"Потому что это ужасно - убить единорога, - сказал Фиренц. - Только тот, кто играет ва-банк может решиться на такое преступление. Кровь единорога сохранит тебе жизнь, даже если ты на волоске от смерти, но ужасной ценой. Ты убил чистое и беззащитное создание, чтобы спасти себя - и твоя жизнь станет проклятием с того момента, как кровь коснется губ".
Гарри смотрел на затылок Фиренца, который казался серебряным в лунном свете.
"Но кто может быть в таком отчаянии? - спросил он вслух. - Если ты будешь навечно проклят, не лучше ли принять смерть?"
"Лучше, - согласился Фиренц. - Если только тебе не нужно продержаться до тех пор, пока ты сможешь выпить что-то еще - что-то, что вернет тебе былую силу и власть - что-то, после чего ты никогда не умрешь. Мистер Поттер, ты знаешь, что хранится сейчас в школе?"
"Философский Камень! Ну конечно, Эликсир Жизни! Но я не понимаю, кто-"
"Тебе не приходит на ум кто-то, кто много лет ждал возвращения, кто цеплялся за жизнь и искал возможность?"
Внезапно будто железный кулак сжал сердце Гарри. Сквозь шелест деревьев, ему послышались слова Хагрида, которые он произнес в ночь их знакомства: "Кто-то говорит, что он умер. Я думаю, он исчез. Не знаю, много ли в нем осталось человеческого, мог ли он вообще умереть?"
"Ты хочешь сказать, - произнес Гарри охрипшим голосом, - что Вол-"
"Гарри! Гарри, с тобой все в порядке?"
Эрмиона бежала к ним по тропинке, обогнав пыхтящего Хагрида.
"В порядке, - ответил Гарри, не совсем понимая, о чем говорит. Единорог мертв, Хагрид, он на поляне вон там".
"Здесь я вынужден вас покинуть, - прошептал Фиренц, когда Хагрид кинулся в ту сторону. - Теперь ты в безопасности".
Гарри соскользнул на землю.
"Удачи, Гарри Поттер, - сказал Фиренц. - Бывало, звезды толковались неверно, даже кентаврами. Надеюсь, это как раз тот случай".
Он повернулся и ускакал обратно в чащу, а Гарри дрожа смотрел ему вслед.
Рон заснул в темноте общей комнаты, пока ждал их. Он крикнул что-то про фолы, когда Гарри начал будить его. Через несколько секунд он уже сидел широко открыв глаза и Гарри поведал ему и Эрмионе о том, что случилось в лесу.
Гарри не сиделось на месте. Он шагал взад и вперед перед камином и не мог унять дрожь.
"Снэйп хочет достать Камень для Волдеморта... Волдеморт ждет в лесу... а все это время мы думали, что Снэйп просто хочет разбогатеть!"
"Перестань произносить это имя!" - сказал Рон испуганным шепотом, как будто думал, что Волдеморт может их услышать.
Гарри не обратил внимания.
"Фиренц спас меня, но он не должен был... Бэйн был взбешен... он говорил о том как плохо вмешиваться в предсказания планет... Они должны знать, что Волдеморт возвращается... Бэйн думает, что Фиренцу надо было позволить Волдеморту убить меня... Думаю, это тоже сказали им звезды..."
"Перестань произносить это имя!" - прошипел Рон.
"И теперь мне остается только сидеть и ждать, пока Снэйп упрет Камень, - продолжал Гарри горячо. - Тогда Волдеморт сможет прийти и прикончить меня... Полагаю, Бэйн будет счастлив".
Эрмиона казалась очень испуганной, но все же попыталась успокоить его.
"Гарри, все говорят, что Дамблдор - единственный человек, которого Сам-Знаешь-Кто боялся, и пока Дамблдор рядом, Сам-Знаешь-Кто тебя не тронет. И вообще, с чего ты взял, что кентавры правы? Это похоже на предсказание будущего, а Профессор МакГонагалл утверждает, что этот раздел магии не слишком точен".
Небо уже светлело, а они все говорили и говорили. Уставшие и охрипшие они улеглись наконец в кровати. Но сюрпризы этой ночи еще не кончились.
Когда Гарри откинул одеяло, он увидел свой плащ-невидимку, аккуратно спрятанный под ним. К плащу была приколота записка:
Просто на всякий случай.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ЧЕРЕЗ ЛЮК
Впоследствии Гарри не мог вспомнить, как ему удалось нормально сдать экзамены, когда он в любую минуту ожидал появления Волдеморта на пороге комнаты. Но день шел за днем, и не было никакого сомнения, что за запертой дверью Пушок все еще жив и здоров.
Стояла удушающая жара, особенно в большой аудитории, где проходили письменные экзамены. Им выдали новые перья, специально заколдованные Противосписывающим заклинанием.
Были у них и практические экзамены. Профессор Флитвик вызывал их по одному в класс и проверял, могут ли они заставить ананас танцевать на столе. Профессор МакГонагал наблюдала, как они превращали мышь в табакерку (баллы добавлялись за изящность и снимались, если у табакерки оставались усы). Снэйп дышал им в затылок, пока они лихорадочно вспоминали рецепт Зелья Забывчивости.
Гарри, как только мог, старался не замечать острую боль в голове, которая преследовала его после возвращения из леса. Невилл говорил, что у Гарри тяжелая форма экзаменационной лихорадки и поэтому он плохо спит. Но на самом деле Гарри мучил его старый кошмар, ставший еще страшнее: в нем появлялась закутанная в плащ фигура и струилась кровь.
Может быть потому, что они не видели того, что Гарри видел в лесу, или потому, что у них не было жгущего шрама на лбу, но Эрмиона и Рон, похоже, не беспокоились о Камне так, как он. Мысль о Волдеморте, конечно, пугала их, но он не приходил к ним во сне, и они были так заняты учебой, что у них не хватало времени беспокоится о том, что замышляет Снэйп или кто-то там еще.
Последним экзаменом была История Магии. Всего час ответов на вопросы об этих ненормальных волшебниках, которые изобрели самопомешивающиеся котлы, и они будут свободны! Свободны на целую чудесную неделю до объявления результатов экзаменов! Когда привидение профессора Биннса велело им положить перья на стол и свернуть пергаменты, Гарри радостно переглянулся с остальными.
"Было значительно легче, чем я думала" - сказала Эрмиона, когда они присоединились к толпе на освещенной солнцем площадке. "Зря я учила про Кодекс Поведения Оборотней 1637-ого года и про восстание Элфрика Жадного".
Эрмиона любила после экзамена разбирать свои ответы, но Рон сказал, что ему от этого становится дурно. Они не спеша спустились к озеру и повалились на траву в тени дерева. Близнецы Висли и Ли Джордан щекотали щупальца гигантского кальмара, который грелся на мелководье. "Больше никаких занятий, - счастливо вздохнул Рон, вытягиваясь на траве. - Смотри веселей, Гарри. У нас еще целая неделя до того, как мы узнаем, что провалили экзамены. Чего волноваться раньше времени?"
Гарри тер свой лоб.
"Хотел бы я знать, что это значит! - выпалил он сердито. - Мой шрам все время болит - это бывало и раньше, но не так часто".
"Сходи к Мадам Помфрей", - предложила Эрмиона.
"Я не болен, - сказал Гарри. - Я думаю, это предупреждение. И оно означает приближение опасности..."
Рона трудно было расшевелить на такой жаре.
"Гарри, расслабься, Эрмиона права: Камень в безопасности рядом с Дамблдором. Во всяком случае, у нас нет доказательства, что Снэйп узнал, как пройти Пушка. И скорее Невилл будет выступать за Англию в Квиддитч, чем Хагрид предаст Дамблдора".
Гарри кивнул, но он не мог избавиться от навязчивого ощущения, что он забыл что-то сделать, что-то важное. Когда он пытался объяснить это, Эрмиона сказала: "Это все экзамены. Я прошлой ночью проснулась и взялась за конспекты по Преобразованиям. Прочла почти половину, пока сообразила, что мы это уже сдали".
Однако Гарри был уверен, что чувство тревоги не было связано с учебой. Он наблюдал за порханием совы в синем небе, она полетела в сторону школы, с запиской, зажатой в клюве. Только Хагрид посылал ему письма. Хагрид никогда не предаст Дамблдора. Хагрид никогда никому не скажет, как пройти Пушка... никогда... но
Гарри внезапно вскочил на ноги.
"Ты куда?" - сонно спросил Рон.
"Мне только что пришло в голову, - сказал Гарри, бледнея. - Мы должны пойти к Хагриду. Немедленно".
"Зачем?" - спросила Эрмиона, оживляясь.