Рени снова дотронулась до лица Стивена. Она надеялась, что где-то внутри этого бессознательного тела он может слышать и чувствовать ее даже через два слоя пластика.
- Я принесла книгу, Стивен. На сей раз не из моих, а из твоих любимых.
Рени грустно улыбнулась. Она всегда пыталась заставить его читать африканские книги - рассказы, книги по истории, сказки племен их предков, хотела, чтобы он гордился своим наследием в мире, где подобные бастионы быстро сокрушал неумолимый, как ледник, поток культуры "первого мира". Но вкусы Стивена в этом направлении не распространялись.
Она включила свой пульт, увеличила шрифт, чтобы читать не напрягаясь, убрала картинки: она не хотела их видеть, а Стивен не мог.
- Это "Сетевые сыщики", - сказала она и начала читать: - "Гиперблок Малибу перекрыт полностью", - воскликнул Маскер, вламываясь в дверь и отпуская скимдоску в соседнюю комнату с удивительной для него небрежностью. Пристраиваясь на полке, "Зингрей-220" сбил несколько других досок, но Маскер даже не обратил внимания - так потрясла его новость. "У них пребольшие распознатели на каждой вточке".
"Это тяжелая гнусновость!", - ответил Ковш, отпуская голобликующий пульт парить в воздухе и поворачиваясь к своему взволнованному приятелю. "Должно быть, там большие проблемы - на два входа!"
- Если бы ты пошел его навестить!..
Длинный Джозеф стиснул голову руками, словно пытался защититься от шума.
- Я же ходил, нет?
- Два раза! Ты был там два раза: в тот день, когда его туда отвезли, и когда доктор вытащила тебя на конференцию.
- А что ты еще хочешь? Он болен. Думаешь, я туда должен каждый день шляться, как ты? Он все равно болен. Сколько ни ходи, лучше ему не станет.
Рени внутренне кипела. Как можно быть настолько невыносимым?
- Папа, он твой сын. Он ребенок. Он лежит в этой больнице, один...
- И ни хрена не слышит! Я ходил, говорил с ним, и ни хрена он не слышит! Что попусту языком трепать? А ты ему еще книжки читаешь...
- Может быть, знакомый голос поможет ему вернуться. - Рени примолкла, мысленно моля Господа ее доверчивого детства дать ей сил - Господа, который милосерднее, чем тот, в какого она могла бы поверить теперь. - Папа, может, ему как раз и нужно слышать твой голос? Так сказал доктор...
Глаза Длинного Джозефа забегали, будто он искал выход, лицо хищно заострилось.
- Это что за ересь?
- Стивен с тобой поссорился. Ты на него накричал, сказал, чтобы он не возвращался больше. А теперь с ним что-то случилось, и может быть, где-то в глубине сна он боится возвращаться. Думает, что ты еще злишься на него, и не возвращается.
Длинный Джозеф вскочил с дивана, пытаясь прикрыть испуг наглостью.
- Да это... ты со мной так не говори, девчонка, и никаким докторам я так о себе говорить не позволю. - Он протопал в кухню и принялся шарить в буфете. - Ерундень этакая. Меня он боится? Да я ему просто мозги вправил. Даже пальцем не тронул.
- Его там нет.
Шум в буфете стих.
- Чего?
- Его там нет. Я не покупала вина.
- Ты мне не говори, за чем я пошел!
- Ладно. Как знаешь.
Голова у Рени болела. Она так устала, что с удовольствием просидела бы в кресле до завтрашнего утра. На работе, в транспорте, в больнице со Стивеном - она не меньше четырнадцати часов проводила вне дома. Вот вам и век информации - куда ни глянь, надо с кем-то встречаться, куда-то идти, в основном пешком, потому что долбаные электрички, мать их, опять не ходят!.. Кибернетическая эпоха. Срань.
Длинный Джозеф вернулся в гостиную.
- Ухожу. Мужику покой нужен.
Рени решила сделать последнюю попытку.
- Послушай, папа, что бы ты там ни думал, Стивену хорошо будет услышать твой голос. Пойдем к нему вместе.
Он поднял руку, словно замахиваясь на кого-то, потом прикрыл глаза ладонью. Лицо его исказилось от отчаяния.
- Пойти туда, - повторил он. - Так я должен идти туда и смотреть, как мой сын умирает.
- Он не умирает! - Рени подскочила.
- Да ну? Он носится по дому? Он в футбол гоняет? - Длинный Джозеф взмахнул руками. - Нет, он лежит в больнице, как его мама. Ты с бабушкой была тогда, ты не помнишь. А я три недели сидел с ней, смотрел, как она лежит, обгорелая. Пытался поить ее, когда она плакала. Смотрел, как она медленно умирает. - Он несколько раз моргнул, потом внезапно отвернулся, опустив плечи, будто в ожидании удара плетью. Голос его изменился до неузнаваемости. - Я... много времени просидел в той больнице.
Глаза Рени наполнились слезами. Голос на секунду изменил ей.
- Папа!
- Хватит, девчонка, - произнес он, не оборачиваясь. - Я пойду с тобой. Я его отец. Не учи меня, что я должен делать.
- Ты пойдешь? Может, завтра?
Длинный Джозеф сердито рыкнул.
- У меня дела. Я скажу тебе, когда пойдем.
- Пожалуйста, поскорее, папа! - Она старалась говорить помягче. - Ты нужен ему.
- Пойду я, черт бы тебя драл. Снова эту хламиду дурную натягивать. Только ты мне не говори, когда идти.
Он отворил дверь, все еще не желая - или страшась - встретиться с дочерью взглядом, и прошаркал на лестницу.
Измученная, запутавшаяся, Рени еще долго пялилась на закрытую дверь. Что-то случилось, но она никак не могла осознать что. На мгновение она ощутила к отцу ту любовь, какую питала раньше - когда он так старался сохранить семью после смерти жены, работал на трех работах, советовал дочери учиться и даже пытался помочь ей и бабушке Уме Бонгела нянчиться с малышом Стивеном. Но когда Ума умерла, а Рени выросла, он сдался. Длинный Джозеф, которого она помнила, исчез навсегда.
Рени вздохнула. Так это или нет, у нее пока нет сил разбираться.
Она поглубже вжалась в кресло, морщась от головной боли. Болеутоляющих она, конечно, забыла купить, а если что-то не сделает она сама, этого не сделает никто. Включив стенной экран, она запустила первое, на что наткнулась, - рекламный ролик об отпусках на Тасмании, - и реклама окатила ее, вымывая все мысли. На мгновение ей захотелось иметь в квартире одну из дорогих полносенсорных моделей, чтобы можно было выйти на этот пляж, понюхать яблоневый цвет, ощутить песок под ногами и праздничную свободу, так настойчиво предлагаемую программой.
Все что угодно, лишь бы не стояли перед глазами опущенные плечи отца и незрячие глаза брата.
Проснувшись от звонка, Рени машинально потянулась за пультом. Восемь утра. Но звонил не будильник. Может, это из больницы?