Неожиданно, впервые за все время разговора. Карл чуть заметно улыбнулся.
- Ого! Да ты чувствуешь себя овечкой, которую волокут на заклание! Если так, то отступись, Нита. - Он снова стал серьезным. - Да, Песню придется исполнить до конца. Но свершить это надо только по собственной воле, даже с радостью. И тогда волшебство твое наполнится такой силой, какую ты и вообразить себе не можешь. Одинокая Сила не колеблется: зло не размышляет, оно действует. И лишь страстное желание остановить его может разрушить страшную работу Одинокой Силы. Не покоряться необходимости, а покорять.
Взгляд Карла был твердым и пристально прямым.
- Ты поняла?
- Да. - Нита постаралась придать своему голосу побольше бодрости.
Карл вдруг рассердился.
- Не надо притворяться, делать вид, будто тебе уже все равно. Ты Волшебница и не имеешь права обманывать даже себя. Не быть мучеником - вот чего требует волшебство. Не готовность к смерти, а желание одолеть ее способно разрушить любое деяние Одинокой Силы. - Он снова устремил взгляд в море. - Это вовсе не означает, что ты полностью избавишься от страха. Он будет терзать тебя. И еще как!
- Великолепно, - сказала Нита с нервным смешком.
- Запомни, когда Жертвоприношение свершалось по доброй воле, на долгое время утихали войны, становилось меньше преступлений, горя, потерь...
И Нита вдруг подумала о тех, в кого стреляют, кого бьют или похищают. Она подумала о водородных и атомных бомбах, о бедных, умирающих с голоду... Значит, этого всего будет меньше? И все же эти ужасы, бедствия и несчастья других казались ей такими нереальными и далекими в сравнении с ее собственной, сию минуту подвергающейся опасности жизнью.
- Не знаю, смогу ли я... - чуть слышно прошептала Нита.
Наступила длинная пауза.
- Я тоже не знаю, смог бы я... - эхом откликнулся Карл.
Некоторое время они сидели неподвижно.
- Хорошо...
- Не спеши, - покачал головой Карл, - ты, вероятно, еще не успела твердо решить. Но даже если и решила... - Он отвернулся. - Есть еще время передумать... и тогда тебе не придется краснеть и терзаться потом...
- Потом? - Она с надеждой поглядела на него. - Ты хочешь сказать, что увидишься со мной после, того, как я... - Она помолчала. - Подожди. Если я отступлюсь, то ведь не буду даже знать тебя, забуду обо всем, что сейчас со мной происходит! А если я... тогда не будет никакого "потом". Или я что-то не понимаю?
- Существует Сердцевина Времени, - мягко сказал Карл.
Нита молча покивала. Она когда-то была там, в том месте, куда при жизни могут найти дорогу лишь Волшебники. Это страшное и прекрасное место-пространство, где сохраняется все, что любимо, где после мгновенной остановки времени длятся вечные мгновения радости и бессмертия.
- После того... после того как... - Она не в силах была договорить, выговорить это слово.
- Любящие выживают, - прервал ее Карл.
Она с грустью глядела на него.
- Ну конечно, - тихо сказала Нита, - ты Верховный Волшебник. Можешь проникать туда в любой момент, хоть все время проводить там.
- Нет. - Он все так же глядел на море. - В сущности, чем выше ты вознесен в волшебстве, тем больше работы наваливается на тебя здесь, на Земле, и тем меньше возможности проводить время вне этого мира, кроме как по делам, - Он вздохнул и печально покачал головой. - Я не был в Сердцевине Времени очень давно. Разве что во сне...
Теперь загрустил он. Нита протянула руку и нерешительно похлопала Карла по плечу.
- Ладно, - сказал Карл. Он медленно поднялся, стряхнул песок с полотенца и поглядел на нее. - Нита, - голос его дрогнул, - прости...
- Да, - спокойно сказала она.
- Позвони нам накануне, перед тем как отправишься в море. Если сможешь. О'кей? - буркнул под нос Карл. Расстроился? Или это его нью-йоркский акцент, когда кажется, будто у человека насморк?
- Хорошо.
Он повернулся, затем остановился и еще раз взглянул на Ниту. И все в ней словно бы оборвалось. Она кинулась к Карлу, обхватила его руками и вся зашлась в рыданиях.
- Ну, милая, - успокаивал ее Карл, нагибаясь и крепко прижимая Ниту к себе. Ей сейчас так необходимо было это крепкое объятие. Она подняла голову, взглянула ему в лицо. Его кривящиеся в беспомощной, натужной улыбке губы ошеломили ее и заставили забыть собственную боль.
Нита оттолкнула Карла, который еще какую-то долю секунды продолжал удерживать ее в своих объятиях.
- Нита, - срывающимся голосом произнес он, - если ты... если ты сделаешь... - Он задохнулся. - Спасибо тебе, - вымолвил он наконец, спасибо... - Он твердо глянул ей прямо в глаза. - Спасибо тебе за те десять миллионов людей, которые останутся жить и даже не узнают, что им грозило. Но Волшебники будут знать... и они никогда не забудут.
- Ага. Это меня очень утешит, - улыбнулась Нита сквозь слезы.
- Дорогая, - сказал Карл, - я вовсе не собираюсь тебя утешать. Да, никаких наград не существует. Мы поступаем так, как считаем нужным. И в этом наше счастье. И сила. - Он явно был взволнован. - Кстати, ты правильно сделала, что рассказала все родителям.
Пока.
- Пока, - кивнула Нита, с новой радостью отметив про себя это "пока".
Карл, не оглядываясь, быстро зашагал в сторону. Воздух сомкнулся, захлопнулся за ним, и он исчез.
Нита пошла назад, к дому.
Она быстро скинула куртку, оставшись в одном купальнике, и хмуро пробормотала "до свиданья". Родители стояли рядом с ней на пляже и растерянно кивали.
- Ма, может быть, мы вернемся к вечеру, - сказала она, - а может, и нет. Ш'риии говорит, что это зависит от того, сколько нам потребуется репетиций.
- Репетиций? - Мама с удивлением поглядела на нее.
- Ну да. Я же вам рассказывал, - вмешался Кит. - Все, кто поет, имеют свою собственную партию... но Песня поется сообща, и ее надо пропеть правильно. Он объяснял им, как детям.
- Кит, мы опаздываем, - поторопила Нита. - Ма, - она крепко обняла маму, - не беспокойся, если мы вдруг не вернемся сегодня вечером. Пожалуйста, ма... Может, нам придется сразу и исполнить Песню... - Она запнулась. - А это займет дня полтора. Ждите нас утром в понедельник. - Все в ней напряглось и кричало от боли, но она постаралась сдержаться и не показать виду. - Па... - Она кинулась к нему, прижалась к груди и краем глаза увидела, как мама обнимает Кита.
Нита оторвалась от отца и оглядела пляж.
- Все чисто, Кит, - сказала она.
Кинув на руки матери полотенце, которым она была обмотана, Нита побежала к воде. Несколько быстрых и ловких прыжков над прибрежными волнами, и вот уже можно нырнуть. Нита торопливо плыла к тому месту, где, как она знала, глубина достигает двадцати футов. Здесь она ловко и привычно влилась в оболочку кита-горбача. И ощутила радость, будто разом избавилась от всех опасностей и страхов, а не попала в смертельную ловушку, из которой могла никогда больше не выбраться. Да, став китом-горбачом, она вновь почувствовала себя нормально и спокойно. Впрочем, какая-то непонятная нервозность все же пронизывала тело. Но об этом Ш'риии предупреждала ее.
А, какая разница! Она всплыла на поверхность и подняла в воздух фонтан воды, как бы посылая последний привет отцу и маме. Потом огляделась в поисках Кита. Он, крепко уперевшись ногами в волну, скользил по воде, как по льду. Нагнав ее, Кит ухватился за спинной плавник и приготовился нырнуть.
На глубине пятидесяти футов Кит окутал себя Сетью, и превращение свершилось с невероятной скоростью. Кашалот, который появился на его месте, сердито взмахнул хвостом и пронзил воду грозным взглядом.