Директор тихонько присвистнул.
- Да, это будет очень... полезно. Однако у меня есть еще одна просьба.
- Да?
- Там, в зале, все видели нас вместе, все видели, как мы уходили. Пожалуйста, не могли бы мы хотя бы... притвориться... что между нами что-то произошло?
Кира улыбнулась ему самой нежной, самой соблазнительной улыбкой.
- Пусть это будет нашей маленькой тайной, - прошептала она.
- Так это она и есть? - спросила Кира, разглядывая через окошко кабинета помещение маленькой больнички для полевых рабочих. Лейс кивнул.
Молодая женщина, которая находилась там, была невероятно тучной, но очень мускулистой: стоило ей шевельнуть рукой или ногой, и на них вздувались мощные мышцы.
Долгие часы работы под палящим солнцем сделали ее кожу почти коричневой, дубленой, как у большинства крестьян. Губы ее словно выгорели на солнце: они казались неестественно бледными, почти бесцветными, как и ногти, особенно по сравнению с кожей.
У девушки были прямые черные волосы до плеч, которые несколько смягчали ее лицо, делали его более женственным. Волосы казались нечесаными и посеклись на концах, а некоторые пряди выгорели почти добела.
- Волосы нельзя настолько отрастить за три месяца, - заметила Кира.
- Зелье. Простое и безвредное. Если не понравится, всегда можно снова подстричься. Это одна из тех мелочей, которые мы время от времени позволяем им у нас "стянуть" - людям это нравится. Остальное - естественный результат многочасовой работы на солнце. Вы заметили? Остальные выглядят точно так же.
Кира кивнула. "Что за жизнь..." - печально подумала она.
- Девушка выглядит довольно бодрой.
- Да. Прежде она была очень тихой и какой-то отстраненной. Думаю, она вела себя так с теми, кого плохо знала. Однако, успокоившись, она стала довольно открытой и совершенно раскованной. Видите ли, физические отклонения не считаются здесь недостатком, так что полнота ее не тревожила. Маиса сильна, как бык, и это придает ей уверенность в себе. Мои люди видели, как она держала телегу, пока меняли колесо, и даже не устала, а в Последний День она шутки ради подняла огромного крепкого парня, вдвое шире ее в плечах.
- А как вы заманили ее сюда?
- Подсыпали немного порошка в напиток, который она сегодня пила в поле, и у нее очень кстати начались желудочные спазмы. Лекарственное зелье, которое она получит, как только уйдет последний пациент, - гипнотическое. Оно вызовет головокружение, и ей прикажут лечь. Потом я отпущу персонал.
Кира кивнула.
- Нам надо вывезти ее завтра же. Замофир крутится где-то поблизости, да не следует забывать и о нашем владетельном хозяине.
Лейс достал из маленького чемоданчика две запечатанные склянки с ярлыками.
- Золотой ярлык - это антидот, - сказал он Кире. - Отметки на ярлыке означают степень восстановления. Половина дозы приведет девушку в обыкновенный гипнотический транс, когда объект все осознает, но повинуется. Вся склянка заставит ее совершенно прийти в себя, однако сначала погрузит на пару часов в глубокий сон, чтобы устранить остатки гипноза. Светло-красная жидкость - это около сорока процентов той порции зелья, которое вызвало амнезию. Ни в коем случае не допускайте, чтобы его кто-нибудь выпил, а в особенности она. Вместе с той дозой, которую она уже получила, это превратит ее в существо, лишенное всяких воспоминаний и всякой личности. Это будет животное. И еще, проследите за тем, чтобы это зелье не попало в чужие руки.
- Не тревожьтесь. Мы не собираемся ни красть вашу формулу, ни злоупотреблять ею. Мы просто хотим вернуть девушку к жизни, не причиняя ей вреда.
- Куда же вы ее повезете? - полюбопытствовал директор.
Кира улыбнулась:
- Лучше вам этого не знать. - Она снова заглянула в окошечко. - Думаю, все ушли. Наша больная, как послушная девочка, приняла лекарство, и теперь ее укладывают на кушетку.
Лейс кивнул и направился к двери. Видимо, он без труда убедил дежурного врача, что с девушкой не случилось ничего серьезного. Какое-то время они оживленно переговаривались - судя по всему, они были на дружеской ноге. Наконец врач достал из стола папку и передал ее директору. Тот с отсутствующим видом полистал бумаги, а потом отпустил коллегу, заверив, что сам позаботится обо всем остальном.
Какое-то мгновение тот колебался, но потом решил не спорить с начальством. День был долгим, а в резиденции его ждал ужин. Когда он наконец удалился, Лейс какое-то время сидел, изучая содержимое папки, казалось, он совершенно забыл о Кире. Она терпеливо ждала. Стоило ли показываться раньше времени, если в любую минуту сюда мог кто-нибудь вернуться, скажем, за забытой вещью.
Наконец директор вздохнул, отложил папку и сделал ей знак войти. Кира вошла и бросила взгляд на молодую женщину, которая лежала на кушетке, не замечая ничего вокруг.
- Что-нибудь важное? - спросила Кира директора. - Я видела, как вы изучали эту папку.
- История болезни. Акклиматизация и приспособление к окружающим условиям были на первом месте, так что ею не особенно занимались, мы просто убедились, что она достаточно здорова для этой работы. Должно было быть еще одно, более детальное обследование после того, как она немного акклиматизируется, но она чувствовала себя так хорошо, а в отделении было столько другой работы, что обследования так и не провели. Это ее первый осмотр. Она набрала одиннадцать с четвертью халгов. Многовато, конечно, но это в основном мускулы, да и часть ее жира тоже превратилась в мускулы. Если не допускать того, чтобы мышцы снова превратились в жир, все не так уж плохо.
- Сама я вешу всего сорок три. Даже Крим - только девяносто два. Хорошо еще, что нам не придется ее поднимать. Есть еще какие-нибудь медицинские проблемы, о которых нам следовало бы знать?
- Только одна, но это сильно усложнит ситуацию, если вам предстоит долгое путешествие.
- И что же это? - Кира подняла бровь.
- Она на третьем месяце беременности. Вот это был удар.
- О Боже мой! - пробормотала Кира. - Только этого нам и не хватало. Она знает?
- Сомневаюсь. Если она и чувствовала дурноту по утрам, то не жаловалась, да и кто станет обращать внимание на такую чепуху в поле? Это не будет особенно заметно до седьмого месяца, особенно у этакой толстухи, но это ослабит ее, сделает медлительной, вызовет биохимические изменения, ну и тому подобное.
- Значит, у меня меньше шести месяцев на то, чтобы доставить ее по назначению. - Кира вздохнула. - Чей это может быть ребенок? Кто-нибудь из здешних?
- Возможно, но маловероятно. Обычно тут не набрасываются на новичков. Как правило, проходит несколько недель, прежде чем новенький начинает участвовать в жизни общины. Судя по тому, что вы рассказали, маловероятно, чтобы у нее были какие-нибудь связи во время путешествия, так что остается только изнасилование.
Кира вздохнула и посмотрела на девушку:
- Бедняжка. А нельзя ли от этого избавиться? Директор, казалось, был шокирован, но быстро пришел в себя.
- Нет, это сложно, и выздоровление будет долгим. Если вы забираете ее сегодня, то либо этим займется сам чародей, либо она родит.
Женщина кивнула.
- Ладно, я предоставлю решать Булеану. Думаете, она готова?
- О да. Желудочные спазмы прошли, мы просто дали ей очень сильное слабительное. Однако она не сможет контролировать свои отправления, так что помните, вам надо заставлять ее почаще делать это.
Кира подошла к лежавшей без сознания девушке.
- Маиса, открой глаза, сядь и спусти ноги с кушетки.
Глаза открылись, но они ничего не выражали, будто девушка все еще спала; Маиса в точности выполнила приказание.
- А теперь слушай меня, - заговорила Кира, тщательно подбирая слова. Ты будешь слышать только мой голос, мой и ничей другой, будешь повиноваться только моему голосу. Завтра к тебе придет мужчина и скажет: "Я - Крим. Повинуйся и мне".
Ты услышишь, как он это скажет, и будешь повиноваться мне и ему, и слышать только меня и его, и никого другого. Ты поняла меня? Отвечай.