- Он попытался уговорить другие города построить более сильный флот и снова напасть на нас, - отвечал Джанчи. - Но в это время Ренова начала биться со Сламией за границу между этими городами - реку, которая поменяла русло, а Грамона решила, что представилась неплохая возможность захватить часть земель Сламии. В это же время правитель Марпы понял, что можно воспользоваться случаем и отобрать у Реновы часть ее торговых партнеров на материке, но тут Борелла забила тревогу, опасаясь усиления Реновы, и выступила на стороне Сламии, а Туманоле вовсе не по нраву оказалось то, что Марпа завладеет большей территорией для торговли с материком, и советники тамошнего принца сказали ему, что эти земли он мог бы отвоевать для себя, и тогда Туманола напала на Марпу, и...
- Все ясно, - угрюмо усмехнулся и кивнул Гар. - В самом скором времени все уж дрались друг с дружкой и в пылу сражений забыли и думать про Пироджию. А не ваши ли деды додумались выслать лазутчиков, дабы те заварили всю эту кашу, начиная с Реновы?
- Да что вы? Разве можно было изменить русло реки, выстроив в горах запруду? - весело проговорил Антонио. - Да пусть и десяток запруд!
- И принц Туманолы больше никогда не грозил вам?
- Ну, - покачал головой Джанни, - ни он сам, ни его потомки больше против нас ни разу не ополчались. Но грозили то и дело, и теперь грозят, и, случается, захватывают наши корабли, и до сих пор не отказались от того, чтобы требовать часть нашей прибыли. - Он прищурившись посмотрел на Гара. - А вы как думаете, уж не сам ли принц нанял шайку Стилетов?
- Это мы поймем еще до того, как снова увидим нашу лагуну, - мрачно ответствовал Антонио.
- А что стало с теми моряками, которых взяли в плен ваши деды? поинтересовался Гар.
Джанни не мог поверить собственным ушам. Этот человек сам просил, чтобы ему рассказали побольше об истории Пироджии!
- Большая часть из них пожелала остаться в Пироджии и поискать там работу. Они сразу поняли, какая славная у нас жизнь. Но наши деды в корабельные команды набирали не больше пяти пленных и хорошо присматривали за ними - вдруг бы они оказались лазутчиками. Но таких случаев не было.
- А остальные?
- Когда битва отгремела, мы отпустили их домой. Доставили до берега и велели идти куда глаза глядят. Некоторые сбились в разбойничью шайку, но наша городская стража быстро с ними расправилась - ведь у этих молодцов оружие было только такое, какое можно было изготовить из камня и дерева. Остальные, судя по всему, отправились по домам. Во всяком случае, в Пироджию они больше не наведывались.
Гар откинулся назад, обхватил руками колени.
- О славном сражении вы мне поведали, синьоры. Ваши предки заслуживают восхищения. Не сомневаюсь, вы достойно продолжаете их дело.
- Пироджия теперь могущественный город, - заверил его Антонио. - Но крепостных стен у нас как не было, так и нет по сей день. Похлебка готова.
Джанни разлил варево по деревянным мискам и подал Антонио и Гару. Рассевшиеся вокруг костра возницы ели и негромко переговаривались - все, за исключением полудюжины часовых. Джанни сел и запустил ложку в похлебку.
- Ну а вы? - спросил он. - Вас с детства учили водить корабли?
Антонио в тревоге взглянул на Джанни. Невежливо было спрашивать у наемного воина, откуда он родом и почему решил стать солдатом. Невежливо и порой даже опасно, но Гар только улыбнулся и сказал:
- У меня на родине живут большей частью рыбаки и крестьяне.
Джанни, не обращая внимания на отчаянный взгляд Антонио, продолжал расспросы:
- А где твоя родина?
- Моя страна зовется Грамерай, - ответил Гар и продолжал, предупредив следующий вопрос Джанни:
- Это очень большой остров, он очень далеко отсюда, посреди океана.
От любопытства Джанни окончательно забыл о хороших манерах.
- Грамерай? Ни разу про такой не слыхал.
- А он очень-очень далеко.
- А название означает "волшебство", верно? Гар улыбнулся.
- Как я посмотрю, вы сильны в иноземных языках. И верно, "Грамерай" означает "волшебство", вернее, "книга о волшебстве", и вправду это волшебная страна, она полна тайн и загадок.
- Если так, то вряд ли кто захочет покидать такую страну, - выпалил Джанни, но прикусил язык, осознав наконец, что ведет себя в высшей степени неучтиво.
- Так и есть, - подтвердил Гар. - Но дом есть дом, и собственная деревня начинает казаться юноше тюрьмой, когда он становится мужчиной. Мне надоело сидеть на одном месте, и я отправился в путешествие на корабле отца с одним старым, верным слугой. Потом, когда я нашел работу, этот слуга отвел корабль домой. Поработав в одном месте, я отправился в другое, и наконец поступил на торговое судно к одному купцу, который доставил меня на Талипон, а затем был настолько добр, что написал для меня рекомендательное письмо, когда я пожелал остаться и узнать побольше о вашем острове. Мне нравится изучать мир, хотя это и сопряжено с опасностями и тяготами.
В это мгновение от угла склада послышался крик:
- Господин Джанни, скорее сюда!
Джанни быстро вскочил на ноги и помчался в ту сторону. Следом за ним побежал Антонио. Гар не так проворно, но тоже последовал за ними.
Старик Лудовико лежал бледный как полотно. Его немигающие глаза были устремлены к небесам.
- Он перестал дышать, - сказал часовой-возница.
Джанни наклонился к раненому, приложил ладонь к его губам, к носу. Выждав несколько минут, он опустил веки умершего.
***
К утру оставшиеся в живых горожане стали выбираться из своих домов. Только что прибывший из ближайшего монастыря священник в ужасе взирал на страшную картину, но вскоре, совладав с собой, приступил к печальному ритуалу отпевания и похорон. Джанни и его люди встали с непокрытыми головами у могилы Лудовико. Они стояли, понурившись, и слушали, как священник произносит молитвы по-латыни, а затем медленно и торжественно поет "Dies Irae". Как ни странно, после отпевания у всех немного полегчало на душе, и вскоре, переговариваясь между собой, караванщики уже навьючивали мулов. А когда караван выбрался на дорогу, ведущую к Пироджии, уже слышались шутки и смех.
- Ваши люди быстро обретают бодрость духа, - отметил Гар.
- Лудовико не был одним из нас, - ответил Джанни. - Он был только нашим торговым партнером. Гар кивнул:
- Его смерть огорчила вас, но не повергла в тоску. И все же вашим людям не откажешь в отваге.
- Это вы к тому, что они улыбаются, невзирая на опасность нападения разбойников? - уточнил Джанни. - Но ведь когда в караване столько мулов, бесшумно идти нельзя при всем желании, так почему бы не смеяться - какая разница? Да и потом, неужто отряд наемников станет по всей дороге выставлять дозорных, чтобы те подстерегали проезжих?
- Да, - быстро отозвался Гар. - По крайней мере, если бы таким отрядом командовал я, то выставил несколько дозорных, дабы не упустить ни единой возможности кого-нибудь ограбить.
Джанни изумленно взглянул на него.
- Стало быть, ты мог бы стать разбойником?
- Да нет, нет, конечно, - столь же поспешно отозвался Гар. - Но когда хочешь оградить себя от нападения врагов, стоит предвидеть все неожиданности и думать о том, как могут повести себя злодеи, а для этого самое лучшее поставить себя на их место и представить, какие у них могут быть мысли на этот счет. Нет, я никогда не позволил бы своим людям нападать на мирных проезжих, грабить их и убивать, я вполне могу представить себе, как бы я поступил, будь я на месте такого командира. - Он в упор посмотрел на Джанни. - Это тебе понятно?
- Понятно, - не без опаски отозвался Джанни. - Но так сказать мог только человек с большим опытом или с большим даром предвидения. Стало быть, ты не новичок в военных делах, верно?
Он до сих пор не был так уж уверен в том, что знает Гара достаточно хорошо для того, чтобы доверять тому, и не хотел упускать возможности побольше выведать о новом знакомце.
Но Гар не собирался его просвещать.
- Я был взращен воином, как большинство варваров.