А Ворон это прародитель моего Рода. Может бабушка Фимы имела какие-то связи с ним?
Я понял, что старшие женщины в этом мире играют особо роль. Моя нянька, бабушка Фимы, рассказывали о пророчествах, связанных с вороном.
Это означало, что кто-то в прошлом мог читать события будущего.
— Ты уверен, что выбрал правильное оружие для дуэли? — Фима теперь смотрела на меня заинтересовано, — он ведь лучший фехтовальщик, ты знаешь об этом?
— Все лучшие рано или поздно становятся вторыми. На их место приходит кто-то другой, — уклончивая ответил я.
— Илюша, послушай. Мы не знали, как ты к этому отнесёшься, но нам кажется, что тебе стоит принять предложение Лионы Львовой.
— Что за предложение?
— Она предлагает тебе переждать некоторое время у них в имении.
— Где находится имение?
— На Болвановской дороге. В Таганской Слободе.
Я порылся в памяти и вспомнил это место. Там всегда полно купцов с Востока. Это тракт, по которому со времен Золотой Орды шли караваны с товарами.
— Львовы собирают таможенную подать для Государя. Там ты будешь в безопасности. Леона уже договорилась со своим отцом.
В борьбе за выживание, в деле восстановления нашего рода я рассчитывал только на себя.
Но помощь со стороны сейчас бы мне не совсем не помешала. Все играло мне на руку. И моя схватка с вайтами, и награждение дарами Великого Князя, и мой характер начали давать дополнительный эффект. Многие ученики теперь хотели дружить со мной и помогать мне.
Фима ждала моего ответа.
— Если ты не захочешь ни с кем общаться, то тебе просто выделят гостевой домик, ты сможешь там находиться столько сколько пожелаешь. Тебя никто не будет тревожить.
— Я с благодарностью соглашусь. Почему я должен отказываться? Мне очень подходит это предложение.
Я уже в уме искал место, где можно подготовится к поединку. Если друзья предлагают — грех отказываться.
После того, как мы расстались с Фимой. Я пришел в Таганскую Слободу.
Я довольно быстро нашел имение Львовых. Протянув рекомендательное письмо Лионы, я был незамедлительно впущен в слободской квартал обнесённый крепостными стенами и встроенными в них зданиями.
Меня накормили и отправили отдыхать в гостевой дом.
Моими сопровождающими были два учтивых молодых холопа в безупречной одежде.
Везде царила дисциплина, в Слободских переулках было очень чисто и опрятно.
Аккуратная кровля домов и водосточные бочки, мощеные брусчаткой улицы, оштукатуренные и побеленные стены домов, контрастировали со многими посадскими районами столицы.
Дом имел большой зал на первом этаже и спальню на втором.
Сопровождавшая меня прислуга Львовых без лишних расспросов показала мне удобства и расположение комнат.
Они рассказали о необходимой утвари. Кроме прочего, они сообщили мне, что любое оружие в доме в моем распоряжении.
Убедившись, что мне ничего больше не требуется удалились.
Мне понравилось, как у Львовых было все четко построено и организованно.
Ни одного праздношатающегося. Все заняты делом. Не на расслабоне, но и без напрягов. Складывалось впечатление, что их люди выполняли свою работу с удовольствием.
Несмотря на зиму, я не заметил под ногами снега и слякоти.
Все это говорило о том, что бояре Львовы знают, как управлять своим делом.
Я хотел бы иметь такой борский род в числе своих союзников в будущем.
Подготовка к поединку заняла много времени. Мне нужно было выбрать удобную не стесняющую движения одежду. При этом она должна была быть достаточно прочной для того чтобы защитить тело от порезов и рубящих ударов.
Я выбрал камзол из княжеского сукна и белую рубаху.
Зная, что Жаботинский постарается атаковать меня в запястья вшил в рукава, и плечи металлические пластины. А на груди разместил нагрудники. Воротник стойка прикрывал мою шею и кадык.
Так же пришлось поработать с подошвами сапог. Я отнесся к этому со всей серьёзностью.
Я вырезал из очень толстой кожи дополнительную подошву, в которую забил короткие гвоздики с широкими шляпками.
Они выступали из подошвы наружу не более чем на миллиметр. Затем я пришил еще один слой сверху, а уже эту дополнительную подошву к основной. Получились что вроде шиповок. Даже скорее что-то вроде шипованных автомобильных шин.
С одной стороны, на скользком грунте, мне было необходимо хорошее сцепление, с другой я не должен был сильно цепляться, чтобы обеспечить себе высокую маневренность.
Когда я закончил с одеждой я взялся за выбор оружия.
На стенах гостевого висели шпаги, сабли, мечи алебарды и топоры.
Я подобрал себе отличный короткий экземпляр, сделанный мастерами Испании. Моя шпага имела характерный дамасский рисунок
Они совсем недавно освободились от арабского владычества и научились у своих угнетателей делать прекрасные образцы боевого оружия.
Я не отказал себе в удовольствии и помахал шпагой, она сидела руке как влитая. Клинок хищно свистел, рассекая воздух.
Мое тело помнило все уроки фехтования и сражения.
Нельзя недооценивать противника, но я меня были неоспоримые преимущества перед Жаботинским.
Он намного крупнее меня. Чем меньше мишень, тем сложнее в нее попасть и наоборот.
Я быстрее и ловчей просто потому, что я был легче. Мой скелет и мышцы были в самой лучшей кондиции. А телу были подвластны такие движения, что взрослый мужчина уже не мог такое повторять.
Да, на его стороне физическая сила. Но в фехтовании она всегда была не главной.
Я понял, что готов.
Нужно был как-то выразить благодарность хозяину моего пристанища — отцу Лионы, Петру Ивановичу Львову, Думскому боярину, воеводе и приказному стольнику.
Но мне не пришлось искать повода навестить его.
После обеда в мою дверь постучали.
Открыв ее, я увидел на пороге мужчину лет сорока пяти в богато украшенной одежде.
На нем была высокая боярская соболиная шапка, в руках он держал нагайку — было видно, что он только спешился с роскошного коня, почти красного цвета.
Его оруженосец держал жеребца под уздцы.
— Доброго здравия Илья Осипович, — боярин обратился ко мне, — позволишь войти?
— Здравствуйте, проходите.
Я отступил на шаг и пропустил гостя.
— Я — Петр Львов, отец Лионы. Она хорошо отзывалась о тебе. Как устроился? Есть ли в чем-то нужда?
Нужно было проявить уважение к старшему и к человеку, который меня без слов и лишних расспросов приютил. Я совершил головой дворянский поклон.
— Спасибо большое, за гостеприимство. Мне всего хватает.
— А знаешь, я был хорошо знаком с Осипом, твоим отцом. Мы с ним воевали в Смоленскую войну. Лихой воин был. Жаль рано ушел от нас.
— Для меня честь — гостить в вашем доме, Петр Иванович, — отчество боярина Львова выплыло откуда-то из памяти.
Ему польстило, что я знаю, как зовут его отца.
— Наслышан о твоих геройствах. Думаю, отец гордился бы тобой.
— Спасибо.
— Мне кажется, ты нуждаешься в секундантах?
— Нет, что вы. Петр Иванович, мои друзья…
— Не спорь, сынок. Я знаю породу Жаботинских. Они будут жульничать в любом случае! Тебе нужен человек, который приструнит их. Я могу прийти с тобой секундантом, при мне он не посмеет нарушать правила.
Поразмыслив я понял, что глупо было отказываться. Такое ощущение что судьба помогала мне.
— Это будет большая честь для меня, Пётр Иванович, — ответил я и ещё раз с благодарностью поклонился, сохраняя своё достоинство.
— Ну что же, тогда решено, — он улыбнулся и протянул мне руку.
Мы обменялись крепкими рукопожатиями точка.
— Я приду к тебе загодя, до полуночи. Отправимся туда вместе, — боярин взялся за ручку.
— Пётр Ильич, у меня ещё один вопрос.
— Да. Спрашивай. — Он становился у двери и обернулся.
— Я сегодня ночевал под мостом, меня искали.
— Кто? — спросил он с улыбкой.
Я рассказал про четверых мужчин в капюшонах. По его лицо было видно, что он очень встревожился моим рассказом.
— Только их нам не хватало!
— Кого? Вы не знаете кто бы это мог быть? Жаботинские? — спросил я его.
— Э нет, братец. Жаботинские мелкие сошки. Им не по чину. Они не смогли бы и на сто вёрст подойти к тем, о ком-то рассказываешь.
— Но кто они, эти четверо?
Пётр Львов вздохнул и посмотрел на меня серьёзно.
— Никто не знает. Они приходят ниоткуда и уходят в никуда. Это страшные люди.
По всему было видно, что боярин не шутил и не запугивал меня. Я молча ждал пока он продолжит.
— В прошлый раз, когда они приходили, погиб двадцать один маг. Среди них были наши сильнейшие товарищи.
— Они…, — я подбирал слово, — … архимаги?
— В том, то и дело что нет. Они не пользуются магией.
— И как тогда они убили магов?
— Они люди из плоти и крови, очень тренированные. Безжалостные убийцы. Но при этом они защищены каким-то заклинанием, против которого любая магия бессильна.
— Что они хотели в прошлый раз?
— Они так же искали одаренного мальчика, ну как мальчика…, — он помедлил будто взвешивая, стоит ли делиться со мной информацией, но потом продолжил, — сейчас он был бы уже мужчиной, он был однокашником старшего Жаботинского. Парень был самым одаренным.
— Так выходит они его нашли?
Пётр Ильич мне ничего не ответил.
— Напомни еще раз, как случилось, что они тебя не узнали?
Я коротко пересказал, историю про то, как Фима нас замаскировала под старух.
— Странно, мне нужно кое-что узнать. Если это действительно так, то у нас появится надежда, на то, что мы сможем справиться с ними.
— Это кто-то еще видел? — его взгляд повеселел.
Я вспомнил про нищего с одеялами, но так как сомневался в нем, не стал его упоминать.
— Вроде бы нет.
— Ты не рассказывай ничего про то, что узнал о четверке своим друзьям. Мы не хотим, чтобы дети жили и учились в страхе.
Так вот почему у Жаботинского тряслись поджилки при встрече с четверкой.
— Договорились, только вот Фима в курсе.
— Фима не знает, кто они. С Фимой переговорят. Я распорядился, тебе скоро накроют стол. Прислать тебе в прислугу деваху красивую?
«Проверяет. Присматривается» подумалось мне.
— Спасибо Пётр Иванович, за такой почет и гостеприимство. Боюсь вас разгневать, но я пока обойдусь.
Пётр Иванович посмотрел на меня внимательно.
— Далеко пойдешь, если голову на плечах держать будешь. Есть ли у тебя просьбы или пожелания?
— Могу ли я просить о величайшем одолжении?
— Проси, что хочешь, желание гостя закон для нас.
Я показал на плотный свиток букмекерских расписок
— Было бы неплохо, чтобы пару надежных, крепких витязей, снесли эти бумаги по нехорошему адресу.
— Давай сюда. Что за адрес?
Услышав адрес одного из притонов Васьки Губы боярин даже бровью не повел.
— Можешь считать, что уже доставлено.
Затем он развернулся и удалился быстрым пружинистым шагом, показывающим, что он в отличной физической форме.
Я поднялся на второй этаж.
Пока мои дела шли нормально. Я обрел явных врагов в лице Жаботинских и тех, кто их поддерживает.
Еще я попал в поле зрения этой непонятной четверки.
Но при этом я получил замечательных союзников, с которыми было приятно общаться и вести дела. Это и Петр Львов, и Авва, и мои друзья по училищу.
Я подумал про мой ночной сон с Вороном и молодой Гаврильевной.
Я помнил, что я не собирался подчинять себе Ворона. Хуже всего, когда близкие тебя обвиняют в том, что ты не делал или даже и не думал делать.
Может быть часть моего подсознания и желала иметь такую мощь, как Гигантский Ворон, но я точно не хотел делать его своим слугой.
Я был бы рад, если мне представиться возможность объяснить ему это.
На этих мыслях я услышал знакомое граянье*(уст. карканье) за окном.
Я подскочил к нему, пытаясь понять откуда звучит голос ворона, и увидел, что прямо под окном на выступе для горшков с цветами сидит гордая птица в отливающих золотом перьевых доспехах. Это было необычное зрелище, я с удовольствием рассматривал его.
Птица имела гордую осанку и хищный взгляд. Присмотревшись я заметил необычный сверкающий предмет.
Ворон держал в клюве серебряный перстень с отполированным квадратным черным камнем и смотрел на меня. Как бы ожидая моей реакции он придвинулся ближе к стеклу и трижды сильно стукнул в окно кончиком клюва.
Надо было выйти за перстнем наружу. Потому что окна в доме не имели петель и по обычаю того времени вообще не открывались.
Я оттолкнулся от подоконника, у которого стоял и стремительно сбежав по лестнице, выскочил на улицу.
Птица увидела меня, признала и спланировала мне на плечо.
— Ну здравствуй. Вот ты какой. Спасибо тебе за то, что вмешался в драку с вайтами, — ворон дал мне погладить себя по чёрной спинке и крыльям.
Я раскрыл ладонь и ворон обронил туда перстень с черным камнем.
— Это мне?
Словно отвечая на мой вопрос, он единожды каркнул. Затем он на мгновение присел, так чтобы я мог почувствовать его вес, сильно оттолкнулся и взлетел с моего плеча.
Я поднял голову и проследил взглядом за траекторией его полета.
А вдруг способность видеть глазами ворона вернулась? Я зажмурился, но дальше ничего не произошло.
Связь с Вороном есть, а значит не все так плохо. И на этом спасибо. Дух Ворона не оставил меня. Значит я ему еще нужен.
Я повертел перстень в руках и убрал его в нагрудный карман, который сделал себе в куртке.
Я понимал, что это не просто украшение, но как его используют я пока ещё не знал.
Я собирался разобраться с этим после дуэли.
Перед выходом я как следует размялся, для того чтобы тело было готовым к схватке.
Примерно за час до назначенного времени Пётр Иванович вновь постучал в дверь гостевого домика.
Я был собран и готов к схватке. На мне был парчовый княжеский кафтан, лучшая рубаха и штаны, которые матушка прислала на вырост Илье Воронову.
Судя по всему, он должен был ходить в них через пару лет, а теперь они пришли мне как раз.
На ноги надел свои сапоги с шипованными подошвами, а на поясе у меня красовалась великолепная дамасская шпага, которую я выбрал ещё утром.
— Ну что отрок Илья, готов показать Жаботинским, где раки зимуют? — оглядел меня глава рода Львовых.
— Доброго вечера, Пётр Иванович. Я готов показать Жаботинским не только где раки зимуют, но и заставить их ответить за все мерзкие дела, которые они творили с моей семьей после смерти моего отца.
— Ну что же, справедливость дело хорошее. Пойдём отрок, — он похлопал меня по плечу.
Выйдя на улицу, я увидел двух осёдланных вороных коней. Красавцы. Они оба рыли копытом по мостовой, готовые броситься в бой. Один из слуг держал обоих коней под уздцы и ожидал нас.
— Не побоишься? Пётр Львович посмотрел на меня, намекая на то что конь был мне не по росту, — если ты считаешь, что конь велик, то поедешь с Савелием. Вдвоём на одном коне. Он сзади, а ты впереди.
— Спасибо за заботу, Пётр Иванович, но я как-нибудь сам.
Они не успели моргнуть и глазом, как я бодро вскочил в седло на одном из коней.
— Прошу прощения, если этот скакун предназначался вам, Петр Иванович. В большой семье не щелкают…
— Молодец. Лихо ты, — прокомментировал мои действия улыбающийся во весь рот хозяин поместья, — видно, что отец тобой занимался.
Конь подо мной и игриво повёл в сторону. Он не чувствовал на себе веса, и поэтому я с трудом удержал его.
Мне нужно было ещё укротить его. Я ласково похлопывал похлопал его по шее и тихонько нашептал ему на ухо:
— Я молодой воин. Я еду на битву. Я не могу проиграть. Если я проиграю, то подставлю множество людей, которые на меня надеются. Постарайся уж вести себя достойно. Мы с тобой одно целое, не опозорь нас.
Конь повёл ушами, будто вслушиваюсь каждое моё слово, но не спешил демонстрировать свою готовность подчиняться всаднику.
Тогда я слегка дёрнул поводья на себя и стукнул пятками бока коня, грозно закричал басом:
— Гойда! Давай родной! Погнали! — и взял с места в опор. Конь понесся в сторону ворот.