— Когда ты слышишь их голоса? — Юрий был абсолютно спокоен.
— Вечером, когда звери идут на водопой, — ответил больной не раздумывая.
— Когда ты услышал их голоса в первый раз?
— Каждая минута — мучение, — простонал больной.
— Знаю, но сколько минут прошло? — настаивал Юрий.
— Восемьсот двадцать две тысячи двести сорок, — быстро проговорил ненормальный. — Второй год. Восемьсот двадцать две тысячи двести сорок минут, пятьсот семьдесят одни сутки. Еще семнадцать суток — и мне конец.
— Подсчитай, сколько это минут, — приказал Юрий.
— Двадцать четыре тысячи четыреста восемьдесят, — тотчас откликнулся больной, став по стойке «смирно».
— Извлеки квадратный корень из названного тобой числа.
Ответ прозвучал незамедлительно:
— Сто пятьдесят шесть целых и много тысячных. Перечислить их все?
— Потом. Где ты научился так быстро считать?
— Нигде, — больной изменил позу, заложил руки за спину.
— Как же это тебе удается? — Юра тихонько толкнул в бок Василия локтем.
— Не знаю. Ты спрашиваешь — я отвечаю. Ты — большой, сильный. Ты добрый… Сможешь их победить?
— Конечно. Я же обещал тебе, — уверенно произнес Юрий.
Больной робко улыбнулся.
— Верю тебе.
Где-то раскрылись двери кухни. Запахи бульонов и тушеной капусты разнеслись по коридору.
— Иди в столовую, обедай, — сказал Юрий. — Они больше никогда не смогут причинить тебе зла.
Больной выпрямился, выпятил худую грудь, сделал «под козырек» и устремился по коридору в ту сторону, откуда доносились запахи пищи.
— Он вычисляет как машина, — озадаченно прошептал Василий, глядя ему вслед.
— У него развились и другие качества, не свойственные такому нормальному человеку, как ты, — сказал Юрий без тени насмешки. — Он ощущает потоки лио, но воспринимает их искаженно, видит кусочки другого мира, существующего рядом, проходящего сквозь наш, но не умеет расшифровать увиденное, боится его. Появляются галлюцинации. Но он излечится от них, в этом я помогу ему…
Юрий и Василий поднялись на другой этаж. Здесь в настенных витринах ожидали своих хозяев надувные резиновые слоны, зайцы, жирафы, а в холлах стояли маленькие столики и стульчики. Вот из палаты вышли в коридор двое — благообразный старик и девочка лет пяти с заплаканным лицом. Юрий быстро подошел к ней, нагнулся, заглянул в испуганные глаза и сказал:
— А здесь показывают мультфильмы о Гоше и капусте.
Девочка недоверчиво скосила на него взгляд.
— На этаж выше, в кинозале, — продолжал Юрий. — Ты сможешь давать указания Гоше, как себя вести. Он будет их выполнять. Сама увидишь.
— А так бывает? — спросила девочка. Слезы мгновенно высохли, оставив на щеках две полоски. Лицо оживилось, на щеках появились ямочки.
— Вы врач? — спросил старик у Юрия, и тот утвердительно кивнул головой.
— Тогда, может быть, вы сумеете что-то посоветовать нам?
— Возможно.
«Да что же он делает, самозванец?! — возмутился Василий. — Один неправильный совет может стоить жизни ребенку. А для чего ему это нужно? Хочет разобраться в организме человека? Что же делать? Как сорвать его планы?»
— Пойдем в ваш кабинет? — спросил ничего не подозревающий старик.
— Пойдемте.
Юрий увлекал старика с внучкой к лифту. Ошеломленный случившимся, Василий застыл на месте. Когда он опомнился и устремился вслед за ними к лифту, двери перед ним закрылись…
Лифт опустил Юрия и его спутников на несколько этажей ниже. С площадки они прошли в круглый вестибюль, от которого радиусами расходились коридоры. Несколько секунд Юрий стоял в нерешительности, прежде чем выбрать, куда идти.
«Недавно здесь или же рассеянный», — подумал старик, исподтишка наблюдая за «профессором», как он мысленно называл Юрия.
«Профессор» заглянул в один кабинет, другой… И в первом и во втором были люди. Юрий повел своих спутников дальше. Старик удивился: «Неужели не помнит своего кабинета?» Но он ни о чем не спрашивал, привык доверять врачам.
Свободным оказался только пятый от начала коридора кабинет. Юрий впустил туда своих спутников, затем вошел сам и закрыл дверь. Снял с вешалки чей-то халат. Халат оказался ему мал, и это не укрылось от глаз старика.
— Давно она болеет? — спросил Юрий, кладя руку на голову девочки.
— Давно, очень давно, можно сказать — со дня рождения, — зачастил старик. — Мы не могли понять, отчего она так плохо засыпает, почему много плачет, жалуется на постоянные головные боли. А потом она стала прихрамывать на правую ногу… Полгода внучка лежала в генетическом центре. Ее облучали, она выпила девять флаконов ампы — ничто не помогло. Говорят, необходима комбинированная операция. Но риск велик. Я интересовался статистикой. Только у двадцати семи из ста больных наступает стойкое выздоровление.
— Кто вам это сказал? — спросил Юрий. Его рука осторожно поглаживала голову девочки, пальцы чуть вздрагивали, ощупывая волосы и кожу.
Девочка молчала, завороженная его прикосновениями. Ее глаза потускнели, ресницы опустились, как крылышки уставшего мотылька.
— Вы бы затребовали ее карточку, — сказал старик. — Там все результаты анализов.
— Мне они не нужны, — отчеканил Юрий. — Отвечайте на мои вопросы.
— Пожалуйста, пожалуйста, — с готовностью проговорил растерявшийся старик.
Его плечи опустились, он сделал головой такое движение, будто собирался поклониться.
— Вы ее дед?
— Прадед. Дед уехал…