Начали застолье в весьма быстром темпе - и гости-северяне, и хозяева жадно пили, заглатывали мясо огромными кусками. Вскоре слегка захмелевший Ротмар принялся хвастаться своими похождениями в бытность викингом. Ясное дело, в те времена все было иначе, чем теперь - и мечи звенели громче на бранном поле, и добычу брали побогаче... Должно быть, неказистый вид конунга Ингви и его дружины расстроил бонда, твердо знавшего, как должен выглядеть настоящий герой. Его брюзжание становилось все противнее. Кендаг не реагировал, равнодушно попивая кислое пиво, Филька ухмылялся - его происходящее забавляло, Ингви тоже сохранял спокойствие - не выдержала только Ннаонна:
- А тебе что - показалось, что мы мало отвалили даров из нашей добычи? вампиресса последнее время частенько бывала не в духе, теперь ее раздражение вырвалось наружу, - так ты скажи, мы добавим!
Ротмар, с трудом привстав, обернулся к девушке:
- И кто тут у меня в дому пищит? Не иначе комар...
- А вот сейчас ка-ак... - Ннаонна замахнулась, но Ингви схватил ее за руку и удержал, поскольку вампиресса уже примерилась запустить в хозяина здоровенной костью, подхваченной со стола.
Зато Ротмара удержать было некому:
- Чего? Мне? За моим столом? В моем до-оме? - орал бонд. - Ах ты мальчишка!
- Я девочка, дурак!
***
Поселок рода Лан-Анар облетела ужасная весть - в Черной Башне у Драконьего Камня вновь объявился колдун Анра-Зидвер, кошмар из отдаленного прошлого ожил! Лэрд Каст Дой-Лан-Анар собрал отряд мужчин для того, чтобы наведаться к Башне и убедиться, что мальчишка Перт, несший Анра-Зидверскую стражу, не напутал. Понятно, что мальчишке, объявись он с таким известием сам по себе, просто надрали бы уши, чтобы неповадно было впредь мутить воду, но купец Агал тоже слыхал в городе об ужасном колдуне. Значит лэрду предстояло убедиться лично, что именно творится в его владениях.
Лэрд - это не мелкая сошка какая-нибудь. По закону он приравнивается к рыцарю и имеет право требовать аудиенции у принца, вкушать яства с ним за столом и вызывать на поединки дворян - так-то. Поэтому собирался Каст долго и тщательно. Посланные им гонцы уже привели двадцать мужчин, которым предстояло сопровождать лэрда, они стояли кучкой перед входом в его башню, топтались, согревая ноги и негромко переговариваясь. Из обрамленных бородами ртов вырывались струйки пара - холодно. Наконец на пороге появился сам лэрд. Достаточно было одного взгляда на него, чтобы понять - он здесь главный, он вождь. Высокий, осанистый, в ладно сшитых одеждах из ослепительно-белых шкур, чистоту цвета которых оттеняет черная, как смоль, тщательно расчесанная борода. На груди, под бородой - золотая цепь лэрда, на поясе - меч в тяжелых ножнах, за пояс заткнут топорик. Хорош лэрд! Над толпой прокатился гул голосов - мужчины нестройно приветствовали своего вождя.
- Ну что, мужи Лан-Анара, - не отвечая на приветствие, промолвил лэрд, пойдем, что ли...
И, пройдя насквозь кучку уважительно расступающихся мужчин, зашагал по улице. Те нестройной колонной двинулись следом. За мужчинами увязался мальчик Перт. То ли его не гнали потому, что он нес сегодня Анра-Зидверскую стражу и все равно должен был сейчас мерзнуть у Черной Башни, то ли потому что никто не обратил на мальца внимания - так или иначе Перт пристроился в хвост процессии и уверенно зашагал за старшими. Он был полон решимости узнать, чем все сегодня кончится.
Перевалив через гребень взгорка, с которого был виден вход в Черную Башню, мужчины остановились. Вдалеке, за Башей громоздились утесы Драконьего Камня, вершина горы, как и почти всегда терялась в хороводе облаков - будто и впрямь легендарный дракон в недрах скалы выдыхал густые клубы пара... Гномы, некогда жившие здесь, говаривали, что есть лишь одна стоящая среди Малых Гор Драконий Камень.
Один из Лан-Анаров потянул воздух носом:
- Дымом пахнет...
- И снег у входа потоптан, - откликнулся другой.
- А ну, пойдем, - решительно бросил лэрд и первым зашагал к Башне.
Перт посмотрел вслед толпе взрослых и на всякий случай присел за тем камнем, из-за которого следил за незнакомцем весь день. Лучше уж отсюда... Вот его соплеменники приблизились к мрачному сооружению, лэрд выступил вперед и грозно вопросил, кто осмелился ступить в Черную Башню, что навеки проклята и запретна. Дверь приоткрылась, из-за нее высунулся давешний молодчик - и тут же юркнул обратно. Ба-бах! - крепкий удар широко распахнул жалобно скрипнувшую корявую дверь - на пороге стоял совсем другой человек. Не тот низкорослый увалень, что выносил в мешке мусор - нет! Высоченный, тощий, весь какой-то мрачный и зловещий, но так же прячущий лицо в тени под черным капюшоном. Лан-Анары смогли разглядеть лишь костлявый плохо выбритый подбородок и тонкогубый рот, прокаркавший:
- А вы кто такие, что осмелились тревожить меня вновь?
"Вновь? - подумал Перт, - да ведь только пришли...", тем временем зловещий человек продолжал:
- Однажды вы уже допекли меня своей суетой так, что я жестоко покарал вас... Ваших прадедов... Что, хотите повторения? Получайте!
Тощий тип выставил костлявый указательный палец, с которого тут же стрельнула огненно-рыжая молния и ударила в камень у ног лэрда. Сыпанули осколки. Каст завопил, заслоняя рукавом лицо. Колдун - теперь-то уж не было никаких сомнений, что это был именно колдун - щедро разбрасывал свой огонь. Летели с визгом мелкие камушки, ревело волшебное пламя... И скрипел снег под ногами разбегающихся Лан-Анаров... Первым несся мальчик Перт и в ушах у него стоял дикий зловещий хохот колдуна...
ГЛАВА 32
Никлис, сидевший рядом с Ротмаром, подхватил хозяина под локоть и принялся что-то ему втолковывать. Тот, постепенно, отходя, бурчал:
- Да оно, конечно, вроде... Но все же в старое-то время - чтобы девку за стол... Я-то своей ни-ни... Девка - она подаст, приберет, она пол помоет...
Никлис хихикал и поддакивал, но Ннаонна так просто не сдавалась:
- Ладно, борода, я тебе пол помою... если сможешь меня на мечах одолеть. Но если не сможешь - ты пол моешь!
- Буду я еще с девкой биться... - гордо бросил бонд.
- Не будешь, если умный и пол мыть не хочешь.
Тут уже пришла очередь Ингви выговаривать Ннаонне что-то на ухо, тогда как Никлис вещал:
- Ну все, все! Мир! Ты, хозяин, не серчай, потому что она девка боевая, да и говорит правду. На мечах ее не вдруг одолеешь. Ты, Ротмар, когда помоложе был - так бился лихо, все знают (Ротмар часто закивал, бурча себе под нос), а теперь черед молодым себя показывать... И ты, твоя милость, госпожа знатная, яви почтение - этот муж постарше тебя будет, да и хозяин он здесь. Будь с ним поуважительней...
Ннаонна, которой в то же время что-то шептал Ингви, кивнула и буркнула:
- Ладно, извиняюсь. Не сердись, хозяин, - и добавила тихо, - а на мечах меня он в жизни не одолеет...
Тем не менее, мир за столом был восстановлен и веселье пошло своим чередом. Споров больше не возникало и Ингви при первой же возможности отправился отдыхать, уводя с собой вампирессу. Выходя из зала, он услышал бурчание хозяина:
- ...Но уж хоть ты со мной посиди, Никир, уважь меня, поговорим с тобой о старых днях, о добрых временах...
На следующее утро Никлис, выпивший, как видел Ингви немалое количество пива, встал тем не менее рано и был бодр.
- Теперь следует не промедливши поклониться дарами лендрманну...
- Да поклонимся, поклонимся, - согласился Ингви, - а ты, гляжу, молодец... Сколько выпил, да еще вчера засиделся, а сегодня свеженький.
- А я... это... - замялся тот, - ты уж меня не выдавай хозяину. Я не столько выпил, сколько повыплеснул. Не говори только Ротмару - он же за пиво мне башку отвернет.
У лендрманна тоже все прошло гладко. Правда, Вигит Лорги тоже поначалу глядел косо на неказистых с виду "викингов", но услышав, что пришельцы взяли дань с Каменной Пристани (а особенно оглядев подношения) в конце концов подобрел и даже улыбнулся, пожелав хорошей спокойной зимовки во вверенных ему конунгом владениях...
Словно по пожеланию конунгова наместника два месяца зимовки прошли именно спокойно. Протрезвевший наутро хозяин горько сожалел о вчерашней несдержанности ("...И надо ж было... С кем сцепился-то - с девкой... Ай-яй-яй..."), Ннаонну вроде тоже все устроило - еще бы, она нахамила при всех пожилому мужичищу, а ей за это ничего не было - так что все постарались делать вид, будто ничего не произошло. И пошли короткие, но тягучие дни... Ингви почти все время просиживал у камина, меланхолично подкидывая дровишки. Кендаг, как правило, составлял ему компанию, пристроившись рядом - с точильным камнем и каким-нибудь клинком из хозяйства Ротмара. Зато Филька, как ни странно, пробудился от своей обычной ленивой апатии и облазил весь остров, подружившись при этом с местной детворой, которая ходила за эльфом табуном. Ребятишки смеялись над Филькиными незамысловатыми шутками, а еще больше - над его произношением, когда он смешно коверкал слова чужой речи. Эльф был вполне доволен такой компанией и царившей в ней атмосферой веселья - просто веселья без цели и без повода. Он и сам был беззаботен, как дитя... или как эльф...
Всех удивила Ннаонна, неожиданно подружившаяся с хозяйской дочерью. Две девушки, во внешности которых не было ничего общего, стали неразлучными подругами - вместе занимались хозяйственными делами (что было для вампирессы, мягко говоря, нехарактерно), бегали по ослепительно-белому снегу, звонко смеясь и дурачась, о чем-то шептались по темным углам, настороженно косясь на всех, кто проходил мимо...
Всем было хорошо...
***
Странно все же... В Альде зимой считалось то время, пока дороги были непроходимы - от осенней распутицы до весенней. Для мореходов Энмара и Архипелага зима - это месяцы, пока между их странами свирепствовали шторма, происхождение которых, очевидно, было как-то связано с теплым течением... Северяне же заканчивали навигацию куда позже - в здешних морях не боялись тех страшных штормов, зато и начинали весеннюю навигацию тоже позднее. По альдийскому календарю уже вовсю шла весна, а здесь почти никто не решался спускать суда на воду и отправляться в путь - море было опасно из-за плывущих с севера льдин... Однако на островах знали - пошли льды, значит скоро сезон для моряков. Значит, пришло время загодя, без особой спешки, ладить корабли и собираться в путь...
Засобирались и мы... Биги с его парнями занимался "Нивгой", Никлис вел какие-то перспективные, по его словам, переговоры с Ротмаром по поводу нашего груза и еще неких предстоящих торговых сделок... У нас не было ни малейших сомнений, куда дальше ляжет наш путь. Мне недоставало маны, недоставало постоянного ее присутствия - не то, чтобы это причиняло мне какое-то физическое страдание, но вызывало неудобство, не покидающее меня чувство неуверенности, смутного беспокойства - хотелось вернуться в Мир. Филька, как-то пришел ко мне и заявил:
- Знаешь, Ингви, детишки людей так похожи на моих соплеменников... Я все время вспоминаю... Мне следует подумать о возвращении... То есть я, конечно, служу тебе, но...
- А Кендаг что мыслит по этому поводу?