Сол затаил дыхание. Запах шерсти и нафталина смешивался с вонью гнилого мяса и грозил удушить его. Тяжелые платья и шарфы липли к его телу, тянулись к плечам и горлу.
Сол не мог понять, удалялись шаги или приближались, - так у него шумело в ушах. Он был весь во власти паники и никак не мог сосредоточиться на тонкой полоске света. Сол вспомнил, как земля падала на еще живые лица людей, как шевелилась белая рука в черной грязи, вспомнил серое сукно, казавшееся темным в зимнем свете, белый пластырь на поросшей щетиной щеке и небрежное движение ноги, свисавшей надо рвом, в котором белые руки и ноги пробивались сквозь черную грязь, как медлительные черви...
Сол резко выдохнул, раздвинул липкую шерстяную одежду и потянулся к дверцам гардероба.
Но он так и не успел дотянуться до них - они одним рывком распахнулись снаружи.
Глава 5
ВАШИНГТОН. ОКРУГ КОЛУМБИЯ
Вторник, 16 декабря 1980 г.
Тони Хэрод и Мария Чен прилетели в вашингтонский Национальный аэропорт, взяли напрокат машину и сразу поехали в Джорджтаун. Время было после полудня. Когда они пересекали мемориальный мост Мейсона, река Потомак показалась им серой и медлительной. Обнаженные деревья отбрасывали тонкие тени на Молл. Висконсин-авеню была свободнее обычного.
- Сюда, - показал Хэрод. Мария повернула на Эм-стрит. Дорогие дома здесь, казалось, жались друг к другу в слабом зимнем свете. Дом, который они искали, походил на многие другие на этой улице. Перед бледно-желтой дверью гаража висел знак - "стоянка запрещена". Мимо прошла пара, одетая в тяжелые меха; дрожащий пудель тянул их за поводок.
- Я подожду, - сказала Мария Чен.
- Нет. Покатайся пока. Каждые десять минут возвращайся сюда.
Когда Хэрод вылез из машины, она немного помедлила, затем отъехала, вывернув из ряда перед радиатором лимузина с шофером.
Хэрод не пошел к парадной двери дома, а направился сразу к гаражу. В стене открылась небольшая металлическая панель, за которой обнаружилась тонкая щель и четыре пластиковые кнопки без каких-либо надписей. Вытащив из бумажника небольшого размера кредитную карточку, Хэрод вставил ее в щель. Раздался щелчок. Он подвинулся поближе к стене и нажал третью кнопку, потом три другие. Дверь гаража с лязгом поднялась. Хэрод вытащил свою карточку из щели и вошел.
Дверь за ним закрылась. В пустынном помещении было очень темно. Не чувствовалось даже намека на запах масла или бензина, пахло лишь холодным цементом и смолистым ароматом сосновых брусков. Хэрод сделал несколько шагов к середине гаража и замер, не делая попыток найти дверь или выключатель. Послышался тихий гул электромотора; он понял, что установленная в стене видеокамера уже передала, его изображение, а теперь прощупывает помещение - не вошел ли кто за ним. Вероятно, камера была снабжена инфракрасными или светоувеличительными линзами. А вообще-то ему наплевать, чем она там оснащена.
Раздался щелчок, дверь открылась, и Хэрод пошел на свет. Он ступил в пустую комнату; судя по электрическим панелям и трубам, первоначально ее планировали использовать как прачечную. Другая камера, установленная над следующей дверью, повернулась и взяла его на прицел, едва только он вошел. Хэрод расстегнул молнию своей кожаной куртки.
- Пожалуйста, снимите темные очки, мистер Хэрод. - Голос доносился из стандартного домашнего переговорного устройства на стене.
- А пошел ты в задницу, - приятным голосом сказал Хэрод и снял солнцезащитные очки, похожие на авиационные. Он уже успел надеть их, когда дверь отворилась и вошли двое в темных костюмах. Один из них был лысым и весьма массивным, - типичный вышибала или телохранитель. Второй, повыше, сухощавый, темноволосый и гораздо более опасный, хотя трудно было сказать, почему.
- Вы не могли бы поднять руки, сэр? - буркнул тот, что потяжелее.
- А вы не могли бы дать в жопу за четвертак? - спросил Хэрод. Он терпеть не мог, когда до него дотрагивались мужчины. Ему ненавистна была мысль о том, чтобы дотронуться до них. Те двое терпеливо ждали. Хэрод поднял руки. Вышибала ощупал его с профессиональным безразличием и кивнул темноволосому.
- Сюда, мистер Хэрод. - Сухощавый провел его через дверь, потом через пустую кухню, которой не пользовались, по ярко освещенному коридору мимо голых комнат без мебели и остановился у подножия лестницы. - Первая дверь налево, мистер Хэрод. - Он махнул рукой вверх. - Вас ждут.
Ничего не сказав, Хэрод направился к ступенькам. Паркет из светлого дуба был отполирован до блеска.
Его шаги на лестнице эхом отдавались по всему дому. Здание пахло свежей краской и пустотой.
- Мистер Хэрод, мы очень рады, что вам удалось приехать. - На складных стульях сидели пять человек, образуя почти замкнутый круг. Комната предназначалась, очевидно, под главную спальню либо большой кабинет. Полы были голыми, жалюзи - белыми, а камин - без признаков огня. Хэрод знал этих людей или, по крайней мере, их имена. Слева направо сидели Траск, Колбен, Саттер, Барент и Кеплер. Все были в дорогих, солидного покроя костюмах и сидели почти в одинаковых позах - спина прямая, нога на ногу, руки скрещены на груди. У троих рядом со стульями стояли кейсы. Трое были в очках. Все пятеро - белые. Возраст - от пятидесяти и выше; самый старший из них - Барент. У Колбена почти не осталось волос, но у остальных, похоже, был один и тот же парикмахер с Капитолийского холма. Обращался к Хэроду Траск.
- Вы опаздываете, мистер Хэрод, - добавил он.
- Ага, - сказал Тони Хэрод и подошел поближе. Стула ему не поставили. Он снял свою кожаную куртку и теперь держал ее через плечо на одном пальце. На нем была ярко-красная шелковая рубашка, расстегнутая так, чтоб виднелся медальон из акульего зуба на золотой цепочке. С брюками из темного вельвета контрастировала большая золотая ременная пряжка, подаренная Джорджем Лукасом, и тяжелые сапоги для игры в поло с массивными каблуками - Самолет опоздал.
Траск кивнул. Колбен откашлялся, словно собирался заговорить, но довольствовался тем, что поправил свои очки в роговой оправе.
- Так известно что-нибудь? - спросил Хэрод. Не ожидая ответа, он подошел к чулану, взял металлический складной стул и поставил его задом наперед в том месте, где сходились два полукруга. Затем сел верхом на стул и положил куртку на спинку. - Что-нибудь новое? Или я проделал этот путь за хрен собачий?
- Этот же самый вопрос мы хотели задать вам, - бросил сквозь зубы Барент. У него были повадки отменно образованного человека. Во всяком случае, почти британские гласные напоминали о Новой Англии. Баренту явно никогда не приходилось повышать голос, чтобы его расслышали. Сейчас его тоже внимательно слушали.
Хэрод пожал плечами.
- Я сказал хвалебную речь, одну из нескольких, во время поминальной службы, - сообщил он. - Все это было очень печально. Сотни две голливудских знаменитостей явились выразить свою скорбь. Из них человек десять-пятнадцать были даже знакомы с ним.
- Расскажите о доме, - терпеливо произнес Барент. - Вы обыскали его, как мы вас просили?
- Да.
- И?
- И ничего. - Губы Хэрода сомкнулись в тонкую линию. Мышцы в углах рта, который так часто кривился в саркастической ухмылке и жестокой иронии, напряглись. - В моем распоряжении была всего пара часов, из них час я потратил на то, чтобы выставить старых любовников Вилли; у них есть ключи от дома, и они слетелись, как стервятники на падаль, ухватить свой кусок от наследства...
- Их использовали? - спросил Колбен обеспокоенным голосом.
- Нет, не думаю. Вы должны помнить, что Вилли терял силу. Возможно, он слегка их программировал. Немного поглаживал центры приятных ощущений. Но я даже в этом сомневаюсь. С его деньгами и влиянием в киностудиях ему не надо было ничего этого делать.
- А что насчет обыска? - напомнил Барент.
- Да-да. Значит, у меня было около часа. Том Макгайр, поверенный Вилли и мой старый друг, позволил мне покопаться в сейфе Вилли и на его рабочем столе. Ничего особенного. Права на некоторые фильмы и литературные произведения. Немного акций, но не скажешь, что это - контрольные пакеты. Вилли в основном вкладывал деньги в кино. Масса деловых писем, однако почти ничего личного. Вы знаете, завещание было прочитано вчера. Мне достался дом - если я смогу заплатить эти долбаные налоги. Остаток своего банковского счета он завещал Обществу защиты животных.
- Обществу защиты?.. - переспросил Траск.
- Клянусь задницей. Старина Вилли чокнулся на правах животных. Вечно жаловался, что с ними плохо обращаются во время съемок, лоббировал в пользу строгих законов и профессиональных правил насчет защиты животных во время исполнения трюков и прочей херни.
- Продолжайте, - сказал Барент. - Там не было бумаг, которые пролили бы свет на прошлое Вилли?
- Нет.
- Ничего, что указывало бы на его Способность?
- Ничего.
- Ни одного упоминания о каком-нибудь из нас? - спросил Саттер.
Хэрод выпрямился.
- Разумеется, нет. Вы же знаете, что Вилли ничего не было известно о Клубе.
Барент кивнул и сложил пальцы домиком.
- Тут не может быть случайной ошибки?