Иное распахнула дверь и вошла, гордо выпрямившись, держа Андора за руку. Все ожидавшие в комнате вздрогнули от удивления. Те, кто сидел в изящных, розовых с золотом креслах, поднялись на ноги.
- Ваше сиятельство, ваше святейшество, мать Юнонини, джентльмены, сказал Андор. - Королева Иносолан согласилась стать моей женой.
Иное постаралась отметить реакцию всех присутствующих, но все восприняли его слова по-разному. Импы выглядели довольными. Канцлер Ялтаури просто сиял. Епископ Хавийли спал. Форонод нахмурился, но он вообще часто хмурился. Он ничего не сказал. Тетушка Кэйд... тетушка Кэйд не улыбалась, как должна была бы.
Была ли Иное королевой или нет, но тетка становилась теперь ее опекуншей, до достижения совершеннолетия. Или к королевам это не относилось? Как она могла быть под чьей-то опекой и в то же время править? Иное подвела Андора к тетушке.
- Ну? Вы разве не хотите нас поздравить?
Растерянная, тетушка Кэйд посмотрела на Андора, потом перевела взгляд на Иное.
- Ты вполне уверена, дорогая моя? Это... так поспешно...
- Совершенно уверена!
Тетушка Кэйд попыталась улыбнуться.
- Ну что же! Тогда я, конечно, поздравляю вас! - Но она не выглядела такой уж уверенной.
Они обнялись.
А Игинги все еще нет! Может быть, они даже смогут сразу пожениться, как хотел Андор, до того, как проконсул ворвется сюда, чтобы помешать им?
- Мать Юнонини, - сказала Иное, - обвенчайте нас.
Это произвело определенное впечатление. Розовые щеки тетушки Кэйд побелели. Такого на памяти Иное не случалось. Мать Юнонини помрачнела. Мужчины зашептались.
- Это кажется, ну, немного несвоевременным, - проговорила, запинаясь, тетушка Кэйд. - Твой отец только-только... Это очень уж скоро. Наверняка ты могла бы подождать, моя деточка.
Иное посмотрела на закрытую дверь.
- Мне очень жаль, что приходится действовать так поспешно, но Андор и я считаем, что это необходимо. Мы должны спешить. Вопрос государственной важности. Мать Юнонини!
Старуха в черном не двинулась с места. Она поджала губы и выглядела мрачнее, чем всегда.
- Иносолан, помнишь ли ты, что Боги сказали тебе? Помни о любви! А ты помнишь о любви?
Иное подняла глаза на Андора, он посмотрел на нее. Оба улыбнулись.
- О да! - ответила она.
- Думаю, вы должны подождать... Иное не дала ей закончить.
- Нет! - закричала девушка. - Сейчас! Пока проконсул не вернулся. Быстро!
Мать Юнонини съежилась и посмотрела на тетушку Кэйд, ища поддержки. Но та прикусила губу и прошептала:
- Это может быть разумной предосторожностью.
Служительница яростно замотала головой. Большинство мужчин хмурились при виде этой неприличной и ничем не оправданной спешки. Иное подумала, не следует ли ей спросить разрешения у Совета, но раз они этого не требовали, то было бы глупо заговаривать об этом самой.
Ну конечно! Иное не нуждается в противной служительнице! Она только что совершила большую ошибку! Схватив Андора за руку, Иное потянула его через всю комнату прямо к епископу Хавийли, мирно клюющему носом на диване. Епископ славился своим умением засыпать где угодно - даже в седле.
- Ваше святейшество!
- М-м? - Епископ открыл глаза.
- Обвенчайте нас!
- Что?
Епископ растерянно вскочил на ноги, старый, рыхлый и совершенно лишенный солидности.
- Обвенчайте нас! - крикнула Иное, топнув ногой. - Дело государственной важности! Это срочно! Сейчас! Немедленно!
Испуганно моргая, епископ подчинился.
- Горячо любимые друзья мои... - забормотал он.
- О, пожалуйста, без этой чепухи! - взорвалась Иное. - Игинги сейчас появится! Переходите сразу к главному!
Присутствующие опять зашептались. Епископ пребывал в растерянности и был уже готов возразить, но потом передумал.
- Есть ли среди вас те, кто знает какие-нибудь причины, по которым этот мужчина и эта женщина не могут быть связаны священными узами брака? К счастью, он не стал ждать ответа. - Т"огда вы...
- Мое имя Андор.
- Андор, возьмите эту...
Его голос прервался, а взгляд скользнул мимо Иное. Дверь заскрипела, и Иное в ужасе обернулась. Медленно-медленно дверь отворялась. Вот и пришел этот миг...
Невозможно! Кто это? Еще один шок за сегодняшний день.
Рэп неловко поклонился ей через всю комнату. Он сглотнул, колеблясь.
- Я сожалею, что твой отец умер, Иное... ваше величество, - хрипло сказал юноша. - Очень сожалею.
В руке он сжимал парадную шпагу Игинги.
3
Форонод произнес лишь:
- Конокрад!
Значит, это действительно был Рэп. И он уже не выглядел грязным, как гоблин. Он был вымыт и выбрит. Волосы были кое-как подстрижены и вымыты. На нем была старая, плохо ему подходящая коричневая куртка и залатанные шерстяные штаны. Только шпага, которую он держал, и нелепые татуировки вокруг глаз отличали его от самых заурядных обитателей Краснегара. Но на его простом лице застыло болезненное беспокойство.