- Надо же было играть до конца. Кто бы поверил, что такого верзилу ничего не стоит сбить с ног? Ну разве что, если он законченный трус, а Ленни - не трус.
Джанни стало немного не по себе при упоминании о том, как они разыгрывали дурачков, но сейчас были дела поважнее.
- Мы должны предупредить моих соотечественников.
- Ага, - кивнул Гар. Глаза его загорелись. - Стало быть, ты тоже слышал этот разговор?
- Жаль, что не удалось услышать больше. Но я не понял, о каких еще купцах они болтали, которых им не удалось наказать? Склад Лудовико они сожгли, нас убили - ну, то есть они так думают.
- Да, это нам на руку, - кивнул Гар, - то, что они считают нас мертвыми. Но я обратил внимание на то, что те кондотьеры, что били нас под видом дурачков, тоже были из Стилетов, а когда они обменяются рассказами о своих подвигах, и те и другие почти непременно должны упомянуть о мужике необычайно высокого роста.
- Да, тебя трудно не заметить, - согласился Джанни. - Вот только в последний раз ты дрался совсем не как опытный воин.
Гар ухмыльнулся.
- Тут уж я постарался. Я-то знаю, как дерутся неумехи.
- И я знаю, - печально проговорил Джанни. - У меня только так и получается.
- Нет. - покачал головой Гар. - Ты дрался, как опытный воин.
- Но как неопытный торговец, - с горечью отозвался Джанни.
- Да вовсе нет! - усмехнувшись, возразил Гар. - Ты до сих пор жив.
- Нельзя же нам помирать, - сказал Джанни немного виновато, вспомнив о своем видении. - Нужно будет нам вести себя поосторожнее на пути до дома.
- Благодаря Медаллии нам теперь нужно единственное: не высовываться из фургона. Хотя, если на нее нападут, думаю, мы найдем в себе силы сразиться с разбойниками, несмотря на все наши раны и синяки
При одной только мысли об этом Джанни вспыхнул от ярости и негромко проговорил:
- О да. Найдем. Непременно найдем. Это было храброе решение. К счастью, им не пришлось претворять его в жизнь.
***
Когда они остановились на ночлег, Медаллия сварила густой суп из сушеного мяса и овощей, покормила мужчин, после чего устроила им постель под кибиткой. Вела она себя сдержанно и даже сурово, и ни Джанни, ни Гару не пришло в голову возразить ей, хотя выбираться из фургона им было нелегко. Постанывая и покряхтывая, оба друг за другом слезли на землю по лесенке. Медаллия втянула лесенку в фургон и сказала:
- Увидимся утром, добрые люди. - И она закрыла дверь.
Джанни пару мгновений смотрел на закрытую дверь, дав волю воображению и пытаясь представить, что сейчас делает девушка внутри, но поймал себя на том, что сил у него нет даже на игру воображения, и отвернулся со вздохом сожаления.
Изнывая от боли, он опустился на колени, придерживаясь одной рукой за борт фургона. Гар держал его за другую руку. Затем Гар лег на живот и кивком указал Джанни вперед. Джанни осторожно улегся на землю и боком вкатился под телегу, затем добрался до ближайшей подстилки, а с нее перебрался на дальнюю. Гар, постанывая от боли, забрался под колеса следом за ним и лег на спину, глядя на дно телеги и тяжело, хрипло дыша.
- Так у тебя, видно, не просто ушибы? - заботливо осведомился Джанни.
- Ребро сломано скорее всего, - отозвался Гар. - Ничего, заживет.
- Ходи поосторожнее, - посоветовал ему Джанни. Гар кивнул:
- Не волнуйся. Мне и прежде случалось ломать ребра. Но спасибо тебе за заботу, Джанни.
- А тебе спасибо, что так ловко придумал, как нам спастись, - ответил Джанни. - Доброй ночи, Гар.
То ли он услышал ответ великана, то ли он ему приснился, потому что в следующий миг Джанни уже спал.
Спал он как убитый, но вдруг сквозь непроницаемую черноту проступило светлое пятно. "Ой нет! Только не это опять!" - в страхе подумал Джанни и попытался проснуться, но не успел, а пятнышко на глазах разрасталось, но только теперь перед Джанни предстало не лицо старца, а фигура прекрасной женщины, овеваемая белыми пеленами. Видение приближалось, покачиваясь в чувственном танце. Музыка ли сопровождала ее движения или она сама была воплощенной музыкой? Если то были звуки, то они были едва слышны, Джанни скорее сознавал их, нежели слышал, и каждое движение красавицы тоже скорее ощущал, нежели видел. Фигура женщины была озарена светом, но лицо ее пряталось в тени. Ему так хотелось получше разглядеть ее формы, но развевающиеся полосы ткани позволяли лишь догадываться о том, насколько она хороша.
Джанни, - прозвучал ее голос у него в ушах... нет, не в ушах, в разуме, ведь это был сон, и Джанни понимал это. - Джанни, послушай меня!
Я готов внимать каждому твоему слову, - выдохнул юноша, нахмурился и спросил:
- У тебя есть отец?
Отец? - удивленно переспросила она. - Есть, но он далеко. Почему ты спрашиваешь о нем?
Она явно не ожидала такого вопроса.
Потому, что я видел старца, который является и исчезает подобно тебе.
Быть может, ее отец был не так далеко, как она думала?
Вот как? - зловеще спросила красавица. - Надеюсь, мы с ним никогда не увидимся!
- О, но я так рад, что удалось повидаться с тобой!
Джанни протянул руку, однако пальцы его сомкнулись, сжав пустоту. Видение было бестелесным.
Голос девушки стал нежнее, в нем зазвучал соблазн.
Я тоже очень рада встрече с тобой, храбрый красавец из Пироджии! Но знай, что царства снов и яви не могут соединиться, и их соединение под силу только тем, кто способен грезить наяву. Я не нарушила бы этого завета, если бы не должна была поведать тебе нечто очень важное.
Что бы это ни было, я благодарен судьбе за нашу встречу. Что ты должна поведать мне? О чем?
О любви, - отвечала красавица. Надежды Джанни вспыхнули и тут же угасли, когда девушка добавила:
- Ты должен избегать ее. Отвернись, не смотри, не вздумай влюбиться в цыганку Медаллию! Не вздумай!
Не стоило предупреждать, - с жаром возразил Джанни, - потому что я уже влюблен в тебя.
Танцовщица замерла, а Джанни сглотнул подступивший к горлу ком. Она не ожидала от него такого признания! Значит, ему удалось застигнуть ее врасплох!
Но вот красавица снова задвигалась в танце, ее легкие одежды стали вздыматься и опадать. Она закружилась и снова остановилась.
Не надо любить меня, - посоветовала она. - Ибо я ветрена и неверна и всегда готова явиться другому мужчине, как являюсь тебе. И больше ты меня никогда не увидишь.
Ты не можешь быть так жестока! - воскликнул Джанни.