Глава 5
"МакЭнелли" - это кабак в нескольких кварталах от моего офиса. Я всегда захожу туда бороться со стрессом, или просто когда у меня в кармане завалялось несколько лишних баксов, которые не жаль потратить на хороший обед. И не я один из нашей братии. Мак, владелец, привык к чародеям и к связанным с ними проблемам. В "МакЭнелли" нет видеоигр. Ни телевизоров, ни дорогих компьютерных игрушек. Там нет даже музыкального автомата. Вместо него Мак держит механическое пианино. У него меньше шансов взбеситься в нашем присутствии.
Я назвал это место "кабаком" в лучшем смысле этого слова. Входя, ты спускаешься на несколько ступенек вниз и попадаешь в помещение, являющее собой смертельное сочетание низкого потолка и свисающих с него вентиляторов. Обладателям высокого роста - вроде меня - поневоле приходится перемещаться у "МакЭнелли" с повышенной осторожностью. У барной стойки стоит тринадцать стульев, а в зале - тринадцать столиков. Тринадцать окон, расположенных у самого потолка, чтобы высунуться на улицу чуть выше уровня земли, пропускают внутрь немного дневного света. Тринадцать мутноватых зеркал на стенах отражают в зал лица посетителей и создают иллюзию простора. Тринадцать деревянных колонн, старательно украшенных резными сюжетами сказок и преданий Старого Мира, не позволяют перемещаться по залу иначе как по кругу; помимо этого они также намеренно рассекают потоки стихийных энергий, исходящих от угрюмых, ворчливых чародеев, не позволяя тем невольно проявить свои способности самым что есть зрелищным образом. В расцветке помещения преобладают землисто-коричневые и зеленоватые тона. Попав к "МакЭнелли" впервые, я почувствовал себя волком, вернувшимся в старое, любимое логово. Мак сам, своими руками, варит пиво, точнее, даже эль, равного которому в городе не найти. Пища здесь готовится на дровяной плите. И, как говорит Мак, ни одна собака не мешает вам оторвать задницу от стула и самому забрать свой заказ со стойки, когда он будет готов. В общем, это место как раз по мне.
Поскольку обзвон городских моргов ничего не дал, я взял из Мониковой стопки пару бумажек и переместился к МакЭнелли. Мне показалось, после всего, что свалилось на меня утром, я вполне заслужил немного Макова эля и чьей-то-там еще стряпни. Тем более, что вечер мне предстоял тоже нелегкий, если я хотел выяснить, каким образом кому-то удалось навести смертельные чары на Томми Томма, громилу Джонни Марконе, и на его подружку Дженнифер Стентон.
- А, Дрезден, - приветствовал меня Мак, когда я взгромоздился на стул у стойки. Темное, уютное помещение было пусто, если не считать пары людей знакомой мне внешности, игравших в шахматы за столом в дальнем углу. Мак человек высокий, почти долговязый, возраста неопределенного, хотя по отдельным проявлениям можно судить об его силе и мудрости, какие редко встречаются у людей младше пятидесяти. Глаза у него косят, а улыбка, когда она появляется на лице - что случается не так часто - озорная. Мак не мастер много говорить, но уж если говорит что-то, это почти всегда заслуживает внимания.
- Привет, Мак, - отозвался я. - Ну и день сегодня - просто кошмар какой-то. Дай-ка мне сандвич с говядиной, картошки и эля.
- Угу, - сказал Мак. Он откупорил бутылку своего эля и начал наливать его в стакан, глядя мимо меня куда-то в пространство. Это он так со всеми. Учитывая специфику его клиентуры, я не обижаюсь на него за это. Лично я тоже избегал бы смотреть им в глаза.
- Слышал, что случилось в "Мэдисоне"?
- Угу, - подтвердил он.
- Жуткое дело.
Подобная поверхностная оценка явно не заслуживала в его глазах даже ответного хмыканья. Мак поставил мое питье на стойку и повернулся к расположенной позади нее плите, поворошив угли и поленья кочергой.
Я взял со стойки захватанную газету и пробежался по заголовкам на первой полосе.
- Эй, ты только послушай. Еще одна история с "трехглазыми". Иисусе, да эта штука похуже крэка, - в статье описывался погром, учиненный в продовольственном магазине неподалеку парочкой обдолбавшихся "третьим глазом" - тем взбрендилось, будто этому месту суждено взорваться, так что они постарались ускорить события.
- Угу.
- Слышал о чем-нибудь подобном?
Мак мотнул головой.
- Говорят, это зелье открывает у тебя Внутреннее Зрение, - пояснил я, прочитав заметку. Обоих хануриков отвезли в больницу, где они и пребывают в критическом состоянии, отключившись еще на месте преступления. - Но знаешь, что я тебе скажу?
Мак оглянулся на меня от своей стряпни за плитой.
- Не верится мне во все это. Вот сукины дети: покупать этих бедолаг на идею, будто те смогут творить волшебство.
Мак мрачно кивнул.
- Будь это всерьез, ребята из полиции наверняка позвали бы меня.
Мак пожал плечами и отвернулся обратно к плите. Потом вдруг нахмурился и уставился взглядом в мутное зеркало, висевшее за барной стойкой.
- Гарри, - сообщил он. - За тобой хвост.
Напряжение, сковывавшее меня весь этот день, сказалось-таки на моих нервах, так что я не удержался и вздрогнул. Взявшись за кружку обеими руками, я пробормотал про себя пару фраз на ломаной латыни. Никогда не помешает защитить себя на случай, если кто-нибудь захочет тебе навредить. Зеркало было настолько старым и мутным, что я не мог разглядеть в нем почти ничего - разве только, что ко мне кто-то подходит сзади. Мак снова невозмутимо занялся стряпней. Смутить Мака не так-то просто.
Запах духов я унюхал еще прежде, чем обернулся.
- Ба, мисс Родригес, - сказал я. - Всегда рад вас видеть.
Она застыла как вкопанная, не доходя до меня пары шагов. Приветствие мое явно застало ее врасплох. Вот вам одно из преимуществ моей профессии: что бы ты ни делал, люди всегда приписывают это магии прежде, чем на ум им придут объяснения попроще. Должно быть, она и в голову не брала, что аромат духов выдаст ее присутствие.
- Валяйте, подсаживайтесь, - радушно продолжал я. - Так уж и быть, угощу вас выпивкой прежде, чем откажусь рассказывать что-либо.
- Гарри, - оскорбленным тоном заявила она. - Можно подумать, вы не знаете, что я здесь по делу, - она уселась рядом со мной. Роста она среднего, зато красоты - потрясающей, хоть и... темной какой-то. Сегодня на ней были жесткие деловые юбка с пиджаком, чулки, туфли на шпильках. Прямые темные волосы она стригла коротко, до середины шеи, и аккуратно зачесывала вбок, открывая смуглый лоб и томный взгляд темных глаз.
- Сьюзен, - усмехнулся я. - Иначе как по делу вас в это место и пряником не заманишь. Как вам понравилось в Бренсоне?
Сьюзен Родригес работала репортером в Чикагском "Волхве" - желтоватом таком журнальчике, специализировавшемся на сверхъестественных и паранормальных событиях средневосточных штатов. Обыкновенно, уровень его статей редко поднимался выше "Человека-Обезьяну Видели С Незаконной Дочерью Элвиса" или "Призрак-Мутант Джона Фитцджеральда Кеннеди Соблазняет Несовершеннолетнюю Школьницу-Скаута". И все-таки, очень, очень редко "Волхв" публиковал нечто настоящее. Вроде Вторжения Невидимого в 1994 году, когда весь Милуоки просто-напросто исчез на два часа. Как в воду канул. Съемки со спутников показывали речную пойму, поросшую лесом и лишенную каких-либо следов человеческой деятельности, равно как и самих людей. Вся связь с городом прервалась. А потом, несколько часов спустя, он как ни в чем ни бывало оказался на прежнем месте, и никто из его жителей не заподозрил ничего такого.
Помимо всего прочего, она вилась вокруг моих изысканий в Бренсоне неделю назад. Она таскалась за мной по пятам с тех пор, как брала у меня интервью на самой заре моей карьеры независимого чародея. Я не смог отказать ей в этом - у нее имелся нюх. И впридачу к нему довольно любопытства, чтобы попадать во всякого рода неприятности. В завершение этого интервью она ухитрилась встретиться со мной взглядом - этакая нетерпеливая юная репортерша, пытающаяся докопаться до души своего собеседника. Что ж, из всех встречавшихся со мною взглядом в обморок брякнулась именно она.
Она ухмыльнулась мне. Мне нравится, когда она улыбается. Это делает с ее губами презабавнейшие штуки, а уж привлекательности ее губам не занимать.
- Вам стоило бы остаться посмотреть спектакль, - сообщила она. - Все было весьма впечатляюще, - она положила сумочку на стойку и поудобнее устроилась на стуле.
- Нет уж, спасибо, - сказал я. - Я совершенно уверен, что это не для меня.
- Моя редакторша в восторге от статьи. Она уверена, это сорвет какую-нибудь премию.
- Как перед глазами вижу, - кивнул я. - "Таинственные Видения Преследуют Обдолбанную Звезду Кантри". Настоящая, бьющая в упор паранормальная журналистика, - я посмотрел на нее, и она встретила мой взгляд, не дрогнув. Она бы не позволила мне заглядывать в нее, если бы мои хохмочки задевали ее.
- До меня тут дошло, что вас вызывала сегодня шеф специальных расследований, - заявила она, придвинувшись ко мне так близко, что взгляду моему открылись любопытные перспективы в ее декольте. - Мне хотелось бы, Гарри, чтобы вы рассказали об этом, - она одарила меня еще одной многообещающей улыбкой.
Я почти улыбнулся в ответ.
- Виноват, - вздохнул я. - У меня перед городом стандартное обязательство о неразглашении.
- Может, тогда что-нибудь не для записи? - спросила она. Поговаривают, что убийство-то сенсационное.
- Ничем не могу помочь, Сьюзен, - улыбнулся я. - Этого из меня клещами не вытянуть. И тэ дэ, и тэ пэ.
- Хоть намеком, - настаивала она. - Так, пару слов на тему. Нечто, чем могут поделиться двое людей, испытывающих друг к другу привязанность.
- Это вы, интересно, о ком?
Она облокотилась о стойку, опустила подбородок на руку и, прищурившись, сквозь длинные ресницы, посмотрела на меня. Одна из вещей, неизменно поражающих меня в ней - это то, что она, беззастенчиво злоупотребляя своими обаянием и женственностью, сама не представляет, насколько привлекательна я понял это, заглянув ей в душу год назад.
- Гарри Дрезден, - сказала она. - От вашего занудства с ума сойти можно, - глаза ее сощурились еще сильнее. - Вы даже ни разу не заглянули мне в декольте, - выпалила она убийственное обвинение.
Я отхлебнул из кружки и махнул Маку, чтобы тот налил и ей. Он налил.
- Виноват.
- Ну и мужик пошел нынче, - пожаловалась она. - С вами-то что не так, Дрезден?