На зимней Москве-реке крупный окунь местами ловится даже в больших количествах, чем судак и щука вместе взятые — в ход идут любые джиговые приманки.
В небольших стоячих водоемах конкуренцию «вертушкам» способны оказать твистер, спиннер-бейт и пластиковый червь. Здесь также, как и на течении, на джиги идет окунь покрупнее.
В полноводных озерах поведение окуня зависит от наличия или отсутствия расслоения воды. Примеры ловли на озере без заметного термоклина (Селигер) и с термоклином (Купавинские карьеры) я уже приводил на страницах этой книги.
Бывает, что окунь, независимо от расслоения воды, выходит на глубоком месте к поверхности. При этом он может «бить» малька или только «подпирать» его снизу. В первом случае окунь выдает себя всплесками, во втором — всплесков нет, но на воде заметны круги и рябь, а сверху кружат чайки, или они хотя бы сидят здесь на воде.
При бое и без него охота на окуня в таких местах очень результативна. Работают и «вертушки», но разнообразные джиговые оснастки дают существенно больший эффект. Юрий Полоскин, автор одной из первых в нашей литературе публикации о твистерах, среди всех видов рыбалки со спиннингом всегда предпочитал именно ловлю стайного верхового окуня на водохранилище.
В осеннее время джиговые аппетиты окуня возрастают. Несколько лет назад в «Рыболове» была напечатана моя статья "Предзимняя ловля окуня". В ней говорилось о ловле в глубоких пойменных карьерах — типа «Цимлянки» под Серпуховом или Белопесоцкого затона, куда окунь заходит на зимовку из реки. Бывают сезоны, когда карьеры в этот период (конец октября — начало ноября) просто набиты окунями — например, 1983 и 1995 гг. И тогда на любой подходящий джиг вы легко ловите их по несколько десятков. Бывает, что окунь заходит в карьеры в гораздо меньших количествах, как это было в 1997 и 1998 гг., и пять — семь «хвостиков» за рыбалку уже считается неплохим уловом.
Этот хищник, как сказал бы математик, есть «интерполяция» между окунем и судаком, то есть что-то среднее между двумя всем хорошо знакомыми рыбами. Но только внешне, а по местам обитания, образу жизни и особенностям ловли берш с окунем не имеет практически ничего общего, а с судаком его объединяет тяга к глубокой проточной воде. У берша она даже выражена сильнее, поэтому его в абсолютном большинстве случаев ловят на течении в окрестностях фарватера или на глубоководных бровках. Реже берш попадается в глубоких песчаных карьерах. Факты поимки его в прудах, зарастающих травой озерах и т. п. мне неизвестны.
"Волжский судак" (так звучит прямой перевод латинского названия берша) в силу указанных особенностей обитания ловится почти исключительно на джиговые приманки. Средний вес головок — 25 г, это больше, чем при ловле судака.
В Подмосковье я ловлю по пять-семь бершей за сезон. На Ахтубе или Мангуте "волжские судаки", случается, кусают поролонку буквально на каждой проводке, и натягать их полтора десятка за час не составляет особого труда.
Охота на сома имеет так много отличий от ловли любой другой рыбы, что в предшествующей главе я посвятил ему «персональный» раздел. Напомню, что в нем речь шла о целенаправленной ловле сома с лодки. Мне бы не хотелось повторяться, поэтому сейчас я коснусь только тех вопросов, которые в тот раздел не вошли.
Кроме больших южных рек, сома немало и в сравнительно небольших реках, протекающих в средней полосе России. Представьте речку шириной порядка полусотни метров или чуть более, протекающую, скажем, в Тамбовской или Липецкой губернии. Речка довольно глубока и сильно закоряжена. Сом чувствует в ней себя прекрасно. Рыба, раки, лягушки — всего хватает. И рыбаки охотятся за ним здесь не столь усердно, как в волжской дельте или на Ахтубе. А зря — поймать местного сома не так уж и сложно. Как и того, что обитает в некоторых подмосковных водохранилищах и в канале им. Москвы, а также там, где в водоем поступает теплая вода.
Размеры «среднерусского» сома невелики — есть, конечно, исключения, но чаще всего попадаются экземпляры от трех и до пятнадцати килограммов. На фоне всей остальной рыбы и такой вес представляется очень внушительным.
Для успешной ловли сома очень желательно знать местаграфик его выхода. Лет пятнадцать назад Алексей Кулешов с завидной регулярностью ловил сомов на Москве-реке в черте города — поверьте, это не выдумка. Сомы клевали в одной определенной точке неподалеку от ЗИЛа и в строго определенные часы — в районе шести-семи утра и пяти вечера.
На других водоемах время выхода сома свое, но, применительно к ловле спиннингом, это также почти всегда светлое время суток. Очень часто сомы попадаются в середине жаркого дня.
В тех точках, где поклевка сома не является неожиданностью, лучше заранее подстраховаться, взяв снасть более тяжелого класса. Главное внимание следует уделить тяговому усилию катушки, запасу и надежности лески и прочности крючков. При этом мне известны случаи, когда сомов весом 15–20 кг удавалось взять на «сопливом» спиннинге, который я бы посчитал недостаточно мощным даже для средней щуки.
Из приманок вне всякого сомнения более уловистыми будут натуральные — мертвые и резаные рыбки. Я это понял еще в 1985 году, когда имел возможность экспериментировать на сомовьей реке. Позже этот вывод неоднократно подтверждался. Впрочем, и на искусственные приманки сом берет не так уж и плохо, прежде всего — в местах его массового выхода.
Из методов джиговой анимации кроме простой «ступеньки» следует обратить внимание на ступенчатую проводку с задержкой на дне, а для натуральных приманок — в особенности.
Похож на берша, только в некотором смысле… наоборот. Это значит, что налиму тоже по нраву большие глубины и течение, и поэтому его ловят на тяжелые джиги. Диаметральное отличие налима заключается в том, что он куда лучше чувствует себя в холодной воде, и чем дальше на север, тем налима больше и он крупнее.
В низовьях ряда северных рек его считают самой заурядной добычей при ловле спиннингом, как щуку или хариуса. В средней полосе три налима за сезон — это даже для активного спиннингиста результат выше среднего.
Неподалеку от Москвы есть места, где налима в конце октября — начале ноября (перед самым ледоставом) ловят более систематически — в некоторых реках бассейна Верхней Волги и кое-где в самой Волге. Я знаю пару спиннингистов, которые в это время специально отправляются под Весьегонск, и главной целью экспедиции объявляется налим. В итоге они действительно привозят налимов, но при пристрастном расследовании выясняется, что почти все они пойманы на донку. Лишь по одному-два налимчика на брата удается поймать на «резину» и поролон. Но и это, на мой взгляд, не так уж и плохо.
По информации от Валерия Иглакова, на Селигере ему неоднократно попадались налимы весом 1,5–2 кг на виброхвост "Long John".
Налим, как и сом, лучше большинства других хищников отзывается на «съедобные» спиннинговые приманки, из которых следует прежде всего попробовать рыбьи кишки, ерша и резку из морской рыбы на снасточке типа «Драшко». Не стоит забывать и о пропитанной рыбьим жиром поролоновой рыбке.
Есть четыре периода, когда очень жерех охотно реагирует на джиговую проводку. Это ранняя весна — сразу после нереста, поздняя весна — еще через две-три недели, ранняя осень и поздняя осень или (на незамерзающих реках) — зима. После нереста жерех ловится со дна в перемежку с судаком. Позже он поднимается ближе к поверхности и активно берет на утяжеленные «колебалки» и твистеры, которые ведут неравномерно. В начале осени жереха можно поймать на выходах из заливов водохранилищ, где имеются неглубокие бровки или затопленные пеньки. Джиговая приманка может быть произвольной, а вес головки — от 10 до 14 г. С дальнейшим похолоданием жерех берет иногда ближе к фарватеру, а также в местах впадения в водоем теплых стоков.
Признаем вполне очевидный факт: язя проще соблазнить пареным горохом, червем или кузнечиком, чем искусственной спиннинговой приманкой. Не всегда и не везде, конечно, но в общем и целом это так.
Но все же язь — это рыба хищная. В моей спиннинговой практике почти во всех тех случаях, когда удавалось поймать за одну рыбалку трех и более язей (или хотя бы подъязков), приманкой была «вертушка», реже — небольшой воблер и никогда — джиг. Как судака или берша мы называем наиболее джиговыми хищниками, так язя можем назвать наименее джиговым.
Здесь надо еще принять во внимание и численность язя в водоеме. Эта рыба, хотя она и считается очень широко распространенной в реках и озерах России, распределена по ним очень неравномерно. Даже если сравнивать одинаковые по своим внешним признакам реки, то в одних из них язь принадлежит к «национальным» меньшинствам, в других он доминирует.
Из водоемов дальнего Подмосковья самыми язевыми считаются равнинные реки Мещеры: Ялма, Бужа, Пра и их притоки. Если вам хотелось бы «оторваться» на язе, отправляйтесь на одну из них. Поймать там можно на все — и на «вертушку», и на маленький воблер, но в реках повсеместно имеются знатные коряги, а многочисленные жертвы вам не нужны. Поэтому гораздо менее болезненной для кошелька будет ловля на незацепляйки, на джиговые — в первую очередь.
Это может быть твистер, оснащенный по одному из вариантов со скрытым жалом (рис. 54), поролонка, а также спиннер-бейт. Спиннер-бейт, может быть, даже стоит поставить на первое место — он лучше ведет себя на малых глубинах, да и высокочастотные колебания лепестка привлекают язя посильнее, чем обитающую тут же щуку.
Тем не менее, язь на мещерских реках скорее ловится попутно. Вы нацелены на щуку, и вдруг из-под пенька вместо длинной и зубастой вынимаете нечто блестящее и с алыми плавниками…
Гораздо большим сюрпризом оказывается поимка язя на зимней Москве-реке. Это не сенсация, но случается далеко не на каждой рыбалке. И размер москворецкого язя впечатляет — средний вес немногим менее двух килограммов.
Как-то года четыре назад в разгар жаркого лета, когда на ближних участках Оки меня совсем уж «достали» купальщики, я решил забраться подальше и отправился в район Велегожа. Когда-то те местасчитались дикими. Малоизвестная турбаза да пара полузаброшенных деревень — полчищам купальщиков просто неоткуда было взяться.
Добравшись до реки, я осознал, что за время, прошедшее с момента моей последней рыбалки в Велегоже, здесь произошли «ужасающие», с точки зрения рыболова, перемены. Вокруг понастроили немереное количество дач, и их жильцы и постояльцы от зари и до зари плескались в Оке. Берега в тех краях почти повсеместно удобны для купальщиков — пляжи не хуже, чем в Акапулько. Поэтому мне со своим спиннингом очень непросто было отыскать хотя бы пятачок, на который никто бы не посягал.
В конце концов мне удалось найти коротенькую полоску берега с россыпью острых камней — по ним босиком не очень-то и побегаешь. Дно реки в этом месте было тоже усеяно камнями, а глубина увеличивалась двумя уступами — сначала метрах в десяти от берега шел резкий перепад с метра на полтора, а еще через десяток метров дно понижалось метров до двух — двух с половиной.
Место было чисто голавлевое, но летом на таких очень небольших, в общем-то, глубинах мы можем рассчитывать встретить самую разную рыбу, в том числе и судака. Поэтому после непродолжительной и безрезультатной ловли на «вертушку», я решил переоснаститься на «клыкастого» и поставил твистер с 10-граммовой головкой.
Где-то на шестом-седьмом забросе я ощутил резкий тычок, но рыба не засеклась. Я осмотрел твистер и не обнаружил ни на нем самом, ни на головке следов от судачьих зубов. Уже в тот момент я заподозрил, что на твистер все-таки нападал голавль, но к тому времени мне не приходилось ловить его на джиг, а, как известно, в рыбалке можно быть в чем-то уверенным только тогда, когда эта уверенность подтверждается собственным опытом. Минут через пять последовала вторая поклевка, и вот — лобастая рыба с торчащим изо рта твистером прыгает на берегу. В голавле было всего граммов четыреста, но такой вес меня вполне устраивал.
В следующие полчаса у меня было еще с десяток поклевок, четырех голавлей я поймал. Все были примерно одного размера — от 350 до 500 г. А почти все поклевки приходились на момент, когда твистер проходил дальний от берега уступ, и чаще хватка происходила не на погружении, а уже после того, как твистер начинал волочиться по дну. Впрочем, уловить момент касания дна было очень непросто — головка легкая, глубина небольшая, а течение очень значительное. Однако на это я уже не обращал особого внимания, поскольку голавль клевал и попадался.
Когда клев прекратился, я решил, что «выбил» голавля. Но у самого берега сновали мелкие голавлики, и я поменял среднего размера твистер на совсем маленький — головка около 3 г, а длина — 4 см. И голавли-недомерки выстроились за ним в очередь!
Правда, они больше «игрались», чем клевали. То на нескольких забросах подряд выходили вплотную за твистером прямо к моим ногам, но так и не трогали, то норовили ущипнуть его за самый хвостик. Несколько таких голавликов «доигрались». Самый большой из них едва дотянул до ста грамм.
Аналогичным образом я ловил голавлей и в других местах на Оке — в Поленове и в Ланьшине. У самого берега точно также клевали совсем маленькие, чуть глубже — покрупнее.
Несколько приличного размера голавлей мне удалось поймать в протоке между островом и основным берегом. Я фактически перебрасывал протоку и стаскивал твистер с мелководья (чуть глубже полуметра) в канавку с полутораметровой глубиной. Поклевки приходились в основном на момент отрыва приманки от дна.
Об очень похожем методе ловли голавля на Днестре я узнал от Андрея Тамарова. Там тоже поклевки приходились не на падение приманки, а на ее подъем, только Андрей ловил не на чистый джиг, а на «Кастмастер».
Я ловил голавля на «Кастмастер» параллельно с жерехом на подмосковных карьерах, и здесь уже почти все хватки имели место, как оно чаще бывает в джиговой ловле, при остановках подмотки, когда блесна шла вниз и чуть в сторону. Поскольку все происходило очень близко к поверхности, момент поклевки можно было отчетливо видеть.
Голавль нет-нет, да и попадался мне летом при ловле судака на поролон и твистеры в чисто судачьих местах на Оке. Чаще его ловят на те же приманки на Москве-реке, как в верховьях (Тучкове), так и ниже столицы (Фаустово и Коломна). По заслуживающей доверия информации, на Украине голавля ловят зимой и весной на теплых сбросных каналах, отходящих от электростанций. Используется оснастка с грузилом на отдельном поводке (рис. 55).
Эта небольшая рыбка — «сезонный» хищник. Весной и в первой половине лета ведет такой же образ жизни, как ее ближайшие сородичи — плотва или елец, питаясь насекомыми и водными беспозвоночными, а с августа прибавляет к своему меню и малька. Поймать красноперку случается и на «вертушку», и на «воблер», и на джиг. Ловят чаще всего вполводы или даже выше.
Иногда красноперка плавает в метре-полутора от поверхности, и ее при отсутствии сильного ветра удается увидеть сквозь поляризационные фильтры. Тогда очень интересно наблюдать за реакцией стайки рыб на приманку. Вы забрасываете чуть дальше и проводите ее на том уровне, на котором держатся красноперки.
Если это вращающаяся блесна или воблер, одна самая активная рыба атакует сзади. Если же вы ловите на джиг (вес головки от 1 до 3 г), то вокруг вьются сразу несколько красноперок, и каждая из них старается «боднуть» приманку — по леске передаются легкие тычки. При этом иногда удается заметить, что рыба больше берет с головы или сбоку.
Там, где красноперки много, поймать ее в августе-сентябре на джиг ничего не стоит. Это, конечно же, в первую очередь заливные озера и тихие протоки в низовьях Волги, но и в средней полосе встречаются озера, в которых красноперка водится в больших количествах и очень неплохо ловится спиннингом.
У многих спиннингистов эта незаконно иммигрировавшая в Европу рыба вызывает чувство брезгливости. Возможно, по этой причине ротана даже не пытаются ловить спиннингом. Другая причина состоит в том, что на ротанье болото вы специально просто не поедете, а на других водоемах, где вы ловите полноценную рыбу, его или нет вовсе, или очень мало. Ротан не выдерживает соседства с более сильным хищником — будь то щука или хотя бы окунь.
Я одно время частенько рыбачил на песчаном карьерчике около д. Черное, что по Горьковской железной дороге от Москвы. Карьер очень неглубокий и с большим количеством травы — чисто ротаний, по всем признакам, водоем. Однако на горе ротанам в карьере было немало окуня — за ним-то я сюда и приезжал. Шустрый и прожорливый окунь держал ротана в черном теле, загнав его в «резервацию» — в густые камыши.