- Он хочет удочерить тебя. Тогда с нас снимут сразу оба обвинения. Но, если даже им и удастся найти того, кто подпишет документы, они не успеют к нужному времени.
- Удочерить меня?
Хозяин кивнул и отошел к окну.
- Итили Тарзак. - Попробовав его на слух, она решила, что новое имя ей нравится.
14
Был уже поздний вечер, когда Итили и Хозяин вновь предстали перед судьей. Капитан полиции угрюмо сидел за столом, сложив руки на груди. Из задней двери появились Раскоряка и Ловкач. О'Хара нахмурился. Бригадир прошествовал к скамьям для зрителей и уселся рядом с Дианой. Его лицо не выражало никаких эмоций. Ловкач посмотрел на Хозяина, пожал плечами и тоже занял место в зале по соседству с Раскорякой. Некоторое время в помещении было тихо, потом из двери появился судья Скьявелли. Как заведено на Доддре, никто не встал.
Судья сел на свое место, положил перед собой какую-то бумагу и повернулся к обвиняемым.
- Мистер Тарзак и мистер Веллингтон заявили мне о намерении мистера Тарзака удочерить тебя, Итили Стран. - Он заглянул в бумагу. - Однако в связи с тем, что заявление было подано после предъявления обвинений и решение по нему еще не принято, оно не может оказать влияния на приговор суда по выдвинутым обвинениям. - Он кивнул капитану полиции. - Сторона обвинения закончила, так что теперь мы заслушаем защиту. - Судья посмотрел на девочку. - Итили Стран, что ты скажешь в ответ на обвинение в оставлении семьи?
Хозяин поднял руку.
- Минутку, Скьявелли! Вы сказали, что мы имеем право на представителя. Где он?
Судья закрыл глаза, побарабанил по столу и лишь затем посмотрел на О'Хару.
- Я уже выслушал вашего юридического советника. На мой взгляд, ему не удалось опровергнуть предъявленных вам обвинений. - Он перевел взгляд на Итили. - Так что ты можешь сказать?
Итили сглотнула и обернулась, чтобы посмотреть на Раскоряку и Диану. Потом она повернулась к судье и сложила руки.
- Я ушла от них. Интересно, а кто бы не ушел? В отделе по распределению детей меня приписали к ферме Чайне. Это все равно что тюрьма. Но теперь... теперь у меня есть... - На глазах у девочки выступили слезы. Да, я ушла с фермы. И если закон говорит, что это неправильно, то этот закон глупый! Вот и все, что я могу сказать! - Она закрыла лицо руками и прижалась к О'Харе, который обнял ее за плечи.
- Джон О'Хара, - негромко сказал судья, - что вы можете сказать по сути предъявленного вам обвинения?
Хозяин погладил Итили по голове и посмотрел на Скьявелли.
- Она сказала за нас обоих.
Судья молча посмотрел на О'Хару и снова заглянул в бумагу.
- Капитан Мендт, ваше слово.
Капитан рассмеялся и поднялся на ноги.
- Они признают свою вину. Признают все. О чем тут говорить? Законы написаны для того, чтобы позаботиться о многочисленных сиротах, оставшихся после революции. Это хорошие законы. Законы написаны и для того, чтобы наших детей не увозили с планеты и не отдавали на черный рынок. Посмотрите на девочку! Посмотрите на ее волосы! Мы обнаружили бедняжку среди уродов! Он скривился от отвращения. - Буква закона ясна. Оправдать их - значит надсмеяться над законом и революцией. - Капитан сел и снова сложил руки.
Судья кивнул, прочитал лежащую на столе бумагу и снова обратился к полицейскому:
- Капитан Мендт, мы совершили революцию для того, чтобы построить общество закона, которое служило бы справедливости, а не политикам. Нам не нужны привилегии. И за последние годы мы применяли наши законы со всей строгоетью, иногда жестокостью. - Скьявелли пожал плечами. - Возможно, это неизбежная необходимость или революционный пыл. Но революции уже десять лет, капитан. Может быть, сейчас появилось место и для справедливости, к которой мы стремились.
Капитан вскочил на ноги:
- Судья, обвинения доказаны. Нельзя признать этих людей невиновными, не совершив при этом преступления!
Скьявелли кивнул, потом расписался на листке бумаги.
- Капитан, я только что придал силу законного документа заявлению об удочерении Итили Стран. Теперь она законный ребенок Дианы и Мелвина Тарзака.
Несколько человек в зале повернулись к Раскоряке.
- Мелвин?
Бригадир не обратил на них внимания.
- В связи с тем, что Итили Стран удочерена до признания ее виновной в оставлении приемной семьи, обвинение считается безосновательным. - Он повернулся к Итили и О'Харе. - Вы свободны.
Раскоряка и Диана поспешили к девочке, а Хозяин проводил взглядом судью Скьявелли, скрывшегося за задней дверью. О'Хара прошел вслед за ним.
Скьявелли только что опустился на стул и расстегнул воротник.
- Антоний?
Судья поднял голову и улыбнулся:
- Здравствуйте, мистер Джон.
- По-прежнему "мистер Джон", вот как?
- Вы Хозяин. - Судья кивнул, приглашая О'Хару садиться.
- Я должен поблагодарить тебя за то, что ты сделал.
Скьявелли покачал головой:
- Скажите спасибо капитану Мендту. Это он показал, что суду предстоит сделать выбор: вырастет ли девочка на ненавистной ферме или в цирке. Судья опустил голову. - Я и сам вырос в цирке. Не могу представить для Итили лучшего места, чем "Большое шоу О'Хары". - Он посмотрел на Хозяина. Закон должен защищать интересы Итили, и это главное.
О'Хара нахмурился:
- Капитан Мендт... может доставить тебе неприятности?
Скьявелли покачал головой:
- То, что я сделал, вполне соответствует букве закона. Вам надо кое-что понять относительно капитана Мендта. - Он вздохнул. - Мы все здесь осужденные, включая и меня самого. Вы не можете представить, какой кошмар ожидал ссыльных на Долдре. Корабль прилетал, садился, открывал люк и взлетал. Абсолютная свобода в некотором смысле. Или полный ужас. Банды воров, убийц, насильников, террористов, маньяков бродили по горам, отбирая все, что им требовалось, воюя между собой, уничтожая всех, кто вставал у них на пути. - Скьявелли пригладил волосы. - Вскоре после моего прибытия на Доддру был сформирован отряд тех, кто хотел, чтобы на планете правил закон, а не сила. На протяжении четырнадцати лет мы боролись с бандитами, а потом и с властями. Сейчас мы располагаем собственными средствами защиты от жестокости, мы ведем торговлю, и никто не считает Долдру проклятым местом. Для капитана Мендта, как и для меня, сделанное нами священно. - Судья пожал плечами. - Но, как любая религия, наша система, вероятно, закрывает глаза на определенные реалии. Нашим законам не хватает гуманности, так что путь еще долгий.
Хозяин кивнул и посмотрел на судью:
- Антоний, а как насчет возвращения в цирк? У нас лучшие воздушные гимнасты, а если ты станешь наставником... Он замолчал, видя, что Скьявелли поднял руку.
- Нет, мистер Джон. - Судья улыбнулся. - Вслед за красными фургонами... - Его глаза блеснули. - Нет, фургоны уйдут без меня. Я вложил в эту планету много лет жизни. Я не свободен.
О'Хара кивнул. Некоторое время оба молчали, потом О'Хара поднялся: