- Да, действительно, я нравлюсь определенному типу женщин. Веселым, не обремененным условностями.
- Одной особе такого типа ты явно нравишься. Хотя втайне в тебя влюблены все. Посмотри хотя бы на Тею.
Тема разговора заинтересовала меня.
- Ты говоришь, Тея?
- Не может глаз от тебя оторвать. Но, честно говоря, такие, как сестра, меня не очень привлекают. Я уже вырос и на долгие, утомительные ухаживания больше не способен. Поэтому я хочу, чтобы ты взял меня к своим женщинам.
- К женщинам, - повторил я, и множество вариантов, как стая куропаток, пронеслось у меня в голове. - А что, если мы зайдем к Зоэ и попросим, чтобы она пригласила для тебя свою юную соседку.
- Мне не нравятся молодые, - заявил он решительно. - Мне нужно набраться опыта. Понимаешь, - он замолчал, окончательно смутившись, - я ничего не умею. Во дворце в Ватипетро ничему нельзя было научиться. Что, к примеру, надо говорить в подобной ситуации?
- Делать комплименты, один за другим, будто нанизываешь жемчужины. Что-нибудь подарить, безделушку или интимный предмет туалета - ленту для груди, например, а затем без конца повторять, как она ей идет. С моей мастерской и работниками это вообще не проблема. У меня есть все, что нравится женщинам: драгоценности, сандалии.
- Но нельзя же все время разговаривать, - сказал Икар мрачно. - Когда мы были в плену, Тея пыталась поговорить с Аяксом, но ему это быстро надоело. Он прижал ее к стене, и пришлось воспользоваться булавкой. Он не очень разговорчивый, такой...
- Ты сам удивишься, как легко и естественно происходит все остальное, если ты правильно выбрал подарок и сказал нужные комплименты. Конечно, при условии, что имеешь дело с подходящей женщиной.
- Вот именно такая женщина мне и нужна. Помоги мне найти ее. И еще одно. Когда я думаю о женщинах, я чувствую - ну, будто огонь пробегает по всему моему телу. По рукам, груди, животу. Кажется, по тебе ползет огненная улитка, если ты понимаешь, что я имею в виду.
- Проблема заключается в том, - сказал я, - чтобы найти вторую такую улитку. Завтра мы сходим к Зоэ и попросим ее.
- Эвностий! Икар! - крикнула Тея, поднимаясь по ступенькам.
- Потом все обсудим, - заговорщически шепнул я Икару, как обычно делают мужчины, беседующие на свои любимые темы и старающиеся, чтобы их за этим не застали. - Идет проверка.
- Эвностий, посмотри, какую я вырезала инталию! - сказала Тея, появившись передо мной во всем своем великолепии.
Она надела желтую тунику, соперничавшую по яркости с самим солнцем, в которой сразу стала похожа на юную гибкую охотницу, волосы уложила на затылке узлом, а пикантные острые ушки открыла. Не хватало только лука в руках и колчана за спиной. Она с гордостью продемонстрировала мне большой агат, на котором был вырезан грифон с телом льва и головой орла. Когда-то критяне держали этих страшных на вид, но ласковых и послушных зверей в своих дворцах.
- А где Икар? Я хотела, чтобы он тоже посмотрел.
Икар уже успел уйти.
- Не знаю, - сказал я, стараясь говорить как можно более убедительно, хотя я довольно неумелый врун. Но у меня были подозрения, что он отправился к некой даме, живущей в дереве. Вот хитрец! Ему нужна взрослая, опытная женщина, а не какая-то молодая соседка! Я думал, что Зоэ рассказала Икару, как найти ее дом.
- Ему не следует ходить по лесу одному. Если Пандия видела воина...
- Невозможно держать его под присмотром целый день. Ты же знаешь, что он отнюдь не домосед.
- Да, ты прав. В последнее время Икар стал каким-то беспокойным. Может, ему действительно нужна хорошая прогулка по лесу. Позови меня, когда он придет домой, ладно, Эвностий? А сейчас меня ждут в мастерской.
- Тея, - окликнул я ее. - Твои уши...
- Что? - Она улыбнулась.
- Очаровательны.
Икар, как потом выяснилось, отправился к Зоэ. Не зная дороги, он стал искать Пандию, думая, что она проводит его. Обнаружив, что медведица не отвечает на крики и свист, он придумал следующее: набрал ежевики и, шагая по лесу, стал ее есть, а часть ягод бросал на землю. Пандия не заставила себя долго ждать и тут же появилась, привлеченная запахом ежевики. Нет, она не могла сказать наверняка, где стоит дерево Зоэ, ведь в лесу живут десятки дриад, но она знала, что где-то неподалеку от большого улья, в котором часто брала мед. Она отведет Икара к улью, а по дороге они наверняка кого-нибудь встретят, и он укажет им дорогу. На том и порешили. Пандия взяла Икара за руку, боясь, что по лесу бродят дикие медведи.
- У тебя рука липкая, - заметил Икар.
- Ой, я пропустила несколько пальцев, - сказала медведица и, слизав с них последние зернышки ягод, вновь взялась за его руку. - Знаешь, тебе нужно носить набедренную повязку, - неожиданно объявила она.
- Ты так думаешь? - спросил Икар и покраснел. Торопясь поскорее уйти из дома, он забыл одеться.
- Чтобы скрыть отсутствие хвоста. У тебя сзади так пусто. - И, сказав это, она перешла к более важным темам: - Ты будешь пить с Зоэ пиво?
- Может быть, - ответил Икар.
Ему пришла в голову мысль, что согревающее тепло пива развяжет язык и вдохновит его на блестящие комплименты. Он шел без подарка и поэтому чувствовал себя не очень уверенно.
- Интересно, есть ли у нее медовые лепешки?
- Нет, - сказал Икар тоном, не терпящим возражений. - Она вообще их никогда не делает, и поэтому тебе незачем к ней идти. И ждать меня тоже не надо.
Втайне он надеялся задержаться у Зоэ на несколько дней, обследовать потайные ходы, скрытые листвой балконы и получше разучить танец Питона. У него появилось непривычное и волнующее ощущение безграничной свободы. От сладостного предвкушения взросления аппетит разыгрался, как от жареного миндаля. Он уже представлял себе, как Тея с Эвностием приходят к дереву Зоэ, а он, удобно устроившись на перилах из коры, кричит им сверху: "Не ждите меня. Я останусь здесь на всю ночь".
Икар и Пандия вошли в заросли бамбука. Стройные, будто составленные из многих звеньев, побеги скрывали их почти с головой. Светло-зеленые листья, о которые задевали их тела, шуршали, как папирус. Пандия рассказала, что кентавры-земледельцы, не имеющие себе равных, еще во время давних странствий завезли сюда из страны желтолицых людей семена бамбука.
Выйдя из зарослей, они заметили невысокого юношу с удлиненными крыльями, который, похоже, поджидал их.
- Вы, наверное, ищете мою сестру? - спросил он. Икар обратил внимание на его тело. Оно было не толстым, но совершенно без мускулов, и казалось, если до него дотронуться, рука войдет в мягкую плоть, как в живот морской собаки15. Но, несмотря на это, молодой человек отличался весьма приятной внешностью - его руки и щеки покрывал золотистый пушок, будто их присыпали пыльцой, круглые глаза были немыслимо золотыми, а крылья - черными в крапинку, как плавник акулы.
- Икар, не слушай его, - злобно прошипела Пандия, стараясь при этом говорить как можно более отчетливо, чтобы молодой человек все понял. - Он из племени трий. Может, он собирается нас обокрасть.
- Что у тебя можно украсть, кроличий пояс? - Слова его сопровождались презрительной улыбкой. - Сегодня я не беру, а даю. Хотите знать что?
Икар вовсе не собирался спрашивать. Он был глубоко оскорблен замечанием о кроличьем поясе Пандии.
- Что? - спросила медведица.
- Сестер, - ответил он. - Вернее, одну сестру. Разве ты не это ищешь, Икар? Мужчины всегда понимают друг друга. Твой взгляд говорит: мне надоело охотиться, работать в саду, все время находиться в обществе мужчин. Мне нужны мягкие губы и дразнящий аромат мирриса, нежные руки и шелковистые волосы.
- Я иду к дриаде Зоэ, - сказал Икар. (Интересно, откуда этот тип знает, как меня зовут?) - Ты можешь показать мне ее дом?
- Я могу показать абсолютно все.
Он взял Икара за руку и повел мимо высоких рожковых деревьев, с ветвей которых свисали такие же стручки, как те, что Тея ела на завтрак. Пандия тащилась сзади. Она не отрывала глаз от юноши, боясь, как бы он все же не оказался вором и не украл ее пояс из кроличьей шкурки (или, об этом даже подумать страшно, ее собственную шкуру). Икару, конечно, бояться было нечего.
Они вышли на луг. Море цветов и над ним жужжание пчел. Стройными колоннами возвышаются над землей стебельки, но стоит подуть ветру, как по лугу пробегает зеленая волна. Пчелы колеблющимися черными и золотыми нимбами висят над цветочными головками, а затем, как искры от подожженного молнией дерева, в одно мгновение разлетаются в разные стороны и, опустившись вновь, проникают сквозь алые стенки маков к их черным сердцевинам, в лимонно-желтые цветы гусиного лука и в любимые богами гиацинты, чей пурпур богаче пурпура самой багрянки. Из такого вот сада, подумал Икар, когда еще не было людей, пчелы, перелетные птицы и быстрый ветер принесли на землю все цветы, даже такие, как скромные крокусы, росшие в Ватипетро.
В центре луга на увитых виноградной лозой шестах, напоминавших корабельные мачты, возвышался над землей почти невесомый шестигранный дом. Стены его были сделаны из тростника, крыша покрыта высушенными стеблями водяной лилии, а окна затянуты матовым вощеным пергаментом. Первая же буря разрушит такие стены и сорвет крышу. Летний дом, не более долговечный, чем цветок, но такой же красивый, построенный, чтобы любоваться им, а не жить в нем долгие годы.
- Вот этот дом, - сказал проводник.