Знаете, парни, я до сих пор восхищаюсь этим Колей - такое простое и гениальное решение... Но грустно мне стало не по этой причине, я позавидовал ему, его любили, он имел право на такую надпись. Я сидел и завидовал всем дуракам Земли, оставившим подобные автографы на скамейках, пирамидах и стенах колизеев, на деревьях и просто в подъездах домов.
Я знаю - вы станете презирать меня и назовете плагиатором, но мне тогда тоже захотелось оставить такую надпись на тех скалах, но у меня не было никакой Веры... С женой я еще года за два до этого расстался, и у меня не было морального права на такие наскальные нежности, поэтому я сидел и грустил.
В конце концов, Бобику надоело мое поведение, он поднялся и лизнул меня в лицо, и тут меня осенило:
"Свинья ты, Джим, - явственно мелькнуло в голове, - это тебя-то никто не любит? А Бобик? Вот где зарыта вечная любовь!"
И знаете, братцы, что я сделал? Я приласкал Бобика, а потом обошел скалу и с другой стороны плазменным излучателем трехметровыми буквами вывел: "Джим плюс Бобик, две черточки, любовь и дружба", а в скобках добавил: "вечная". - Джим улыбнулся и, потянув Бобика за ухо, заставил его встать передними лапами к себе на колени.
- Он у меня молодец! - сказал Джим, лаская Бобика. - Сколько лет мы вместе, сколько планет с ним исколесили, сколько звезд сверкало за бортом. Мы с ним бродяги. Он у меня настоящий космический пес. Вот вы, наверное, думаете, хвост у него для моды обрубили, для пижонства? Ошибаетесь. Ничего похожего это ему метеоритом шальным оторвало. - Джим, поглаживая собаку левой рукой, взял в правую руку бокал с вином и как бы в раздумье повторил:
- Любовь - это, знаете ли, чувство. Не будем никого осуждать. - И добавил: - Да, а со старухой своей я после того случая помирился, но надписи на скалах она от меня еще не получила. Впрочем, поживем посмотрим.