутиной сами. А мы вернемся сюда через пять лет и поприсутствуем при свержении Защитника! - Свержении! - ахнула Килета. - Неужели и правда нужно свергнуть Защитника? Гар на удивление резко сменил настроение и обернулся к Килете с мягкой, доброй улыбкой. - Это совершенно необходимо, милая девушка. Защитник - тиран, правящий закрепившимися на своих постах чиновниками-бюрократами, и ни он, ни они ни за что не поступятся ни единой частицей власти. Мало того - они будут драться за власть до последней капли крови. - Но они обеспечили нас защитой, мы не голодаем, у нас есть крыша над головой! - Вот-вот, - подхватил Майлз, согласившись с Киле-той. - Наверняка ведь можно сберечь то хорошее, что было при этой власти. - Конечно, можно, - кивнул Гар и посмотрел на своего проводника с уважением. - Нужно сменить господ - Защитника и шерифов, быть может, магистратов и инспекторов тоже, но сохранить при этом главные устои управления страной - то, что мы называем "бюрократией". Она настолько прочно укоренилась, что избавиться от нее насовсем вам вряд ли удастся. Мэр деревни будет спрашивать разрешения у мэра города, мэр города - у окружного губернатора и так далее. - Так почему бы тогда не оставить им прежние названия - "магистраты" и "шерифы"? - пожал плечами Дирк. - Не это главное - а главное, что вы сами сможете их избирать. Каждый скажет, кого бы он желал видеть на том или ином посту, и тот, кто наберет больше голосов, займет означенный пост. - Точно так же можно избирать и Защитника, - добавил Гар. - Хотя, пожалуй, "Защитником" его именовать не стоит - вдруг его опять потянет к неограниченной власти. Лучше назовите его "президентом", или "премьером", или "премьер-министром", или "Первым Гражданином", или еще как-нибудь, но пусть он обладает властью, ограниченной исполнением решений шерифов, которые они будут принимать сообща. Дирк кивнул: - А когда они будут возвращаться по домам со своих общих собраний, каждый шериф будет обязан отчитаться перед всеми подчиненными ему магистратами, а каждый магистрат будет обязан выслушать людей, живущих в городе или деревне, которыми он управляет, а они скажут ему, чего от него хотят. - Неужели такое возможно? - изумленно покачала головой Килета. - Возможно! Я уже предчувствую! Возможно! - с жаром воскликнул Майлз и сжал ее руку. - Но почему вы все время говорите: "он", "ему"? - сердито сдвинула брови Килета. - Почему женщины не могут стать магистратами? Майлз уставился на нее широко раскрытыми глазами. Дерзость этой мысли поразила его. - Никаких препятствий для этого нет, - поторопился внести ясность Дирк. - Просто народом здесь так долго правили мужчины, что еще одно-два поколения должны родиться на свет для того, чтобы люди успели привыкнуть к такой возможности. Но когда тебе исполнится пятьдесят, ты уже сможешь попытать счастья на поприще государственной службы. Быть может, тебя и не изберут, а вот твою дочь - вполне вероятно. Килета грустно улыбнулась. - Если у меня когда-нибудь будет дочь. - Обязательно будет! - без тени сомнения заявил Майлз и крепко сжал руку девушки. Но вдруг он помрачнел. - Но это будет опасно. Если шпионы Защитника изловят нас раньше, чем мы успеем свергнуть его, нас будут пытать и казнят. - Да, работенка не для слабонервных, - согласился Дирк. - Стоит ли рисковать жизнью? Килета и Майлз переглянулись, стоя рука об руку, и, не сговариваясь, в унисон воскликнули: - Да! Таким образом историческое решение было принято. Затем друзья отыскали тропку и пошли по ней до места, где среди кустов и деревьев лежал здоровенный валун, поросший лишайником и плющом. Заметив, что края камня ровно стесаны, Майлз решил, что этот камень скорее всего оставили в лесу строители города. Дирк указал Майлзу место за камнем, а сам взобрался на ветку, нависшую над тропинкой. Гар шагнул в кусты по другую сторону от тропы и исчез. - Вы же не станете бить его? - дрожащим голосом прошептала Килета. Майлз ощутил прилив ревности, однако заверил ее: - Нет, Килета, хотя бы ради тебя я его и пальцем не трону. А Гару и Дирку он зачем-то нужен целым и невредимым - они сами так сказали. - Неужели он и вправду мог бы стать первым поддельным магистратом? покачала головой Килета. - Ш-ш-ш, - Майлз накрыл ее руку своей, сжал и всмотрелся в даль, в ту сторону, куда уводила тропа. Крики вдруг резко оборвались, когда толпа горожан добралась до опушки леса, но они настолько громко переговаривались друг с другом и то и дело наступали на сучки, что не заметить их было невозможно. Вот они вышли на пятачок, освещенный луной, - несуразные коротышки, толстяки и долговязые кожа да кости, такие нелепые в роскошных одеяниях. Они прошествовали мимо валуна, громко шикая друг на дружку и оглушительно треща сухими сучьями и кустами. Посреди толпы шел Орогору. Вдруг он остановился и, нахмурившись, стал озираться по сторонам. - Идемте, принц! - прошипел граф Марч. - Идите дальше. - Орогору, прищурившись, всматривался в заросли кустов. - Я пойду в конце. - Как пожелаете, - проворчал граф и зашагал вперед, дав знак шедшим позади следовать за ним. Но Орогору дальше не пошел. Он все таращился на кусты. Килета гадала, что он там разглядел. Но вот юноша как бы очнулся и понял, что толпа горожан ушла вперед по тропе. Он развернулся, явно намереваясь идти дальше, но тут из подлеска вышел Гар, ловко обхватил Орогору одной рукой, другой заломил его руку за спину и зажал рот куском ткани. Дирк спрыгнул с ветки, схватил Орогору за другую руку и прижал к его запястью какой-то крошечный предмет. Орогору попытался крикнуть, но неожиданно обмяк и повис на руках у Гара и Дирка. Килета выбежала из-за камня. - Он.., он?.. - Уснул, - ответил Гар и взвалил бесчувственного Орогору на плечо. Всего лишь уснул. Он, конечно, напугался, но больно ему не было ни капельки. Однако заниматься его излечением здесь, куда вот-вот могут вернуться горожане, нельзя. Нужно разыскать что-нибудь вроде пещеры или берлоги. Подходящее место было найдено на полдороге от городской стены - там, где упавшая засохшая сосна привалилась к еще одному брошенному строительному камню. Дирк срубил мечом наружные сухие ветки. А потом срезал с другого дерева свежие лапы, чтобы соорудить лежанку. Гар уложил Орогору на мягкий лапник. Килета склонилась к нему и убедилась в том, что щеки у него здорового розового цвета, а грудь ровно вздымается и опадает. Девушка облегченно вздохнула. Вид у Орогору был такой, словно он и вправду просто спал. - Если хотите, наблюдайте, но помалкивайте, - распорядился Гар, сел, скрестив ноги, рядом с Орогору и закрыл глаза. - Насчет того, чтобы помалкивать - это он не пошутил, - объяснил Дирк. - Ему предстоит очень тяжелый труд, он требует высочайшей сосредоточенности. И если вы не хотите, чтобы он по случайности навредил Орогору, сохраняйте полную тишину - ну а если чувствуете, что не сумеете, лучше пойдите прогуляйтесь, пока Гар работает. - Я буду тише воды, ниже травы, - пообещала Килета. Она не спускала глаз с Орогору, и Майлз вновь ощутил прилив ревности. Постаравшись не шуметь, он выбрался из укрытия и зашагал куда глаза глядят в ночной тьме, стараясь унять часто бившееся сердце и обрести душевный покой. Но он не смог не оглянуться. Дирк стоял возле камня на страже - на тот случай, если появится толпа горожан. Это показалось Майлзу хорошей мыслью и неплохим оправданием того, почему он ушел от Килеты и Орогору, и он принялся обходить укрытие по кругу, сам себя назначив дозорным.
***
Малыш Орогору споткнулся и налетел на стол. Единственная ваза его матери с громким стуком упала на пол и разлетелась на кусочки. - Что случилось? - вскричала мать и вбежала в комнату. Орогору попятился от нее, стараясь сжаться в комочек, понимая, что сейчас последует наказание. Но она только сказала: - О моя ваза! - и как бы ослабела, словно из нее вышел весь воздух. Она тяжело опустилась на скамью, закрыла лицо фартуком и заплакала. Орогору смотрел на нее, не в силах поверить в то, что судьба так милостива к нему сегодня. Все происходило не так, как он запомнил (но как он мог помнить о том, что еще не произошло?). Значит, мать уж точно поколотит его, когда отплачется! Но она все плакала и плакала - горько, навзрыд. Орогору осмелился подойти к ней, коснулся ее плеча и пробормотал: - Мамочка, прости. Она протянула руку. Орогору вжал голову в плечи, но рука матери легко легла на его макушку. - Ничего, ничего, Орогору, - произнесла она сквозь слезы. - Это просто.., просто так вышло. Это бывает... Вазы разбиваются. И мать снова разрыдалась пуще прежнего. Фартук ее вымок от слез. Орогору невмочь было видеть, как страдает мать. Он сжал ее руку обеими ручонками и сказал: - Не плачь, мамочка. Я слеплю тебе новую вазу. Он сдержал слово: набрал глины на речном откосе, размял ее, слепил вазу и высушил на солнце. Что-то подсказывало ему, что изделие его рук неказисто на вид, однако он преподнес его матери, гордясь проделанным трудом, и мать очень обрадовалась. - О, какой хороший мальчик! - всплеснула она руками. - Вот спасибо! Какая она красивая! Наверное, мать порадовала забота Орогору, а не сама ваза. Когда Орогору был маленький, он все гадал: почему мать ни разу не поставила в подаренную им вазу ни цветочка. Только потом, когда он вырос, понял, что налей мать в эту вазу воды, она развалилась бы, потому что не была обожжена. Но к этому времени он скопил несколько пенни на случайных заработках, добавил к ним деньги, заработанные на продаже шкурок после охотничьего сезона, и купил матери в подарок настоящую новую вазу. Но старую она все равно хранила как память. - Ты отлично выполол капустную грядку, Орогору. Семилетний Орогору поднял мотыгу и оглянулся назад, чувствуя, как гордость распирает ему грудь. - Спасибо, папа. - А вот на этой грядке половина сорняков еще осталась. Орогору смущенно потупился. - Какие же тут сорняки, папа? - Вот они, Орогору. - Рука отца отодвинула широкие листья от узеньких. - Те, у которых листочки пошире, - это сорняки, а те, у которых поуже, - это пшеница. Сорнякам надо перебить мотыгой стебли. - Хорошо, папа! - И Орогору с пылом принялся за работу - рубил и рубил противные сорняки, лишь бы только угодить отцу. Странно.., вроде бы он помнил, что отец кричал на него, пока лицо его не становилось багровым, а потом бил и бил по голове, и в ушах звенело. И из глаз сыпались искры.., но нет, наверное, то был дурной сон. Отец всегда всему учил Орогору спокойно и терпеливо.
***
Той осенью Орогору не работал мотыгой - той осенью, когда детишки бегали за взрослыми, уставшими после изнурительной страды. С утра до вечера - жатва и вязание снопов. Детям тоже приходилось вязать снопы, но в отличие от взрослых у них потом еще оставались силы побегать, поиграть, покричать. Кто-то сильно ударил Орогору по спине. Он споткнулся и чуть не упал, но, сделав несколько шагов, согнувшись в три погибели, сумел выпрямиться. Пылая гневом, он обернулся, чтобы увидеть обидчика. Это был Клайд. Он был на голову выше и на два года старше Орогору. Клайд ухмылялся, а позади него стояли его дружки и громко хохотали. - Извиняюсь, Орогору, - притворно вежливо проговорил Клайд. - Я оступился. Оступился? Конечно, он нарочно толкнул Орогору, и все это прекрасно понимали, но Орогору сдержал злость и ответил так, как его учила мать: - Да ничего, Клайд. Я, бывает, тоже оступаюсь. - Вот так вот оступаешься? - осклабился Клайд и вогнал кулак в грудь Орогору. Орогору закачался и попятился. Остальные мальчишки взревели. Взревел и Орогору, восстановив равновесие и бросившись на Клайда. Он сжал кулаки, как его учил отец. Но вот его гнев немного утих, и он заметил, что остальные мальчишки встали кругом возле них с Клайдом. Они подзуживали соперников громкими криками. У Орогору засосало под ложечкой. Он понимал, что ему грозит жестокое избиение: Клайд дрался лучше всех мальчишек в деревне. Но разговорами теперь чего-либо добиться и думать было нечего, а взрослые уже оборачивались и смотрели на мальчишек. Орогору решил: уж лучше пусть его сто раз поколотят, чем отцу будет стыдно за него. Клайд замахнулся. Орогору закрылся от удара, но Клайд был так силен, что его кулак все-таки пробился к подбородку Орогору. Орогору откачнулся назад, продолжая закрываться согнутыми в локтях руками. Ему удалось отразить еще два удара. За это время прошло головокружение. А потом Орогору нанес Клайду отчаянный удар по голове с правой. Удар был настолько резок и неожидаем, что Клайд закачался и попятился, а его дружки злобно завопили. Орогору закрепил достигнутый успех тремя быстрыми ударами подряд, но Клайд взвыл и нацелил кулак Орогору в живот. Тот закрылся, но кулак все равно достиг цели, поскольку Клайд был намного сильнее. И все же главная сила удара пришлась на руки. Орогору задержал дыхание.., и получил еще два тычка в живот. Так продолжалось минут пять. И только потом Орогору упал и не смог встать - он задыхался. Он корчился на земле, а его соперник насмехался над ним, но вдруг, совершенно неожиданно, Клайд умолк, а чьи-то большие сильные руки подняли Орогору и поставили на ноги. - Ты хорошо дрался, мальчик мой, - сказал отец. - Я горжусь тобой. - Гордишься? - изумленно взглянул Орогору на любящее улыбающееся лицо. Нет, все было не так! Клайд избил его немилосердно. А отец отвел его домой, распекая на чем свет стоит за то, что он такой слабак, и требуя, чтобы он объяснил, почему не мог драться получше. И все же все было так, как было: отец с гордостью улыбался и говорил: - Проиграть - это не стыдно, Орогору, особенно когда противник сильнее и старше тебя. А с каждой дракой будешь набираться опыта. Пойдем-ка домой да выпьем пива, парень, - ты его честно заслужил. В тот день Орогору впервые в жизни попробовал пива. А на следующий день ровесники при встрече улыбались ему и потом относиться к нему стали с большим уважением, чем раньше. Друзьями они так и не стали, но и врагами быть перестали. Вот так все и происходило. Орогору заново переживал все неприятные, болезненные эпизоды из прошлого, заново проживал огромное количество мелких, повседневных сцен в родительском доме. Другие ребята принимали его как равного, хотя он ничего особенного собой не представлял. Если он вел себя плохо, родители ругали его, но все же чаще хвалили и неустанно повторяли, как он им дорог. Всякий раз эпизод, пережитый заново, приносил еле слышные воспоминания об унижениях и отверженности, но Орогору быстро воспринимал новые, чудесные варианты своего прошлого. А когда он покинул родную деревню, он ушел из нее затем, чтобы стать лесничим в соседнем округе, и его прощание с родителями было и печальным, и радостным одновременно. Они и гордились им, и плакали перед предстоящей разлукой. Как-то раз, обходя лес с дозором, Орогору наткнулся на Фиништаун. Обитавшие там вельможи оказали ему гостеприимство, нарекли его принцем Приммером, и дамы кокетничали с ним, но ему чего-то не хватало, чем-то он был недоволен. В первую ночь в городе он уснул, и вдруг во мраке его сна завертелось что-то маленькое, белесое. Пятнышко разбухало на глазах и приближалось. Стало понятно, что развевается длинная белесая борода и волосы, тоже длинные... Волосы раскачивались, словно водоросли на волне прилива, но они росли не на подводном камне, не на столбике пристани, они обрамляли лицо старое, морщинистое, с тонкими губами и носом, острым, словно бритва; высоким лбом и глазами, которые, казалось, видели Орогору насквозь, до самой души. - Кто ты? - в страхе вскричал Орогору. В голове у него зазвучал голос старца, хотя губы его не шевельнулись: - Я - Волшебник Покоя, я пришел, чтобы поведать тебе правду о тебе самом. Страх сковал Орогору по рукам и ногам - страх беспричинный, исходящий неведомо откуда. Он нарастал и нарастал, сменился ужасом, и наконец Орогору понял, что громко кричит: - Нет! Нет! Никогда!
Глава 13
Но старик безжалостно продолжал: - Ты - не принц, Приммер, ты всего лишь Орогору, сын пахаря. Ты истинное дитя этого жалкого крестьянина и его жены! - Не смей называть их жалкими! - вскричал Орогору. - Они были хорошие, добрые, они были мудры и терпеливы! - Если так, то ты должен гордиться тем, что ты - их сын. Орогору вытаращил глаза. Два желания разрывали его на части: на самом деле быть сыном этих милых, чудесных людей или быть принцем Приммером, чьи ненастоящие родители смеялись над ним и избивали его. - Да, ты хочешь быть сыном этих двоих достойных людей, - сказал Волшебник. - И теперь ты видишь ту доброту, что была скрыта в них, которая могла бы проявиться, будь их брак счастливым, а не носильным. Но, кроме того, ты видишь доброту и в самом Орогору - ту доброту, которую могли бы пробудить любовь и дружба. Орогору спал, он лежал неподвижно, растворенный между надеждой и горечью. - Имей же мужество стать тем, кто ты есть на самом деле. - взывал к нему Волшебник. - Имей еще большее мужество: постарайся стать тем, кем мечтаешь. - В стране Защитника нет благородных господ и дам, - проговорил Орогору, еле ворочая пересохшим языком. - Верно, нет, но есть магистраты, их жены и дети. Тебе не хуже моего известно, что шерифы и министры живут столь же утонченно, сколь и аристократы из детских сказок, и что их сыновья почти наверняка всегда так же становятся шерифами и министрами, а дочери - женами шерифов и министров. - Ты хочешь сказать, что шерифы и министры - это аристократы в нашей стране? - по-прежнему с трудом двигая губами и языком, спросил Орогору. - Они равны аристократам. Орогору все еще не шевелился, мысли его метались. - Будь тем, кто ты есть на самом деле, - сказал Волшебник, и взгляд его глаз цвета голубоватого льда вновь проник в разум Орогору. И тут произошло чудо. Орогору стал тем, кем был на самом деле. Просто Орогору и только Орогору, сыном крестьянина, но это его нисколько не огорчало. Но в душе его пылало желание стать в жизни тем, кем он только притворялся, - одним из аристократов своей страны. Теперь его мечта стала твердой и прочной, словно гранит. Он научится читать и писать, он выучит законы Защитника, он станет магистратом! А потом настал черед удивления. Оно наполнило Орогору до краев. Как же он мог не понимать, что принц Приммер - это всего лишь притворство, игра, и как чудесно было увидеть правду своей истинной судьбы, истинного предназначения. - Да, ты сможешь вновь обрести жизнь, полную роскоши, - заверил его Волшебник. - Однако noblesse oblige, как говорится, - благородство обязывает. Свое положение ты обязан завоевать честным трудом на благо сограждан. Тогда ты и в самом деле станешь магистратом или шерифом - самым настоящим, а не выдуманным принцем. Орогору застонал, вспомнив о фальшивой позолоте той жизни, которую он уже начал вести, о красивых женщинах и благородных мужчинах, которые, как он теперь не сомневался, окажутся самыми обычными людьми. - Нет, лучше обман! - Что ж, ты можешь получить и обман, - объявил Волшебник. - Если только сначала поможешь своим собратьям крестьянам, завоевать свободу. Помоги им свергнуть Защитника, стань одним из новых магистратов, которые будут служить народу, а не тому, кто выше их по званию, узри своими глазами, как утвердится новое правление, - и я верну тебя к твоим иллюзиям. Но сначала заработай их. Орогору выпучил глаза. - Что это еще такое? Какое свержение? Какие такие новые магистраты? Но Волшебник вдруг начал уменьшаться в размерах. И Орогору понял, что он вот-вот уйдет, исчезнет. - Не уходи! - воскликнул Орогору. - Сначала ответь мне! - Спроси у великана, - посоветовал Волшебник и в следующий миг превратился в маленький белый шарик и ускакал от Орогору. Вот от него осталась крошечная белая точка, а потом и она исчезла. Орогору остался в кромешной темноте, но в нем расцветала надежда. Если и вправду была возможность свергнуть Защитника и злобных магистратов, что служили ему, тогда ведь и Орогору действительно мог стать магистратом! Но как это все можно было сделать? Волшебник сказал: "Спроси у великана", но у какого великана? Где? И как Орогору найти его? - Где? - прокричал он, заметавшись. - Где он? Его рука ударилась о что-то твердое. Он повернул голову в эту сторону и увидел обтянутые коричневыми штанами колени, а на коленях лежали большие сильные руки. Орогору скользнул взглядом выше и увидел склонившегося над ним Гара, показавшегося ему в темноте таким громадным.., и понял: он и есть тот самый великан! А потом Орогору понял, что не спит. Он разжал губы, готовясь потребовать у Гара, чтобы тот сказал ему, как свергнуть Защитника, но, приглядевшись к великану получше, увидел, что тот сидит с закрытыми глазами, покачиваясь из стороны в сторону, а по щекам его струится пот. Но вот его веки разжались, он взглянул на Орогору с безмерной усталостью и сказал: - Прости, но сейчас я не смогу ответить на твой вопрос. Прошу тебя, встань с постели. Я должен прилечь и отдохнуть. Орогору таращил глаза, ничего не понимая, он ведь даже не знал, что лежит на постели. А потом к Гару подошел Дирк и склонился к Орогору. - Вставай, дружище, - сказал он. - Он вылечил тебя и заслужил отдых. Мало что понял Орогору, но ухватился за протянутую руку Дирка и поднялся на ноги. Гар сильно покачнулся и без сил, с закрытыми глазами повалился на ложе из соснового лапника. Орогору изумленно уставился на него. - Почему он так устал? - Потому что только что справился с очень трудной работой, - объяснил Дирк. - Но, выполняя ее, он волновался за твое здоровье - ведь тебя ударили по голове. Орогору ощупал голову, но шишки не обнаружил. - Вот не припомню, чтобы меня кто-то бил. - Били-били, - заверил его Дирк. - По самому больному месту. Теперь ты понимаешь, что ты должен делать? - Вокруг да около, - вздохнул Орогору. - Но я все сделаю за ту награду, которую он мне пообещал. С чего я должен начать? - Начни с малого, - посоветовал ему Дирк. - Возвращайся в город и продолжай притворяться принцем Приммером, но как только кто-то из горожан очнется от иллюзий, говори с ними, утешай их, вселяй в них надежду. Как только все вы будете излечены, мы расскажем вам о том, как свергнуть Защитника и продажных магистратов. А потом приступим к вашему обучению. Обучению? Орогору гадал, что же это может быть за обучение. Сквозь хвою сухой сосны доносились еле слышные крики. Дирк поднял голову. - Твои друзья заметили, что ты исчез, и возвращаются за тобой. Если честно, то они ищут и тебя, и нас всю ночь. Скажи им, что упал и ударился головой и только что очнулся. Пойдем. Он первым вышел из укрытия. Орогору изумленно оглянулся. Он и не ведал, что провел ночь здесь. Не понимал и сколько времени прошло, но сейчас занимался рассвет. А потом Орогору обернулся и увидел Килету, стоявшую рядом с крепким парнем - насколько он помнил, тот был слугой Гара и Дирка. Но кем он был на самом деле? - Орогору! - вскричала Килета, почти плача, и бросилась к нему. Орогору обнял ее и испытал величайшее изумление. Чувство новизны охватило его, он словно только что родился. "Так вот что это такое - видеть все таким, какое оно есть на самом деле". А вслух он проговорил: - Не бойся, Килета. Со мной все хорошо. Лучше мне еще в жизни не бывало. Она отстранилась, пристально посмотрела на него. Лицо ее было залито слезами. - Ты... Ты все еще... - Принц Приммер? - Орогору улыбнулся и покачал головой. - Нет. Меня излечили от этого. Но почему этот крепыш - Майлз, вот как его звали! - почему он так застыл, почему так мрачен? Крики звучали все ближе. - Я должен идти, - сказал Орогору и отошел от Килеты, на прощание коснувшись ее плеча. - Сюда, - сказал Дирк и провел Орогору между высоким старым вязом и зарослями орешника, а потом развернулся и исчез. Орогору увидел еле заметную тропинку и шагнул на нее как раз в то мгновение, когда из-за деревьев показались "аристократы". Орогору был потрясен до глубины души. О да, их роскошные одежды изорвались, были увешаны репьями, к ним прилипли мокрые от росы листья, но цвета нарядов были так кричащи! А люди? Как они были просты, как несуразны! Широколицые или тощие, недорослики и толстяки или долговязые и худые как жерди.., куда подевались их стать и изящество? Так вот как они выглядели на самом деле?! От этой догадки Орогору чуть было снова не лишился рассудка, но к нему бросился коротышка толстячок в королевской короне и знакомым голосом спросил: - Принц Приммер! Где ты пропадал? Орогору вытаращил глаза. Неужели этот жирный простолюдин - король Лонгар? Но где же его царственная осанка, где властная речь? Орогору совладал с собой и вымученно улыбнулся. - Наверное, я ушиб голову о сук, когда разыскивал вас, ваше величество. Я только что очнулся, и голова у меня немилосердно болит. В этом он ничуть не погрешил против правды. - О, так возрадуемся же тому, что ты вновь с нами! - Король Лонгар привстал на цыпочки и ударил Орогору по плечу. На цыпочки? Вот это да! А в обманной жизни он был выше ростом, чем Орогору. - Назад! Назад! Вернемся в город! - призвал король своих придворных. - Это великая победа, мы изгнали захватчиков и спасли одного из наших собратьев! Горожане дружно вскричали и повернули к городу. Орогору шагал среди них, заставлял себя улыбаться, кивать и шутить о том, как чудесно они потрудились этой ночью. Он понимал, что скоро рассказ об этом маленьком приключении вырастет, словно снежный ком, и место Гара, Дирка и Майлза займет целое вражеское войско, а его, Орогору, вырвут из хищных когтей, а потом аристократы обратят врагов в бегство. Орогору поглядывал по сторонам и видел, что многие уже искренне верят в это, хотя еще никто не удосужился облечь эту выдумку в слова. Чувство понимания происходящего пугало Орогору, - но ведь Хранитель был прав: он был одним из них. Если Хранитель существовал. Существовал он или нет, но Орогору решил удержаться за одну частичку былого самообмана - он хотел по-прежнему воображать себя высоким и стройным, изящным и обученным хорошим манерам, с благородной осанкой и мудрым лицом. Когда он переставал думать об этом, он видел, что он всего-навсего приземистый, полноватый, самый что ни на есть обычный человек, но старался не вспоминать об этом без необходимости. Именно так, продолжая рисовать себя красивым, он мог стать магистратом, а потом шерифом, и он знал, что это возможно! Станет возможно, когда будет свергнут Защитник. Но когда они вернулись в город, Орогору ожидало новое потрясение. С чего он взял, что женщины останутся для него такими же, как были, в то время как мужчины так переменились - он не смог бы ответить, но увидел, что переменились и женщины. Длинные и худые, маленькие и толстые, неказистые и простоватые, луноликие и с лицами, похожими на лошадиные морды, с морщинками и бородавками, они радостно встречали вернувшихся во дворец мужчин. Некоторые из них бежали к своим возлюбленным и бросались им на шею. Орогору в полном изумлении наблюдал за этим зрелищем до того мгновения, как костлявая высоченная особа не поспешила к нему, крича голосом графини Гильды: - С возвращением! О, я так боялась за вас, за вашу жизнь, мой принц! Она обвила руками его шею, прижалась к его груди, но Орогору застыл на месте, словно каменный, стараясь примирить между собой два образа образ красавицы графини из иллюзорного мира с образом этой длиннолицей женщины с квадратным подбородком. Гильда резко отстранилась и в тревоге взглянула на него: - Почему ты так холоден со мной, любовь моя? С горечью и болью Орогору почувствовал, как ускользает от него образ красавицы, но он заглянул в глаза Гильды - огромные, влажные, прекрасные темно-синие глаза и понял, что хотя бы эта черта ее лица по-прежнему хороша. Прекрасными остались и ее голос, и ее речь, ее ум и находчивость. От этой мысли сердце Орогору забилось чаще, и все же он не мог пока с истинным чувством обнять эту долговязую несуразную женщину. Он мысленно возблагодарил судьбу за то, что между ними не было интимной близости, и тем более за то, что он не успел вступить с Гильдой в брак!
***
Рано утром на следующий день Орогору ходил по коридорам дворца, останавливался у каждой двери и прислушивался. На всякий случай у него было готово объяснение: проснулся, дескать, среди ночи и не смог заснуть, вот и решил прогуляться в надежде, что затем сон сморит его вновь. В некотором смысле так оно и было. Остановившись у двери графини Гильды, он услышал приглушенные рыдания. Орогору охватило чувство сострадания. Испытываемое им отвращение к Гильде, переставшей быть красавицей, сразу как рукой сняло. Он постучал в дверь. Рыдания утихли. - Это я, Орогору, - негромко проговорил он. Из-за двери донеслось всхлипывание. - Просто Орогору, - уточнил он. - Не принц Прим-мер. Теперь я для тебя - только Орогору. Прозвучали торопливые шаги, дверь отворилась настежь. И перед Орогору предстала заплаканная Гильда. Она смерила его изумленным взглядом с головы до ног. - Ты? Орогору? Но.., но как же... - Таков я на самом деле, - бережно, нежно проговорил Орогору. Присмотрись внимательнее: неужели ты не видишь во мне ничего от того Орогору, что был тебе знаком? - Что.., что-то есть, - промямлила Гильда. - Вчера утром я тоже очнулся в слезах, - признался ей Орогору. Позволишь ли ты мне войти? - О да! Скорее! Пока никто не увидел! - Гильда схватила его за руку, втащила в комнату и поспешно заперла дверь. Обернувшись, она прижалась к ней спиной. Грудь ее тяжело и часто вздымалась. Орогору лишний раз убедился, что кое-что в самообмане было правдой. - И как же.., как ты... - Мне снились самые неприятные моменты моей жизни, и все они были исправлены, - ответил Орогору. - Мне приснился старик, назвавшийся "Волшебником Покоя". Он заставил меня увидеть себя таким, какой я есть на самом деле, - увидеть, что я Орогору и больше никто, крестьянский сын. Из-за этого я чуть было снова не впал в безумие, но он показал, что во мне столько доброго и хорошего, что пребывание в здравом рассудке мне приглянулось гораздо больше. - Мне тоже! - вырвалось у Гильды. - Мне снилось, что другие мальчики и девочки добры ко мне, принимают меня в свои игры, а когда я стала старше, юноши стали приглашать меня потанцевать с ними! И я вдруг осмелилась увидеть себя такой, какая я есть, и от этого я не испытала ужаса и отвращения! Орогору кивнул: - А потом Волшебник сказал мне, что я смог бы стать самым настоящим аристократом, если бы помог простым людям избавиться от тирана, который сжимает всех нас в своей железной деснице, - от Защитника. - И.., мне тоже, - неуверенно проговорила Гильда. Орогору посмотрел в ее большие прекрасные глаза и понял, что перед ним вовсе не простушка, пусть ее лицо было некрасивым, пусть глаза покраснели от слез. - Мужайся, - сказал он. - Все остальные на вид не таковы, какими ты их видела раньше. Король Лонгар - толстяк и коротышка. - А я.., какой выглядела я? - Ниже ростом, удивительно привлекательной и дивно красивой. Орогору знал, что лгать бесполезно. Он шагнул ближе к Гильде, сдвинул брови. - Но теперь, когда я вижу тебя по-новому, когда смотрю в твои глаза, я понимаю, что не все в твоей красоте мне только мнилось. Лицо Гильды озарилось благодарностью, но она тут же горько усмехнулась. - Я знаю, какая я, Орогору. Я смотрелась в зеркало. Не лги мне, потому что зеркало мне не солгало. О да, ее тонкость и красноречие остались при ней. И конечно... - Ты так же умна, как та Гильда, которую я запомнил. - Неужели? Но кто из мужчин когда-либо находил женщину привлекательной из-за ее ума? - Я, - откровенно признался Орогору. - И большинство здешних мужчин так я думаю. Она пристально смотрела на него, и во взгляде ее появилась надежда. - Красноречие и ум здесь ценят все, - добавил Орогору. - И мужчины, и женщины. - Значит, в этой иллюзии была-таки доля правды, - прошептала Гильда. - Была, - подтвердил Орогору. - Знаешь, когда миновал испуг при виде остальных горожан, я стал наблюдать за тем, как они ходят, сидят, танцуют. Их изящество - не обман зрения, так же как их осанка и манеры. Глядя на волшебные картины, все они выучились манерам аристократов, и обретенная грация никуда не делась. Она не врожденная, но все же она есть. - Так, значит. Волшебник сказал правду? Мы сможем стать настоящими господами и дамами? - По крайней мере сможем стать теми, кто им равен в нашей стране, ответил Орогору. - Шерифами и их женами. Неожиданно Гильде стало дурно. У нее подкосились ноги, и она чуть не упала, но Орогору поддержал ее. - Лучше бы ко мне вернулось мое помешательство! - рыдая на его груди, призналась она. - Его нам придется заслужить, - печально проговорил Орогору. - А для этого мы должны стать теми, кого мы только играли. Гильда выпрямилась, слезы перестали течь из ее глаз. Она посмотрела на Орогору. - Тогда мы сделаем это, - заявила она с той же железной решимостью, какую Орогору чувствовал в себе. - Красавицей мне никогда не быть, но я стану самой настоящей леди! - А ты уже - самая настоящая леди, - прошептал Орогору.
***
Ближе к вечеру лорд Сондерс, прилегший вздремнуть, проснулся в слезах. Орогору прогуливался по коридорам и наткнулся на него вскоре после этого. Они переговорили и порешили на том, что со свержением Защитника надо поторопиться, чтобы заработать себе право вернуться в мир иллюзий. На следующее утро проснулась в рыданиях леди Риджора. Ее успокоила Гильда. После полудня в слезах очнулся король Лонгар. Труды по его утешению взяли на себя Орогору и Сондерс. Вот так, один за другим, человек по десять за день, страдавшие манией величия безумцы возвращались в здравый рассудок и начинали мечтать о возвращении в свой выдуманный мир. К концу месяца всем до единого жителям Фиништауна успел присниться Волшебник и каждого заверил, что о том, как свергнуть Защитника, им расскажет великан. Не без смятения духа горожане снова пригласили во дворец Гара и его спутников. Покуда Гар отлеживался после тяжкого труда исцеления, горожане провели беспокойный вечер в попытках наладить общение на старый лад. Правда, каждый из них наверняка испытывал непередаваемые муки, глядя на несуразных, неказистых собратьев, открывшихся им воочию. Ближе к ночи Майлз разыскал Дирка и начал: - Господин Дирк... - Дирк предостерегающе глянул на него. Майлз вздохнул. Дирк был прав. - Дирк, нужно что-то делать, и поскорее! Им так отвратительно смотреть друг на дружку, что они прямо у нас на глазах запросто снова могут свихнуться! - Да, риск велик. А не хотелось бы, - согласился Дирк. - В конце концов, желание выздороветь - чуть ли не самый главный залог выздоровления. Ладно, не будем мешкать. Я поговорю с ними прямо сейчас, пока они не разошлись спать. Он шагнул на середину зала и возгласил: - Музыка, умолкни! Он, конечно, мог бы дождаться окончания танца, но компьютер послушно прервал мелодию, и наступившая тишина гораздо больше поспособствовала завоеванию внимания горожан, чем могли бы любые призывы. Танцоры с плохо скрываемым облегчением отступили от своих партнеров и партнерш и повернулись к другу великана. - Я знаю: всем вам не терпится поскорее узнать, как свергнуть Защитника, - громко проговорил Дирк. - Что ж... Гар еще не вполне пришел в себя, но начать можно и без него. По залу прокатилась волна ропота, в котором смешались недовольство с волнением. Дирк дождался тишины и продолжал: - Первая часть замысла состоит в том, чтобы вы выучились жить той жизнью, какой живут магистраты, а вторая - в том, чтобы научиться образцово драться, дабы вы сумели указывать своим бейлифам, как командовать стражниками - или чтобы вы смогли сами командовать подчиненными вам войсками, если станете шерифами. Итак: завтра подъем в девять утра, а затем с каждым днем будете вставать все раньше и раньше, пока не приучитесь пробуждаться с рассветом. Изнеженные аристократы хором застонали. - Не спорю - трудновато придется на первых порах, но это необходимо, - пояснил Дирк. - Много ли вам встречалось магистратов, что валяются в кроватях до полудня? Словом, завтра поднимаетесь в девять часов. День начнем с легкого завтрака. А потом - несколько уроков азов рукопашного боя. - Но что в это время будут делать дамы? - непонимающе воскликнула Риджора. - Как - "что делать?" - пожал плечами Дирк. - Упражняться с куотерстафами, что же еще? Поднялся жуткий гам. Дирк выждал немного и поднял руки, прося тишины. - Хочу, чтобы все поняли: вы отправляетесь на воскресную прогулку на лоно природы. Всякому, кто вступает в игру, запросто в один прекрасный день может грозить нападение, и уж лучше загодя обучиться приемам самозащиты. В некотором роде дамам это даже нужнее! Повторяю: завтра в девять, и сие означает, что баиньки надо лечь пораньше! Он не стал добавлять "и не в чужую постель" - ведь теперь и закоренелые любовники стеснялись друг друга. Бывшие придворные поспешно разошлись по своим комнатам, и Дирк, прихватив Майлза и Килету, отправился навестить Гара. Покои Гара были столь же великолепны, как все остальные, и целиком управлялись компьютером. Дирк остановился в гостиной и сказал: - Подождите здесь. Я позову вас, если он в состоянии разговаривать. Майлз и Килета кивнули, и Дирк, подойдя к двери, ведущей в спальню, негромко постучал. - Входите, - отозвался Гар. Дирк вошел, а Гар проговорил: - Свет, включись. - Загорелся приглушенный свет, озаривший кровать с балдахином. - Ну, как дела, Дирк? - спросил Гар, перевернувшись на бок и подперев голову согнутой в локте рукой. - Тяжко, - признался Дирк. Он собрался было сесть на стул возле кровати, где в последнее время сидел часто, но вдруг растерялся. - Ты хоть ел сегодня? - Вроде бы да, - кивнул Дирк и потер глаза. - Доковылял до устройства выдачи пищи и пожевал овсянки в последний раз, когда просыпался. Но тогда солнце светило... - Ясно. Стало быть, нынче утром. Как думаешь, сумеешь одолеть куриный бульончик, пока не уснул опять? Гар кивнул, и Дирк поспешил к устройству выдачи пищи. Назад он вернулся с подносом. Гар пил из чашки бульон, а Дирк рассказывал ему новости. - Нервной энергии у них сейчас - хоть отбавляй, вот я и решил направить ее в полезное русло, пока они снова не ударились в добровольное полоумие. - Мудро, - одобрил Гар. - И что же ты придумал? - Для начала объявил на завтра побудку в девять утра. Потом немного гимнастики и главные приемы самозащиты - поучу их падениям и откатам, блокам и грамотным ударам, в общем, в таком разрезе. Может быть, успеем и куотерстафами помахать. - Для поднятия духа вполне недурственно. Майлз готов тебе помочь? - В часы досуга я давал уроки ему и Килете. Чего-чего, а досуга у меня в последнее время - просто завались. Они оба уже тянут на зеленые пояса. А Майлз на диво ловко орудует куотерстафом, так что мне не придется потеть одному. - Славненько, - кивнул Гар. - Ну а от Хранителя чего-нибудь удалось добиться? - Ну.., он не сказал "нет". Дирк полчаса проторчал у изукрашенной стены, стараясь получить положительный ответ у компьютера. - Заявил, что желает переговорить с тобой лично, как только ты будешь к этому готов. - Стало быть, из города он нас не гонит? - И не думает. По некоторым отрывочным замечаниям у меня возникло такое подозрение, что наше появление здесь он считает самым счастливым событием в жизни этих людей с тех самых пор, как они начали приходить сюда. Однако он жаждет убедиться, что наши цели совпадают, а потому настаивает на переговорах. - А пожалуй, их можно устроить прямо здесь и сейчас. - Гар уставился в потолок и произнес: - Слышишь ли ты нас, о Хранитель? - Да, - немедленно откликнулся голос, заполнивший комнату. Дирк от неожиданности подпрыгнул на полфута, выделив при этом изрядную порцию адреналина.
Глава 14
- Вы не требовали конфиденциальности, - пояснил голос. - Значит, если я попрошу тебя отключить звукоулавливающее устройство, ты его отключишь? - Непременно, - пообещал компьютер. - Сомневаюсь, чтобы до этого додумались многие из здешних обитателей, - пробормотал Дирк. - Наверное, это устройство уловило массу преинтересных звуков. - Вряд ли можно шокировать машину, - утешил друга Гар и произнес погромче: - Можем ли мы переговорить сейчас? - Тембр вашего голоса и время, проведенное в состоянии сна, указывают на то, что вы пока не пребываете в состоянии, адекватном для подобных переговоров. Гар кивнул: - Верно подмечено. Но скажи мне: ты мог бы обеспечить обучающими материалами всех, кто здесь живет? - Да, Они будут передаваться на мониторы, установленные в комнатах. - Да позволено мне будет выразить восхищение по поводу уровня художественного оформления мониторов. - Благодарю вас, но заслуга в этом принадлежит не мне, а людям-дизайнерам. Какие темы вы желаете запросить? - Историю - как земную, так и местную, классическую литературу, военную стратегию и тактику, местные законы и бюрократические процедуры... - На последнюю тему мои данные устарели - на несколько веков. - Понимаю, но ты бы мог преподать горожанам азы знаний, на основе которых сформировались современные науки. А для того чтобы осовременить твои базы данных, надо будет перекопать имеющиеся ресурсы. "В буквальном смысле слова перекопать", - подумал Дирк. - О, это же целая гора тем... - охнул Гар и вдруг устало опустил голову на подушку. Дирк хотел было броситься к нему и пощупать пульс, но сдержался. - Насколько я понимаю, вы слишком устали для того, чтобы продолжать беседу, - заключил компьютер. - Свяжитесь со мной, когда возникнет такая необходимость. А сейчас - спокойной ночи. - Спокойной ночи, - вяло отозвался Гар. - Ты поспи немножко, - медленно проговорил Дирк. - Но пока ты еще не уснул, я хотел тебя спросить... - Да? О чем? - Собственно, твоя дикая усталость и есть часть ответа на этот вопрос, но только часть. - Отрадно слышать. Так что за вопрос? - Если ты способен настолько легко излечивать психические заболевания... - начал Дирк, запнулся и сказал: - Нет, не так: если ты способен излечивать психические заболевания так быстро, почему ты не занимаешься этим почаще? - Во-первых, - вздохнул Гар, - не могу. Большинство случаев психических заболеваний гораздо сложнее, чем те, с которыми мы имеем дело здесь. Как правило, несколько отклонений от нормы соединяются в комплекс. Во-вторых, даже если бы я мог этим заниматься, я не имею на это права. Ты же понимаешь, тут речь идет о проникновении в чужой разум. Болен человек или здоров - я не имею никакого права вторгаться в его внутренний мир без разрешения. - Не имеешь... - задумчиво проговорил Дирк. - Ну а на этот раз откуда у тебя такое право взялось? - Необходимость вынудила, - вздохнул Гар. - А это означает, что на самом деле никакого права я на лечение не имел. Но либо я поступил бы так, как поступил, либо надо было бы плюнуть на этих людей, на их право обрести свободу. А на это я тоже никакого права не имел.
***
К концу недели все горожане освоили технику безболезненных падений, различные удары и их блокирование. Те немногие, кто не умел читать, делали неплохие успехи на этом поприще под руководством Хранителя, а Дирк приступил к чтению лекций по истории их родной планеты. На первой же лекции учащиеся стали сыпать вопросами о том, откуда появились их предки, и были потрясены до глубины души, узнав, что слышанные ими в детстве сказки про другие планеты - чистая правда. Развернулась оживленная дискуссия на предмет того, какие из сказок правда, а какие - вымысел. Дирк помог разрешить этот спор, обозначив те сказки, которые пришли со средневековой Земли, и уточнил, из каких именно стран. Так что к концу первой недели занятий новообращенные студенты уже в общих чертах ознакомились с историей и географией Земли и получили краткий очерк космической колонизации. А Дирк выяснил, что многие из "студентов" просто-таки талантливы, а все остальные - не без способностей. Это настолько удивило его, что он обратился с вопросом к Хранителю. - Почему у всех твоих подопечных такой высокий IQ? - спросил он, глядя на декорированный дисплей. - Потому, - ответил компьютер, - что те, чьи способности были бы ниже, чувствовали бы себя неполноценными, и это усугубляло бы степень их мании. У Дирка похолодело в груди. - И как же ты поступал с такими? - Я отправлял их в город Перворанг. Там о них точно так же заботится компьютер. - Вот как? - Дирк навострил уши. - Верно ли я понимаю, что Перворанг тоже затерян в лесах? - Совершенно верно. - И сколько же всего таких затерянных городов? - Пять, - отвечал компьютер. - Перворанг и Второранг предназначены для людей со средним уровнем интеллекта. Третьеранг - для тех, чей уровень низок, но в Четвероранге также содержатся психические больные с высоким уровнем интеллекта. Думаю, что неразумно содержать в одном городе более трех сотен людей одновременно. - Значит, получается, что мы имеем более тысячи человек, которых можно привести в состояние психической нормы, исключая Третьеранг, произвел подсчет Дирк. - А в этой стране всего-то десяток крупных городов, да еще сотни четыре поменьше. - Вам потребуется потенциальная рабочая сила в количестве, равном половине местной бюрократии, если я правильно понял ваш замысел? Дирк медленно кивнул: - Да, если у Гара здоровья хватит. Половины должно хватить для революции. - Вполне адекватный расчет, - согласился компьютер.
***
К концу третьей недели Гар восстановил силы и вступил в переговоры с компьютером. Хранитель был ужасно опечален тем, что обслуживаемая им в свое время бюрократическая машина стала инструментом диктатуры, и горячо высказался за свержение Защитника при условии, что это произойдет без массового кровопролития. Гар изложил Хранителю свой план, и тот его одобрил. По утрам бывшие безумцы продолжали обучение боевым искусствам, а потом возвращались в свои комнаты и принимались за литературу, историю, психологию, математику, музыку, стратегию и тактику, политические науки, а чуть позже приступили к изучению основного свода законов, послужившего базисом для создания кодекса Защитника. Компьютер смог также обеспечить учащихся описанием бюрократических процедур, лежавших, по всей вероятности, в основе нынешней системы управления страной. Учащиеся подтверждали, что эти процедуры во многом схожи с теми, которые осуществляют магистраты и шерифы. Довольно скоро начали формироваться группы, в которых завязывались горячие диспуты на изучаемые темы, вызывавшие массу вопросов и противоречий. Дирк объяснил горожанам, что они имеют возможность разговаривать с компьютером с любого места во дворце, и впоследствии был немало изумлен тем, что машина оказалась способна излагать с десяток объяснений на совершенно различные темы десятку разных групп одновременно. В процессе этих диспутов Хранитель поведал студентам-горожанам, что первоначально Защитник избирался путем голосования и что каждому жителю планеты от рождения давалось и избирательное право, и прочие права человека. Это чужеродное понятие излеченные безумцы восприняли с жаром, так как оно вполне согласовывалось с идеями, которые им старательно прививали Дирк и Гар. Как только была запущена программа образования, Гар и Дирк отправились в Перворанг. Хранитель объяснил, что название трансформировалось из сочетания слов "первый рынок", вследствие чего Дирк наделил первопоселенцев высоким рангом за организационную деятельность, но поставил низший балл за изобретательность. Майлза назначили ответственным за Фиништаун, что потрясло его до глубины души. Но еще больше его потрясло то, что горожане начали приходить к нему с вопросами и просьбами разрешить их споры. Но сильнее всего Майлза изумляло то, что он ухитрялся находить ответы на эти вопросы и справедливо разрешать споры. По всей видимости, Гар и Дирк успели научить его большему, чем он думал.
Глава 15
Миновало два года. Гар и Дирк в город наведывались ненадолго и снова отправлялись в путь. Теперь они наблюдали за тем, как шло обучение сразу в четырех городах. Прогресс уже был достигнут немалый. Фиништаунцы, например, предложили свою собственную идею новой системы управления страной. Бейлифов, по их мнению, должны были назначать магистраты, как и раньше, но для того чтобы стать магистратами, мужчины и женщины должны были выдержать испытания, затем - получить назначение от Защитника, однако каждый год жители деревни должны были голосованием подтверждать свое желание видеть магистрата и далее на этом посту. Шерифов, на взгляд фиништаунцев, магистратам следовало выбирать из их числа, но и шерифам нужно было ежегодно получать вотум доверия от жителей округа, которым они управляли. Все чиновники начиная с шерифов должны были избирать Совет Шерифов, а из членов Совета должны были избираться министры, а уж из министров народ должен был выбирать Защитника. Следовательно, для того чтобы быть избранными шерифами, для начала следовало выдержать испытания. Для того чтобы заслужить избрание на пост шерифа или министра, человек был обязан годы служить на своем прежнем посту верой и правдой, а Защитник должен был еще дольше доказывать свою годность на этот самый высокий пост в стране, служа министром. Как только все уяснили, каким именно образом хотят реорганизовать правительство и почему, Гар начал распределять должности в подполье, дабы каждый из подпольщиков прошел продвинутый курс обучения. Те, у кого отмечались выдающиеся способности к музыке, назначались менестрелями. Они выучивали песенки несколько провокационного характера и получали подготовку секретных агентов, задачей которых являлось поддерживание связи между подсадными магистратами. Женщин, из тех соображений, что пока о постах магистратов им мечтать не приходилось, обучали весьма специфической науке воздействия на людей - агитации и осторожной пропаганде. Мужчины, уже готовые к работе в должности магистратов, теперь знакомились с искусством деятельности тайных агентов - изучали всевозможные шифры, тактику внедрения. Тем временем Дирк разослал по округе менестрелей с поддельными пропусками. Им было дано задание больше слушать, нежели петь, и выведывать новости о новых назначениях на посты магистратов. И когда первый из этих лазутчиков вернулся в Фиништаун, сгорая от волнения, и сообщил о времени и месте смены магистрата, первая "подсадная утка" была уже готова к полету. Это был Орогору.
***
Едва рассвело, Орогору вышел из города, одетый в мантию магистрата. Его уже поджидали поддельный бейлиф и мужчины в форме стражников. - Прощай! О, прощай! - вскричала Гильда и обвила руками шею Орогору. - Я была среди первых, кто приветствовал тебя, когда ты пришел сюда, - так пусть же я буду среди последних, кто скажет тебе "до свидания". - До свидания. До встречи. Орогору обнял ее, дивясь тому, как приятно обнимать такую субтильную женщину. Но еще более он изумился, когда она запрокинула голову, а потом крепко поцеловала его в губы. Поцелуй был полон ласки и страсти, и, на миг закрыв глаза, Орогору вновь представил Гильду красавицей графиней. Он с неохотой отстранился и любовно улыбнулся подруге. За эти два года они так много говорили о добре и зле, о судьбе страны, что Орогору успел полюбить новую Гильду почти так же, как прежде был влюблен в красотку графиню. - До свидания, - повторил он. - До новой встречи. И пусть у тебя все будет хорошо. - Пошли весточку, как только у тебя все будет в порядке! - Обязательно! - пообещал Орогору и, поспешно отвернувшись, схватил поводья своего коня, борясь с искушением забрать Гильду с собой. Собравшись вспрыгнуть в седло, он обернулся и изумился, увидев в воротах Килету. Она махала ему рукой, и глаза ее были полны слез. Орогору улыбнулся ей - ему хотелось верить, что улыбка получилась ободряющей, - и отвернулся. Ему и в голову не пришло задуматься о том, почему Килета вышла проводить его, почему она плачет. В конце концов, они ведь были старыми друзьями. Беспокоило Орогору другое: он не знал, стоит ли доверять свою жизнь этому угрюмому парню, Майлзу. И что он на него всегда так неласково смотрит? Правда, Дирк тоже отправлялся вместе с ними, а город оставался на попечении Гара и Килеты. Килета во главе города! Вот ведь удивительно! Орогору вспрыгнул в седло и пустил коня по лесной тропе. Отряд выехал для того, чтобы устроить засаду и взять в плен получившего новое назначение магистрата.
***
Отряд остановился в том месте, где пыльный проселок соединялся с дорогой, ведущей в городок Гринторп. Выехав из леса и обозрев развилку, над которой нависали ветви могучих деревьев, Орогору нахмурился. - Не слишком удачное место для засады, господин Майлз. - Лучшего не будет, - пробурчал крестьянин. Орогору глянул на Дирка, но тот только кивнул и многозначительно посмотрел на Майлза. Майлз вздохнул и пояснил: - Деревья тут достаточно густы для того, чтобы за ними спрятались наши налетчики, - хватает и пушистых веток, и толстых стволов. Правда, есть надежда, что налетчики нам не понадобятся. - Это я знаю. По обычаю увольняемый магистрат высылает стражников, чтобы они встретили нового на полдороге, - сказал Орогору. - Насколько я понимаю, это и есть то самое место. - Не совсем. До этого места отсюда лига. А это все-таки довольно близко, так что новый магистрат не удивится, увидев нас, но при этом и достаточно далеко - досюда вряд ли доедут стражники из Гринторпа. Между тем Натан будет следить за дорогой на полмили в сторону города. И если стражники появятся, он нас об этом известит. Натан по-военному отсалютовал и легкой трусцой побежал на юг. Орогору проводил его взглядом, поражаясь тому, что два года назад этот человек считал себя лордом Сондерсом. - Стало быть, - заключил Орогору, - это будет не засада, а обманный маневр. Майлз кивнул: - Нападение оставим на случай крайней необходимости. Райан, в прошлом лорд Финн, отправился вдоль дороги на север, в сторону Аттерборо, откуда должен был появиться новый магистрат. Остальные уселись на траву, перекусили и устроились на отдых. Двое задремали, двое бодрствовали. Но вот назад вернулся запыхавшийся Райан. - Едут! - сообщил он. - Они в миле отсюда. Я их с верхушки дерева заметил! - Быстро по местам, - распорядился Майлз. Эндрю (бывший граф Парло) и Дуглас (бывший герцог Ривер) взобрались на деревья и исчезли среди ветвей. Орогору притаился за толстым стволом. Он слышал шелест стрел, которыми заряжали луки, и старался тешить себя надеждой, что настоящий магистрат и сопровождавшие его люди поверят в обман и останутся целы и невредимы. Рядом расхаживал из стороны в сторону Райан. Он нервничал и не в силах был скрыть волнения. Одет он был в простую крестьянскую одежду, какая вполне подошла бы кучеру. Майлз и Дирк были в форме стражников. Они преспокойненько сидели, прислонившись спинами к стволу дерева, болтали и позевывали. Орогору не верил своим ушам: вот-вот могли появиться их жертвы, а они занимались тем, что обсуждали проблемы управления страной! Издалека, со стороны дороги, послышался оклик. Майлз поднялся, за ним встал Дирк. Размахивая руками, они вышли навстречу приближавшейся карете, которую сопровождали двое всадников с запасной лошадью в поводу, и, улыбаясь, ждали, пока кучер не остановил карету рядом с ними. Магистрат, крепкий мужчина лет сорока, улыбнулся им, а седовласый кучер крикнул: - Вы не из Гринторпа ли будете? - Гринторпский эскорт приветствует вас, - с лучезарной улыбкой соврал Майлз. Врать он терпеть не мог, ему это было глубоко противно, но Дирк изо всех сил постарался убедить Майлза в том, как это важно. И как бы то ни было, они действительно собирались позаботиться о том, чтобы магистрат попал в Гринторп - только не этот магистрат. - Что ж, мы с радостью уступим вам право сопровождать нашего господина. - С этими словами кучер спустился с облучка, подошел к карете и сказал: - Вы были нам хорошим господином, магистрат Флаунд, и я завидую жителям Гринторпа. Прощайте и пусть будет вам удача на новом месте. - Прощай, и тебе я желаю удачи, - с печальной улыбкой отозвался Флаунд. - Надеюсь, и вам повезет с новым господином. Дайте ему возможность показать себя. Он еще молод, и на первых порах может наломать дров. - Это со всяким бывает! - Холстин протянул магистра -, ту руку ладонью вверх. Флаунд на миг коснулся ее своей рукой, а потом Холстин отошел в сторону, чтобы дать возможность всадникам попрощаться с магистратом и коснуться его руки. Это было так похоже на благословение, что Дирк вздрогнул. Он задумался: не единственное ли это прикосновение, которое позволял данный ритуал магистрату и его подданным? Когда прощание закончилось, Майлз взобрался на облучок и взял в руки вожжи. Он прищелкнул языком и пустил лошадей шагом. Флаунд только раз оглянулся назад с ласковой улыбкой и решительно устремил взгляд вперед, в ожидавшее его будущее, но Дирк, ехавший рядом с каретой, заметил в его глазах слезы. Райан и Дирк сопровождали карету с пол-лиги, до развилки, где прятался Орогору. Доехав до этого места, Майлз крикнул: - Тпру! - и натянул вожжи. Флаунд высунулся из кареты и нахмурился. - Почему ты остановил лошадей? - Потому, что дальше вы не поедете, ваша честь, - ответил Дирк. Прошу вас, выходите. Флаунд вытаращил глаза. - Вы - разбойники! - Боюсь, что так, - сочувственно улыбнулся Дирк. - Но мы не собираемся... Флаунд бросился на него. Он налетел на Дирка, столкнул его с лошади, но удержаться за седло не сумел и сам упал сверху. Вскочив на ноги, магистрат выхватил из-под мантии короткую дубинку. Дирк тоже уже поднялся и влепил Флаунду внушительный апперкот. Флаунд закрылся дубинкой и тут же с криком размахнулся ей. Удар был быстр и резок, но Дирк пригнулся и вознамерился въехать магистрату кулаком в нижнюю челюсть, но тот заслонился левой рукой и вновь замахнулся. Дирк отпрыгнул назад, но дубинка таки настигла его и угодила по левому плечу. Дирк скрипнул зубами от боли и схватил дубинку за противоположный конец правой рукой. Райан наклонился в седле и хотел обхватить Флаунда согнутой рукой за шею, но магистрат отскочил в сторону и отчаянно ударил дубинкой. Дирк ухитрился ухватить его за руку и отвести ее в сторону, а Майлз спрыгнул с облучка и обхватил магистрата обеими руками сзади. Флаунд лягнул его, и Майлз взвыл от боли в паху. Воспользовавшись достигнутым преимуществом, Флаунд вывернулся и нацелился дубинкой Майлзу в висок. Орогору вскрикнул, схватил Флаунда за руку и дернул на себя. Этого хватило, чтобы дубинка не достигла цели. Магистрат рванулся изо всех сил, но Орогору, крепко сжав его запястье, вывернул руку ладонью вверх и отбросил с запястья обшлаг рукава мантии. Флаунд наконец получил возможность увидеть Орогору вблизи. Выпучив глаза, словно его ударила молния, он уставился на человека в мантии магистрата. И в тот миг, когда он остолбенел, Дирк приложил к его запястью маленький пузырек. От этого прикосновения Флаунд вздрогнул и, закричав, врезал Орогору под ложечку. Тот успел закрыться, но добился лишь того, что немного смягчил удар, и согнулся пополам от боли. Флаунд вырвал руку и развернулся к Дирку, тяжело дыша и описывая дубинкой круги над головой. А потом глаза его вдруг закатились, и он мешком рухнул на землю. - А я уже думал, что лекарство его вообще не возьмет, - выдохнул Дирк, наклонился и взял дубинку из онемевших, разжавшихся пальцев магистрата. - Мы не знали! - выпучив глаза, пролепетал Майлз. - Клянусь, госп... Дирк, я правда не знал, что магистраты носят под мантиями дубинки. - Я тоже не знал, - подтвердил Орогору. Райан эхом подхватил эти слова, а Орогору добавил: - И того, что они обучены драться, я тоже не знал! - Значит, славно, что мы обучили этому искусству тебя, - заключил Дирк и вручил ему дубинку. - Присовокупи ее к ножу и впредь, если придется чем-то размахивать, в первую очередь маши дубинкой - этим ты, как мы только что убедились, никого не удивишь. - Ладно, - кивнул Орогору. - Какая удача, что вы выучили меня драться на палках! - Удача, не спорю, - согласился Дирк. - Но на удачу полагаться нельзя. С этих пор мы такой удачи настоящим магистратам дарить не станем. Мы же не станем забивать никого насмерть, верно? - Если до крайностей не дойдет - нет, - отозвался Орогору, потрясенный до глубины души этой мыслью. - В конце концов, сейчас не война. - Пока, - с тяжелым сердцем уточнил Райан. - Так. А теперь по коням, - распорядился Дирк. - Садись в карету, Орогору. Тебе еще предстоит встреча с настоящим эскортом. - Да-да! - опомнился Орогору. - Спасибо вам за помощь, Дирк. И тебе спасибо, Майлз, - обернувшись к крестьянину, поблагодарил он. - Это мне надо тебя благодарить, - ответил Майлз и впервые искренне улыбнулся Орогору. - Если бы ты не помешал ему, он бы мне башку проломил. - Не мог же я допустить, чтобы подготовленного во всех отношениях секретного агента одолел пожилой и немощный магистрат? - улыбнулся Орогору. - Не мог, не мог, никто не спорит, - вмешался Дирк. - Медлить нельзя, Орогору. Скорее в карету. Как только Орогору забрался в карету, со стороны Гринторпа примчался запыхавшийся Натан. - Лошади! - воскликнул он. - Гринторпский эскорт, наверное, устал ждать. - Или они верстовые столбы считать не умеют, - сердито проворчал Дирк. - Поезжай с эскортом, Натан. А я лучше постерегу здесь его бесчувствие, пока вы, ребята, вернетесь. - Удачи! - пожелал он Орогору и пожал его руку. - Спасибо, - пылко откликнулся Орогору и откинулся на спинку сиденья. Сердце его учащенно билось. Майлз ударил лошадей вожжами. С троицей стражников из Гринторпа карета встретилась буквально через несколько сотен ярдов. Гринторпцы натянули поводья своих коней, Майлз остановил упряжку. Орогору, у которого на самом деле сердце ушло в пятки, одарил встречающих улыбкой, которая, как он искренне надеялся, выражала нужную степень достоинства и снисходительности. - Вы из Гринторпа? - поинтересовался он. - Да, ваша честь, - ответил один из стражников и отсалютовал. - Я магистрат Флаунд. Сопроводите ли вы меня к месту нового назначения? - С радостью, ваша честь! Райан спустился с облучка и подошел к карете сбоку. - Прощайте, магистрат. Вы были мне хорошим господином... И они разыграли сцену, свидетелями которой только что стали, после чего поворотили коней. Майлз сел верхом на запасную лошадь, и все трое ускакали. - В путь, добрые люди, - проговорил новоявленный магистрат с добродушной улыбкой и откинулся назад, а его новый кучер погнал упряжку лошадей навстречу самому большому приключению в жизни Орогору. Карета остановилась перед ратушей. Кучер спрыгнул с облучка и, поспешив к дверям, распахнул их настежь. Орогору вышел из кареты, благодарно улыбаясь, и последовал за кучером к дверям, где его ожидал дородный мужчина в коротком балахоне - одеянии бейлифа. - Бейлиф Тундро, позвольте представить: магистрат Флаунд. - Приветствую вас, ваша честь. - Бейлиф отвесил магистрату поклон. Добро пожаловать в Гринторп. Что-то шевельнулось в груди Орогору в ответ на это приветствие. - Приветствую и тебя, бейлиф, и благодарю за гостеприимство. Пожалуйста, представь меня остальным. Тундро, похоже, несколько удивился слову "пожалуйста", однако провел Орогору в ратушу и познакомил со слугами. Они уговорили нового магистрата принять ванну и поужинать. Вымывшись и поев, Орогору, не на шутку боясь всего, что ему предстояло, заперся в библиотеке и принялся лихорадочно листать первый том кодекса законов.
Глава 16
Вот Орогору стал первым подсадным магистратом. Днем он трудился на своем посту, а ночами бешеными темпами штудировал книги по юриспруденции, дабы ознакомиться с ее прогрессом за последние несколько сотен лет. Начитавшись о судопроизводстве, он приступил к работе и начал мало-помалу ближе знакомиться с жителями городка. Он знал, что у него - всего шесть месяцев на то, чтобы подыскать себе пару и жениться. Между тем народ относился к нему сносно. Правда, писарь время от времени во время судебных заседаний бывало в изумлении поводил бровями и довольно часто исправлял допущенные им промахи, но в целом подчиненные, похоже, считали его человеком недюжинного ума, и когда миновали несколько первых тревожных недель, Орогору стал чувствовать себя увереннее. Но все же по ночам его мучила тоска по Фиништауну, по другим излечившимся от мании величия собратьям, которые стали его друзьями наяву, а не только в иллюзорной жизни. В конце первого месяца труда на новом поприще Орогору ожидал весьма приятный сюрприз. Завершилось судебное заседание, и бейлиф сообщил магистрату: - В Гринторп прибыли двое гостей, ваша честь, - купец и его сестра. Они желают затеять тяжбу против соседа. Их отец умер месяц назад, а сосед требует у них половину товаров из их лавки за отцовские долги. Орогору вздохнул. В таких делах он пока имел мало опыта и решил, что придется положиться на здравый смысл. Кроме того, он уже успел убедиться в том, что, когда задаешь достаточно много вопросов, люди частенько, отвечая тебе, отвечают фактически и самим себе. - Хорошо, - кивнул Орогору. - Я приму их в кабинете. Пожалуйста, попроси Варджис принести нам чаю. - Слушаюсь, ваша честь. Орогору отправился в библиотеку, тяжело опустился на обитый кожей стул и вздохнул. Он и не представлял, что у магистратов столько дел. А потом отворились двери, он поднял голову.., и увидел на пороге Жюля некогда короля Лонгара, а с ним рядом... Гильду! Он ничего не мог поделать с собой - сидел как каменный и таращил глаза. Бейлиф Тундро, заметив это, поспешил представить просителей: - Купец Руле и его сестра Гильда. Орогору встряхнулся и не без труда улыбнулся. - Прошу садиться. Благодарю, Тундро. - Ваша честь, - поклонился магистрату бейлиф, вышел и закрыл за собой дверь. Орогору не сомневался: от зорких глаз Тундро ничего не укрылось, но сейчас ему было все равно. Он вскочил со стула и крепко обнял Гильду. - Вот спасибо, вот спасибо вам, друзья мои! Так приятно видеть вас! Отпустив Гильду, он пожал руку Жюля. - Спасибо вам тысячу раз! - Мы не могли позволить тебе долее томиться в одиночестве, объяснила Гильда. - Вот и придумали повод навестить тебя. - Ну садитесь, садитесь же! - И Орогору подкрепил свои слова жестом, указав на стулья. - Устраивайтесь поудобнее и расскажите, что новенького дома! - Сказав это, Орогору широко раскрыл глаза от удивления - он, не задумываясь, назвал Фиништаун "домом"! Но если разобраться, он и был ему домом - в гораздо большей степени, нежели деревня, в которой он вырос. - Все хорошо, - ответил Жюль, - но дел по горло. Менестрели присылают в город сведения о том, какие магистраты должны выехать к местам нового назначения и когда именно. Гар уже свел Майлза с ума тем, что заставляет его вести записи о каждом из них, а потом ему приходится выбирать, кого высылать на подмену. Каждую неделю мы отправляем по два человека, а то и больше, да еще по три-четыре женщины, которые выходят замуж за достойных магистратов или получают должность сестер милосердия, что дает им возможность агитировать солдат. - Он усмехнулся. - Еще та работенка, доложу я тебе. - Ну а что с теми магистратами, которых берут в плен, - с настоящими? - немного виновато поинтересовался Орогору. - Они в ярости, но во всем остальном у них все в полном порядке, заверила его Гильда. - Гар всех их поселил в том большом длинном здании, где только жилые помещения, и назначил там главным Бейда - ну, ты должен его помнить, бывшего герцога Деспре. - Конечно, помню. - Орогору взволнованно кивнул. - Но из Бейда должен получиться весьма суровый главный тюремщик - он ведь терпеть не может представителей власти! - У него больше причин недолюбливать их, чем у остальных, согласился Жюль, - если вспомнить, что сделали с его семейством. Но Хранитель не позволит ему тиранить пленных, даже если Бейду этого захочется. Ну а ненависть к ним поможет ему смотреть за ними в оба и следить, чтобы никто не убежал. Открылась дверь, вошла горничная и вкатила чайный столик. - Не думаю, чтобы у этого человека были веские причины вас ненавидеть, - сказал Орогору. - Разве он не может понять, что здоровая конкуренция между торговцами неизбежна и необходима? "Просители" непонимающе глянули на Орогору, но тут же поняли, что он сменил тему беседы и заговорил о том, ради чего они прибыли к нему согласно "легенде". - Похоже, он из тех, кто готов одержать победу любой ценой, признался Жюль. - И всякую конкуренцию считает личным оскорблением. - Спасибо, больше ничего не нужно, - поблагодарил Орогору горничную. Та поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь. Гиль да ахнула: - Как у тебя прекрасно получается! Совсем как у настоящего магистрата! - Но я и есть настоящий магистрат, - возразил Орогору. - По крайней мере я обязан считать себя таковым, иначе я провалюсь по всем статьям. Жюль озабоченно нахмурился. - Будь осторожен, Орогору. - Не опасайтесь, я не поддамся новым иллюзиям, - заверил друзей Орогору, огляделся по сторонам и поморщился. - Поверьте, если бы я и собрался удариться в безумие, я бы не выбрал этого антуража. - Лордом быть было намного приятнее, - улыбнулась Гильда и подала ему чашку чая. Орогору изумленно уставился на нее. - Прости! Это я должен был налить чай! - Совершенно не обязательно, - покачала головой Гильда и подала чашку Жюлю, а затем налила чаю себе, поставила чайник на поднос и глянула в окно. - О, какой чудесный сад! - Правда, он хорош? - обернулся к окну и Орогору. - Одно из утешений в награду за тяжкий труд. Так приятно пройтись по саду в конце дня после напряженной работы. Порой там лучше думается о каком-нибудь трудном, запутанном деле. - Он обернулся к Гильде. - Не желаешь ли прогуляться? - С удовольствием, - ответила Гильда и опустила чашку на поднос. - А ты, Жюль? Бывший король махнул рукой. - Я уже сегодня находился, спасибо. Вы пойдите, прогуляйтесь, а мне компанию составят пирожные и чай. - Как пожелаешь. - Орогору встал и протянул Гильде руку. - Миледи, прошу вас! Гильда взяла его под руку и рассмеялась. - Как же странно теперь звучат эти аристократические фразы! - Но на ум приходят вполне естественно, - признался Орогору, и они вышли в сад через застекленные двери. Когда они зашагали по садовой дорожке, Гильда отметила: - Тут действительно очень красиво. - Не так красиво, как мне показалось в Фиништауне, когда я впервые попал туда, - вздохнул Орогору. - Там было действительно волшебно. - Вернее даже было бы сказать - фантастически волшебно, улыбнувшись, уточнила Гильда. Орогору рассмеялся. - О да, и вправду тогда многое было следствием фантазий! - Он повернул голову и посмотрел ей в глаза. - И ты была фантастически хороша красива и желанна. Ты была самой прекрасной женщиной, какую я когда-либо видел. - А ты был такой высокий, - сказала она, - стройный и красивый. - Не может быть! Неужели? - рассмеялся Орогору. - Правда-правда! Неуклюжий, но очень красивый! - Ну а теперь, - печально проговорил он, - я обрел хорошие манеры и изящную походку, но стал неказист внешне. - Ну уж нет! - пылко возразила Гильда и сжала его мускулистое предплечье. - Уроки Дирка не прошли даром - вон какие у тебя крепкие мышцы! Орогору улыбнулся. - И для тебя тоже эти уроки оказались полезны - фигура у тебя стала почти такая же дивная, как тогда, когда я пребывал в плену иллюзий. Он поразился вспышке былой страсти. - А когда я жила в плену иллюзий, ты вызывал у меня страсть, призналась Гильда и теснее прижалась к нему. - И теперь, когда ты стал магистратом, эта страсть заискрилась вновь. Из искры возгорелось пламя. - И моя страсть тоже. - шепотом отозвался Орогору и обнял Гильду. Губы их соприкоснулись - поначалу легко, робко, но и от этих прикосновений их обоих бросило в дрожь, а потом поцелуй стал глубже и длился долго-долго. А когда они, тяжело дыша, отпустили друг друга, Орогору вновь обнял Гильду. Он дрожал от страсти и радовался тому, что его возлюбленная тоже трепещет. - Пойди сюда, сядь! - умоляюще проговорил Орогору и подвел Гильду к садовой скамейке. Она села, а он опустился перед ней на колени и сказал: - Будь моей женой, Гильда! Прошу тебя, будь моей женой! Она не сводила с него глаз, изумленная, хотя прозвучали именно те слова, которых она так ждала, о которых мечтала. - Но.., но я некрасива и слишком высока ростом! - возразила она. - Для меня ты всегда останешься красавицей, потому что я видел тебя глазами принца Приммера. Я по-прежнему вижу в тебе очарование, изящество и тонкий ум графини Гильды - и я вновь в тебя влюблен. - О Орогору! - Она склонилась и взяла его за руки. - Но продлится ли это чувство? - О да, - ответил он и заглянул ей в глаза. Заметив, что она все еще колеблется, он сказал: - Ну, полно, любовь моя! Ты ведь знаешь, что вскоре я должен буду жениться на ком-нибудь, чтобы не вызывать подозрений. Так неужели же ты бросишь меня в неуклюжие объятия какой-нибудь безграмотной деревенской девицы? - Нет, никогда! - воскликнула Гильда и улыбнулась. - Уж лучше пусть рядом с тобой будет та, кому ты доверяешь. - И та, которую я люблю, - прошептал Орогору, поднялся и вновь поцеловал Гильду. Отдышавшись, он сказал: - Но если тебя до сих пор мучают сомнения, я обещаю впредь не прикасаться к тебе. - Ах вот как? - с притворным возмущением вскричала Гильда. - Неужели я настолько уродлива, что тебе и прикасаться ко мне не хочется? - О том, что это не так, ты бы могла судить по моему поцелую, возразил Орогору. - Поверь, мне очень хочется к тебе прикасаться. Хочется ужасно! - Очень надеюсь, что ничего ужасного в этом не будет! - вскричала Гильда. Орогору раскинул руки и рассмеялся: - Так давай попробуем. Будет ужасно - ты рассердишься! - Не рассержусь, если не будет, - прошептала Гильда и с призывной улыбкой потянулась к нему. - Если на самом деле хочешь этого, докажи. И он доказал, и она не рассердилась. А когда они отпустили друг друга, Орогору простонал: - Выйди за меня, любимая, или знай во веки веков, как жесток был твой отказ! Ты выйдешь за меня, милая? - Да, - прошептала она. На этот раз их поцелуй длился бесконечно долго, и в конце концов Жюль заволновался - почему они так упорно молчат. И подошел к окну. Но зрелище целующихся влюбленных заставило его улыбнуться. Тревожиться за них было совершенно незачем.