Орландо повиновался, но Фредерикс так и не отпустил его волосы. Несколько секунд они просто лежали в воде, покачиваясь вместе с плотом на проползающих мимо волнах. Если не считать жалящей боли на макушке Орландо, ничего не изменилось.
Фредерикс тоже нахлебался морской воды. Из носа у него текло, глаза покраснели.
- Ты не посмеешь сдаться. Не посмеешь, и все тут!
Орландо отыскал немного сил и покачал головой:
- Не могу...
- Не можешь? Ты, скотина долбаная, ты мне покоя не давал, все уши прожужжал байками о своем проклятом городе! Так вот он, перед тобой! А ты собираешься лапки вверх - и сдаться?
- Я болен...
- Ну и что? Да, да, это очень печально. У тебя какая-то жуткая болезнь. Но вот же то место, куда ты хотел попасть. Ты о нем мечтал. Кроме него тебе, по сути, было на все наплевать. Так что или сейчас ты поможешь мне добраться до берега, или я стану тебя к нему тащить, как меня учили на занятиях в бассейне, и тогда мы вместе утонем в пятистах ярдах от твоего проклятого города. Трус паршивый. - Фредерикс так разгорячился, что запыхался и едва договорил последние слова. По шею в воде, он держался за скачущий поплавком плот и пронзал Орландо взглядом.
Орландо слегка изумился, что кто-то способен проявлять столько эмоций из-за такой ерунды, как разница между движением вперед или вниз, но при этом ощутил и легкое раздражение, ведь Фредерикс - Фредерикс! - назвал его трусом.
- Так ты хочешь, чтобы я тебе помог? Ты об этом говорил?
- Нет, я хочу, чтобы ты завершил то, что стало для тебя настолько важным, что ты и меня завлек в этот бардак, в этот долбаный фенфен!
И опять грести оказалось легче, чем спорить. Фредерикс все еще держал его за волосы, и голова Орландо была повернута под неудобным углом.
- Ладно. Только сперва отпусти.
- Без фокусов?
Орландо устало покачал головой. "Вот и делай после этого людям добро..."
Они навалились грудь на плот и заработали ногами.
Когда они миновали первый волнорез и выбрались из поперечного течения, солнце уже висело очень низко, а прохладный ветерок вспенивал верхушки волн. Отпраздновав это событие коротким отдыхом, Фредерикс разрешил Орландо залезть на выгнувшийся дугой плот и грести руками, а сам продолжил имитировать подвесной мотор.
К тому времени, когда они достигли второго волнореза, их плот уже стал лишь самым малым из снующих по воде судов - завершив дневные труды, в порт возвращались всевозможные корабли, и моторные, и парусные. Обгоняя плот, они поднимали такую волну, что хлипкая конструкция угрожающе раскачивалась. Орландо снова перебрался в воду.
В городе стали зажигаться огни.
Они спорили, подавать ли сигналы проплывающим кораблям, когда Орландо ощутил, как на него наваливается новый приступ лихорадки.
- Нам нельзя держаться на плоту до последнего, - доказывал Фредерикс. - В темноте нас большой корабль раздавит и даже не заметит.
- А мне кажется... все большие корабли... заходят в порт... с той стороны, - задыхаясь, сказал Орландо. - Смотри.
В дальнем конце портового лабиринта, за несколькими причалами, буксиры тянули в гавань два крупных судна. Одно из них походило на танкер, а то, что ближе, - неизмеримо меньше танкера, но все равно весьма крупное и внушительное - было баржей. Несмотря на крайнюю усталость, Орландо не мог оторвать от нее взгляда. Баржа, украшенная расписной резьбой и чем-то вроде солнца с глазом внутри, нарисованным на корме, казалось, принадлежала к совершенно иной эпохе по сравнению с остальными кораблями в гавани. У нее была единственная высокая мачта с плоским прямоугольным парусом. На носу и вдоль бортов светились фонари.
Пока Орландо разглядывал это странное сооружение, на мир внезапно упала тень, а точечки фонарей превратились в размытые лучистые звезды. Он еще успел удивиться, как это сумерки внезапно сменились ночью, и опечалиться, что жители города погасили все огни, и тут снова ощутил, как погружается в воду.
На сей раз Орландо едва осознал, что произошло, когда Фредерикс вытащил его из воды. Его била лихорадка, а он был уже настолько вымотан, что ему уже не верилось, что она когда-нибудь его отпустит. Рев далекой сирены показался ему набором постепенно слабеющих звуков, которым не суждено смолкнуть окончательно. Фредерикс говорил ему что-то важное, но Орландо не понимал смысла слов. А потом невообразимо яркий свет сменил темноту, и его белизна оказалась куда болезненней и страшнее мрака.
Прожектор светил на небольшом корабле портовой полиции великого города. Полицейские не были грубы, но объяснения Фредерикс их совершенно не заинтересовали. Похоже, они кого-то искали, и парочка, болтающаяся на воде рядом с самодельным плотом, похоже, подошла под описание. Поднимая Орландо и Фредерикса на борт, они переговаривались; Орландо услышал слова "бог-царь" и "совет". Получалось, что его с Фредериксом арестовали за какое-то преступление, но чем дальше, тем все меньше и меньше смысла он улавливал в происходящем.
Над ними нависла баржа, потом ее резной борт заскользил в сторону патрульный катер двинулся мимо нее к причалу у Великого дворца, - но он еще не миновал ее корпус, как сознание ускользнуло от Орландо.
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: Британцы вновь напуганы возможностью отравления консервированной говядиной.
(Изображение: толпы людей у ворот дербиширского мясокомбината.)
ГОЛОС: Эпидемия смертельной болезни вызвала хаос в мясной индустрии Британии. Возмущенные граждане избили водителей пищевой компании "Артиплоть лимитед" и сожгли дотла фабричные помещения.
(Изображение: бактерия сальмонеллы, увеличенная под микроскопом.)
ГОЛОС: В многочисленных смертях повинны зараженные сальмонеллой говяжьи "матки" - мясные матрицы, каждая из которых производит до сотни клоновых посевов мясного продукта. Одна такая "матка" может быть источником нескольких тысяч тонн консервированного мяса...
Глава 35
Владыка Темилюна
- Атаско!
Рени вскинула вверх руки, словно защищая лицо, но их враг посмотрел на нее с раздраженным недоумением.
- Вам известно мое имя? Я удивлен.
- Почему? Потому что мы простые маленькие люди?
Представ перед первым реальным лицом, управлявшим Иноземьем, довольно нелепое определение в приложении к симу - Рени поняла, что не боится его. Гнев не оставил места для страха.
- Нет, - ответил Атаско, не скрывая изумления. - Потому что мое имя известно лишь в узких кругах. Кто вы?
Рени опустила руку и положила ладонь на плечо Ксаббу, успокаивая этим жестом и себя, и маленького бушмена.
- Если вам ничего не известно о нас, то я не собираюсь лишать себя такого преимущества. Вопрос останется без ответа.
Бог-царь покачал головой.
- Вы очень дерзкая девушка.
- Рени... - начала было Мартина, но в этот миг какое-то размытое радужное пятно пронеслось на огромной скорости по залу Совета и, едва не задев Ксаббу, исчезло в тени у дальней стены.
- О черт! - воскликнул Боливар, глядя на то место, где исчез странный призрак. - Опять оно! Вы не знаете, что это было?
Недовольство Атаско угасло, но Рени не могла уловить оттенка его тона.
- Нет. А вы?
- У меня тоже нет ни малейшей идеи, - покачав головой, ответил он. Впрочем, это не совсем верно. У меня есть идея о том, что собой представляет "пятно", но я не знаю, чем оно является на самом деле. Скорее всего это феномен сложности - потрясающей сложности системы. Не первая и, я смею сказать, не последняя из странностей. - Он задумчиво потер подбородок, а затем, словно вспомнив о чем-то, повернулся к Рени и ее друзьям: Очевидно, нам скоро придется прервать эту неприятную беседу. Мне надо сделать еще очень много дел...